Файл: Старшенбаум Г.В. - Суицидология и кризисная психотерапия.pdf

государства

,

а членов партии делала идеологическими

(

добровольными

,

фанатично преданными

)

рабами

. 

Аддиктивный фанатизм часто сочетается с аддикцией к власти

, 

а также с влечением к смерти

,

которое проявляется в мазохистском принесении себя в жертву ради торжества сверхценной идеи

.

Этим можно объяснить и публичные

 «

саморазоблачения

» 

на процессах

 30-

х годов

,

и садомазохистское

поведение современных террористов-смертников

. 

Идеологический и социальный кризис в нашей

стране привел к появлению большого количества молодых людей

,

которые явились легкой добычей не

только наркомафии

, 

но и зарубежных религиозных сект

, 

обещающих духовную поддержку в обмен на

отказ от своего Я

.

Терапия

. 

Для освобождения от влияния религиозной секты используется депрограммирование

,

которое состоит в развитии критического

, 

гибкого

, 

творческого и независимого мышления и

коррекции ложных представлений относительно культовой жизни

. 

Член культа исследует культовую

идеологию в свете логики и известных ему фактов

. 

С помощью наводящих вопросов его нацеливают

на систематический анализ вскрытых противоречий

. 

Новичков информируют о том

, 

что им придется

посвятить свою жизнь этой группе

, 

что их будущий супруг(а

) 

и время вступления в брак будут

выбраны за них лидером культа

. 

Особенно полезно описать и объяснить процесс идеологической

обработки

, 

которой они были подвергнуты

.

В процессе депрограммирования желание аддикта понять

, 

что с ним происходит

, 

нарастает

,

пока

не будет достигнуто состояние

 «

ломки

». 

Перед этим аддикт внезапно прекращает обсуждение

,

становится тихим и задумчивым или обнаруживает признаки шока

. 

Затем у него появляются нервная

дрожь

, 

рыдания и паническая растерянность

, 

и рождается решение порвать с культом

. 

Далее следует

фаза неустойчивости

, 

когда случайная встреча или телефонный звонок могут привести к рецидиву

.

Окончательно освободиться от влияния секты можно только с помощью специально созданной

команды близких и друзей аддикта

, 

которые общими усилиями могут вернуть его к прежней жизни

.

Ядро команды составляют родные

, 

близкие и друзья

. 

В команду включаются также люди

, 

с которыми

адепт культа был связан до своего вступления в секту

, 

другие семьи с аналогичными проблемами

,

бывшие члены секты

. 

Подготовить такую команду для терапевтического вмешательства может

семейный терапевт

. 

Многих потенциальных членов команды обычно приходится убеждать в наличии

проблемы

. 

У таких людей

, 

использующих защиту отрицанием

, 

необходимо спрашивать

: «

Какие вам

нужны доказательства

, 

чтобы убедиться в существовании проблемы

?» — 

и предоставлять

соответствующую информацию

. 

Часто члены команды нуждаются в опровержении ошибочных

представлений

, 

мешающих эффективной работе команды

. 

Стивен Хассен

 (2001) 

перечисляет

 10

подобных заблуждений

: «

Никакого контроля сознания не существует

», «

Любое влияние является

контролем сознания

», «

Ведь он по-своему счастлив

!», «

Нельзя вмешиваться в жизнь взрослого

человека

», «

Он имеет право верить

, 

во что хочет

», «

Он достаточно умен и разберется сам

», «

Он так

слаб

, 

что ищет руководства

», «

Уж лучше секта

, 

чем его прежняя жизнь

», «

Он уйдет сам

, 

когда будет

готов

», «

Мы потеряли надежду

».

Дэвид Берне

 (1995) 

описывает когнитивные стереотипы членов команды

, 

которые приходится

преодолевать в ходе терапии

. 

Абсолютизация прошлого опыта

: 

он никогда не слушал моих советов

,

не

послушает и сейчас

. 

Сверх

- 

обобщение

: 

в прошлый раз мы поссорились

, 

он всегда ненавидел меня

. .

