Файл: ДИПЛОМ СОБРАННЫЙ.docx

Лодка причалила. Я вышел и оглянулся. Никого уж не было видно на противоположном берегу. Лунный столб опять тянулся золотым мостом через всю реку».

Лунный столб задает вертикальную ось мироздания – соединяет небо и землю и может быть истолкован как символ космической гармонии . В то же время он, как «золотой мост», соединяет оба берега реки. Это – знак разрешения всех противоречий, вечного единения природного мира, куда, однако человеку никогда не проникнуть, как не пройти по лунной дороге. Своим движением герой невольно разрушает прекрасную картину, что предвещает и разрушение им любви (Ася напоследок неожиданно кричит ему: «Прощайте!»). В тот момент, как герой разбивает лунный столб, он этого не видит, а когда он оглядывается с берега, золотой мост уже восстановлен в прежней незыблемости. Так же, оглянувшись в прошлое, герой поймет, что за чувство он разрушил, когда Ася и ее брат давно исчезнут из его жизни (как исчезают они с берега Рейна). А природная гармония оказалась возмущенной не более чем на мгновенье и по-прежнему, равнодушная к судьбе героя, сияет своею вечною красотою.

Необходимо отметить, что в повести отражаются мотивы «Евгения Онегина» А.С. Пушкина: Ася первая пишет Н.Н. записку с неожиданным признанием после недолгого знакомства, а герой, вслед за Онегиным, на признание в любви отвечает «выговором», подчеркивая, что не всякий поступил бы с ней так честно, как он. («Вы имеете дело с честным человеком, да, с честным человеком»)

Как и Татьяна, Ася много читает без разбору (Н.Н. застает ее за чтением плохого французского романа) и по литературным стереотипам сочиняет себе героя («Нет, Асе нужен герой, необыкновенный человек или живописный пастух в горном ущелье»). Но если Татьяна «любит не шутя», то и у Аси «ни одно чувство не бывает вполовину».

Возвращаясь к символике Рейна отметим, что в повести так же было описано, как река повлекла за собой челнок. Взор ушел вдаль, будто открылась даль неба, когда расступились облака, а откинутые ветром кудри передают ощущения крылатого полета. Но счастье, по убеждению Тургенева, возможно лишь на миг. Когда герой думает, что оно рядом, в его речь отчетливо вторгается авторский голос: «У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее – и то не день, а мгновенье. Я не помню, как я дошел до З. Не ноги меня несли, не лодка меня везла: меня поднимали какие-то широкие, сильные крылья». В этот момент Ася уже потеряна для него (как и Онегин страстно и серьезно полюбил уже потерянную для него Татьяну).

2.6. Анализ композиции литературного материала

В основе композиции повести лежит принцип ретроспекции.

Ретроспекция – это композиционный прием задержки сюжета посредством возврата в прошлое.

Ретроспективная композиция характеризуется значительной долей изображения событий «до основной истории». Произведение начинается «с конца», возвращается к событиям прошлого с дополнительными акцентами, содержит «ретроспекцию в ретроспекции», «рассказ в рассказе».

Ретроспекция выполняет функции прояснения какого-либо элемента текущего действия (когда возникает необходимость вспомнить ситуацию, относящуюся к развитию сюжета), создает чувство единения времен, сужает хронологическое время, объясняет заключительные сцены.

Ретроспективная позиция автора, в отличие от синхронной, фиксирует «внешнюю точку зрения по отношению к повествованию». Ретроспективная позиция автора позволяет читателю сосредоточить внимание не столько на событии, сколько на поведении героя, лежит в основе явления отстранения.

При изображении героя ретроспекция осуществляется в формах его мечты, воспоминаний, последовательных грез (сна) или диалога. Основные функции ретроспекции: сообщение о прошлой истории персонажей, оценка, ключи к пониманию персонажей или их мотивации, усиление драмы в настоящем.

