Файл: Актуальные проблемы квалификации преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств.pdf

50 случае если одновременно имеются два условия: 1) у него была техническая возможность избежать ДТП; 2) имеется причинно-следственная связь между его действиями и наступившими в результате этого последствиями [50].
Что касается момента возникновения опасности для движения, то в п 7.
Постановления по этому поводу говорится, что он должен определяться применительно к каждому конкретному случаю. При этом обязательно должна учитываться та дорожная обстановка, которая предшествовала самому ДТП. Существует также такое понятие как «опасность для движения». Она возникает тогда, когда у водителя имелась реальная возможность ее увидеть
[50].
В том случае если имеются какие-либо неблагоприятные обстоятельства, которые затрудняют принятие водителем решения, то он должен их учитывать.
Согласно п. 10.1 ПДД, водитель обязан избрать такую скорость движения, которая предоставит ему возможность осуществлять непрерывный контроль за движением ТС, без возможности ее потери.
Переходим к рассмотрению следующей квалификационной ошибки.
В разделе 1 ПДД содержатся «Общие положения». В судебной практике нередки ситуации, когда водителя обвиняют в нарушении предписаний, установленных этим разделом. При этом в приговоре указывается лишь ссылка на данные предписания, но не детализируется какие конкретно пункты ПДД были нарушены. Данная практика ошибочна и ведет к отмене приговора. Все дело в том, что предписания, которые содержатся в разделе «Общие положения» необходимо обязательно детализировать, предоставляя при этом ссылку на иные пункты ПДД, которые были нарушены водителем.
Вообще же, нормы, которые содержатся в указанном разделе, носят чисто абстрактный характер. Поэтому они не регламентируют какой-либо конкретный маневр водителя. Они нужны для того, чтобы водитель в общих

51 чертах представлял себе, как вести себя в той или иной ситуации. По сути, данные нормы очень близки к нормам-принципам.
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что по многим уголовным делам, связанным со ст. 264 УК РФ, в приговоре не приводятся ссылки на то, какие конкретно предписания были нарушены водителем, а вместо этого дается лишь отсылка на общую норму, к примеру, на п. 1.5
ПДД. В нем сказано, что «участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда».
В связи с изложенным, рассмотрим следующий пример из судебной практики. Суд рассматривал уголовное дело в отношении П., который обвинялся в том, что по неосторожности сбил на своем автомобиле «Шкода
Фабия» двух пешеходов
Р. и О., которые вследствие этого получили смертельные травмы и скончались на месте происшествия. В вину П. было вменено то, что он создал опасность для движения, причинил вред двум пешеходам и тем самым нарушил п. 1.5 ПДД [45].
В данном случае совершенно непонятно, какие конкретно правила нарушил П., поскольку в приговоре была приведена лишь ссылка на общую норму ПДД.
Впрочем, иногда суды все же указывают в приговоре не только общую норму
ПДД, в которой содержатся признаки нарушения правил, но и конкретные пункты ПДД, которые были нарушены подсудимым. Однако такие случаи также создают путаницу в квалификации.
В качестве примера можно привести дело Р. В приговоре суда отмечалось, что своими действиями Р. грубо нарушил предписания п. 1.5
ПДД, когда он направил свой грузовой автомобиль «Scania» наперерез движущемуся автомобилю «Шевроле», в результате чего произошло столкновение. Оба пассажира «Шевроле» Г. и К. получили смертельные травмы и скончались на месте [46].

