ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 30.11.2023
Просмотров: 845
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. Основные тенденции общественного развития стран Азии и Африки в Новое время
Экономическое развитие стран Востока в доколониальную эпоху
Особенности экономической эволюции колониальной и полуколониальной периферии
Социальная эволюция стран Востока
Политическая эволюция стран Востока
Роль религии в условиях колониальной зависимости восточных обществ
Религиозная реформация в странах Востока
Глава 2. Страны Дальнего Востока
Глава 3. Юго-Восточная Азия в XVI-XIX вв.
Образование и первый период существования Индокитайского союза (1887-1899 гг.)
11-12 и 9-10%, продолжительность жизни — примерно 24-28 и 22-26 лет.
Первое тысячелетие нашей эры отмечено многими событиями, среди которых: гибель империй, переселения народов, массовые пандемии, вызвавшие в дальнейшем стагнацию (Китай, Индия, Западная Европа), а в некоторых регионах мира (Ближний Восток) снижение общей численности населения (см. табл. 1).
Таблица 1
Динамика численности населения в странах Востока и Запада (млн. человек)
1 Включая нынешние территории Пакистана и Бангладеш.
2 Включая Северную Африку.
3 Данные в скобках — оценки, учитывающие также численность европейских эмигрантов и их потомков в переселенческих колониях и странах.
Вместе с тем за первое тысячелетие нашей эры, особенно за его последнюю треть, некоторые страны Востока, включая Китай, Индию и мусульманский мир, совершили немалый рывок в развитии производительных сил, о чем не следует забывать в контексте рассуждений об относительной застойности экономических систем «восточного» феодализма (деспотизма) или так называемого «азиатского способа производства». В этот период получили широкое распространение технические, технологические, организационные и культурные инновации, многие из которых появились в Европе (частично они были заимствованы с Востока) лишь спустя 300-500-1000 лет.
За десять веков, отделявших сунскую эпоху от ханьского Китая, производство зерновых в расчете на душу населения возросло по меньшей мере в 1,5 раза, что в немалой степени было связано с ростом их урожайности: средневзвешенный показатель, возможно, повысился с 8-10 до 14—16 центнеров с гектара. На рубеже первого и второго тысячелетий этот индикатор в среднем по Ближнему Востоку и Северной Африке, а также в центральных районах Индии составил примерно 10-13 центнеров с гектара, превышая, таким образом, соответствующий показатель по Западной Европе по меньшей мере в 4-5 раз.
По ориентировочным оценкам подушевое производство железа в Китае, увеличившись за три столетия в 5—6 раз (в 806 г. — 0,2-0,3 кг, в 998 г. — 0,5-0,6, в 1064 г. — 1,2-1,4 кг), достигло к концу XI в. (1078 г.) не менее 1,3-1,5 кг. Этот индикатор, вероятно, не уступал среднеевропейскому показателю (без России) XVI — первой половины XVII вв. (в 1500 г. — 1,2-1,3 кг, в 1530 г. — 1,3-1,5, в 1700 г. — 1,6-2,0, в 1750 г. — 2,1-2,4 кг).
Согласно нашим расчетам и оценкам {табл. 2), подушевой национальный продукт Китая в 750-800/1050-1100 гг. мог возрасти примерно в 1,6-2,0 раза, или в среднем ежегодно на 0,15-0,25% (этот показатель был выше, чем в целом по западноевропейскому региону в XI-XIII и XVI-XVШ bb., но, возможно, соответствовал темпу подушевого экономического роста наиболее динамичных стран Западной Европы — Голландии и Англии в XVI-XVIII вв.). В соответствии с построенной нами производственной функцией, за счет количественных затрат трудовых, капитальных и природных ресурсов было получено 65-75%, а в результате роста совокупной производительности — 25-35% прироста валового продукта страны.
Все это позволяет предположить, что некоторые важные признаки (предпосылки) перехода к интенсивному экономическому росту впервые обнаружились не в Европе, как это принято считать, а на Востоке, в Китае, возможно, за 500-700 лет до начала аналогичного (или по крайней мере близкого по ряду существенных характеристик) процесса на Западе.
