Файл: Понятие, принципы и основания юридической ответственности за правонарушения в сфере предпринимательской деятельности.pdf

О необходимости добросовестного и правомерного использования налогоплательщиками своих прав неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд РФ. Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 25 июля 2001 г. N 138-О отмечается, что на недобросовестных налогоплательщиков не распространяется ряд положений, касающихся определения момента исполнения налоговой обязанности. Если использование прав налогоплательщиком будет признано недобросовестным, оно относится не к налоговой оптимизации, а к налоговым правонарушениям. Иными словами, злоупотребление правом является формой противоправности, т.е. при прочих равных условиях является налоговым правонарушением. Фактически суд признал, что в стране существует законная деятельность налогоплательщика по минимизации налогов, которая не может повлечь ответственность, если не сопряжена с нарушением закона.

Главным признаком недобросовестности налогоплательщика является фиктивный характер сделок, который не имеет разумной хозяйственной цели и направлен на уход от уплаты налогов. Само понятие добросовестности необходимо распространяться и на налоговые органы, которые должны доказывать недобросовестность налогоплательщика в суде. Суды при этом должны контролировать налоговые органы с целью недопущения злоупотребления ими своих полномочий.

В результате получается, что единственно надежным критерием отграничения использования предоставленных налогоплательщику прав от налоговых правонарушений является его добросовестность. Но в силу зачастую необъективного и оценочного характера использование данной категории в повседневной деятельности налогоплательщиков затруднено, так как требует квалифицированной судебной оценки их поведения. В этой связи необходимо законодательно устанавливать конкретные границы реализации налогоплательщиками своих прав. В сложных случаях при необходимости определения границ дозволенного поведения налогоплательщиков используются судебные доктрины. Одной такой является доктрина "деловой цели", в соответствии с которой налогоплательщик получает налоговые преимущества только в тех случаях, когда его деятельность нацелена не только на уменьшение налогов, но и на определенный хозяйственный результат. Еще в литературе выделяются такие доктрины как "существо над формой" и "сделки по шагам". Таким образом, критерий противоправности является основополагающим при разграничении налоговой оптимизации и налогового правонарушения. Налоговая оптимизация в отличие от налоговых правонарушений - деятельность не наказуемая.

Также проблемой, которую необходимо отдельно выделить, является практика "двойного" привлечения к ответственности налогоплательщиков - физических лиц, являющихся предпринимателями без образования юридического лица, за непредставление налоговой декларации на основании ст. 119 НК РФ и повторно - на основании п. 12 ст. 7 Закона РФ "О налоговых органах Российской Федерации". Обоснованием такой практики служило мнение, что законодатель установил за это деяние два вида ответственности - налоговую и административную. И поскольку нарушение установленных сроков представления налоговой декларации является одновременно и налоговым, и административным правонарушением, налоговый орган имеет право привлечь налогоплательщика к административной ответственности и ответственности, предусмотренной ст. 119 НК РФ.

Разрешая такую проблему правоприменительной практики, Пленум ВАС РФ в п. 34 Постановления от 28 февраля 2001 г. N 5 "О некоторых вопросах применения части первой Налогового кодекса Российской Федерации" предписал судам при решении вопроса о разграничении налоговой и иной ответственности физических лиц исходить из того, что одно и то же правоотношение не может одновременно квалифицироваться как налоговое и иное, не являющееся налоговым, в связи с чем налогоплательщик - физическое лицо - за совершенное им деяние не может быть одновременно привлечен к налоговой и иной ответственности.

Положительным для налогоплательщиков можно считать изменения в ст. 88 НК РФ, которые касаются перечня документов, запрашиваемых у организации при камеральных проверках.

Как отмечает А.А. Крилловых, помимо документов, которые организации обязаны представить вместе с налоговой декларацией, налоговые органы могут требовать только документы, которые подтверждают:

право на льготу при налогообложении;

правомерность применения вычетов по НДС;

исчисление и уплату налогов, связанных с использованием природных ресурсов.