Наклеивание ярлыков

: 

да ты просто зомби

! 

Самообвинение

: 

это моя вина

, 

что он попал в секту

.

Отрицание

: 

никто его не контролирует

, 

просто он сейчас в растерянности

. 

Рационализация

:

если бы не

секта

, 

она была бы сейчас среди своих наркоманов

. 

Негативная фильтрация

: 

мы чудесно провели

вчерашний день

, 

но он все равно вернулся в секту

, 

это полный провал

. 

Поляризация

: 

он так усердно

трудится в своей секте

, 

хотя все равно ничего не добьется

. 

Персонализация

 (

предположение

, 

что все

происходящее имеет отношение к вам

): 

я оставила для него три сообщения

, 

а он все равно не

позвонил

; 

должно быть

, 

он знает

, 

что я обратилась к консультанту

. 

Чтение мыслей

: 

конечно

, 

ты

расстроился

, 

что я не предупредила тебя прежде

, 

чем что-то делать

. 

Ошибки контроля

: 

я выбью из

него эту дурь

! (

или наоборот

: 

мои попытки безрезультатны

). 

Эмоциональная аргументация

: 

я так

чувствую

, 

что любой

, 

кто верит в эту чушь

, 

просто слабак

.

Члены семьи адепта нередко страдают какими-либо аддикциями

, 

и бывает полезно привлечь

адепта для помощи им в избавлении от этих зависимостей

. 

Впоследствии роли меняются

, 

и успешное

выздоровление родственника служит положительным примером для адепта

. 

Во избежание рецидива

следует учесть

, 

что после выхода из секты бывшего адепта могут мучить чувства стыда и вины

.

Вместо того чтобы искупить свою вину перед близкими

, 

он может направить свои усилия на то

, 

чтобы

попытаться спасти друзей

, 

оставшихся в секте

. 

Это может затянуть его назад

. 

Следует успокоить

адепта

, 

что хотя его вина и велика

, 

но не стоит ее преувеличивать

. 

И лучшее

, 

что он сможет сделать

для оставшихся в секте друзей

, — 

это показать им пример творческой самостоятельной жизни

.

Терапия выживших жертв ритуального насилия включает следующие этапы

:

а

)

установление терапевтического альянса

;

б

)

обследование и оценку

;

в

) 

уточнение диссоциативной системы

;

г

) 

вскрытие вытесненной информации и устранение диссоциативных барьеров

;

д

) 

реконструкцию памяти и коррекцию представлений

;

е

) 

противодействие внушенным представлениям

;

ж

) 

десенсибилизацию запрограммированных сигналов

;

з

) 

интеграцию прошлого

, 

нахождение нового смысла жизни

.

Используются такие методы терапии

, 

как катарсис

, 

гипноз

, 

самовыражение

 (

ведение дневника

,

рисование

, 

игра в песочном ящике

), 

лекарственная терапия и стационарное лечение

. 

Дополнительную

помощь оказывает участие в группе взаимопомощи

, 

работающей по принципу Анонимных

Алкоголиков

. 

В процессе терапии необходимо быть готовым к развитию суицидоопасной депрессии

.

Это может быть результатом запрограммированности на суицид и/или неспособности интегрировать
ужасающие компоненты воспоминаний

. 

Крайне важно помочь больным осознать

, 

что они не несут

ответственности за случившееся

, 

т.к

. 

являются жертвами запугивания

, 

насилия и искусных

манипуляций

.

Обратиться за помощью по вопросам

, 

связанным с религиозным культом

, 

в Москве можно в

Информационно-консультативный Центр Иринея Лионского

, 

тел

. 246-25-35; 

сайт Интернета

 http://

iriney. vinchi. ru. 

Имеются также сайт Комитета по спасению молодежи

http://info.sandy.ru/socio/public/youth, 

сайт

 «

Свидетелям Иеговы посвящается

...» http:// www. iegova.

narod. ru 

и др

.

©Фанатики

 — 

это люди

, 

которые интенсивнее умирают

, 

чем живут

.