Таблица 2 Темпы и факторы экономического роста Китая, %
Примечания. 1. Индекс ВВП рассчитан как средневзвешенный показатель, учитывающий динамику производства зерновых, железа, рост численности населения (последний индикатор неплохо обобщает изменение уровней выпуска «продукции» в услугах и строительстве). 2. В качестве индекса массы применяемого труда использован показатель численности населения (это вполне допустимо, если принять во внимание длительность периода и традиционный характер экономики). 3. Индекс основного капитала аппроксимирован средневзвешенным индикатором кумулированного числа крупных ирригационных объектов, а также динамики производства железа (соответствующие веса субиндексов взяты равными 2/3 и 1/3). 4. Коэффициенты эластичности прироста ВВП по живому труду (ос), основному капиталу (|3) и земельным ресурсам (у) составили для средневекового Китая соответственно 0,6; 0,2; 0,2.
По нашим ретроспективным оценкам, учитывающим динамику производства зерновых, железа, индексы реальной заработной платы и ряд других индикаторов, в XI в. ВВП в расчете на душу населения мог достигать в Китае 600-700 дол., в Индии — 550-650, на Ближнем Востоке (Египет) — 470-530 дол. (в относительных ценах 1980г.; см. табл.3). Сравнивая эти данные с полученными нами показателями по некоторым европейским обществам той эпохи, можно сделать вывод о том, что в начале второго тысячелетия уровень развития в странах Востока был почти в 2 раза выше, чем в Западной Европе.
Следующие оценки также свидетельствуют о значительных различиях, существовавших в то время между Востоком и Западом в других компонентах социально-экономического и культурного развития. Если в Китае в начале второго тысячелетия в городах с числом жителей более 2 тыс. человек проживало около 20% населения (при критерии «не менее 5 тыс. человек» 10-14%), а в мусульманском мире — 15-20% (свыше 5 тыс. — 10-13%), то в Западной Европе (без Испании), этот показатель не превышал 11-13% (8-9% свыше 5 тыс.).
С учетом некоторой условности ретроспективных показателей грамотности населения их оценки были скорректированы здесь в сторону снижения. Но и в таком виде итоговые данные на начало текущего тысячелетия составили по Китаю 20-30%, по Индии — 10-15, по Египту и Сирии — 8-12, а по Западной Европе не более 1-2-3% {см. табл. 3). Следовательно, превосходство Востока над европейским миром было особенно заметным в интеллектуальных компонентах производительных сил, опирающихся на накопленный веками и тысячелетиями потенциал культуры, опыта и знаний.
Вместе с тем по такому емкому и значимому показателю, как средняя продолжительность жизни, страны Востока (23-27 лет) в целом несколько отставали от Западной Европы (26-30 лет), что, видимо, было связано с большей подверженностью первых стихийным бедствиям, в том числе наводнениям, засухам, землетрясениям, тайфунам, а также эндемическим и эпидемическим заболеваниям.
Обобщая приведенные данные, характеризующие уровень производительных сил с разных сторон, можно рассчитать своеобразный индекс развития, представляющий среднегеометрическое невзвешенное трех относительных показателей — подушевого ВВП, средней продолжительности жизни и грамотности населения (см. табл. 3). Судя по этому индикатору, реальное отставание западной части мира от восточной было примерно двух-трехкратным (1 : 2,5). Прежняя оценка разрыва в уровнях развития двух макромиров, исходившая из критерия подушевого ВВП, возросла, таким образом, почти на треть.
Резюмируя, можно отметить, что к началу нынешнего тысячелетия некоторые страны Востока, и прежде всего Китай, пройдя длинный путь социоестественной адаптации, сумели в целом существенно продвинуться вперед на шкале экономического прогресса. Достаточно рационально используя «природную машину», широко применяя экстенсивные, а также (когда для этого складывались необходимые социально-экологические условия) интенсивные методы ведения хозяйства и организации производства, они достигли примерно двух-трехкратного превосходства в уровнях развития по сравнению с Западом. Экономический рост в тех странах Востока, где он действительно был более или менее заметным (например, в танско-сунском Китае), во многом происходил за счет наращивания материальных, социальных и духовных средств и условий производства, распространения технологических и иных инноваций. В значительной мере это явилось результатом прогресса в накоплении опыта, знаний, повышения грамотности, культуры, а также некоторого развития частного предпринимательства и инициативы людей (земледельцев и ремесленников, купцов, чиновников и ученых).
