Файл: Понятие и сущность соучастия в преступлении.docx

В судебной практике подобные случаи, когда исполнение преступления начато одним лицом, а впоследствии к его деянию присоединилось еще одно лицо, действующее с внезапно возникшим умыслом, расцениваются как совершенные в составе группы лиц без предварительного сговора (ч. 1 ст. 35 УК РФ) [62].

В целях совершенствования судебной практики рассмотрения такого рода дел предлагается дополнить п. 14.1 Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 указанием на то, что соучастники кражи, поддержавшие эксцесс, «несут уголовную ответственность за грабеж или разбои группой лиц без предварительного сговора».

На страницах юридической литературы развернулась полемика вокруг Постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 17 августа 2005 г. № 326-П05. Фабула данного уголовного дела включает следующие фактические обстоятельства: К. и О. с целью кражи незаконно проникли в квартиру, где неожиданно застали потерпевшего. С помощью ножа, случайно оказавшегося в прихожей, О. убил потерпевшего, в то время как К. покинул место преступления. Однако затем К. вернулся и совместно с О. похитил имущество из квартиры на сумму 34 075 рублей [67].

По мнению одних криминалистов, действия К. должны квалифицироваться как покушение на кражу [7, c. 190].

Другие авторы поддерживают квалификацию действий О., которая дана Президиумом Верховного Суда Российской Федерации, т.е. по пунктам «а», «в», «г» части второй ст. 158 УК РФ - оконченная кража [51, c. 78].

При рассмотрении данного дела суд первой инстанции инкриминировал К. разбой в составе группы лиц по предварительному сговору. При оценке рассматриваемой ситуации необходимо исходить из того, что присоединиться к преступлению, стать соучастником можно лишь до его фактического окончания. Закон определяет разбой как «нападение в целях хищения чужого имущества» (ст. 162 УК РФ), однако, состав разбоя охватывает не только факт нападения (которое является моментом юридического окончания разбоя), но и дальнейшие действия по завладению имуществом, его изъятию и обращению.

Следовательно, моментом фактического окончания разбоя необходимо признать момент, с которого признается оконченным обычное хищение, - когда у виновного появляется возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению.

Исходя из сказанного выше, можно резюмировать, что в данном деле усматриваются признаки соучастия в разбое: вернувшись на место преступления, К., осознавая, какое именно преступление совершает О. (разбой), присоединился к его действиям, воспользовался результатами примененного им насилия.

---

Тем не менее квалификацию действий К., которую дал суд первой инстанции, также нельзя признать точной, поскольку виновному инкриминировано соучастие в разбое в составе группы лиц по предварительному сговору. Поскольку применение насилия со стороны О. явилось неожиданным для К., ни о каком предварительном сговоре между ними не могло быть и речи. Совершенное ими хищение является разбоем группой лиц без предварительного сговора с незаконным проникновением в жилище и подлежит квалификации по части третьей ст. 162 УК РФ [24, c. 23].

На основании вышеизложенного предлагается следующее определение эксцесса соучастника: «совершение одним из соучастников действий, обладающих уровнем общественной опасности по сравнению с тем деянием, относительно которого достигнут предварительный сговор, и влекущих уголовную ответственность виновного и присоединившихся к нему соучастников на основании нормы Уголовного кодекса Российской Федерации о более тяжком преступлении».

---

2.2 Понятие и особенности уголовной ответственности организатора преступления

Квалификация поведения организатора по признаку организации совершения преступления затруднена в связи с допущенной законодателем тавтологией (организатор - лицо, организовавшее). В русском языке организовать означает основать (основывать), учредить (учреждать), подготовить (подготовлять), наладить (налаживать), объединить (объединять) для какой-нибудь цели, упорядочить (упорядочивать) что-нибудь, устроить [33, c. 471], что явно относится к любому лицу, названному организатором.

Тем самым особенности уголовно-правового регулирования, требуют квалификацию поведения организатора по признаку организации совершения преступления осуществлять по остаточному принципу. Все то организаторство, которое не подпадает под признаки руководства исполнением преступления, создания организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), руководства ими, относится к организации совершения преступления. Квалификация поведения организатора по признаку руководства исполнением преступления, напротив, должна быть ясна. Следовательно, квалификацию поведения организатора по признаку руководства исполнением преступления надлежит производить при установлении, что лицо управляет теми, кого законодатель признает исполнителями.

Квалификация по признаку организации совершения преступления должна исходить из того, что по ч. 3 ст. 33 УК РФ организатор - лицо, которое руководит или создает. В литературе в основном так и считают, но раскрывают организацию совершения преступления как деятельность, «заключающуюся в планировании совершения преступления, подборе соучастников, их расстановке, распределении ролей, определении необходимости по приисканию и указании по приисканию орудий или средств совершения преступления и т.д.» [22, c. 17],т.е. путем перечислений, чего явно недостаточно.

