Файл: Современного английского языка.pdf

193 сегментации превращается в осмысленную цепь информативных сообщений лишь в пределах предикативной и конструкционной парадигматики, которая выявляется только в предложении и через предложение.
Обращаясь к текстовому материалу, который выявляется в построении предложении в синтагматике, можно говорить, что они не всегда формируют смысловое единство.
Интерес к изучению текста как особого единства, отражающего природу двухмерной структурно-семиотической структуры языка, привлекает в последнее десятилетие внимание многих исследователей, особенно к изучению коммуникативных и информационных аспектов функционирования языковых элементов. «Закономерность к изуче- нию текста обусловлена, прежде всего, стремлением объяснить язык как глобальное явление, как средство коммуникации» [Колшанский,
1974: 140].
Одной из ключевых проблем современного языкознания является проблема соотношения языка и речи. С одной стороны, текст является проявлением языка, так как он строится объединением языковых средств, то есть элементов языковой системы, которое достигается их определенным расположением относительно друг друга, синтагмати- ческим следованием друг за другом, но с другой стороны, языковые средства используются в речи и служат цели коммуникации. Таким образом, можно констатировать, что текст представляет собой как одну из форм, служащих процессу коммуникации, в которой реали- зуется система языка.
Текст как акт произведения речи, как результат языкового творчества принадлежит моделирующей системе естественного языка.
Художественный текст есть вторичная моделирующая система.
Исходя из коммуникативного подхода к тексту, следует в качестве главного фактора рассматривать его коммуникативное назначение или, иначе говоря, прагматическую сущность, состоящую, в частности, в передаче по каналу художественной литературы предметно-логической, эстетической, образной, эмоциональной и оценочной информации, объединенной в идейно-художественном содержании текста в одно сложное целое [Арнольд, 1980: 140]. Выполнение коммуникативного задания обеспечивает цельнооформленность текста, который создается логической, структурной и прагматической связанностью его отдель- ных компонентов и единиц.
Коммуникативный анализа текста предполагает исследование его структуры вне зависимости от того, вступает ли она в функции микротекста, (абзаца, отрывка) или макротекста, то есть целого художественного произведения [Москальская, 1981: 55].

194
Структурность свойственна тексту онтологически, то есть она является сущностной характеристикой текста. При изучении текста как глобального явления необходимо исследовать его составляющие.
Для этой цели более релевантным оказывается метод имманентного анализа, предложенный В.В. Виноградовым. Суть этого анализа заключается в движении от единства к расчлению текста на состав- ляющие, причем расчленение целостной структуры «идет до тех пор, пока предельные части структуры не распадаются на языковые отрезки, которые уже обнаруживают в своей семантике структурных свойств целого» [Виноградов, 1980: 94].
Для декодирования информации, заложенной в тексте, важно выявить внутреннюю структуру целого, разложив на компоненты, определить их типы, а также установить их связи и отношения в качестве единиц, конституирующих текст [Лустрэ, 1987: 48].
Основой единицей текста признается сверхфразовое единство – структурно-смысловое образование, состоящее из более чем одного самостоятельного предложения, обладающего целостностью и высту- пающего как часть завершенной коммуникации. Однако некоторые исследователи пытаются выделить более крупные единицы текста, чем сверхфразовые единства.
Основными компонентами анализа речевой структуры художест- венного текста являются речевые формы и типы изложения. Речевыми формами традиционно считаются повествование, описание, рассужде- ние, а типами изложения – авторская речь, несобственно-прямая речь и диалогическая речь персонажей. Являясь специфической особен- ностью художественного текста, вышеназванные типы изложения составляют основу языковой композиции художественного текста. С другой стороны, типы изложения и речевые формы, их выражающие, прямо связаны с общей композицией произведения, понимаемой в литературоведческом смысле. Следовательно, через типы изложения и речевые формы, в которых они проявляются, осуществляется связь языка и художественных произведений, происходит отбор материала для выражения конкретного содержания.
Речевая структура текста художественного текста отличается разнообразием и сложностью организации речевых форм и типов изложения.
Рассмотрим отрывок из романа Джоана Брауна «Поместье
Пенросс»:
Resisting the galelike winds that had pounded its sides for the last few
miles, the coach shuddered and almost came to a stop. Seated inside, I
heard the horses‟ defiant neighing and the crack of the coachman‟s whip,
and I longed to take it from his vicious hands. He was in an evil mood.