Достигнув в прошлом сравнительно высокого, по историческим меркам, «рейтинга», страны Востока не сумели его сохранить в последующие столетия. Возникает ряд вопросов. Когда, почему и как отстал Восток? Можно ли говорить об абсолютной деградации производительных сил? Или речь идет об относительном упадке в расчете на душу населения к уровню стран Запада?
Не ставя в данном разделе учебника непосильной задачи — досконально исследовать всю гамму вопросов, связанных с отставанием Востока (которые широко обсуждаются в научной литературе), сфокусируем основное внимание на проблематике эволюции производительных сил в доиндустриальную эпоху.
Начнем с демографической составляющей, которая в традиционных обществах с преимущественно экстенсивным способом производства определяла важнейшие контуры их экономической динамики. При всех неточностях и условностях имеющихся оценок очевидно, что в рамках восьмисот летнего периода (XI-XVIII вв.) в ряде крупных стран (регионов) Востока обнаружился в тенденции существенный рост населения. Особенно рельефно сопоставление с первым тысячелетием
(см. табл. 1).
В 1000-1800 гг. численность населения Китая, несмотря на ее значительные флуктуации в этот период, возросла примерно в 5 раз; в Индии отмеченный показатель увеличился почти втрое, а по Ближнему Востоку он практически не изменился. Многократное увеличение демографического потенциала в двух крупнейших странах Востока означало также и существенное, хотя, возможно, и не вполне адекватное расширение потребительного и производительного потенциалов. Иными словами, тезис об абсолютной деградации производительных сил не корректен для крупнейших восточных сообществ.
Вместе с тем, судя по имеющимся расчетам и оценкам (см. табл. 3), подушевой национальный продукт в ряде крупных стран и регионов Востока в XI-XVIII вв. не имел тенденции к росту и, по-видимому, несколько сократился. Важно подчеркнуть, что, во-первых, величина учтенного здесь снижения — за 7-8 веков примерно на 1/5 — весьма небольшая, позволяющая говорить скорее о стагнации (падение в среднем ежегодно на 0,02-0,04%), чем о сколько-нибудь глубоком кризисе. Во-вторых, в рамках изучаемого длительного периода во всех трех странах удалось диагностировать, правда пока еще в самом общем виде, по 2-3 колебательных контура (волны), каждый из которых включает фазы подъема, стагнации и спада и по своей протяженности примерно в 5-6 раз превышает длину обычного кондратьевского цикла (40-60 лет)1.
Хотя идентификация длинноволновых процессов — тема специального исследования, предполагающего в качестве предварительного условия создание весьма солидного и специфического банка данных, тем не менее, можно констатировать, что первая серия расчетов (подушевой динамики производства зерновых), выполненных по ряду «опорных» точек, в целом подтверждает высказанную учеными-китаистами гипотезу о существовании длительных «династических» циклов экономической конъюнктуры. Нечто подобное «просматривается» на
Таблица 3
Первое тысячелетие нашей эры отмечено многими событиями, среди которых: гибель империй, переселения народов, массовые пандемии, вызвавшие в дальнейшем стагнацию (Китай, Индия, Западная Европа), а в некоторых регионах мира (Ближний Восток) снижение общей численности населения (см. табл. 1).
Таблица 1
Динамика численности населения в странах Востока и Запада (млн. человек)
| Регион,страна | 1-й г. н.э. | 1000-й г. | 1800-и г. |
| Китай | 60-70 | 60-70 | 320-330 |
| Индия1 | 45-75 | 55-75 | 180-200 |
| Ближний Восток2 | 38-42 | 28-32 | 28-34 |
| Западная Европа3 | 28-30 | 28-30 | 114-118 (125-130) |
1 Включая нынешние территории Пакистана и Бангладеш.
