Файл: Теоретические основы правового регулирования безналичных расчётов в Российской Федерации 7.docx

2.3 Гражданско-правовое регулирование безналичных расчётов в форме перевода электронных денежных средств

Современное состояние мировой экономики ознаменовано увеличением масштабов интернет-торговли, стремительным развитием технологического обеспечения, в частности, в сфере безналичных расчетов, а также снижением привлекательности наличных денежных средств. Одной из главных финансовых инноваций в данной связи выступают электронные деньги, которые сменили курс экономического развития в сторону наиболее быстрого, удобного и автоматизированного. Очевидно, что электронные денежные средства (далее – «ЭДС») представляют собой относительно новое явление, находящееся на стадии осмысления и переосмысления существующих научных теорий.

Даоеенеобходимо определить правовую природу электронных денежных средств в качестве объекта перевода, формы безналичного расчёта между участниками общественных отношений. В целом отметим, что достаточно длительное время правовой эквивалентов денежных средств законодателем никак не обособлялся, что длилось до вступления в силу Федерального закона «О национальной платёжной системе»³². В соответствии со ст. 3 указанного федерального закона, ЭДС являются денежными средствами, предварительно предоставленные одним лицом обязанному лицу, которое учитывает информацию о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счёта, с целью исполнения денежных обязательств лица, владеющего денежными средствами, перед третьими лицами, если право распоряжения связано исключительно с использованием электронных средств платежа.

Несмотря на прямое указание в законе на то, что «электронные денежные средства представляют собой денежные средства», в современной доктрине на этот счет существуют обоснованные сомнения. Ситуация с пониманием правовой природы ЭДС осложняется и тем, что в российском законодательстве отсутствует легальное определение денег (денежных средств).

Не смотря на множество разных позиций по данному вопросу, мы полагаем необходимым выделить подход Д.А. Гаврина, который относит признание за ЭДС статуса «денежных средств» к числу «революционных» положений. Учёным отмечается, что при таком подходе должна быть четкая экономико-правовая концепция, направленная на нивелирование задвоения денежной массы, вызванное невозможностью самостоятельного существования наличных и электронных денежных средств. При этом, сегодня такая концепция отсутствует. Признание ЭДС денежными средствами автор справедливо предлагает поставить в зависимость от создания самостоятельной системы расчетов посредством ЭДС и их эмиссии

---

³³.

Среди учёных также встречается мнение, что ЭДС представляют собой законное средство платежа, регулируемое нормами законодательства о платёжной системе, выступая в качестве финансового инструмента, представляющего собой электронную версию денег, уравнивая их таким образом с безналичными денежными средствами, чеками и векселями. ФИО

Отдельного внимания заслуживает и формулировка профессора В.С. Аксенова, который придерживается точки зрения о том, что ЭДС являются одной из новых форм, которую приняли деньги в процессе длительной эволюции³⁴.

С одной стороны, позиция В.С. Аксенова представляется логичной и ЭДС действительно стали выполнять роль и функции денег. Но, с другой стороны, закрепление за ЭДС такого статуса в действующем законодательстве отсутствует. Так, в названной выше статье 140 ГК РФ нет упоминания об ЭДС, как об объекте расчетных правоотношений и, тем более, как о законном средстве платежа³⁵.

Отметим, что в действующем гражданском законодательстве к числу объектов гражданских отношений отнесены как наличные деньги, так и безналичные денежные средства. В связи с этим возникает необходимость детального изучения места электронных денежных средств и в системе валютных правоотношений.

Так как действующее законодательство не позволяет отнести ЭДС к валюте, в понимании ст. 1 Федерального закона № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле», что не позволяет охарактеризовать операции с ЭДС в качестве валютных. Однако в п. 2 ст. 14 указанного ФЗ законодателем допускается, что валютные операции могут осуществляться посредством ЭДС.

В связи с этим можно говорить о необходимости определения места ЭДС в системе современного валютного законодательства, а также распространения общих требований в отношении валютных операций также в отношении операций, связанных с ЭДС.