Жарко Петан

Суицидальный синдром в соматической клинике

СОМАТОГЕНИИ

После смерти нас встречают два вопроса

. 

Злой ангел спрашивает

. «

Как он жил

?», 

милосердный

Создатель спрашивает

: «

Как он умер

?»

Творец берет последнюю слезу умирающего и погашает ею все

грехи

, 

записанные на его жизненной таблице

.

Моисей Сафир

Каждый пятый суицидент страдает тяжелым соматическим заболеванием

. 

Почти половина

пожилых людей и стариков

, 

совершающих суицид

, 

имеют инвалидность по соматическому

заболеванию

. 

Каждый второй больной

, 

госпитализированный по поводу инсульта с параличом

конечностей

, 

обнаруживает депрессию

, 

которая сохраняется не менее полугода

. 

У

 15-20% 

больных

,

перенесших инфаркт миокарда

, 

в дальнейшем также развивается депрессия

. 

Суицидальная готовность

отмечается у половины онкологических больных

, 

а

 15% 

из них совершают самоубийство

.

Суицидальный риск у больных СПИДом в

 20-30 

раз выше по сравнению с остальным населением

.

Нарушенная соматическая функция вызывает нарциссическую обиду и ипохондрию

. 

Затем

больной переживает чувство утраты здоровья и статуса

, 

у него возникают фрустрационно

-

агрессивные

намерения

, 

он становится раздражительным

, 

завидует здоровым и враждебно относится к ним

,

несмотря на их заботу и уход

. 

Это ухудшает отношение к нему близких и медработников

, 

усугубляя

положение больного

. 

Больные

, 

утратившие физическую привлекательность

 (

после удаления передних

зубов

, 

ампутаций конечности или грудных желез

, 

обезображивающих ампутаций

, 

при наличии

кожных заболеваний и очагового облысения и т

. 

п

.) 

испытывают социофобии

, 

сопровождающиеся

избегающим поведением

.

У многих больных неизлечимыми соматическими заболеваниями

, 

знающих о неизбежности

углубления страданий и летального исхода

, 

развивается суицидоопасная пессимистическая реакция

. 

В

основном это овдовевшие люди старшего возраста

.

Содержанием переживаний является рациональное

подведение жизненных итогов

, 

оценка пройденного пути

, 

сравнение положительных и отрицательных

аспектов продолжения жизнедеятельности

. 

Подведение баланса происходит на фоне высокого уровня

критичности

, 

четкости и реалистичности суждений

, 

сохранности личностного ядра

.

Принятие решения

о самоубийстве происходит в связи с представлениями о неизлечимости заболевания и переживаниями

физического страдания

. 

Поведение в пресуициде лишено аффективной напряженности

 («

холодный

пресуи

-

цид

»).

Подготовка к суициду носит тщательно скрытый характер

,

выбираются наиболее

летальные способы суицида

.

В случае покушений

,

не закончившихся смертью

,

суицидальные

намерения сохраняются и с большим трудом подвергаются обратному развитию

.

Соматогенные аффективные расстройства проявляются в виде колебаний настроения

, 

которое

обычно бывает подавленным

; 

возможны незначительные когнитивные затруднения

. 

Состояние

развивается внезапно или постепенно

, 

выраженность его зависит от тяжести основного заболевания

,

но в ряде случаев аффективные симптомы сохраняются в течение нескольких недель или месяцев
после нормализации соматического состояния

. 

Причиной расстройства чаще сего служит

интоксикация лекарствами

, 

особенно гипотензивными

, 

поскольку последние снижают уровень

эйфоризирующего нейромедиатора серотонина

. 

Обычными причинами также являются органические

поражения мозга

, 

гормональные и другие соматические болезни

.

Аффективные гипернозогнозические реакции проявляются синдромом тревожной или

ипохондрической депрессии

. 

На первый план выступают страх возникновения или обострения

опухолевого процесса или другого тяжелого заболевания

; 

страх смерти от внезапного сердечного

приступа

, 

нередко сопровождающийся паническими атаками

; 

страх оказаться в ситуации

,

исключающей возможность медицинской помощи

, 

агорафобия

. 