2 Включая Северную Африку.
3 Данные в скобках — оценки, учитывающие также численность европейских эмигрантов и их потомков в переселенческих колониях и странах.
Вместе с тем за первое тысячелетие нашей эры, особенно за его последнюю треть, некоторые страны Востока, включая Китай, Индию и мусульманский мир, совершили немалый рывок в развитии производительных сил, о чем не следует забывать в контексте рассуждений об относительной застойности экономических систем «восточного» феодализма (деспотизма) или так называемого «азиатского способа производства». В этот период получили широкое распространение технические, технологические, организационные и культурные инновации, многие из которых появились в Европе (частично они были заимствованы с Востока) лишь спустя 300-500-1000 лет.
За десять веков, отделявших сунскую эпоху от ханьского Китая, производство зерновых в расчете на душу населения возросло по меньшей мере в 1,5 раза, что в немалой степени было связано с ростом их урожайности: средневзвешенный показатель, возможно, повысился с 8-10 до 14—16 центнеров с гектара. На рубеже первого и второго тысячелетий этот индикатор в среднем по Ближнему Востоку и Северной Африке, а также в центральных районах Индии составил примерно 10-13 центнеров с гектара, превышая, таким образом, соответствующий показатель по Западной Европе по меньшей мере в 4-5 раз.
По ориентировочным оценкам подушевое производство железа в Китае, увеличившись за три столетия в 5—6 раз (в 806 г. — 0,2-0,3 кг, в 998 г. — 0,5-0,6, в 1064 г. — 1,2-1,4 кг), достигло к концу XI в. (1078 г.) не менее 1,3-1,5 кг. Этот индикатор, вероятно, не уступал среднеевропейскому показателю (без России) XVI — первой половины XVII вв. (в 1500 г. — 1,2-1,3 кг, в 1530 г. — 1,3-1,5, в 1700 г. — 1,6-2,0, в 1750 г. — 2,1-2,4 кг).
Согласно нашим расчетам и оценкам {табл. 2), подушевой национальный продукт Китая в 750-800/1050-1100 гг. мог возрасти примерно в 1,6-2,0 раза, или в среднем ежегодно на 0,15-0,25% (этот показатель был выше, чем в целом по западноевропейскому региону в XI-XIII и XVI-XVШ bb., но, возможно, соответствовал темпу подушевого экономического роста наиболее динамичных стран Западной Европы — Голландии и Англии в XVI-XVIII вв.). В соответствии с построенной нами производственной функцией, за счет количественных затрат трудовых, капитальных и природных ресурсов было получено 65-75%, а в результате роста совокупной производительности — 25-35% прироста валового продукта страны.
Все это позволяет предположить, что некоторые важные признаки (предпосылки) перехода к интенсивному экономическому росту впервые обнаружились не в Европе, как это принято считать, а на Востоке, в Китае, возможно, за 500-700 лет до начала аналогичного (или по крайней мере близкого по ряду существенных характеристик) процесса на Западе.
Таблица 2 Темпы и факторы экономического роста Китая, %
Примечания. 1. Индекс ВВП рассчитан как средневзвешенный показатель, учитывающий динамику производства зерновых, железа, рост численности населения (последний индикатор неплохо обобщает изменение уровней выпуска «продукции» в услугах и строительстве). 2. В качестве индекса массы применяемого труда использован показатель численности населения (это вполне допустимо, если принять во внимание длительность периода и традиционный характер экономики). 3. Индекс основного капитала аппроксимирован средневзвешенным индикатором кумулированного числа крупных ирригационных объектов, а также динамики производства железа (соответствующие веса субиндексов взяты равными 2/3 и 1/3). 4. Коэффициенты эластичности прироста ВВП по живому труду (ос), основному капиталу (|3) и земельным ресурсам (у) составили для средневекового Китая соответственно 0,6; 0,2; 0,2.
