Файл: Майерс Д. - Социальная психология.pdf

Слово

«роль»

заимствовано из театра и, как и в театре,

означает действия, ожидаемые от тех, кто занимает
определенное социальное положение. Приступая к исполнению
новой социальной роли, мы поначалу можем испытывать
неловкость, однако это чувство быстро проходит.

Вспомните то время, когда вы сами начали выступать в

какой-нибудь новой роли – первый день на работе или в
колледже, первое появление в женском клубе или в общине.
Так, на первой неделе жизни в кампусе вы можете быть
сверхчувствительны к своей новой социальной ситуации,
мужественно стараться вести себя надлежащим образом и
«вырвать с корнем» привычки, принесенные из средней школы.
В такие периоды мы осознаем себя. Мы следим за своими
новыми словами и действиями, потому что они непривычны для
нас. Но в один прекрасный день мы с удивлением замечаем, что
энтузиазм по поводу женского клуба или
псевдоинтеллектуальная беседа более не воспринимаются нами
как нечто чуждое нам и навязанное извне. Новая роль стала
такой же «удобной» и привычной для нас, как ношеные джинсы
и футболка.

«Никто в течение достаточно продолжительного времени не

может быть одним человеком – для себя и другим – для всех
остальных, без того чтобы в конце концов не перестать
понимать, каков же он на самом деле.

Натаниел Готорн

, 1850»

В одном эксперименте мужчинам-добровольцам, студентам и

сотрудникам Стэнфордского университета, предложили
«посидеть» в «тюрьме», созданной на факультете психологии
Филипом Зимбардо (Zimbardo, 1971; Haney & Zimbardo, 1998).
Зимбардо интересовало, является ли тюремная жестокость
следствием дьявольских наклонностей преступников и
злонамеренных охранников или сами по себе роли охранника и
заключенного как таковые способны озлобить даже не склонных
к насилию людей. Виноваты ли люди в том, что тюрьма – это
место, в котором царствует жестокость? Или люди жестоки
потому, что находятся в тюрьме?

Итак, бросив монетку, Зимбардо назначил некоторых

добровольцев на роль охранников. Он выдал им униформу,
дубинки, свистки и сказал, что они должны требовать
исполнения всех правил. Остальных участников эксперимента,
«заключенных», облачили в унижающую человеческое
достоинство одежду и заперли в камеры. Первый день прошел
весело: все были поглощены игрой, однако затем наступило
отрезвление: не только охранники и заключенные, но даже сами
экспериментаторы оказались заложниками ситуации. Охранники
начали унижать заключенных, а некоторые придумали жестокие
и оскорбительные порядки. Заключенные отреагировали на это
по-разному: кто – бунтом, а кто – апатией. По словам Зимбардо,
возникла «все разраставшаяся пропасть между реальностью и
иллюзией, между исполнением роли и самоидентичностью…
Тюрьма, которую мы создали, поглощала нас и превращала в
порождения её собственной реальности» (Zimbardo, 1972).
Эксперимент, который должен был продлиться 2 недели, был
прерван Зимбардо уже через 6 дней, ибо он почувствовал угрозу
социальной патологии.

{Пройдет очень немного времени, и эти студенты

Полицейской академии из города Остин (штат Техас) воспримут
установки, соответствующие их новой роли}

Влияние поведения на установки проявляется даже в театре.

По мере того как роль захватывает актера, осознанное
лицедейство уступает место подлинным чувствам. «Работа над
этой ролью полностью изменила меня», – сказал Ян Чарльсон,
исполнитель роли уравновешенного и набожного героя
Олимпийских игр в фильме «Огненная колесница».

Более серьёзный урок изучения ролевого поведения касается

того, как нереальное (искусственная роль) может превратиться в
нечто реальное. Приступая к исполнению новых обязанностей
педагога, солдата или бизнесмена, мы начинаем играть роль,
которая формирует наши установки. Представьте себе человека,
исполняющего роль раба, да не в течение каких-нибудь 6 дней, а
в течение многих декад. Если поведение участников

эксперимента «Стэнфордская тюрьма» изменилось буквально за
считанные дни, нетрудно представить себе, сколь
разрушительным может стать продолжительный опыт
подчиненного поведения. «Господин» может измениться даже
сильнее, чем «раб», поскольку его роль «эффектнее». Фредерик
Дуглас, бывший раб, вспоминает, как изменялась его хозяйка по
мере того, как свыкалась со своей ролью:

«Моя хозяйка была именно такой, какой показалась мне в тот

момент, когда я впервые увидел её у дверей, – женщиной с
добрейшим сердцем и нежнейшими чувствами… её доброта
потрясла меня, и я просто не знал, как вести себя с ней. Она
была совершенно не похожа на тех белых женщин, которых мне
приходилось встречать прежде… Самый ничтожный раб мог
вести себя естественно в её присутствии, и после встречи с ней
все чувствовали себя лучше. Её лицо озаряла ангельская улыбка,
а голос звучал, как божественная музыка.