Кратковременные боли или

вегетативные дисфункции воспринимаются как признаки соматической катастрофы и сопровождаются

дурными предчувствиями

. 

Больные тщательно регистрируют соматические симптомы

, 

настаивают на

повторных диагностических процедурах

. 

Они подавлены

, 

пессимистичны

, 

высказывают идеи

необратимости поражения организма

, 

бесполезности лечения

, 

утраты трудоспособности

,

безнадежности

.

При тяжелых хронических соматических и неврологических заболеваниях возникает

астеническая депрессия

. 

Она включает в себя повышенную утомляемость

, 

истощаемость

, 

снижение

активности

. 

Больные жалуются на физическое бессилие

, 

утрату энергии

, «

изношенность

».

От обычной

усталости состояние отличается нарушением общего чувства тела

, 

стойкостью и отсутствием связи с

нагрузкой

; 

наоборот

, 

оно ухудшается сразу после ночного сна

. 

Наблюдается также пессимизм с

чувством бесперспективности

, 

подавленностью

, 

безразличием

, 

слабодушием

, 

слезливостью

.

Истерическая депрессия обычно возникает в ответ на разрыв любовных отношений или гибель

близких

. 

Больные продолжают

 «

общаться

» 

с близким человеком с ощущением его физического

присутствия

, 

драматизируют свои переживания

, 

ярко воспроизводят сцену похорон

, 

заламывают руки

,

рыдают

, 

падают в обморок

. 

С целью получения сочувствия они могут наносить себе незначительные

травмы

, 

высказывать суицидальные угрозы

.

У истероидных больных наблюдается бурная аффективная реакция по поводу утраты внешней

привлекательности в результате травмы или калечащей операции

. 

У них также наблюдается

аггравация

 (

сознательно преувеличенные жалобы

), 

проявления синдрома Мюнхгаузена

 (

симулятивное

расстройство

) 

и конверсионные расстройства

. 

Последние включают яркие

, 

образные и отчетливо

предметные ощущения

: 

гвоздь или игла в сердце

, 

раскаленный шар в животе и т

. 

п

.

Н

. 

Бусыгина

 (2001) 

выделяет четыре основных эмоциональных синдрома

, 

характерных для

тяжело больных

. 

В отрицание входит чувство беспомощности и апатия

. 

Аннигиляция или

экзистенциальное отчаяние включает безнадежность

, 

тревогу и страхи

, 

депрессию

, 

укороченную

временную перспективу

. 

Отчуждение означает отвержение значимых других вместе с чувством

собственной отвергнутое

™, 

переживанием своей беспомощности и никчемности

. 

Деструктивная

дисфория описывает гневливого

, 

разочарованного пациента

, 

чувствующего себя обманутой жертвой

;

здесь имеют место смятение

, 

злобность

, 

фрустрация и депрессия

. 

В любом случае наблюдается

обеднение мотивационной сферы

, 

которое проявляется как аутизация

, 

замкнутость

, 

отчужденность

,

эмоциональное оскудение

, 

пассивность

, 

стремление к стереотипному выполнению работы

,

мелочность

, 

желание опеки

, 

ограничительное поведение

.

Элизабет Кюблер-Росс

 (2001) 

описала стадии переработки ситуации неизлечимым больным

. 1

стадия заключается в отрицании и изоляции

. 

В

 «

Раковом корпусе

» 

А.И

. 

Солженицына показано

, 

как

больные отказываются признать реальность

, 

изолируются от угрожающей правды

. «

Я знаю

, 

что я

должна умереть

, — 

говорит

 60-

летняя больная раком

, 

которой сообщили ее диагноз

, — 

но я не могу в

это поверить

». 

Ефрем Полдуев дополнительно использует идентификацию с агрессором

 — 

смертью

:

«Итак

, 

что ж было прикидываться

? 