По нашим ретроспективным оценкам, учитывающим динамику производства зерновых, железа, индексы реальной заработной платы и ряд других индикаторов, в XI в. ВВП в расчете на душу населения мог достигать в Китае 600-700 дол., в Индии — 550-650, на Ближнем Востоке (Египет) — 470-530 дол. (в относительных ценах 1980г.; см. табл.3). Сравнивая эти данные с полученными нами показателями по некоторым европейским обществам той эпохи, можно сделать вывод о том, что в начале второго тысячелетия уровень развития в странах Востока был почти в 2 раза выше, чем в Западной Европе.
Следующие оценки также свидетельствуют о значительных различиях, существовавших в то время между Востоком и Западом в других компонентах социально-экономического и культурного развития. Если в Китае в начале второго тысячелетия в городах с числом жителей более 2 тыс. человек проживало около 20% населения (при критерии «не менее 5 тыс. человек» 10-14%), а в мусульманском мире — 15-20% (свыше 5 тыс. — 10-13%), то в Западной Европе (без Испании), этот показатель не превышал 11-13% (8-9% свыше 5 тыс.).
С учетом некоторой условности ретроспективных показателей грамотности населения их оценки были скорректированы здесь в сторону снижения. Но и в таком виде итоговые данные на начало текущего тысячелетия составили по Китаю 20-30%, по Индии — 10-15, по Египту и Сирии — 8-12, а по Западной Европе не более 1-2-3% {см. табл. 3). Следовательно, превосходство Востока над европейским миром было особенно заметным в интеллектуальных компонентах производительных сил, опирающихся на накопленный веками и тысячелетиями потенциал культуры, опыта и знаний.
Вместе с тем по такому емкому и значимому показателю, как средняя продолжительность жизни, страны Востока (23-27 лет) в целом несколько отставали от Западной Европы (26-30 лет), что, видимо, было связано с большей подверженностью первых стихийным бедствиям, в том числе наводнениям, засухам, землетрясениям, тайфунам, а также эндемическим и эпидемическим заболеваниям.
Обобщая приведенные данные, характеризующие уровень производительных сил с разных сторон, можно рассчитать своеобразный индекс развития, представляющий среднегеометрическое невзвешенное трех относительных показателей — подушевого ВВП, средней продолжительности жизни и грамотности населения (см. табл. 3). Судя по этому индикатору, реальное отставание западной части мира от восточной было примерно двух-трехкратным (1 : 2,5). Прежняя оценка разрыва в уровнях развития двух макромиров, исходившая из критерия подушевого ВВП, возросла, таким образом, почти на треть.
Резюмируя, можно отметить, что к началу нынешнего тысячелетия некоторые страны Востока, и прежде всего Китай, пройдя длинный путь социоестественной адаптации, сумели в целом существенно продвинуться вперед на шкале экономического прогресса. Достаточно рационально используя «природную машину», широко применяя экстенсивные, а также (когда для этого складывались необходимые социально-экологические условия) интенсивные методы ведения хозяйства и организации производства, они достигли примерно двух-трехкратного превосходства в уровнях развития по сравнению с Западом. Экономический рост в тех странах Востока, где он действительно был более или менее заметным (например, в танско-сунском Китае), во многом происходил за счет наращивания материальных, социальных и духовных средств и условий производства, распространения технологических и иных инноваций. В значительной мере это явилось результатом прогресса в накоплении опыта, знаний, повышения грамотности, культуры, а также некоторого развития частного предпринимательства и инициативы людей (земледельцев и ремесленников, купцов, чиновников и ученых).
Достигнув в прошлом сравнительно высокого, по историческим меркам, «рейтинга», страны Востока не сумели его сохранить в последующие столетия. Возникает ряд вопросов. Когда, почему и как отстал Восток? Можно ли говорить об абсолютной деградации производительных сил? Или речь идет об относительном упадке в расчете на душу населения к уровню стран Запада?
Не ставя в данном разделе учебника непосильной задачи — досконально исследовать всю гамму вопросов, связанных с отставанием Востока (которые широко обсуждаются в научной литературе), сфокусируем основное внимание на проблематике эволюции производительных сил в доиндустриальную эпоху.