Выделим два основных подхода к понимаю ЭДС:

-признание ЭДС в качестве объекта гражданских прав. Наиболее показательной в данной связи представляется позиция, сформированная в судебной практике. Так, в Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.05.2018 № 09АП-16416/2018 по делу № А40-124668/2017, суд обоснованно отмечает, что действующее гражданское законодательство не содержит понятия «иное имущество», упомянутое в статье 128 ГК РФ, а значит, с учетом современных экономических реалий и уровня развития информационных технологий допустимо максимально широкое его толкование. Аналогичной позиции придерживается А.В. Хрусталев, который отмечает, что ЭДС – это обособленное благо, нуждающееся в правовой охране, поскольку наделено потребительской и экономической ценностью и может быть признано объектом гражданских прав по закону в силу открытого характера перечня объектов гражданских прав, указанного в ст. 128 ГК РФ. В.А. Лапач, Е.Н. Кондрат, Ю.М. Лермонтов, А.Н. Кайль и Е.М. Бондарева также расценивают перечень объектов гражданских прав открытым, допускающим включение и иных благ, не поименованных в перечне. Среди таких благ могут выступать и ЭДС

---

³⁶.

- Признание ЭДС в качестве прав требования. Такой точки зрения придерживаются ученые-цивилисты, в том числе О.П. Казаченок, которая выражает мысль о том, что ЭДС, «являясь по своей правовой природе правами требования, к вещам не относятся».

В связи с этим ряд специалистов ЭДС определяется в качестве «прав требования владельца электронных денег к оператору ЭДС об их погашении (обмене на безналичные, либо наличные денежные средства)³⁷.

С экономической точки зрения Л.М. Шигалёва рассматривает ЭДС в качестве «единицы измерения прав требований к их эмитенту, которые в совокупности составляют электронный долговой документ»³⁸.

Таким образом, в результате изучения современного российского законодательства и доктрины в области регулирования ЭДС приходим к выводу, что единого и целостного понимания правовой природы ЭДС не представлено ни на законодательном уровне, ни на доктринальном. Вместе с тем, качественное правовое регулирование ЭДС невозможно без определения их места в системе права. В связи с этим, автором в рамках настоящего исследования сформирована позиция, заключаемая в признании за ЭДС статуса обязательственного права требования, которое должно быть включено в перечень объектов гражданских прав, приведенный в статье 128 ГК РФ.

Такой вывод автора основан на следующих доказательствах: ЭДС – это денежные средства, которые являются требованиями к оператору ЭДС.

К примеру, в ст. 3 ФЗ «О НПС РФ» ЭДС рассматриваются в качестве денежных средств, предоставленных для исполнения денежных обязательств лица, предоставившего денежные средства. При этом в ст. 38 рассматриваемого закона законодатель прямо запрещает принимать на себя обязательства по ЭДС лицам, не имеющих статуса оператора ЭДС. Оборот ЭДС подпадает под требования, установленные для обязательственных прав и не относится к числу вещей, как, к примеру, наличная форма денег, что обусловлено отсутствием материального выражения ЭДС. ЭДС относится к материально невыраженному имущество, так как право требования по ЭДС находит своё материальное выражение в ином объекте гражданского оборота – деньгах.

Таким образом, в ст. 128 ГК РФ необходимо внести положение о том, что ЭДС следует рассматривать в качестве имущественного права. При этом как показал анализ правовой природы ЭДС, в современных условиях место ЭДС в валютном законодательстве чётко не определено, что затрудняет применение аналогии закона в части ограничительных мер в отношении валютных операций в отношении операций с ЭДС. Так как в ст. 14 ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» затрагивает сферу регулирования обращения ЭДС, мы полагаем необходимым также в ст. 1 указанного федерального закона отразить их наравне с наличными и безналичными денежными средствами.

---

По замечанию Семенова С.К., решающее значение в вопросе определения места ЦБ РФ в регулировании отношений, связанных с ЭДС, принадлежит принятию Федерального закона «О национальной платёжной системы»³⁹.

