ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.10.2020
Просмотров: 5212
Скачиваний: 28
Его жалобы имели следующие смысловые пласты, соответствующие генезису
мазохизма: «Посмотри, какой я несчастный, пожалуйста, люби меня!», «Ты недостаточно
любишь меня, ты плохо со мной обходишься!», «Ты должен любить меня, я заставлю тебя
или даже буду досаждать тебе!». Мазохистское истязание, мазохистская жалоба,
провокация и страдание объясняются исходя из фрустрации (фантазийной или
актуальной) требования чрезмерной и невыполнимой любви. Этот механизм —
специфически мазохистский, он не встречается ни при каких других формах невроза, а
если встречается, то в характере человека можно обнаружить присутствие мазохистского
элемента.
Каков
смысл
чрезмерного
требования
любви?
Ответ
дает
анализ
предрасположенности к тревоге,
присущей мазохистскому характеру. Поведение
мазохиста и его требование любви всегда усиливают степень неприятного напряжения,
готовности к тревоге или страха потерять любовь. Типичная особенность мазохистского
характера — избегать тревоги, желая при этом быть любимым. Подобно тому как жалобы
маскируют требование любви и провокацию попытки ее форсировать, весь мазохистский
характер представляет собой безуспешную попытку освободиться- от тревоги и
неудовольствия. Безуспешную, потому что, несмотря ни на какие попытки, он никогда не
избавится от внутреннего напряжения, которое постоянно грозит обернуться тревогой.
Чувство страдания соответствует реальному постоянному сильнейшему внутреннему
напряжению и готовности к тревоге. Это можно наглядно продемонстрировать, если
сравнить мазохистский характер с компульсивно-невротическим блокированием аффекта.
В этом случае ассимиляция тревоги проходит успешно. Внутреннее напряжение
полностью расходуется хорошо функционирующим психическим аппаратом за счет
психической подвижности, в результате чего беспокойство отсутствует. Если оно все-таки
есть, то указывает на слабость характерного панциря.
Мазохистский характер пытается уменьшить внутреннее напряжение и пугающую
тревогу неадекватным способом, то есть его требование любви выражается в форме
провокации и злобы. Конечно, для этого есть свои особые причины, то есть данная манера
высказывать требование любви типично мазохистская. Самый важный элемент неудачи,
однако, состоит в том, что злость и провокация направлены как раз на того человека,
которого любят и от которого требуют любви. Таким образом, страх потерять любовь
усиливается, как и чувство вины, потому что мазохист истязает человека, которого любит.
Этим объясняется странное поведение мазохиста: чем больше он старается выйти из
ситуации страдания, тем больше он запутывается в ней.
Практически в каждом характере можно обнаружить установки, напоминающие те,
что мы описали. Но только их сочетание создает специфику мазохистского характера.
Каковы же причины такого сочетания?
Мы упомянули чрезмерное требование любви. Мы также отметили, что оно
основано на страхе остаться в одиночестве, и страх этот мазохист чрезвычайно
интенсивно переживает с самого раннего возраста. Мазохистский характер может
выдерживать пребывание в одиночестве не больше, чем ужас утраты любовных
взаимоотношений. Люди с таким характером так часто переживают чувство одиночества,
потому что это вторичный продукт установки «смотри, какой я несчастный, одинокий и
брошенный». Наш пациент однажды, при обсуждении его отношений с матерью, сказал в
сильном возбуждении: «Остаться одному значит умереть, это означает конец моей
жизни». Это содержание, выраженное в разной форме, я слышал от всех людей такого
склада характера. Мазохист гораздо тяжелее переживает «брошенность» объектом
(отсюда мазохистское «прилипание» к объекту любви), чем потерю его защитной и
оберегающей роли. Он не выдерживает отсутствия контакта и старается восстановить его
неадекватным способом: демонстрируя, какой он несчастный. У многих людей такого
типа обостряется ощущение одиночества во Вселенной.