Начнем с демографической составляющей, которая в традиционных обществах с преимущественно экстенсивным способом производства определяла важнейшие контуры их экономической динамики. При всех неточностях и условностях имеющихся оценок очевидно, что в рамках восьмисот летнего периода (XI-XVIII вв.) в ряде крупных стран (регионов) Востока обнаружился в тенденции существенный рост населения. Особенно рельефно сопоставление с первым тысячелетием
(см. табл. 1).
В 1000-1800 гг. численность населения Китая, несмотря на ее значительные флуктуации в этот период, возросла примерно в 5 раз; в Индии отмеченный показатель увеличился почти втрое, а по Ближнему Востоку он практически не изменился. Многократное увеличение демографического потенциала в двух крупнейших странах Востока означало также и существенное, хотя, возможно, и не вполне адекватное расширение потребительного и производительного потенциалов. Иными словами, тезис об абсолютной деградации производительных сил не корректен для крупнейших восточных сообществ.
Вместе с тем, судя по имеющимся расчетам и оценкам (см. табл. 3), подушевой национальный продукт в ряде крупных стран и регионов Востока в XI-XVIII вв. не имел тенденции к росту и, по-видимому, несколько сократился. Важно подчеркнуть, что, во-первых, величина учтенного здесь снижения — за 7-8 веков примерно на 1/5 — весьма небольшая, позволяющая говорить скорее о стагнации (падение в среднем ежегодно на 0,02-0,04%), чем о сколько-нибудь глубоком кризисе. Во-вторых, в рамках изучаемого длительного периода во всех трех странах удалось диагностировать, правда пока еще в самом общем виде, по 2-3 колебательных контура (волны), каждый из которых включает фазы подъема, стагнации и спада и по своей протяженности примерно в 5-6 раз превышает длину обычного кондратьевского цикла (40-60 лет)1.
Хотя идентификация длинноволновых процессов — тема специального исследования, предполагающего в качестве предварительного условия создание весьма солидного и специфического банка данных, тем не менее, можно констатировать, что первая серия расчетов (подушевой динамики производства зерновых), выполненных по ряду «опорных» точек, в целом подтверждает высказанную учеными-китаистами гипотезу о существовании длительных «династических» циклов экономической конъюнктуры. Нечто подобное «просматривается» на
Таблица 3
| Динамика индекса развития1 | в странах Востока и Запада в XI-XVIII вв. | | ||||||
| Страны | | Середина XI в. | | | Конец XVIII в. | | ||
| А | В | С | D | А | В | С | D | |
| Китай | 600-700 | 27-30 | 20-30 | 58-64 | 470-530 | 27-29 | 15-25 | 50-53 |
| Индия | 550-650 | 20-25 | 10-15 | 42-46 | 410-470 | 20-25 | 4-6 | 28-32 |
| Египет | 470-530 | 20-25 | (8-12)2 | 36-40 | 300-350 | 22-25 | 1-5 | 20-24 |
| Средняя взвешенная3, Е1 | 580-620 | 23-27 | 15-20 | 48-52 | 450-500 | 24-28 | 10-18 | 40-44 |
| Великобритания | | | | | 1000-1060 | 35-37 | 53-57 | 100 |
| Франция | | | | | 730-770 | 32-34 | 36-40 | 75-79 |
| Германия | | | | | 770-810 | 31-33 | 63-67 | 91-95 |
| Италия | | | | | 650-690 | 29-31 | 25-30 | 63-67 |
| США | — | — | — | — | 670-710 | 35-37 v | 56-60 | 88-90 |
| Средняя взвешенная, Е2 | 290-340 | 26-30 | 1-3 | 18-22 | 760-800 | 32-34 | 44-48 | 80-85 |
| Соотношение уровней развития, Н=Е1:Е2 | 1,8-2,0 | 0,8-1,0 | 7-10 | 2,4-2,6 | 0,5-0,7 | 0,75-0,85 | 0,25-0,35 | 0,4-0,6 |