ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.11.2023
Просмотров: 367
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
1. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ
1.1 Понятие соучастия в российской уголовно-правовой теории
2. ХАРАКТЕРИСТИКА СОУЧАСТНИКОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
2.1 Исполнитель преступления как особый вид соучастника по уголовному праву России
2.2 Понятие и особенности уголовной ответственности организатора преступления
2.3 Понятие и особенности уголовной ответственности подстрекателя
2.4 Уголовно-правовая характеристика пособника преступления
3. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СОУЧАСТНИКОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
3.2 Особенности уголовной ответственности соучастников преступления
входящие в функцию подстрекателя, из-за добровольного отказа исполнителя преступления оказывается совсем в другой роли - в роли исполнителя одного из видов неоконченного преступления.
Первой из изложенных позиций преимущественно придерживается в настоящее время судебная практика. Изучение материалов уголовных дел о неоконченных убийствах по найму показало, что, если исполнитель после достижения договоренности о совершении убийства, не выходя за рамки стадии приготовления, добровольно отказывается от доведения преступления до конца, действия лица, склонявшего его к совершению преступления, квалифицируются, как правило, по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 30, и. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. У Верховного Суда РФ такая квалификация возражений не вызывает. Так, Новосибирским областным судом был осужден Т., который по просьбе неустановленных лиц при посредничестве Н. приискал для совершения убийства Т.А. исполнителя - X., договорился с ним о совершении преступления и передал в качестве предоплаты определенную сумму. X. в процессе приготовления к убийству приобрел предметы маскировки, технические средства связи и прослушивания. Однако затем X. и Н. добровольно отказались от доведения преступления до конца и сообщили о готовящемся убийстве в правоохранительные органы. Суд первой инстанции квалифицировал действия Т. по ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 33, и. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ при кассационном рассмотрении уголовного дела признала данную оценку правильной [64].
Приведем другую ситуацию, когда действия лица, подстрекавшего к совершению убийства, при добровольном отказе исполнителя квалифицируются без ссылки на ч. 4 ст. 33 УК РФ - только по ч. 1 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Например, М. был осужден по ч. 1 ст. 30, пп. «е», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Стремясь избавиться от уплаты долга, он решил убить кредитора Б. и предложил выступить в качестве исполнителя убийства Л. Тот согласился, но совершить преступление с применением обреза, как планировалось первоначально, не решился. Тогда М. изменил план убийства, купил гранаты, передал их Л. и предложил бросить в окно квартиры, где проживал потерпевший. Однако Л. передумал и обратился в полицию [63].
Казалось бы, первый подход с научных позиций является более правильным. Какая разница для подстрекавшего лица, по какой причине согласившийся на совершение преступления исполнитель не довел его до конца,
оставшись в рамках приготовления или покушения, из-за вмешательства каких-то внешних факторов или в связи с добровольным отказом? Что для подстрекавшего принципиально меняется по сравнению с ситуацией, когда деятельность исполнителя прекращается не в силу добровольного отказа, а по не зависящим от него обстоятельствам? В любом случае оконченного преступления нет, и оно не завершено вопреки воле подстрекавшего. Более того, видим, что как минимум стадия приготовления пройдена этими лицами вместе в качестве соучастников [30, c. 212].
Представляется, что различие в содержании этих ситуаций и, как следствие, в их оценке все-таки есть. Если субъективная направленность поведения подстрекавшего в обоих случаях идентична (лицо направляет свои усилия на то, чтобы исполнитель совершил преступление, но умысел не находит полной реализации), то объективные последствия этой деятельности неодинаковы. В одном случае исполнитель совершает деяние, за которое он подлежит ответственности (приготовление или покушение), а подстрекавший оказывается полноценным соучастником преступления (пусть и неоконченного). В другом случае - при добровольном отказе исполнителя - содеянное последним признается непреступным: в ч. 2 ст. 31 УК РФ сказано, что лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца. Поскольку соучастником непреступного поведения с позиций уголовного права быть нельзя, постольку подстрекавший в данном случае не приобретает статуса соучастника, а несет ответственность за свои личные действия.
