Файл: Понятие и сущность соучастия в преступлении.docx

По слитности объективных и субъективных признаков, определяющих степень взаимосвязи единства во множестве, все такого рода случаи могут быть градированы следующим образом:

- прикосновенность к преступлению (необусловливающая взаимосвязь преступлений);

- неосторожное сопричинение (обусловливающая взаимосвязь при отсутствии субъективной связи);

- причастность к преступлению (обусловливающая взаимосвязь при наличии неполной (односторонней) субъективной связи и при отсутствии взаимодействия);

- соучастие в преступлении (обусловливающая взаимосвязь при наличии субъективной связи и взаимодействия лиц, совершающих преступление).

В целом вся выделенная общность совершения преступлений во взаимосвязи может быть обозначена термином «стечение преступников».

Следовательно, законодательство и практика знают большее число степеней сочетания (слитности) объективных и субъективных признаков в деяниях нескольких лиц при одном преступлении, чем отражено в нормах о соучастии. Их юридическое закрепление позволит более точно дифференцировать ответственность нескольких лиц, имеющих отношение к одному преступлению, привести в соответствие их социальное значение с юридической формой выражения в законе. В связи с этим предлагается реконструировать гл. 7 «Соучастие в преступлении» УК РФ в общий институт «Стечения преступников», придав ей более широкое содержание за счет включения таких форм отношения нескольких лиц к одному преступлению, которые не могут рассматриваться как совместные деяния, но находятся в связи и зависимости.

---

3.2 Особенности уголовной ответственности соучастников преступления

Квалификация деяний соучастников преступления осуществляется на основе нормативных и доктринальных правил квалификации, в основу которых положены элементы двух различных теорий - акцессорной теории соучастия и теории самостоятельной (личной) ответственности соучастников.

В некоторых случаях организатору, подстрекателю и пособнику вменяются квалифицирующие признаки, которые установлены в деянии исполнителя преступления. Так, судом установлено, что М. Зязикова и Л. Зязикова обратились к Евлоеву с просьбой совершить убийство З., с которым у них сложились неприязненные отношения. Все остальные действия, направленные на убийство потерпевшего, такие как определение времени, места, способа совершения убийства, а также непосредственное его исполнение были совершены Евлоевым.

Данных о том, что М. Зязикова совершила какие-либо действия, направленные на организацию убийства, в материалах дела нет и в приговоре не приведено.

Поскольку убийство потерпевшего было совершено Евлоевым общеопасным способом - путем взрыва гранаты, о чем была осведомлена М. Зязикова, то ее действия подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК на ч. 4 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК как подстрекательство к убийству, совершенному общеопасным способом [68].

В этом случае суд вменил подстрекателю квалифицирующий признак «совершение убийства общеопасным способом», руководствуясь тем, что применение исполнителем этого способа убийства охватывалось умыслом подстрекателя (хотя в процессе склонения исполнителя к убийству подстрекатель не конкретизировал его способ; он был избран исполнителем самостоятельно) [32, c. 31].

В случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление (ч. 5 ст. 34 УК РФ). Разумеется, в этом случае при квалификации делается ссылка не только на ч. ч. 1 или 3 ст. 30, но и на ст. 33 УК РФ, что позволяет отразить конкретную роль соучастника в совершении неоконченного преступления.

К сожалению, ни в уголовном законе, ни в постановлениях Пленума не конкретизируется формула квалификации деяний соучастников неоконченного преступления, что порождает противоречивость правоприменительной практики, причем даже на уровне высшей судебной инстанции.

---

Принцип акцессорной ответственности соучастников, закрепленный в действующем УК РФ, нуждается в минимизации, т.к. этот принцип без каких-либо ограничений воплощен в ч. 5 ст. 34 УК РФ. Закон ставит в прямую зависимость квалификацию действий соучастников от квалификации действий исполнителя. В случае совершения исполнителем неоконченного преступления остальные соучастники несут ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению или за соучастие в покушении. Их действия квалифицируются со ссылкой на ч. 1 или 3 ст. 30 УК РФ, ч. 3, 4 или 5 ст. 33 с указанием соответствующей статьи Особенной части, несмотря на то что их действия при состоявшемся соучастии имеют оконченный характер. Организатор, подстрекатель и пособник, в полном объеме выполнившие преступные действия, которые подпадают под признаки ч. 3, 4, 5 ст. 33 УК РФ, тем не менее несут ответственность, определяемую характером неоконченных действий, совершенных исполнителем, а не характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Это означает, что принцип акцессорной ответственности, закрепленный в ч. 5 ст. 34 УК РФ, имеет доминирующее уголовно-правовое значение, т.к. оказывает решающее влияние при квалификации неоконченных преступлений, совершенных в соучастии с разделением ролей [35, c. 172].