За рак надо было принять и раньше

 — 

то

, 

от чего он жмурился и

отворачивался два года

: 

что пора Ефрему подыхать

. 

Так

, 

со злорадством

, 

оно даже легче получалось

:

не умирать

 — 

подыхать

. 

Но так можно было только выговорить

, 

а ни умом вообразить

, 

ни сердцем

представить

». 

Эти агрессивные чувства соответствуют

 2 

стадии по Кюблер-Росс

 — 

стадии гнева

.

Часто раздражение направлено на окружающих

: 

больной завидует здоровым людям и недоволен

врачами и обслуживающим персоналом

.

На

 3 

стадии происходит торг

, 

больные пытаются заключить сделку с врачами

, 

демонстрируя

свое послушание

,

с Богом

,

обещая посвятить ему оставшуюся жизнь

,

если он продлит ее

.

На

4

стадии

наступает депрессия

,

особенно если больной остается в изоляции

.

В это время он переживает ряд

утрат

: 

надежды на возможность выздоровления

, 

жизненной перспективы

, 

трудоспособности

,

сексуальной потенции и привлекательности

, 

чувства нужности близким и т

. 

д

. 

Он готовится к

предстоящему расставанию с любимыми людьми

, 

с жизнью и к встрече со смертью

. 

Наконец

, 5 

стадия

— 

это стадия смирения с неотвратимо приближающейся смертью

, 

которое может перемежаться с

иррациональной надеждой на чудесное спасение

. 

Эти надежды больного обычно связаны с

переоценкой возможностей врача и его идеализацией

, 

сочетающейся с регрессивной тенденцией к

установлению симбиоти-ческих отношений с ним

.

ПРИНЦИПЫ ПСИХОТЕРАПИИ

Позицию врача

, 

лечащего тяжелобольного

, 

В

. 

Франкл обозначил так

: «

Врач

,

который достаточно

хорошо понимает тонкости ситуации

, 

не может подходить к неизлечимо больному или умирающему

без определенного ощущения стыда

: 

ведь

, 

будучи врачом

, 

он оказался бессильным вырвать у смерти

эту жертву

; 

пациент же в данном случае

 — 

это человек

, 

который мужественно противостоит судьбе

,

принимая ее в тихом страдании и совершая в этом метафизическом смысле настоящее

достижение

» (

Франкл

, 1999, 

с

. 116).

М

. 

Гейер

 (2001) 

описывает методы адаптирующей терапии

, 

дифференцированно применяемые

на различных стадиях адаптации пациента к хронической соматической болезни

.

1.

Стадия отрицания болезни содержит для врача искушение воспринимать защиту отрицанием у

своего пациента как положительный результат терапии

. 

Автор предупреждает

: 

чем эмоционально

более ярко окрашена эта стадия

, 

тем больше разочарования

, 

гнева и депрессии появится во

 2 

стадии

адаптации

. 

Терапевту следует постепенно ознакомить пациента с реальностью его заболевания

,

облегчить его приучение к терапевтическим нагрузкам

, 

не отнимая надежды на полноценную жизнь

.

Основной задачей данного этапа терапии является изменение масштаба жизненных ценностей

, 

в

особенности в связи с вопросом

: «

Чем теперь я

, 

больной

, 

могу представлять ценность для себя и

других

?»

2. 

Стадия сменяющих друг друга агрессивных

, 

депрессивно-покорных и депрессивно

-

ипохондрических реакций может проявляться в виде раздражения против родственников

, 

персонала и

терапии

, 

в форме нарушений диеты и лечебного режима

, 

саботажа лечения

. 

Выражением протеста

против болезни может стать и суицидальное поведение

. 

Врачу следует разъяснить пациенту природу

его агрессивных импульсов и дать почувствовать

, 

что они не угрожают терапевтическим отношениям

.

Не следует потакать претензиям ипохондрических больных на чрезмерную заботу

, 

так как это делает

больного все более капризным

, 

и в конце концов он становится

 «

сущим наказанием

». 

Пациенту надо

научиться выделять свои эмоциональные потребности и удовлетворять их вне рамок лечения

.