Возникает второй вопрос о том, какая стадия неоконченного преступления при этом должна ему вменяться. При недоведении исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам другим соучастникам вменяется стадия, на которой была прервана деятельность исполнителя. Ряд исследователей полагают, что такое же правило должно действовать и при добровольном отказе исполнителя. В частности, Л.Д. Гаухман указывает, что другие лица в данной ситуации привлекаются к ответственности за приготовление или покушение на преступление в зависимости от того, на какой стадии произошел отказ исполнителя [37, c. 48]. Согласиться с этим нельзя. Применение этого правила оказывается невозможным для случаев, когда исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца на стадии покушения, уже выполнив часть объективной стороны. Квалификация действий неудавшегося подстрекателя как покушения на преступление приведет к искажению его действительной роли: отсутствие ссылки на ч. 4 ст. 33 УК РФ и указание на ч. 3 ст. 30 УК РФ будут свидетельствовать о том, что лицо
выступало в качестве исполнителя покушения, тогда как в действительности оно таковым не являлось. Поэтому действия виновного могут быть квалифицированы лишь как приготовление к соответствующему преступлению, ведь создание условий для совершения преступления, в том числе посредством приискания соучастников, как раз и образует объективную сторону приготовления.
Таким образом, на основании исследования проблем, возникающих в связи с определением ответственности подстрекателя, следует вывод, что при выполнении исполнителем части объективной стороны и при добровольном отказе от исполнения объективные последствия деятельности исполнителя неодинаковы.
Под соучастием понимается «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».
Уголовно-правовые предписания, образующие институт соучастия, базируются на теории комбинированной ответственности соучастия, которая включает в себя концепцию акцессорной природы соучастия и концепцию индивидуальной (самостоятельной) ответственности соучастников преступления. В результате комбинированного подхода ответственность соучастников имеет двойную природу. С одной стороны, закон (ч. 1 ст. 34 УК РФ) закрепляет самостоятельную (индивидуальную) ответственность соучастников. С другой стороны, согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ при совершении исполнителем приготовления к преступлению или покушения на преступление остальные соучастники несут уголовную ответственность за соответствующий вид неоконченного преступления, то есть в данном случае в законе закреплен принцип акцессорной ответственности.
В настоящее время некоторые учёные в области уголовного права считают необходимым проводить анализ групповых деяний не только в рамках института соучастия в преступлении. Такая позиция оправдана, если учитывать групповой способ совершения преступления как один из признаков объективной стороны состава преступления. Однако возникает проблема разграничения соучастия в преступлении от общественно опасного деяния, совершённого групповым способом.
Как правило, классификация соучастия проводится специалистами с опорой на категории «форма соучастия» и «вид соучастия». Под формой традиционно понимается внешнее выражение деятельности соучастников, под видом - внутреннее. Среди форм соучастия данные специалисты выделяют, в частности: соучастие с распределением ролей («сложное соучастие»); соисполнительство (охватывающее группу лиц и группу лиц по предварительному сговору); организованную группу; преступное сообщество.
В соответствии и на основании ч. 1 ст. 33 УК РФ законодатель определяет исчерпывающий перечень видов соучастников - исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник, организатор, подстрекатель, пособник.
Действующий уголовный закон среди всех соучастников преступления выделяет, прежде всего, исполнителя. Собственно исполнителем преступления является лицо, непосредственно совершившее преступление.
Вторая разновидность исполнителя преступления - это соисполнитель преступления, то есть лицо, которое наряду с другими исполнителями полностью или частично выполнило объективную сторону конкретного состава преступления. В действующем законодательстве и судебной практике сложилось понятие соисполнительства как совершения преступлений группой лиц.
Третья разновидность исполнителя преступления - это посредственный причинитель преступного вреда. Такой исполнитель характеризуется тем, что выполняет объективную сторону конкретного состава преступления посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Таким образом, в соответствии с нормами УК РФ посредственное причинение имеет место исключительно в случае прямого указания об этом в уголовном законе.
Для того чтобы разграничивать категории «посредственный исполнитель» и «посредственный причинитель», соответственно следует, изменить действующую редакцию ч. 2 ст. 33 УК РФ: заменить оценочный признак «другие обстоятельства, предусмотренные настоящим Кодексом» на виды посредственного причинения:
«2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление совместно с другими лицами, не подлежащими уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости, физического или психического принуждения, исполнения приказа или распоряжения, невиновного причинения вреда».
Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников.
В судебной практике подобные случаи, когда исполнение преступления начато одним лицом, а впоследствии к его деянию присоединилось еще одно лицо, действующее с внезапно возникшим умыслом, расцениваются как совершенные в составе группы лиц без предварительного сговора. В целях совершенствования судебной практики рассмотрения такого рода дел предлагается дополнить п. 14.1 Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 указанием на то, что соучастники кражи, поддержавшие эксцесс, «несут уголовную ответственность за грабеж или разбои группой лиц без предварительного сговора».