Кроме того, с 2010 г. вступило в силу положение, которое определило, что при налоговой проверке работники налоговых органов не смогут требовать документы, которые уже были представлены в инспекцию в ходе камеральной или выездной проверки. Выходит, что на корректировку механизма налоговой проверки повлияла позиция судебных органов.

В отдельных случаях, при наличии состава налогового правонарушения, хозяйствующий субъект освобождается от налоговых санкций в связи с малозначительностью совершенного правонарушения. Но КоАП РФ не раскрывает понятие малозначительности.

Кроме унификации оснований освобождений от ответственности с введением в НК РФ такого понятия, как "малозначительность налогового правонарушения", обязательно необходимо четкое определение и разграничение критериев малозначительности того или иного противоправного деяния как в области административных правоотношений, так и налоговых.

Необходимость введения критериев малозначительности подтверждается уже сложившейся практикой неоднозначного применения данного термина при рассмотрении судами дел об административных правонарушениях. Основным критерием для квалификации правонарушений могла бы явиться денежная оценка деяния, которая позволяла бы достоверно определить сумму ущерба и надлежаще квалифицировать содеянное.

В заключение хотелось бы отметить и еще одну достаточно существенную проблему, с которой сталкиваются налогоплательщики - хозяйствующие субъекты, обязанные представлять в налоговый орган налоговые декларации в электронном виде. Ответственность по ст. 119 НК РФ за непредставление в установленный срок налоговой декларации наступает независимо от фактов полной и своевременной уплаты либо переплаты того налога, по которому подается соответствующая налоговая декларация, или отсутствия у налогоплательщика по итогам конкретного налогового периода суммы налога к уплате, что само по себе не освобождает его от обязанности представления налоговой декларации по данному налоговому периоду.

Отсутствие самостоятельного состава нарушения законодательства о налогах и сборах - за непредставление налоговой декларации налогоплательщиками, на которых возложена такая обязанность НК РФ, - приводит к возникновению споров между налоговыми органами и налогоплательщиками, в связи с тем, что с одной стороны, законодатель возложил на налогоплательщиков в ст. 80 НК РФ обязанность по представлению налоговых деклараций и отчетности в электронном виде, а с другой стороны, не установил ответственность за неисполнение такой обязанности.

Для устранения этого пробела в законодательстве о налогах и сборах обязательно требуется уточнение положений ст. 80 НК РФ. Кроме того, необходимо выделить отдельный состав налогового правонарушения за непредставление налоговых деклараций и отчетности именно в электронном виде, при этом определяя с позиций наук налогового права и информационного права элементы такого правонарушения, разграничив ответственность налогоплательщика и специализированного оператора связи.

Проблемы законности в сфере административных отношений в области финансов, налогов и сборов требует адекватного и глубокого их разбора и осмысления, выявления причин неудовлетворительного ее состояния, выработки конкретных, действующих и применимых на практике предложений по профилактике налоговых правонарушений и по профилактике в целом правонарушений, которые допускаются в налоговой сфере. Вся важность разрешения этой проблемы заключается в том, что требование исполнения закона и ужесточение ответственности за правонарушения одной стороны налоговых правоотношений не дают должного эффекта без предъявления соответствующих требований и применения ответственности к другой стороне - налоговым органам и их должностным лицам. Она должна быть обоюдно справедливой.

Таким образом, формирование экономико-правовых условий, в которых субъекты финансовой, хозяйственной, предпринимательской и иной экономической деятельности являются добросовестными налогоплательщиками, - это длительный, кропотливый процесс, в котором необходимо достичь сочетания интересов общества, хозяйствующих субъектов, отдельного гражданина.

3.2 Перспективы развития правового регулирования юридической ответственности.

При рассмотрении наиболее возможных и наиболее перспективных аспектов развития правового регулирования юридической ответственности стоит отметить институт медиации (посредничества).