3. 

Стадия относительного признания болезни характеризуется способностью пациента до

известной степени признавать возникшие в связи с болезнью ограничения и трудности

, 

готовностью

конструктивно использовать оставшиеся возможности

, 

а также применять накопившийся опыт в

обращении с болезнью

. 

На этой стадии врач должен обсуждать с пациентом все мероприятия

, 

гибко

учитывая его индивидуальность

. 

Следует помнить о неустойчивости баланса в терапевтических

отношениях и на этой стадии

, 

так что его необходимо укреплять вновь и вновь

.

В

. 

Бройтигам с соавт

. (1999) 

перечисляет моменты

, 

которые должен иметь в виду врач

, 

который

собирается говорить с больным об угрожающем жизни заболевании

.

l

Прежде чем рассказать больному о его болезни

, 

врач сам должен быть хорошо осведомлен о

ней

: 

о ее первых проявлениях

, 

о прежнем и нынешнем состоянии больного

,

о предыдущей и нынешней

стратегии лечения и необходимых мероприятиях и прежде всего о ближайшем прогнозе

.

l

Что говорили больному до сих пор наблюдавшие и лечившие его врачи

, 

в какой мере его

информировали и в какой скрыли от него информацию о болезни

.

l

Что знает больной в действительности

 (

например

, 

от больных

, 

родственников и т

. 

д

.) 

и каковы

его представления о своей болезни и ее прогнозе

?

l

На каком этапе жизни развилась болезнь

 (

анамнез

, 

предшествовавшие жизненные неудачи и

успехи

), 

как больной справлялся прежде с тяжелыми ситуациями

?

l

Каковы нынешние отношения больного с окружающими людьми

, 

с семьей

, 

с коллегами по

работе

? 

Имеются ли у него еще близкие люди

, 

которые проявляют к нему интерес

? 

Насколько они его

тяготят

?

l

Самая главная задача

 — 

определить

, 

что больной действительно хочет знать на этой стадии

своего заболевания о самом диагнозе и что он в состоянии перенести

.

В

.

В

.

Ивашов

(2000)

формулирует требования к оглашению больному

«

неблагоприятного

»

диагноза

.

Это должен делать лечащий врач наедине

,

в отдельном кабинете

,

желательно наполненном

современным медицинским оборудованием

. 

Тон врача должен быть хладнокровным

,

констатирующим

. 

Следует назвать диагностические технологии

, 

на основании которых делается

заключение

. 

Говорить следует о выявленных нарушениях функций организма

, 

а не о болезни

пациента

, 

оставляя ему активную роль

. 

Пугающие термины надо заменять на иные

 («

миеломная

болезнь

» 

вместо

 «

рак крови

»), 

использовать формулировки

 «

типа

» 

или

 «

по типу

», 

оставляя больному

спасительные соломинки

. 

Если больной интересуется прогнозом

, 

целесообразно отметить факторы

,

влияющие на процесс лечения

, 

основным из которых является точное и своевременное выполнение

рекомендаций врача

. 

Беседу необходимо завершить твердо

: «

Из всего вышесказанного вытекает

, 

что

мы должны делать следующее

: 1) ...; 2)...; 3)...» 

Местоимение

 «

мы

» 

дает возможность пациенту

опереться на опыт и профессионализм врача

. 

Однако личные отношения между больным и врачом в

данных обстоятельствах авторы считают недопустимым

. 

Предположение

, 

что усилия врача могут

зависеть от его личного расположения

, 

рождают у больного сомнения

. 

Непроницаемость личности

врача создает возможность для его мистификации и создает эффект плацебо

.

Целью психотерапии умирающего больного является сопровождение на его скорбном пути в

соответствии с этапами

, 

выделенными Кюблер-Росс

. 

На стадии отрицания важно учитывать

, 

что оно

помогает больному справляться со страхом смерти

. 

Однако эта защита эффективна только тогда

,

когда

ею не пользуются окружающие

, 

обнаруживая этим собственный страх смерти

. 