52
С нашей точки зрения, ссылка в приговоре на п. 1.5 ПДД является избыточной, т. к. подсудимому вменялось нарушение конкретных пунктов
ПДД, а именно - 1.1, 1.3, а также 9.7. Данные нормы являются частным случаем нарушения предписаний, установленных п. 1.5 ПДД.
Следующая проблема связана с тем, что когда суды вменяют водителю нарушение общих норм ПДД, то они при этом зачастую неверно указывают какие конкретно правила ПДД были нарушены водителем. В результате, суды не дают юридическую оценку отступлениям от предписаний конкретных пунктов ПДД, а ведь именно они являются прямой причиной наступления ООП.
В этой связи рассмотрим следующий пример из судебной практики. Б. был признан судом виновным в нарушении ППД, которое повлекло по неосторожности последствия в виде смерти человека.
Суть дела заключалась в следующем. З. управлял автомобилем
«Камаз», который имел технические неисправности. Двигаясь ночью по
Волоколамскому шоссе в сторону МКАДа, З. не соблюдал ПДД, не наблюдал за текущей дорожной обстановкой, грубо игнорировал метеорологические и дорожные условия. Игнорируя перечисленные требования, З. выбрал такую скорость движения, которая не позволила ему обеспечить возможность осуществления непрерывного контроля за движением ТС.
В результате, З. неправильно оценивал текущую обстановку применительно к иным участникам дорожного движения. Поэтому, когда З. вдруг внезапно увидел, что впереди него движется автомобиль «LADA
Kalina», то он вместо того, чтобы снизить скорость, решил обогнать его по обочине. С этой целью он осуществил необдуманный и опасный маневр влево, выехал на левую обочину дороги (несмотря на то, что знал, что на нее запрещено выезжать) и совершил наезд на пешехода Ф., который стоял у обочины дороги.

53
Таким образом, возникла опасность для движения, которую З. не только мог, но и должен был предвидеть, и своевременно среагировать на нее.
Но несмотря на это, З. не притормозил или не остановил грузовую автомашину, не вернулся на свою полосу движения, а вместо этого совершил опасный маневр, продолжил движение и в результате этого наехал на стоявшего у обочины пешехода Ф., причинив ему по неосторожности тяжкие телесные повреждения, от которых тот впоследствии скончался. Суд пришел к выводу, что З.
нарушил требования п. 1.3, 1.5, 9.9, 10.1 ПДД [12; c. 10-11].
Итак, попробуем детально разобрать этот приговор и выяснить, какие ошибки допустил суд при квалификации действий З.
Прежде всего необходимо отметить, что факты, которые были изложены в приведенном приговоре, свидетельствуют о том, что З. действительно совершил ДТП и здесь никаких сомнений нет. Но имеются вопросы к самой формуле квалификации. В ее основу были положены ссылки на общие нормы ПДД, в которых содержатся признаки нарушения правил.
С нашей точки зрения, такая квалификация является как минимум некорректной, поскольку в вину З. были вменены лишние пункты, которые к тому же носят абстрактный характер. Если же говорить прямо, то такая квалификация вообще не учитывает все нарушенные З. пункты ПДД и не соответствует обстоятельствам уголовного дела.
Перейдем к детальному анализу приговора. Итак, в приговоре суд привел ссылку на то, что З. нарушил предписания, установленные п. 1.3.
ПДД. Как известно, квалификация должна быть точной и определенной.
Такая же квалификация этим требованиям явно не соответствует.
В п. 1.3. ПДД сказано, что: «участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения

54 регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами».
Указанный пункт не несет за собой абсолютно никакой смысловой нагрузки применительно к совершенному З. нарушению. Ссылаться на него, это все равно, что ссылаться в приговоре на УК РФ как таковой, не указывая при этом конкретные нормы уголовного закона, которые были нарушены.
Таким образом, суд, давая ссылку на эту общую норму-принцип, фактически размыл до неопределенных критериев основание уголовной ответственности.
Данная норма лишена хоть какой-то степени определенности, поскольку с ее помощью нельзя детализировать уголовно-правовой запрет.
Все тоже самое относится и к п. 1.5 ПДД, ссылку на который суд также привел в приговоре. Вменение данной нормы подсудимому также вносит неопределенность в квалификацию.
Суд должен был квалифицировать действия З. по п. 9.10. ПДД. В этом пункте говорится о том, что: «водитель должен соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы ему избежать столкновения». Очевидно, что З. неправильно оценил обстановку применительно к иным участникам дорожного движения. Поэтому, когда он вдруг внезапно заметил, что прямо впереди него движется автомобиль, то он должен был немедленно снизить скорость или же вовсе остановить ТС.
Вместо этого, З. решил выполнить крайне опасный и необдуманный маневр влево. В результате, управляемое им ТС сместилось в левую сторону дороги и выехало на обочину, несмотря на то, что выезд туда был запрещен и З. об этом знал. Следовательно, З. нарушил п. 9.10 ПДД и это стало непосредственной причиной того, что он выехал на обочину дороги и наехал на пешехода, причинив ему смертельные травмы.
2.3 Нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым
административному наказанию (ст. 264.1. УК РФ): вопросы
квалификации