Организатор объединяет усилия других соучастников, направляет их совместную преступную деятельность в стадии подготовки или непосредственного осуществления преступления. В случае отсутствия других соучастников преступления, прежде всего исполнителя преступления, и самого преступления организаторская деятельность невозможна.

Как следует из приговора, Мурзина И.А. изготовила поддельный официальный документ - постановление президиума Московского городского суда от 30 января 2011 года, содержащее не соответствующие действительности сведения об отмене меры пресечения в виде содержания под стражей обвиняемого Ф. и об освобождении его из-под стражи, с целью его использования при организации побега из-под стражи Ф. не осведомленного о ее (Мурзиной И.А.) преступном умысле. Указанное постановление Мурзина И.А., являясь сотрудником Солнцевского районного суда, положила в папку для курьера этого суда, а последний, будучи не осведомленным о преступных намерениях осужденной, передал

---

постановление сотрудникам ФКУ СИЗО УФСИН России, где содержался Ф., которые обнаружили факт подделки, в связи с чем побег обвиняемого Ф. из-под стражи не состоялся, поскольку был пресечен действиями сотрудников названного учреждения.

В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Суть его заключается в совместном совершении несколькими лицами одного преступления.

В соответствии с ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. В случае отсутствия других соучастников преступления, прежде всего исполнителя преступления, и самого преступления организаторская деятельность невозможна.

Из материалов уголовного дела усматривается, что Ф. не привлекался к уголовной ответственности за побег либо за покушение на совершение этого преступления или приготовление к этому преступлению.

В судебном заседании Ф. отрицал наличие у него умысла на побег, а также факт своей осведомленности об организации побега Мурзиной И.А. Эти обстоятельства суд признал установленными и отразил в приговоре.

Неустановление судом объективных обстоятельств, свидетельствующих о совершении Ф. побега из-под стражи, множественности лиц при совершении этого преступления, совместности их действий и осведомленности об этом, свидетельствует об отсутствии оснований для уголовной ответственности Мурзиной И.А. за соучастие в преступлении.

С учетом изложенного Судебная коллегия приходит к выводу, что в содеянном Мурзиной И.А. отсутствует состав организации побега из-под стражи [61].

Наверное, логично предположить, что вне рассмотренного организаторства на организацию совершения преступления остается его подготовка для другого лица и управление этим вне создания организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) и руководства ими. Напротив, нелогично к организации совершения преступления относить то, чего для нее не требуется, допустим, разработку способов сокрытия следов преступления, подготовку каналов для реализации предметов, добытых преступным путем [53, c. 165]. Аналогичный подход имеет место и на практике. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильной квалификацию действий Ж. и К. «как организацию приготовления к убийству». Они же включали не только то, что виновные «совместно разрабатывали план его совершения, подыскивали его исполнителя, снабжали исполнителя необходимой информацией, договаривались о сумме вознаграждения», но и то, что «вырабатывали для себя алиби» [66].

---

Странно, конечно, когда на практике упоминается организация приготовления к преступлению, а в теории задаются вопросом, «что делать, если лицо руководило только приготовлением к преступлению»? Не менее странным дается и ответ - относить к «организации совершения преступления» [34, c. 71]. Организовывать именно приготовление к преступлению невозможно. Иное означает, что организатор заранее стремится к недоведению преступления до конца, без которого приготовления не бывает (ч. 1 ст. 30 УК РФ). Включать же такое руководство в организацию того, что совершиться не может, вообще нонсенс. Организовать можно не приготовление к преступлению, а создание условий для его совершения (то же самое относится и к руководству).

Для квалификации поведения организатора по букве ч. 3 ст. 34 УК РФ достаточно сделать ссылку на ст. 33. На практике же считается, что следует дополнительно указывать и на ч. 3 последней статьи, что справедливо, ибо при выполнении лишь нормативного требования не ясно, о ком из соучастников, которые все представлены в ст. 33, идет речь.

В ч. 4 ст. 34 УК РФ установлено, что «лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора...». Квалификация поведения такого лица может осуществляться по последней статье только со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 разъяснено: «исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ лица, не обладающие... признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников» (п. 22) [58].

Напротив, ч. 3 ст. 34 УК РФ исключает квалификацию соответствующего поведения как организаторства, если организатор одновременно являлся исполнителем преступления. При выполнении лицом функций и того, и другого соучастника поведение квалифицируется только по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ [11, c. 6].

---