Ряд психоаналитиков (к примеру, Сэдгер и Фидерн) отмечают, что при мазохизме
особую роль играет кожный эротизм. Они ошибаются, и, хотя соответствующий кожный
эротизм является непосредственной основой мазохистской перверсии, анализ показывает,
что это имеет место только в определенных условиях благодаря очень сложному
развитию. Страх одиночества непосредственно основан на том страхе, который может
возникнуть, когда потерян контакт с кожей любимого человека. Давайте суммируем
симптомы, которые представлены на коже у эрогенного мазохиста, — это постоянно
присутствующее желание манипуляций с поверхностью тела или как минимум фантазии
на эту тему: чтобы ущипнули, пощекотали, стегнули, сковали, поранили кожу и т. д.
Ягодицы могут при этом играть важную роль, но только не прямую как результат
анальной фиксации. Все эти желания объединяет следующее: пациент стремится
почувствовать тепло кожи, а не боль, и если он хочет, чтобы его отстегали, то не оттого,
что жаждет боли, она принимается в придачу, поскольку «горячит». Многие мазохистские
фантазии направлены на то, чтобы кожа почувствовала разгоряченность. Холод, напротив,
ненавистен. Отсюда и привычка «нежиться в постели», ведь таким образом
удовлетворяется потребность в ощущении теплой кожи.
Эту потребность легко объяснить, исходя из физиологии тревоги и удовольствия.
Спазм периферических сосудов усиливает тревогу (человек бледнеет от испуга, холодеет
от страха); ощущение теплой кожи, основанное на расширении периферических сосудов и
усилении кровотока, является специфической частью синдрома удовольствия.
Правда, не совсем понятно, почему телесный контакт с любимым человеком
ослабляет тревогу. Возможно, и определенное тепло тела, и иннервация периферических
сосудов при ожидании материнской защиты, смягчает центральное напряжение
*
. В этом
контексте следует отметить, что расширение периферических кровеносных сосудов,
которое смягчает внутреннюю тревогу и напряжение, является эрогенной основой
мазохистского характера. Его последующее стремление избегать потери контакта
представляет собой психическое отражение актуальных физиологических процессов.
Остаться одному в мире означает замерзнуть и потерять защиту, а также переживать
нестерпимое напряжение.
Оральная фиксация при мазохизме вроде бы не имеет особого значения, хотя
определенная степень ее всегда имеет место, как и при всех прегенитальных характерах.
Нет сомнений, что оральность содействует ненасытности мазохистской потребности в
любви, но при мазохизме она больше связана не с исходной причиной этой потребности, а
с регрессией в раннее разочарование в объекте любви и в соответствующий страх
опустошения.
Некоторые случаи раскрывают другой источник чрезмерной потребности в любви:
страх остаться в одиночестве возникает, когда интенсивная агрессия и детское
сексуальное любопытство в отличие от прежних оральных и анальных импульсов
сталкиваются с жестоким отпором со стороны любимых родителей. Слишком
преувеличенный страх наказания, который препятствует прогрессу генитальности,
является результатом этого противоречия между сексуальными импульсами,
допустимыми и даже поощряемыми, с одной стороны, и импульсами, которые грозят
суровым наказанием, — с другой. Нашему пациенту позволяли есть сколько душе угодно;
его родители, можно сказать, приветствовали обильное поглощение пищи. Мать
разрешала ему лежать с ней в постели, обнимать и ластиться к ней. Со стороны родителей
проявлялся большой интерес к его выделительным функциям. Но когда он обнаруживал
новые возможности сексуального удовлетворения, когда он начинал проявлять интерес к
*
Примечание 1945 года.
Оргонная энергия, которая была открыта в 1939 году, позволяет объяснить этот
феномен с оргонно-биологической точки зрения: облегчение детской тревоги при телесном контакте с
матерью основывается на экспансии органа детской и материнской биосистем. Это — контакт между
оргонными полями двух организмов.