55
Статья 264.1 УК РФ была введена в действие сравнительно недавно - в
2014 году. Статистика осужденных по транспортным преступлениям свидетельствует о том, что на протяжении последних лет, деяние, предусмотренное этой статьей, является самым массовым транспортным преступлением (как по количеству лиц его совершающих, так и по числу осужденных), среди всех составов преступлений, установленных главой 27
УК РФ. К примеру, в 2018 г. правоохранительные органы зарегистрировали
74 тыс. случаев совершения этого деяния, в 2018 г. - 66,2 тыс., в 2017 г. -
72.1. тыс., в 2016 г. - 75 тыс.
[64].
Рассматриваемый в данном параграфе запрет имеет административную преюдицию. Это означает, что уголовная ответственность для лица наступит только в том, случае если он уже был ранее привлечен к административной ответственности за то же самое нарушение (управлял ТС в состоянии алкогольного опьянения и был подвергнут за это административному наказанию).
Необходимо отметить, что до вступления в силу ст. 264.1 УК РФ, ответственность за повторное управление ТС лицом в состоянии алкогольного опьянения, регулировалась нормами административного законодательства, а конкретно - ч. 4 ст. 12.8 КоАП. За повторное совершение данного деяние лицо несло повышенную административную ответственность, вплоть до административного ареста. Однако с ее применением на практике было немало проблем. С вступлением в силу уголовной нормы, административная норма утратила силу.
В 2009 году важное значение административной преюдиции в уголовном законе отметил тогдашний Президент РФ Д.А. Медведев, который в своем послании Федеральному Собранию РФ призвал использовать ее более широко
[48; с. 109].
Представляется, что законодатель совершенно оправдано ввел рассматриваемую норму в уголовный закон, поскольку она способствует

56 тому, что участники транспортного движения ведут себя более дисциплинированно.
Уголовная ответственность по ст. 264.1. УК РФ наступает за:
«Управление автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения,
«подвергнутым» административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения либо имеющим судимость за совершение в состоянии опьянения преступления, предусмотренного частями второй, четвертой или шестой статьи 264 настоящего Кодекса».
Несмотря на то, что у описанных в ст. 264.1 УК РФ деяний имеются различия, объект у них все же один. Им являются общественные отношения, которые обеспечивают условия безопасности движения либо эксплуатации автомобиля, трамвая или же какого-либо другого ТС.
Что же касается других типов транспорта, то они выпали из сферы действия данной нормы, что на наш взгляд, безусловно является одним из серьезных ее недостатков (речь об этом будет идти далее).
Теперь необходимо ответить на вопрос, в чем собственно заключается опасность установленного ст. 264.1. УК РФ преступления. На первый взгляд, может показаться, что это преступление причиняет вред безопасной работе
ТС, указанных в его диспозиции. Однако это неверно. Опасность его состоит в том, что ТС управляет лицо, находящееся в состоянии алкогольного опьянения. И то состояние, в котором находится такое лицо, не позволяет ему безопасно управлять ТС (соответственно, автомобилем, трамваем или каким-либо другим механическим средством).
Предположим, следующую ситуацию: в кабине автомобиля находится пьяный водитель, который просто сидит в машине, но не управляет ТС.

57
Возникает вопрос, создает ли он угрозу для безопасности движения? Ответ на этот вопрос очевидно является отрицательным по следующей причине.
В ст. 264.1 УК РФ законодатель подчеркивает, что ключевое значение имеет не сам факт опьянения, а факт того, что лицо, находящееся в состоянии алкогольного опьянения, управляет ТС. Таким образом, в данном случае законодатель акцентирует внимание на том, что между тем состоянием, в котором находится водитель и безопасной работой ТС имеется четкая и объективная взаимосвязь.
Переходим к рассмотрению следующей проблемы. Некоторые авторы подвергали критике те формулировки, которые законодатель использовал в ст. 264.1 УК РФ. К примеру, по мнению Н.Г. Иванова, законодатель смешал в этой статье все в одну кучу и в итоге, его (законодателя) мысли мало того, что являются иррациональными, они просто не подаются никакой логике. В частности, Н. Г. Иванов считает, что сочетание наличия в прошлом судимости за преступление и административной преюдиции в этой статье является грубой ошибкой законодателя. Он аргументирует это тем, что факт наличия административного наказания несет за собой намного меньшую общественную опасность, нежели наличие в прошлом судимости [31, c. 20].
Если обратиться к формулировке ст. 264.1. УК РФ, то можно увидеть следующую ее особенность. Законодатель считает, что между отказом от прохождения освидетельствования и нахождением лица в состоянии опьянения нет никакой разницы. Таким образом он фактически уравнял эти деяния.
С нашей точки зрения, это является ошибкой, поскольку между данными деяниями есть большая разница и они не тождественны друг другу.
Поэтому, если законодатель захотел бы ввести уголовную ответственность за отказ от прохождения освидетельствования, то он должен был непосредственно прописать это в самом УК РФ (при этом, оговоримся, что мы считаем, что криминализация отказа от прохождения освидетельствования представляется нам нецелесообразной). В настоящее же