195
Интродуктивное описание первого абзаца дает нам представление о приезде Шарлот в поместье Пенросс на экипаже с недовольным кучером и с неуправляемыми лошадями, что составляет тематическое ядро, из которого вырастает все дальнейшее повествование. Обособ- ленная полупредикативная конструкция, выраженная причастным комплексом Seated inside, является тематической частью, в то время как полнопредикативная конструкция выполняет функцию ремы.
Описание прибытия передается однородными сказуемыми. Осложнен- ное предложение является вводной частью контекста.
Upon his arrival at my house in London, the coachman had presented
himself with a cursory touch of his hat and had muttered defiantly that
Lord James Penross‟s coach awaited me.
With an almost uncontrollable surge of emotion, I had said farewell to
Jenkins, our family old servant. He had known me as a child and had seen
the Winton fortune gradually dwindle to its present, paltry state. Some
years before it had been necessary to sell our estate and unless a miracle
happened my brother Stephen and I were in jeopardy of losing our London
home. In social circles I was now described as a “distressed gentlewoman”.
Помимо введения в предстоящее развертывание событий, роль описания действий, открывающих первый абзац – первое сверхфра- зовое единство, состоит в создании эмоциональной тональности, сообщающей всему отрывку оценочный эффект. Используемый здесь тип изложения – авторская речь. Обособленные конструкции во втором абзаце Upon his arrival at my house in London, и в третьем With
an almost uncontrollable surge of emotion, в тексте имеют дополни- тельный, уточняющий характер.
The thought of Lord Penross made me wonder why he had not waited
up to greet me. Perhaps he was an early riser, as I had been told Cornish
people were. But his absence nevertheless seemed rather inhospitable.
Could it have been Lord Penross who had looked down at me from the
turret when I arrived? A shudder went through me, remembering the face. I
met Lord Penross when I was only fourteen years of age. He had been at
my aunt‟s house, and I had been briefly introduced to him, and then told to
join the children in the nursery. My impression was of a tall, dark,
brooding man – austerely handsome. But not like the face in the window –
no, he surely could not have grown quite so sinister-looking over the
years…
По речевым формам текст в данном примере организован следующим образом:
Первый абзац, состоящии из сверхфразовых единств, выполняет функцию экспозиции, представленной в форме описании, с которого

196 начинается авторское введение в текст. Второе и третье сверхфра- зовые единства неоднородны по речевой структуре, но в целом представлены в форме авторского повествования. Они являются тематической разработкой начального, зачинного абзаца.
В данном случае связанные последовательности так же выражают коммуникативную направленность, поскольку последующее предло- жение продолжает смысловую линию предыдущего предложения, выстраиваясь таким образом в синтагматическую последовательность, вследствие чего происходит построения всего текста.
В последние годы заметно возрос интерес к тексту как объекту лингвистического исследования. Исследования показали, что комму- никативная функция языка осуществляется при помощи отрезков речи, больших, чем предложение. Поэтому возникли термины «сверх- фразовое единство», «сложное синтаксическое целое». Однако задача найти достаточно исчерпывающего определения таких языковых единиц не является легкой. Лингвистическое понятие «текст» стало распространенным в современном языкознании, но еще в полной мере не получило окончательной дефиниции. Во многом это, по-видимому, происходит по той причине, что текст рассматривается в различных аспектах: в грамматическом (синтаксическом), стилистическом, функционально-семантическом и формально-композиционном. Это затрудняет выработку общеприемлемого определения текста, которое не вызывало бы споров и возражений среди исследователей.
Известной и плодотворной попыткой лингвистического опреде- ления текста является статья И.Р. Гальперина. В ней автор дает свое толкование понятия текста как целенаправленного речевого произ- ведения, состоящего из неопределенного количества грамматических структур (предложений) и при этом имеющего определенный смысл, в той или иной степени отличный от смысловых показателей этих грамматических структур [Гальперин, 1974: 72]. В этом определении подчеркивается мысль о том, что сочетание группы предложений способно приобретать свой собственный смысл, отличающий от
«смысловых показателей отдельных предложений, входящих в эту группу». Текст, как нам представляется, не просто сумма предложений, а более высокий по своей структуре и семантике речевой отрезок, имеющий самостоятельный смысл.
И.Р. Гальперин предлагает считать текстом отрезки только письменной речи, состоящие из особых единств, объединенных различными типами лексической, грамматической связи, и имеющие определенный модальный характер и прагматическую установку
[Гальперин, 1974: 72]. Если отбросить в сторону спорное положение о