В последнее время, при формирования мер по стимулированию процесса интеграции медиации в правовую культуру Российской Федерации, возникает дискуссия о том, какие механизмы и процессы наиболее выгодно использовать при осуществлении развития института медиации. На мое мнение, самым спорным является вопрос о необходимости и целесообразности введения обязательного досудебного и внесудебного рассмотрения споров. Такой подход, считаю достаточно обоснованным. Весомым аргументом в пользу такого рассмотрения споров является то, что медиация позволяет не только обеспечить максимальную эффективность разрешения споров, но и прийти к таким взаимовыгодным соглашениям, которые наверняка выполняются сторонами, - в отличие от судебного решения, которое как показывает практика, зачастую не исполняемо и нежизнеспособно. Медиация способствует заинтересованным сторонам выработать такое взаимовыгодное решение, которое будет отражать их интересы, даже если кажется, что эти интересы несовместимы, а требования сторон взаимоисключающие.

Введение в практику обязательного обращения к медиации имеет преимущества. Например, обязательная медиация способна оказывать положительное влияние на становление этого института в России, что весьма важно при недостаточной информированности о преимуществах медиации как выгодной альтернативы судебному разбирательству.

Успешному использованию процесса медиации можно убедиться на примере Великобритании, где менее чем за десять лет со времени ее введения при рассмотрении коммерческих споров сформировалась устойчивая практика обращения к этому институту. Таким образом, речь идет о весьма рациональном подходе к пропаганде медиации - ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А зарубежный опыт это нам подтверждает.

Еще одно преимущество условия обязательного направления дел на медиацию проявляется в долговременной, а при определенных обстоятельствах, и в краткосрочной перспективе. Делая медиацию частью правовой культуры разрешения споров, мы помогаем повышению уровня ответственности предпринимателей и создаем необходимые условия для совершенствования деловой этики, строящейся на здоровой конкуренции, партнерских отношениях и сотрудничестве. В современных условиях становления рыночных отношений все перечисленные аспекты внедрения процесса медиации очень важны как с общественной, так и с государственной точки зрения.

Например, важным для государства преимуществом будет являться разгрузка судебной системы. Эта разгрузка позволит частично освободиться не только от первичных исков, но и от множества повторных рассмотрений дел, апелляций и т.п. По статистике во многих современных странах с помощью медиации сегодня разрешается от 60 до 80% споров. И даже в случаях, если процедура медиации не обрела решения по спору в целом, она все равно приносит пользу, так как проясняя позиции сторон, делает их более реалистичными, часто восстанавливает связь между ними и налаживает возможность конструктивного адекватного общения. Это и позволяет сторонам лучше подготовиться к судебному разбирательству, - объективно оценив свои позиции и возможности, осознав свои реальные интересы, в итоге сократить время судебных слушаний и финансовые затраты на ведение процесса.

Однако, несмотря на эти преимущества, на поверхности имеется вопрос о том, насколько обязательность медиации согласуется с принципами, лежащими в основе таковой процедуры. Во-первых - с принципом добровольности участия в процедуре. Если снова обратиться к опыту Великобритании, то можно сделать вывод, что со временем этот вопрос теряет свою актуальность. Так, введение обязательной медиации позволило достичь того, что в настоящее время большинство предприятий Великобритании, наряду с третейской оговоркой, включают в договоры и процедуру медиации. Обязательная медиация в Великобритании, успешно исполнила роли "учителя". А теперь претерпевает определенные изменения. Ранее направление дел на медиацию носило директивный характер, то сейчас суд все чаще оставляет выбор метода разрешения спора на усмотрение сторон. В случае, если против стороны, уклонявшейся от медиации, в британских судах применялись санкции, можно сделать вывод о том, что принцип добровольности явно нарушен. Но со временем ему вернули должные позиции и внимание. Так, если бы принцип добровольности четко соблюдался с самого начала, то вероятнее всего ни о каком реальном полномасштабном применении медиации не пришлось бы говорить всерьез. Стоит признать, что если бы не предпринятые решительные и суровые меры, то маловероятно удалось бы в Англии вывести медиацию на тот уровень востребованности, на котором она сейчас находится. А это обстоятельство является вполне убедительным аргументом в пользу обязательной медиации.