материнским гениталиям и хотел прикоснуться к ним, то сталкивался с очень суровой
родительской авторитарностью.
Степень наличия у мазохиста оральных потребностей определяет, как и при других
формах невроза, степень склонности к депрессии. Комбинация кожного эротизма,
анальности и страха одиночества, который мазохист пытается преодолеть с помощью
телесного контакта, определяет его особенность. Такая структура эрогенности
представляет собой одну из главных причин чрезмерной потребности в любви, которая
носит своеобразный оттенок «согрей меня» = «защити меня». «Побей меня» — это уже
замаскированное выражение такого требования, словно мазохист получил слишком мало
любви, и по этой причине у него осталась сильная потребность в ней. Это верно только в
том смысле, что он всегда страдает от тяжкой фрустрации любви, но очень часто
чрезмерное требование возникает по причине излишней изнеженности. Подобная
требовательность является результатом определенного вредного воспитательного
влияния, характеризующего патриархальную систему.
Вопрос заключается в следующем: чем детерминируется эрогенная структура
мазохистского характера? Речь идет не просто об анальной или кожной эротической
предрасположенности, а о результате особой комбинации внешнего влияния на
эрогенность кожи и на весь сексуальный аппарат, составляющий основу мазохистского
характера. Только выяснив, каково это влияние, мы сможем понять другие черты
характера мазохиста.
3. ЗАПРЕТ ЭКСГИБИЦИОНИЗМА И СКЛОННОСТЬ К
САМОУНИЧИЖЕНИЮ
Теперь поговорим о других характерных особенностях мазохиста, связанных с его
сексуальной структурой. Я хочу рассказать только о тех находках анализа, которые,
вместе взятые, имеют отношение к специфике мазохизма, а также о тех, которые
составляют основу мазохистского отклонения в механизме удовольствия.
Около года понадобилось для того, чтобы, прорвавшись сквозь характерный
панцирь злобы, провокаций и жалоб, попасть в раннее детство, а затем оказаться, наконец,
в точке, где пациент начал активно участвовать в аналитической работе. После того как
разрешилась вытесненная ненависть к отцу и страх перед ним, произошел сильнейший
прорыв к генитальности. У пациента появилась эрекция, мастурбация перестала быть
мазохистской, и он начал испытывать генитальное влечение к женщине. Материал об
изначальных неудачных генитальных попытках привел к анализу глубокой особенной
анальной любви к матери. Он быстро прогрессировал, но поражало следующее: несмотря
на решительное обращение с женщинами, он не мог избавиться от ощущения внутренней
борьбы и неестественности. Это все время проявлялось в мазохистских жалобах о том,
что, несмотря на кажущийся прогресс, ему не становится лучше: «Все, что связано с
мазохистским «болотом», остается неизменным».
Малейший инцидент мог стать причиной незамедлительного разочарования: ему
было легче уйти от реальности в мазохистские фантазии. Это колебание между
попытками перейти к генитальному уровню реальности и быстрым отступлением в
мазохизм продолжалось многие месяцы. Я знал, что причиной этого была
непроработанная кастрационная тревога. Концентрация работы на этом аспекте дала
множество интересных результатов. С самого начала пациент, который прежде не
выказывал никаких признаков генитальных потребностей, проявил генитальную тревогу
во всей полноте. Вот только несколько примеров: вагина — это «топь», полная змей и
червей; кончик его пениса отрезан; он погружается в пропасть и не может отыскать
выхода. Обсуждение этих тревог, однако, ничуть не изменило его нестабильное
состояние. В течение многих месяцев каждая наша встреча начиналась с мазохистского
жалобного нытья, что он «внутренне разбит». Анализ ситуации переноса неоднократно
показывал его пассивно-анальные склонности: например, он отступался от женщины, как
только возникал какой-то соперник. Мысль о том, что его пенис мал, в то время нельзя
было скорректировать. По отношению к сопернику он занимал позицию зависти, но это
немедленно скрывалось пассивно-фемининной установкой. Таков хорошо известный
механизм отведения страха перед отцом. Но даже глубинный анализ этих позиций не
изменил чувства, что, несмотря на внешние успехи, он остается мазохистом.