Распространение контрольно-надзорных функций Банка России на сферу обращение ЭДС вызвано объективной обязанностью Банка России по осуществлению контроля над эмиссией денег в стране. Поскольку ЭДС активно применяются в рамках платежно-расчетных отношений, электронные платежные системы стали своего рода эмиссионными центрами, которые, функционируя в рамках правового вакуума, обладают возможностью «печатать» деньги. Такой подход совершенно неприемлем для существующей структуры государственного и правового режима страны, где Банк России обладает монопольным правом на эмиссию денег.

Такая цифра является вполне нормальной, учитывая жестко лимитированные суммы (возможность распоряжения не более 15 тысяч рублей за раз и не более 40 тысяч рублей за месяц), допустимые для распоряжения. В любом случае, на значительно большие суммы осуществляется оборот наличных денежных средств, которые, несмотря на развитие сферы безналичных расчетов, все же составляют внушительную долю, однако практически не поддаются контролю со стороны государства. Экспертами в области рынка ЭДС и переводов ЭДС высказываются диаметральные позиции по поводу эффективности рассматриваемых законодательных нововведений. Одни ученые, представители власти считают, что запрет анонимных переводов ЭДС окажет положительное воздействие, поскольку позволит «обелить» бизнес, сократить долю теневых операций, контролировать субъектов налогообложения с целью соблюдения ими своих обязанностей по уплате налогов, повысить уровень эффективности выездных проверок, которые будут осуществляться по факту выявления признаков нарушения законодательства.

Изложенные сведения позволяют заключить, что для рынка платёжных систем РФ установление требований по деанонимизации электронных кошельков является неудачным решением, которое препятствует экономическому развитию

---

, а также адаптации правового регулирования под особенности природы ЭДС.

Тут можно обратиться к опыту Республики Беларусь в сфере сохранении потребительской популярности ЭДС для обеспечения их развития, а также избежать излишне репрессивные ограничительные меры. При осуществлении правового регулирования электронных кошельков необходимо принимать во внимание, что они предназначены для обеспечения доступности услуг финансового сектора. Кроме того, некоторые лица объективно не могут открыть банковский счёт, либо посещать банковские учреждения, что может быть обусловлено в том числе отдалённым местонахождением, а также отсутствием необходимой банковской инфраструктуры в месте пребывания⁴⁰. НЕТ У АЛИЕВОЙ ЭТОГО!

Некоторые услуги перестанут быть доступными в том объеме и на тех условиях, как это было до введения соответствующих изменений в закон. Наиболее актуальным примером являются транспортные карты, являющиеся по сути, предоплаченными картами, которые можно было пополнять наличными через платежные терминалы. Сейчас эта услуга приняла более сложный характер и внесение наличных уже перестанет быть доступным для граждан.

Контроль обращения ЭДС является более организованным и надежным, нежели контроль потоков наличных денежных средств. Даже неперсонифицированные электронные кошельки функционируют только после предоставления номера телефона лица – владельца такого кошелька. Кроме того, пополнение кошелька возможно не только наличными, но и через банковский счет, что также позволят отследить лицо, в отношении которого имеются подозрения о незаконности его операций с ЭДС.

То есть, выяснить личность владельца электронного кошелька, в теории, существенно проще, чем идентифицировать лицо, использующее для совершения операций наличные денежные средства.

Основные угрозы, исходившие от ЭДС были нейтрализованы принятием Закона о НПС. Так, были установлены лимиты совершения операций для анонимных электронных кошельков. При этом помимо лимитов законом также предусматриваются иные меры, в сущности препятствующие распространению ЭДС в качестве средства платежа в розничных отношениях граждан и организаций. Кроме того, владельцы анонимных электронных кошельков также ограничены в возможности осуществлять расчёты на иностранных торговых площадках, а также иным образом распоряжаться ЭДС в валюте, отличной от российского рубля

---