В роли повествователя выступает сам участник событий: 45-летний господин Н.Н., который вспоминает историю, случившуюся в его молодости («мне было тогда лет двадцать пять»). Таким образом, событие и повествование о нем относятся к разным временным планам. Эта форма повествования дает возможность для непосредственного самоанализа и самораскрытия: Н.Н. постоянно комментирует свои переживания, глядя на себя – после многих лет - со стороны. Его видение, таким образом, более объективное. Оглядываясь с высоты прожитого, господин Н. повествует о себе с долей иронии.

Основное действие повести происходит в Германии и начинается с того, что Н.Н. ища уединения после любовной неудачи с «одной молодой вдовой» остановился в маленьком курортном городке З., который привлек его своей простотой, тем, что в нем нет ничего «величественного» и «сверхинтересного», а более всего – своей умиротворенностью, которая чувствуется во всем. Не случайно автор описывает его в ночное время суток, когда городок «чутко и мирно» дремлет. Иной темп жизни имеет другой город Л., который расположился на противоположном берегу Рейна. Там нет и следа от той тишины, что характерна для З. На площади развеваются флаги, играет громкая музыка. Несмотря на то, что герою повести больше сродни спокойствие, его притягивает и иной ритм жизни: «все это, радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед – куда бы то ни было, лишь бы вперед, - это добродушное раздолье меня трогало и поджигало». Немаловажен тот факт, что именно здесь, на «празднике жизни», Н.Н. знакомится с Гагиным и его сестрой Асей.

Н.Н. переполнен радостью жизни, он принимает как должное дары, которыми щедро оделила его судьба: «Я был здоров, молод, весел, деньги у меня не переводились, заботы еще не успели завестись – я жил без оглядки, делал, что хотел, процветал, одним словом». Такова философия беззаботной молодости. Не случайно герой оказывается на немецком молодежном празднике. Его потянуло посмотреть коммерш – «торжественный пир, на который сходятся студенты одной земли или братства».

Картина праздника дана не только потому, что «не всякий знает, что такое коммерш». Для характеристики героя важно подчеркнуть внутреннее родство с молодыми людьми другой страны, общую праздничную беззаботность. Зрелище чужого пира его «трогало и поджигало». В какой-то миг Н. испытывает желание присоединиться: «Уж не пойти ли мне к ним?» Символично, что в этот момент колебаний герой вдруг услышал русскую речь. Он предпочел познакомиться с русскими – молодым человеком и девушкой. Быстрота завязавшейся дружбы объясняется радостью встречи с соотечественниками. Она возросла от сознания взаимной симпатии. Юноша сразу ощутил, что имеет дело не с пресыщенными туристами, а подобными ему внимательными странствователями. То же, очевидно, почувствовали новые друзья, пригласив его отужинать в домик на холме.

Первый серьезный разговор Аси и Н.Н., впервые «обнаруживает ту их внутреннюю духовную общность, которая и становится питательной почвой для зарождающегося чувства». Беседа героев отличается от предыдущего общения отсутствием прежней натянутости: впервые девушка отваживается поделиться сокровенными мыслями, заветными желаниями и даже со всей искренностью дать объяснение своим «странностям» («Иногда мне хочется плакать, а я смеюсь. Вы не должны судить меня… по тому, что я делаю») В воображении Аси возвышенные человеческие стремления, высокие нравственные идеалы не противоречат надежде на осуществления личного счастью, напротив, они предполагают друг друга. Зародившаяся, хотя еще и не осознанная любовь помогает ей в определении своих идеалов. Стремление ощутить восторг полета, самозабвенное упоение вальсом являются лирическими выражениями желания счастья и полноты жизни. Ей свойственна идеалистическая вера в неограниченные возможности человека. Ее манят романтические дали, она жаждет деятельности. Ася уверена, что «прожить не даром, след за собой оставить», совершить «трудный подвиг» - по силам любому человеку. Н.Н. давно разуверился в подобных вещах и, хотя на вопрос героини: «А разве это невозможно?» – он отвечает: «Попытайтесь», про себя же с грустной уверенностью констатирует: «Невозможно…» Глубинный смысл высказывания рассказчика о крыльях, которые могут вырасти у человека, выходит за рамки любовной тематики, вбирая в себя общефилософское содержание. Окрыленностью может быть и способность человека воспарить над обыденностью, и поэтическая мечтательность, и преобладание возвышенно-романтического мировоззрения над рассудочностью и прагматизмом. Метафора эта настолько понятна и близка Асе, что она тут же «примеривает» ее к себе («Так пойдемте, пойдемте… Я попрошу брата сыграть нам вальс… Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья»). На мгновенье героям удалось-таки «взлететь». Плавные звуки ланнеровского вальса словно приподняли их над землей. Музыка и танец раскрепощают героев. Ася становится «мила и проста», исчезает ее угловатость, и сквозь «девический строгий облик» проступает «что-то мягкое, женское». Даже Н.Н. веселится как ребенок.