197 том, что текст является обязательно письменной формой литературного языка, то в приведенном высказывании обращают на себе внимание два момента, существенно раскрывающие понятие «текст». Во- первых, это положение о том, что текст состоит из ряда подчиненных элементов («особые единства»), совокупность которых создает его общую композиционную и смысловую завершенность. Второе поло- жение заключается в том, что текст должен обладать своей собствен- ной модальностью, которая на уровне отдельных предложений или отдельных отрезков текста не может проявляться и проявляется не полностью.
Х. Изенберг выделил следующие характеристики текста: 1. Линей- ная последовательность предложений; 2. Четкость границ слева и справа; 3. Относительная законченность текста; 4. Когерентность внутри группы предложений (в качестве когерентности понимается наличие взаимосвязанных, взаимнозависимых элементов языка);
5. Семантические связи между элементами, составляющими текст.
И.П. Севбо высказывает мнение, что «способы объединения предложения в текст выходят за рамки обычной грамматики» и что поэтому «необходимо расширить рамки синтаксиса, введя в него новый раздел – синтаксис связанного текста» [Севбо, 1969: 5].
По мнению Ф.К. Ураковой построение текста в языках имеет общие закономерности: смысловую и коммуникативную целостность, наличие структурной связности, использование определенных средств связи, основные модели построения [Уракова, 2010: 21].
М.Х. Шхапацева рассматривает, синтаксему как взаимодействия семантических и морфологических характеристик, таким образом она приобретает способность вступить в тот или иной тип словосочетания или предложения. Следовательно, синтаксема, представляет собой конститутивную синтаксическую единицу, которая имеет следующие различительные признаки: 1) категориально-семантическое значение;
2) соответствующую ему морфологическую форму; 3) вытекающую из первых двух признаков способность синтаксически реализоваться в определенных позициях; 4) способность связывать не только синтак- сические единицы, но уровни языка в единую функционирующую систему [Шхапацева, 1993].
Наряду с понятием «текст» имеется понятие «контекст», которое имеет противоположное первому понятию содержание. Текст, как уже отмечалось, – это определенная языковая структура более высокой иерархии, чем предложение. Контекст же – это внешние условия функционального раскрытия тех или иных элементов высказывания, это ситуативные признаки и характер сочетания языковых единиц. По