После первых попыток совершить коитус, когда он был эрективно потентен,
несмотря на неудовлетворенность, у него появилась фобия, связанная со страхом заболеть
сифилисом. Однажды он показал мне свой пенис, спрашивая, не является ли небольшая
эрозия признаком инфицирования, что было явным признаком эксгибиционистского
желания. Теперь анализ непосредственно коснулся важного момента его генитального
развития. Выяснилось, что в детстве он достиг генитальной фазы только в форме
эксгибиционистской демонстрации своего пениса и что в связи с этим
мать выразила ему
решительный отпор.
Это генитальное разочарование усугубилось еще и тем, что она не
только не запрещала анальную эксгибицию, но и поощряла ее интенсивным интересом,
который проявляла к его выделительной функции. Фактически она отправлялась вместе с
ним в туалет, хотя ему было уже больше десяти лет. Удовольствие, которое он получал от
анального эксгибиционизма, послужило причиной для начала генитальной фазы с
эксгибиции пениса. Анализ выявил, что его первые попытки генитального подхода к
матери были эксгибиционистскими. Но этот импульс вскоре был вытеснен, что привело к
суровому запрету на все последующее поведение. При попытках совершить коитус он
никогда не осмеливался предстать перед женщиной в обнаженном виде и не позволял ей
прикасаться к своему пенису. После анализа этого элемента он всерьез задумайся о
приобретении профессии и решил стать фотографом. Он начал с того, что приобрел
камеру и снимал все, что видел вокруг. Это опять показало, насколько важно для
сублимации устранить генитальное вытеснение. Сегодня этот человек очень преуспел в
своей профессии. Но долгое время он не мог получить от нее внутреннего
удовлетворения: «Я не чувствую себя, а если чувствую, то ничтожным мазохистом».
Для мазохистского характера типично эксгибиционистское начало генитальной
фазы с незамедлительным строгим запретом и вытеснением импульса эксгибиционизма, а
также с полным торможением дальнейшего генитального развития. Это столь же типично
и специфично, как типичен для компульсивного невроза ранний фаллический садизм,
запрет на него и анально-садистская фиксация. На этой основе формируются черты
характера мазохиста, определяющие его неуклюжесть и неловкость. Наш пациент описал
свои внутренние ощущения об этом так: «Я чувствую себя как офицер, который, выхватив
саблю, ринулся впереди своего войска и, вдруг обернувшись, увидел, что за ним никто не
последовал».
Такое чувство связано с еще одной чертой характера: мазохист не способен
принять похвалу и сильно склонен к самоуничижению. Несмотря на значительные
амбиции, наш пациент не смог стать одним из первых лиц в классе: «Если я стану
хорошим учеником, то буду чувствовать себя так, будто стою перед толпой, демонстрируя
свой эрегированный пенис». Это замечание вовсе не было одним из тех высказываний ни
о чем, которые часто случаются во время анализа, его слова выразили суть
происходящего. Запрет и вытеснение генитального эксгибиционизма наносят большой
вред сублимации, активности и уверенности в себе на всю последующую жизнь. У
мазохиста этот запрет порождает полярные черты. Эксгибиционизм нарциссического
характера имеет замаскированную форму; мазохистский характер использует реактивное
образование, противоположное эксгибиции, а именно: самоуничижение, для того чтобы
выстоять. Он отнюдь не обладает самоуверенностью генитального характера.