У умирающего

человека

, 

которого пытаются убедить

, 

что он выздоровеет

, 

тревога лишь увеличивается

. 

Так же

неуместны попытки врача лишить больного спасительных иллюзий

, 

высмеивая его оптимистические

фантазии

.

Пациенту надо помочь принять факт конечности жизни

, 

пережить скорбь о предстоящей утрате

мира людей

, 

духовного богатства и накопленного имущества

. 

После этого пациент в состоянии

планировать оставшееся время

, 

максимально его использовать

, 

а также по договоренности с семьей

предпринять активные действия в отношении того

, 

что произойдет после его смерти

. 

На стадии торга

врач должен показать пациенту реальные возможности сотрудничества в процессе лечения

,

касающиеся преобразования жизненных условий и планирования последующего времени

, 

но

,

с другой

стороны

, 

не должен связывать с этими действиями нереальные надежды на исцеление

. 

Врачу следует

четко обозначить меры помощи

: 

облегчение боли

, 

минимизация эмоционального и социального вреда

,

сохранение возможного контроля и мобильности

.

В этот недолгий период жизни для больного как никогда актуализируются взаимоотношения с

близкими

, 

которым также приходится нелегко

.

Важной задачей психотерапевта является организация группы взаимоподдержки

. 

Одновременно

необходимо обеспечить эмпатический подход в терапевтической бригаде

, 

чему способствуют

Балинтовские группы

. 

Эти проблемы легче решать в специализированных учреждениях

 — 

хосписах

.

Больные организуются в группы взаимопомощи

, 

занимаются творчеством

, 

которое не только

отвлекает от страха смерти

, 

но и помогает переоценить основные жизненные ценности

. 

Эффективны

различные формы экзистенциальной терапии

.

Р

. 

Кочюнас

 (1999) 

выделяет следующие принципы психотерапии умирающего человека

. 

К

умирающему нельзя относиться как к уже умершему

; 

он нуждается в поддержке

.

Следует внимательно

выслушивать жалобы умирающего и заботливо удовлетворять его просьбы

. 

Необходимо обеспечить

умирающему участие в принятии решений о лечении

, 

посетителях и т

. 

п

. 

В общении с ним следует

избегать поверхностного оптимизма

, 

который вызывает подозрительность и недоверие

. 

Умирающие

люди предпочитают больше говорить

, 

чем выслушивать собеседника

. 

Речь умирающего становится

символичной

, 

понять ее помогают жесты больного и его воспоминания

. 

Сочувственное выслушивание

помогает умирающему выразить сожаление о нанесенных им обидах

, 

простить своих врагов

, 

принять

смерть как торжественный момент жизни

, 

такой же важный и неотъемлемый от нее

, 

как рождение

.

Ф.Е

. 

Василюк

 (1984) 

использует работу с автобиографией как метод переживания

, 

которое

объединяет разрозненную мозаику жизни в единую целостную картину

. 

Застарелая

, 

невысказанная

обида

, 

неотреагированный гнев

, 

зажатое

, 

не пережитое горе

, 

утаиваемый проступок включаются в

осознанный широкий контекст жизни и раскрываются в их связях и отношениях друг к другу

, 

обретая

новый смысл

. 

В рассказе о неразрешенных трудностях хотя бы отчасти разряжается накопленное

напряжение

. 

Кроме того

, 

жизнь

, 

ставшая текстом

, 

начинает подчиняться законам жанра

: 

происходит

разделение лирического героя и автора

, 

эстетически преодолевается прагматическая жизненная

обыденность

, 

бывшее ужасным превращается в наполненную смыслом трагедию

.

Н

. 

Бусыгина

 (2001)

обобщает опыт зарубежных авторов в использовании стратегий совладания в

психотерапии тяжелобольных

. 

Автор обращает внимание на конструктивную функцию примитивных

мифов

, 

связанных с отрицанием

, 

которые играют роль противошоковой терапии и помогают человеку

сохранить силы для адаптации к усложнившимся условиям жизни

.

Многие пациенты нуждаются в