58 время если водитель отказался от прохождения освидетельствования, то это автоматически приравнивается к факту управления ТС в состоянии алкогольного опьянения.
В результате, нарушается презумпция невиновности, которая как известно, является одним из конституционных принципов.
К примеру, уже упомянутый ранее Н.Г. Иванов также обращал внимание на данное обстоятельство. По его мнению, является абсурдным тот факт, что законодатель признал равноценными административную преюдицию, наличие в прошлом судимости и невыполнение законного требования [31, c. 21].
Одним из конститутивных признаков рассматриваемого состава преступления является наличие у лица в прошлом неснятой либо непогашенной судимости по ч. 2 ст. 264, ст. 264.1 УК РФ, ч. 4 и 6 ст. 264 УК
РФ. Подчеркнем, что речь в данном случае идет исключительно о непогашенной судимости либо о судимости, которая не была снята в порядке, который предусмотрен действующим законодательством. В соответствии с уголовным законом (п. «в» ч. 2 ст. 86 УК РФ), судимость считается погашенной по прошествии 3-х лет, после того, как лицо отбыло назначенное судом наказание в виде лишения свободы.
Субъективная сторона анализируемого преступления характеризуется виной в форме прямого умысла. Однако некоторые авторы, в частности,
М.О. Акопджанова, считают, что вина в данном преступлении выражается в следующем: «...лицо осознавало общественную опасность управления транспортным средством в состоянии опьянения, желало осуществления данных действий в указанном состоянии либо относилось к нему безразлично» [2, c. 205].
Данная позиция очевидно является ошибочной. Преступление, установленное ст. 264.1. УК РФ, имеет формальный состав. Это означает, что деяние будет окончено начиная с того момента, когда начнет движение ТС, которым управляет лицо, находящее в состоянии алкогольного опьянения.

59
Преступления, которые имеют формальный состав, отличает то, что они всегда совершаются исключительно с прямым умыслом. Поэтому никакого безразличного отношения здесь просто быть не может. Кроме того, как известно, безразличное отношение присуще косвенному умыслу.
Субъектами рассматриваемого преступления являются:

лица, которые управляют
ТС
(автомобилем, городским транспортом) в состоянии алкогольного опьянения, которые ранее уже были привлечены к административному наказанию за это же самое деяние;

лица, которые отказались выполнить законное требование должностного лица ГИБДД о прохождении медицинского освидетельствования;

лица, которые имеют неснятую или непогашенную судимость по ч.
2 ст. 264, ст. 264.1 УК РФ, ч. 4 и 6 ст. 264 УК РФ.
С момента введения ст. 264.1. в уголовный закон прошло шесть лет.
Практика ее применения показала, что законодатель неудачно сформулировал состав данного преступления. Кроме того, у этой нормы также имеются и определенные пробелы.
Существенный пробел этой нормы заключается в том, что законодатель распространил ее действие не на всю сферу транспорта, а лишь на некоторые виды транспорта, которые указаны в ее диспозиции (автомобильный, городской электротранспорт, а также на другие механические ТС). Таким образом, остальные важнейшие виды транспорта (железнодорожный, воздушный, водный, метрополитен) выпали из сферы действия данной нормы, поскольку в диспозиции ст. 264.1 УК РФ о них не говорится ни слова.
Это означает, что если лицо управляет указанными типами транспорта в состоянии алкогольного опьянения, то состав рассматриваемого преступления отсутствует.
В то же время практика свидетельствует о том, что случаи, когда лица управляют тепловозом, электровозом, локомотивом, речным судном и даже