По этим причинам мазохистский характер не может быть лидером, хотя, как
правило, бывает переполнен грандиозными фантазиями о героизме. Анальная фиксация
делает его пассивным, а запрет на эксгибицию приводит его к самоуничижению. Здесь
структура эго вступает в конфликт с активным, фаллическим эго-идеалом, который нельзя
не почувствовать и который порождает другое напряжение и другой источник страдания,
усиливающие мазохистский процесс. Образ офицера впереди войска выражает эго-идеал,
который мазохист вынужден скрывать, стыдиться его, поскольку эго (войско) не следует и
не может следовать за ним.
В связи с этим необходимо отметить особенную черту характера мазохистов и
детей с мазохистскими склонностями: они чувствуют себя глупыми или представляются
глупыми. Использование всякого запрета с целью самоуничижения полностью
гармонирует с мазохистским характером. Один пациент сказал, что он не мог выдержать
похвалы, потому что она заставляла его чувствовать себя так, будто он стоит со
спущенными штанами. В генитальном развитии ребенка не следует преуменьшать
значимость анальной фиксации, демонстрацию ягодиц. Чувство стыда, приобретаемое в
связи с анальной активностью, позже переносится на гениталии. Поскольку всякая
похвала провоцирует эксгибиционистские тенденции, а демонстрация себя связана со
значительной тревогой, мазохист вынужден «преуменьшать» себя, чтобы этой тревоги
избежать. Поступая таким образом, он обнаруживает еще одну причину, по которой
чувствует себя покинутым, что, в свою очередь, провоцирует потребность в любви.
«Глупость» или симуляция глупости тоже имеет место. Наш пациент однажды
описал сцену из детства, в которой он следующим образом симулировал глупость: «Я
захотел чего-то, но никак не мог этого добиться, а потом я разозлился и стал вести себя
как Дурачок. Но интересно, насколько они будут продолжать любить меня, если я стану
глупым? Если меня не любят, я не достоин любви и должен становиться все более
скверным и глупым».
Как ответить на вопрос, почему мазохистский характер выражает свою
потребность в любви в такой замаскированной форме, почему он совершенно неспособен
открыто проявить свою любовь или потребовать ее? Еще один мой пациент, стремясь
завоевать женщину, всегда демонстрировал свою убогость. Он панически боялся
откровенно проявить свою любовь, потому что женщина могла разозлиться, наказать или
устыдить его. В его случае налицо был все тот же запрет на эксгибицию, что и у нашего
пациента.
Все это вместе взятое служит причиной ощущения внутренней
атаксии
и зачастую
болезненного смущения по поводу собственного внешнего вида. Запрет на возможную
демонстрацию любви и открытый ее запрос порождает все виды искаженного
самовыражения и делает человека, как это было в случае нашего пациента,
«бюрократичным», то есть неестественным и одеревенелым. За этим всегда стоит страх
разочарования или отпора. Наш пациент однажды сказал: «Я столкнулся с задачей ввести
неэрегированный пенис в вагину, которую мне не предлагают».
Вместо откровенного проявления любви истерический характер развивает тревогу,
компульсивный — ненавидит и чувствует себя виноватым, а мазохистский, показывает и
требует любовь, маскируя свое поведение жалобой, провокацией и демонстрацией своей
ничтожности. Эти различия полностью соответствуют генезису: генитальность
истерического характера развита полностью, но перегружена тревогой; у компульсивного
характера генитальность подменяется фаллическим садизмом; мазохистский же характер
достигает генитальности на уровне эксгибиционизма, а затем вытесняет ее, после чего
выражает свою любовь в особой, искаженной форме.
4. НЕСПОСОБНОСТЬ К УДОВОЛЬСТВИЮ
ОТ ВОСПРИЯТИЯ ВОЗРАСТАЮЩЕГО СЕКСУАЛЬНОГО
ВОЗБУЖДЕНИЯ - СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОСНОВА
МАЗОХИСТСКОГО ХАРАКТЕРА
Невротической структуры без той или иной формы генитального отклонения не
существует. При мазохистском характере оргастические отклонения принимают
специфическую форму. Часто они не проявляют себя, пока более-менее не устранена