Именно образ вальса, которым завершается IX глава, является пластическим воплощением возможного духовного сближения героев. Как отметил В.А.Недзвецкий: «В своем пафосе беспредельности и бессмертия любовь тургеневских героев сродни совершенным явлениям искусства… Поэтому классические произведения искусства не только поясняют развитие и драму чувств,.. но и в огромной мере стимулируют их возникновение». Знакомство героев происходит по вальс, который кажется в квартире Гагиных «слышнее», «слаще и нежнее». Спустя две недели Н.Н. там же читает роман Гете «Герман и Доротея», сообщая, что «Ася сперва все только шныряла мимо нас, потом вдруг остановилась, приникла ухом, тихонько подсела ко мне и прослушала чтение до конца». В другой раз герой читает Гагиным «из Онегина», в связи с которым Ася позднее заметит: «А я хотела бы быть Татьяной…». И едва ли не все, что чувствует герой, опосредовано эстетическим восприятием. Ася ассоциируется у Н.Н. то с рафаэлевской Галатеей, то с пушкинской Татьяной, то с Доротеей из поэмы Гете.

В сюжетное развитие повести Тургенев вставляет символический эпизод. Н. решил дожидаться времени свидания в маленьком трактире. «Хорошенькая служанка с заплаканными глазами принесла мне кружку пива; я взглянул в ее лицо… “Да, да, – промолвил тут же сидевший толстый и краснощекий гражданин, – Ганхен наша сегодня очень огорчена: жених ее пошел в солдаты <…>.” Она прижалась в уголок и подперла рукою щеку; слезы капали одна за другой по ее пальцам...»

Ганхен… Это ласково-уменьшительная форма имени «Анна» по-немецки, как Ася – по-русски. Перед нами, таким образом, возникает двойник влюбленной девушки. Но что может принести несчастье Асе? Нет объективных причин, как у несчастной немецкой служанки, вынужденной смириться с тем, что ее жениха забирают в солдаты. Ася и Н. – оба свободны, внешних препятствий нет. Гагин сам предложил другу руку сестры.

Здесь можно выделить ступени становления человеческой личности, Ася как «воплощение идеального порыва юности, Гагин – человек взрослый даже в своей молодости («Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом»). Состояние Н.Н. – краткий переходный момент от юности к зрелости. Это соотношение персонажей проясняется в разговоре Гагина с Н.Н. Гагин точно знает, что Асе нужен «герой, необыкновенный человек или живописный пастух в горном ущелье» и потому недоумевает, как она могла полюбить Н.Н. Трепетные отношения своей сестры с Н.Н. Гагин переводит на язык житейской прозы. Трижды повторенное им: «Но ведь вы не женитесь на ней», - приземляет идеальный порыв героя, заставляет его взглянуть на историю с Асей глазами взрослого человека. Закономерен поэтому итог этого разговора: «Жениться на семнадцатилетней девочке с ее нравом, как это можно!» - говорит герой, почти повторяя слова Гагина.