В юридической литературе с позиции концепции акцессорной ответственности соучастников утверждается, что «если исполнитель под влиянием подстрекателя совершит преступление, то последний подлежит ответственности за соответствующее оконченное преступление... Случись так, что исполнитель помимо его воли не сумеет довести начатое преступление до конца, то они (соучастники) несут ответственность за покушение на преступление...» [53, c. 178]. При этом упускается из виду, что одни и те же действия подстрекателя, которые всегда носят оконченный характер, в зависимости от степени завершенности действий исполнителя признаются в одном случае оконченным преступлением, в другом случае покушением на преступление, а в случае совершения исполнителем приготовления квалифицируются как приготовление к преступлению подстрекателя. В действительности подстрекатель и другие соучастники при совершении исполнителем как приготовления, так и покушения выполняют свои действия в полном объеме. Отказ от принципа акцессорной ответственности или сведение его до минимума способны устранить смешение различных по правовой природе концепций в институте соучастия. В перспективе целесообразно изменить ч. 5 ст. 34 УК РФ таким образом, чтобы квалификация действий других соучастников в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам осуществлялась в соответствии с принципом эквивалентной ответственности соучастников. Внесение соответствующих изменений позволит рассматривать преступные действия организатора, подстрекателя и пособника независимо от степени частичной реализации умысла исполнителем и квалифицировать их как оконченное покушение, поскольку действия этих соучастников, имеющие оконченный характер, не привели к полной реализации их умысла.

---

Недоведение исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам не снижает общественную опасность других соучастников, хотя и влияет на степень общественной опасности деяния, совершенного исполнителем. Дифференциация приготовительных действий на преступные и непреступные создает искусственный барьер, препятствующий привлечению к уголовной ответственности соучастников, которые в отличие от исполнителя довели свои преступные действия до конца и представляют общественную опасность, несмотря на признание приготовительных действий к преступлениям небольшой и средней тяжести ненаказуемыми. Представляется, что в случае ненаказуемости соучастников в силу предписания, сформулированного в ч. 2 ст. 30 УК РФ, принцип акцессорной ответственности соучастников проявляет себя как принцип акцессорного невменения, основанный на конвенциональном предписании о ненаказуемости ряда приготовительных действий в зависимости от категории преступления.

Предписание о безответственности лиц, совершивших приготовление к преступлениям небольшой и средней тяжести, должно быть устранено из Уголовного кодекса Российской Федерации ради сохранения уголовной ответственности организаторов и других соучастников, которые выполнили преступные действия в полном объеме, но не достигли желаемого результата только из-за «неудачных» действий исполнителя, который не смог довести преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам.

Освобождение от уголовной ответственности исполнителя преступления не оказывает влияния на квалификацию деяний иных соучастников. В п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» разъясняется, что «освобождение лица от уголовной ответственности, в том числе в случаях, специально предусмотренных примечаниями к соответствующим статьям Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, не означает отсутствие в деянии состава преступления, поэтому прекращение уголовного дела и (или) уголовного преследования в таких случаях не влечет за собой реабилитацию лица, совершившего преступление» [56]. Фактическим основанием освобождения исполнителя преступления от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим и т.п. является его (исполнителя) позитивная посткриминальная деятельность, которая никак не может исключить уже имеющиеся признаки состава преступления. Причем эта посткриминальная деятельность исполнителя имеет индивидуальный характер (является с повинной, возмещает вред, примиряется с потерпевшим лично исполнитель, а не иные соучастники), поэтому ее уголовно-правовые последствия (освобождение от уголовной ответственности) на организатора, подстрекателя, пособника не распространяются.

---

Следовательно, в случае освобождения исполнителя от уголовной ответственности деяния иных соучастников преступления должны быть квалифицированы по статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за совершенное исполнителем преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Разумеется, подобная квалификация не исключает возможности последующего освобождения организатора, подстрекателя, пособника от уголовной ответственности при соблюдении соответствующих условий.

Это правило не распространяется на ситуации, в которых лицо, непосредственно выполняющее объективную сторону преступления при организаторском, подстрекательском или пособническом содействии других лиц, добровольно и окончательно отказалось от доведения преступления до конца.

При добровольном отказе исполнителя, закон вообще не определяет правила привлечения к ответственности всех иных лиц, действовавших совместно с ним до момента его добровольного отказа. В юридической литературе по этому поводу приводятся разные позиции. Так одни авторы считают, что добровольный отказ исполнителя никак не влияет на оценку поведения иных лиц, первоначально действовавших совместно с исполнителем (в частности, на оценку действий лица, склонявшего исполнителя к совершению преступления), и квалификация содеянного ими должна осуществляться по тем же самым правилам, что и при прерывании деятельности исполнителя по не зависящим от него обстоятельствам [9, c. 140]. Отсюда тот, кто склонял к совершению преступления исполнителя, впоследствии отказавшегося от доведения преступления до конца, должен отвечать со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК РФ.

При этом если исполнитель отказался от доведения преступления до конца на стадии приготовления, то соответствующая стадия наряду с соучастием (ст. 33 УК РФ) вменяется и подстрекателю; если же исполнитель отказался от продолжения преступной деятельности, выполнив часть объективной стороны преступления, склонявшему его лицу помимо подстрекательства должно вменяться и покушение на соответствующее преступление.

Другие авторы полагают, что добровольный отказ исполнителя кардинальным образом меняет оценку ситуации, поскольку соучастия здесь уже не усматривается. Например, Н.К. Семернева отмечает, что при добровольном отказе исполнителя соучастие распадается, а те, кто принимал участие в подготовке преступления, могут быть привлечены к ответственности за свои личные действия, например, за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению [19, c. 142]. Следовательно, лицо, фактически выполнившее действия,

---