198 меткому замечанию И.Р. Гальперина, «контекст – это понятие экологическое» [Гальперин, 1974: 72].
При рассмотрении вопросов лингвистической теории текста исследователи обычно разделяют процессы организации текста и восприятия текста. Распространена точка зрения, что эти процессы следуют рассматривать и изучать по отдельности. Тем не менее
Б.С. Мучник высказывает справедливую, по нашему мнению, мысль, что психологически вряд ли обосновано разделение процессов порож- дения и восприятия текста и, следовательно, и изолированное изучение мыслительной деятельности пишущего и читающего [Мучник, 1973:6].
Действительно, если такое разделение указанных процессов может оказаться естественным в отношении художественной литературы, образность которой не может не вести к субъективности восприятия, то подобное противопоказано научной литературе. В последней процесс порождения и восприятия должны совпадать, либо приближаться к этому, что необходимо для обеспечения научной коммуникации. Это определяет стремление научной речи к однозначности слов и конст- рукции. Поэтому в научной речи вырабатываются определенные закономерности в построении текста, которые заранее предполагают точное, регламентированное, запланированное восприятие.
Одним из существенных моментов, организующих текст и придающих ему завершенный и самостоятельный характер, является модальность высказывания.
В процессе порождения научного текста широко используются различные способы речевой компрессии, такие, как замещение, опуще- ние, совмещение, являющиеся типами синтаксической компрессии.
Использование этих средств ведет к компактности предложений и особенно текста, что вызвано понятным стремлением вместить боль- шую информацию в меньший объем текста. Естественно, что многие явления компрессии могут быть реализованы и правильно восприняты только на уровне текста, а не отдельного предложения.
Например: There appears to have been no systematic study of the
various types of prepositional phrase and infinitive expression used by
children in their writings in the essays analysed by the present writer
prepositional phrases abounded; those which predominated at the age of
seven were adverbial place-phrases (in the grate, by the fire, on the shelf,
behind the door, etc.) at the age of eight the average child began to use
adverbial time-phrases frequently (in the morning, after dinner, by six
o‟clock, etc.), but no age were time-phrases. At all ages place-phrases
numbered over fifty percent of the total prepositional phrases found; the
percentage of time-phrases did not rise above twenty five per cent at any

199
age. The prepositional phrase functioning as an adverb of manner began to
appear freely at the age of nine. Other adverbial prepositional phrases do
not seem to appear freely till much later. (129)
В анализируемом отрывке английского научного текста мы выявили большое количество полупредикативных конструкций, которые передают информацию в сжатой форме.
Рассмотрим функционирование полупредикативных конструкций в текстах художественных произведений.
The room was vast, and I felt chilled sitting at the great table, empty
save for the enormous gilt centerpiece and two place settings. The highback
chairs seemed like silent, disapproving sentinels, and the portraits and
tapestries – together with warlike battle-axes, pistols, spears, and swords
hanging on the great high walls – did nothing to soften the forbidding
atmosphere. Over the great stone fireplace was the now-familiar crest of
the Penross family – an arm, clad in armor and brandishining a sword,
upraised in the center of a shield. I looked up to see that a ministrel gallery
ran high along the northern end of the room – most of it cloaked in
shadowed. (J.W. Brown)
В английском художественном тексте осложненные предложения выступают как коммуникативно-композиционный элемент, который является средством когезии текста.
Необходимо отметить, что диалогическая речь принципиально отличается от монологической в том плане, что она представляет собой речевое произведение более чем одного коммуниканта /два и более/, и этот факт накладывает определенный отпечаток на характер употребления языковых средств в диалоге [Поляков, 1985: 67]. Кроме того, для диалога характерны встречные связи и употребление специальных форм коммуникативной установки, которое обслуживает диалогическое единство [Блох, 1973: 198].
Диалог как языковая категория есть обмен такими высказыва- ниями, которые естественно порождаются одно другим в процессе речевой коммуникации. Эта взаимосвязанность высказываний в диалоге есть всегда взаимосвязанность смысловая и коммуникативная; в пределах данной микротемы она закреплена средствами языковых надпредложенческих связей. Некоторые реплики находятся в такой тесной взаимосвязи с окружающими их репликами, что в отрыве от окружения они теряют свою структурную и семантическую самостоя- тельность.
Рассмотрим отрезок английской диалогической речи:
His face tells you nothing, Isaac said to himself, but he did look up –
rather quickly, too.
“She was almost distracted with loneliness.”