Также предлагается следующее определение эксцесса соучастника: «совершение одним из соучастников действий, обладающих уровнем общественной опасности по сравнению с тем деянием, относительно которого достигнут предварительный сговор, и влекущих уголовную ответственность виновного и присоединившихся к нему соучастников на основании нормы Уголовного кодекса Российской Федерации о более тяжком преступлении».
Первой из изложенных позиций преимущественно придерживается в настоящее время судебная практика. Изучение материалов уголовных дел о неоконченных убийствах по найму показало, что, если исполнитель после достижения договоренности о совершении убийства, не выходя за рамки стадии приготовления, добровольно отказывается от доведения преступления до конца, действия лица, склонявшего его к совершению преступления, квалифицируются, как правило, по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 30, и. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. У Верховного Суда РФ такая квалификация возражений не вызывает. Так, Новосибирским областным судом был осужден Т., который по просьбе неустановленных лиц при посредничестве Н. приискал для совершения убийства Т.А. исполнителя - X., договорился с ним о совершении преступления и передал в качестве предоплаты определенную сумму. X. в процессе приготовления к убийству приобрел предметы маскировки, технические средства связи и прослушивания. Однако затем X. и Н. добровольно отказались от доведения преступления до конца и сообщили о готовящемся убийстве в правоохранительные органы. Суд первой инстанции квалифицировал действия Т. по ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 33, и. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ при кассационном рассмотрении уголовного дела признала данную оценку правильной [64].
Приведем другую ситуацию, когда действия лица, подстрекавшего к совершению убийства, при добровольном отказе исполнителя квалифицируются без ссылки на ч. 4 ст. 33 УК РФ - только по ч. 1 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Например, М. был осужден по ч. 1 ст. 30, пп. «е», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Стремясь избавиться от уплаты долга, он решил убить кредитора Б. и предложил выступить в качестве исполнителя убийства Л. Тот согласился, но совершить преступление с применением обреза, как планировалось первоначально, не решился. Тогда М. изменил план убийства, купил гранаты, передал их Л. и предложил бросить в окно квартиры, где проживал потерпевший. Однако Л. передумал и обратился в полицию [63].
Казалось бы, первый подход с научных позиций является более правильным. Какая разница для подстрекавшего лица, по какой причине согласившийся на совершение преступления исполнитель не довел его до конца,
оставшись в рамках приготовления или покушения, из-за вмешательства каких-то внешних факторов или в связи с добровольным отказом? Что для подстрекавшего принципиально меняется по сравнению с ситуацией, когда деятельность исполнителя прекращается не в силу добровольного отказа, а по не зависящим от него обстоятельствам? В любом случае оконченного преступления нет, и оно не завершено вопреки воле подстрекавшего. Более того, видим, что как минимум стадия приготовления пройдена этими лицами вместе в качестве соучастников [30, c. 212].
Представляется, что различие в содержании этих ситуаций и, как следствие, в их оценке все-таки есть. Если субъективная направленность поведения подстрекавшего в обоих случаях идентична (лицо направляет свои усилия на то, чтобы исполнитель совершил преступление, но умысел не находит полной реализации), то объективные последствия этой деятельности неодинаковы. В одном случае исполнитель совершает деяние, за которое он подлежит ответственности (приготовление или покушение), а подстрекавший оказывается полноценным соучастником преступления (пусть и неоконченного). В другом случае - при добровольном отказе исполнителя - содеянное последним признается непреступным: в ч. 2 ст. 31 УК РФ сказано, что лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца. Поскольку соучастником непреступного поведения с позиций уголовного права быть нельзя, постольку подстрекавший в данном случае не приобретает статуса соучастника, а несет ответственность за свои личные действия.
Возникает второй вопрос о том, какая стадия неоконченного преступления при этом должна ему вменяться. При недоведении исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам другим соучастникам вменяется стадия, на которой была прервана деятельность исполнителя. Ряд исследователей полагают, что такое же правило должно действовать и при добровольном отказе исполнителя. В частности, Л.Д. Гаухман указывает, что другие лица в данной ситуации привлекаются к ответственности за приготовление или покушение на преступление в зависимости от того, на какой стадии произошел отказ исполнителя [37, c. 48]. Согласиться с этим нельзя. Применение этого правила оказывается невозможным для случаев, когда исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца на стадии покушения, уже выполнив часть объективной стороны. Квалификация действий неудавшегося подстрекателя как покушения на преступление приведет к искажению его действительной роли: отсутствие ссылки на ч. 4 ст. 33 УК РФ и указание на ч. 3 ст. 30 УК РФ будут свидетельствовать о том, что лицо
выступало в качестве исполнителя покушения, тогда как в действительности оно таковым не являлось. Поэтому действия виновного могут быть квалифицированы лишь как приготовление к соответствующему преступлению, ведь создание условий для совершения преступления, в том числе посредством приискания соучастников, как раз и образует объективную сторону приготовления.