Но увы! Это доброе сердце недолго оставалось таким. Как

только в её руках оказалась безграничная власть, её фатальный
яд сразу же начал вершить свою дьявольскую работу: веселые
глаза стали красными от гнева, мелодичный голос, будто
сотканный из нежнейших аккордов, сменился резкими,
диссонирующими звуками, а ангельское личико превратилось в
физиономию демона» (Douglass, 1845, р. 57-58).

ВЫСКАЗАННОЕ СТАНОВИТСЯ УБЕЖДЕНИЕМ

По своим последствиям исполнение роли аналогично

феномену, известному под названием «высказанное становится
убеждением». Начнем с рассмотрения склонности людей
адаптировать свои высказывания таким образом, чтобы они
понравились собеседнику:

– Мы охотнее сообщаем хорошие новости, чем дурные, и,

формулируя сообщение, учитываем точку зрения слушателя
(Manis et al., 1974; Tesser et al., 1972; Tetlock, 1983).

– Преподаватели и профессора факультетов, в чьи

обязанности входит написание якобы объективных

рекомендаций для аспирантуры, наиболее щедры на
комплименты в тех случаях, когда знают, что рекомендуемые
ими студенты воспользуются своим правом ознакомиться с
ними (Ceci & Peters, 1984).

(– Какой ужас! Эти избиратели – рабочие, а он читает речь,

предназначенную для менеджеров!)

Управление впечатлением.

Выражая свои мысли, мы порой говорим

именно то, что, как нам кажется, хочет услышать наш собеседник

– В период избирательной кампании политики отдают

предпочтение простым и лаконичным формулировкам («Чтобы
уменьшить дефицит, необходимо сократить основные
расходы»). После выборов их заявления становятся более
сложными – до очередной избирательной кампании (Tetlock,
1981).

Люди, которых вынудили дать устные или письменные

показания о чем-либо, в чем они совершенно не уверены,
нередко переживают, что невольно стали обманщиками. Но это
не мешает им начать верить в собственные слова

при условии

,

что их не подкупают и не принуждают к этому. Утверждение,
сделанное в отсутствие внешнего давления, становится
убеждением (Klaas, 1978).

«Я думала, что подыгрываю [своим похитителям], повторяя

за ними, как попугай, все их клише и словечки, хотя сама и не
верила в них. Пытаясь обмануть их, я обманывала себя.

Патриция Кембелл Херст

, жертва похитителей»

Эксперименты, проведенные Тори Хиггинсом и его

коллегами, наглядно демонстрируют процесс превращения
высказываний в убеждения (Higgins & Rholes, 1978; Higgins &
McCann, 1984). Испытуемые, студенты университета, читали
описание какого-то индивида и затем кратко пересказывали его
человеку, о котором им было известно, что он либо
симпатизирует тому, о ком ему говорят, либо нет. Для
симпатизирующих студенты составляли более лестные резюме,
после чего и сами начинали относиться к незнакомому им
человеку с большей симпатией. Когда их просили припомнить,
что они прочитали о нем, оказывалось, что описание, которое
они помнят, – более лестное, чем существующее в
действительности. Короче говоря, мы склонны «подгонять»
свои сообщения под слушателей, а подогнав, начинаем верить в
трансформированную информацию.

ФЕНОМЕН «НОГА-В-ДВЕРЯХ»

Большинство из нас могут припомнить ситуации, когда,

согласившись помочь какой-либо организации или принять
участие в реализации того или иного проекта, мы в итоге
оказывались вовлеченными в работу значительно б

о

льшую, чем

собирались, и зарекались впредь соглашаться на подобные
предложения. Как это происходит? Результаты экспериментов
позволяют предположить: если вы хотите, чтобы человек оказал
вам большую услугу, эффективной может быть следующая
стратегия: сначала попросите его о небольшом одолжении. В
наиболее известной демонстрации этого феномена,
получившего название

«нога-в-дверях»

, исследователи,

представляясь добровольцами, участниками движения за
безопасность на дорогах, обращались к калифорнийцам с
просьбой разрешить установить при въезде на их участки
огромные, небрежно выполненные плакаты: «Водитель! Будь
осторожен за рулем!» Лишь 17% из тех, к кому «волонтеры»
обратились с этой просьбой, ответили согласием. Других
сначала попросили о небольшом одолжении: разместить в окнах
своих домов 3-дюймовые [3 дюйма – 7,62 см. –

Примеч. перев.

]