Таким образом, на основании исследования проблем, возникающих в связи с определением ответственности подстрекателя, следует вывод, что при выполнении исполнителем части объективной стороны и при добровольном отказе от исполнения объективные последствия деятельности исполнителя неодинаковы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Под соучастием понимается «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».
Уголовно-правовые предписания, образующие институт соучастия, базируются на теории комбинированной ответственности соучастия, которая включает в себя концепцию акцессорной природы соучастия и концепцию индивидуальной (самостоятельной) ответственности соучастников преступления. В результате комбинированного подхода ответственность соучастников имеет двойную природу. С одной стороны, закон (ч. 1 ст. 34 УК РФ) закрепляет самостоятельную (индивидуальную) ответственность соучастников. С другой стороны, согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ при совершении исполнителем приготовления к преступлению или покушения на преступление остальные соучастники несут уголовную ответственность за соответствующий вид неоконченного преступления, то есть в данном случае в законе закреплен принцип акцессорной ответственности.
В настоящее время некоторые учёные в области уголовного права считают необходимым проводить анализ групповых деяний не только в рамках института соучастия в преступлении. Такая позиция оправдана, если учитывать групповой способ совершения преступления как один из признаков объективной стороны состава преступления. Однако возникает проблема разграничения соучастия в преступлении от общественно опасного деяния, совершённого групповым способом.
Как правило, классификация соучастия проводится специалистами с опорой на категории «форма соучастия» и «вид соучастия». Под формой традиционно понимается внешнее выражение деятельности соучастников, под видом - внутреннее. Среди форм соучастия данные специалисты выделяют, в частности: соучастие с распределением ролей («сложное соучастие»); соисполнительство (охватывающее группу лиц и группу лиц по предварительному сговору); организованную группу; преступное сообщество.
В соответствии и на основании ч. 1 ст. 33 УК РФ законодатель определяет исчерпывающий перечень видов соучастников - исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник, организатор, подстрекатель, пособник.
Действующий уголовный закон среди всех соучастников преступления выделяет, прежде всего, исполнителя. Собственно исполнителем преступления является лицо, непосредственно совершившее преступление.
Вторая разновидность исполнителя преступления - это соисполнитель преступления, то есть лицо, которое наряду с другими исполнителями полностью или частично выполнило объективную сторону конкретного состава преступления. В действующем законодательстве и судебной практике сложилось понятие соисполнительства как совершения преступлений группой лиц.
Третья разновидность исполнителя преступления - это посредственный причинитель преступного вреда. Такой исполнитель характеризуется тем, что выполняет объективную сторону конкретного состава преступления посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Таким образом, в соответствии с нормами УК РФ посредственное причинение имеет место исключительно в случае прямого указания об этом в уголовном законе.
Для того чтобы разграничивать категории «посредственный исполнитель» и «посредственный причинитель», соответственно следует, изменить действующую редакцию ч. 2 ст. 33 УК РФ: заменить оценочный признак «другие обстоятельства, предусмотренные настоящим Кодексом» на виды посредственного причинения:
«2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление совместно с другими лицами, не подлежащими уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости, физического или психического принуждения, исполнения приказа или распоряжения, невиновного причинения вреда».
Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников.
В судебной практике подобные случаи, когда исполнение преступления начато одним лицом, а впоследствии к его деянию присоединилось еще одно лицо, действующее с внезапно возникшим умыслом, расцениваются как совершенные в составе группы лиц без предварительного сговора. В целях совершенствования судебной практики рассмотрения такого рода дел предлагается дополнить п. 14.1 Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 указанием на то, что соучастники кражи, поддержавшие эксцесс, «несут уголовную ответственность за грабеж или разбои группой лиц без предварительного сговора».
Также предлагается следующее определение эксцесса соучастника: «совершение одним из соучастников действий, обладающих уровнем общественной опасности по сравнению с тем деянием, относительно которого достигнут предварительный сговор, и влекущих уголовную ответственность виновного и присоединившихся к нему соучастников на основании нормы Уголовного кодекса Российской Федерации о более тяжком преступлении».