Файл: Майерс Д. - Социальная психология.pdf

а потом и к массовым убийствам. Возникающие установки и
следуют за действиями, и оправдывают их. Нельзя остаться
равнодушным к выводу, который делает Штауб: «Человеческие
существа обладают способностью привыкать убивать себе
подобных и не видеть в этом ничего из ряда вон выходящего»
(Staub, 1989, р. 13).

«Людские деяния сильнее самих людей. Покажите мне

человека, который, совершив деяние, не стал бы его жертвой и
рабом.

Ральф Уолдо Эмерсон

, 1850»

Однако люди способны и на героические поступки. Во время

Второй мировой войны 3500 евреев и 1500 беженцев других
национальностей, которым грозила отправка в Германию, нашли
приют в деревне Ле Шамбо. Спрятавшие их жители деревни
были преимущественно протестантами, потомками тех, кто
подвергался гонениям и кого собственные наставники, пасторы,
учили «сопротивляться всем попыткам супостатов требовать от
нас подчинения тому, что противоречит заветам Господа нашего
Иисуса Христа» (Rochat, 1993; Rochat & Modigliani, 1995).
Получив приказ выдать евреев, пастор, возглавлявший местную
церковную общину, ответил: «Для меня нет евреев, для меня
есть только люди». Ещё не зная, сколь ужасной будет война и
как велики будут их страдания, люди, отказавшиеся
повиноваться захватчикам, сделали первый шаг и затем –
поддерживаемые собственной верой, теми, кому они верили, и
друг другом – оставались непокоренными до конца войны. Не
только в этом, но и во многих других случаях нацистская
оккупация с самого начала наталкивалась на сопротивление.
Первые шаги, свидетельствовавшие о подчинении или
сопротивлении, формировали установки, которые оказывали
влияние на поведение, а оно, в свою очередь, усиливало
установки. Изначально оказанная помощь усиливает готовность
оказывать помощь и дальше.

В

ЛАСТЬ СИТУАЦИИ

Наиболее важный урок главы 5 заключается в том, что

культура – мощный фактор, формирующий нашу жизнь; а
наиболее важный урок этой главы, демонстрирующей, что
непосредственное влияние ситуации может быть не менее
значимым, свидетельствует о силе социального контекста.
Чтобы почувствовать это «на собственной шкуре», представьте
себе, что будет, если вы нарушите не самые существенные
социальные нормы: встанете во время лекции; начнете петь во
все горло, сидя в ресторане; обращаясь к какому-нибудь
уважаемому и немолодому профессору, назовете его по имени;
придете играть в гольф в костюме; во время выступления
пианиста начнете хрустеть печеньем или сбреете половину
волос на голове. Чтобы понять, насколько сильны социальные
ограничения, нужно попытаться их нарушить.

Некоторые ученики Милгрэма убедились в этом на

собственном опыте, когда он и Джон Сабини (Milgram & Sabini,
1983) попросили их принять участие в изучении влияния
нарушения простейшей социальной нормы: им нужно было
обратиться к пассажирам нью-йоркского метро с просьбой
уступить им место. К их удивлению, 56% из тех, к кому они
обратились с этой просьбой, сразу же встали, не выслушав даже
объяснения. Не менее интересной была и реакция самих
студентов на собственные просьбы: большинству было очень
трудно сформулировать их. Нередко слова застревали у них в
горле, и они «отступали». Те же, кому все-таки удавалось
«выдавить из себя» просьбу, сев на место, пытались объяснить
свое поведение, противоречащее нормам, плохим
самочувствием. Такова сила неписаных правил, управляющих
нашим поведением на людях.

Побуждающие слова точно так же застревали в горле у

студентов Университета штата Пенсильвания, принявших
участие в одном из недавно проведенных исследований. Суть
эксперимента заключалась в следующем: несколько студентов
должны были представить себе, что обсуждают с тремя другими
участниками эксперимента, в каком составе группа имеет
больше шансов выжить на необитаемом острове. Их также

попросили представить себе, что один из этих троих, мужчина,
во время обсуждения бросил три сексистские реплики примерно
такого содержания: «Чтобы все мужчины были удовлетворены,
на острове должно быть как можно больше женщин». Какой
будет их реакция? Только 5% сказали, что либо проигнорируют
все его замечания, либо посмотрят, как отреагируют остальные.
Однако когда Жанет Свим и Лори Хайерс вовлекли в
аналогичную дискуссию других студентов и подобные реплики
действительно прозвучали из уст участника-помощника,
промолчали не 5%, а 55% участников (Swim & Hyers, 1999). Так
ещё раз была продемонстрирована сила нормативного давления
и то, насколько трудно прогнозировать поведение, даже свое
собственное.

«Несмотря на ту мучительную боль, которую причиняет

история, изменить её невозможно, а если воспринимать её
мужественно, то и не нужно будет переживать её ещё раз.

Майя

Ангелоу

, из стихотворения, прочитанного на инаугурации

президента Билла Клинтона 20 января 1993 г.»

Эксперименты Милгрэма отчасти отвечают и на вопрос о

том, как возникает зло. От нескольких гнилых яблок может
погибнуть весь урожай; точно так же и для возникновения зла
порой требуется совсем немного. Такой образ зла создают
потерявшие человеческий облик убийцы из детективных
романов и фильмов ужасов. В реальной же жизни зло
ассоциируется у нас с уничтожением евреев Гитлером, русских
– Сталиным, камбоджийцев – Пол Потом. Но зло нередко
бывает и следствием социальных сил. Их роль в возникновении
зла аналогична роли жары, влажности и какой-нибудь
специфической болезни, из-за которых может сгнить целая
бочка яблок. Как следует из экспериментов, ситуации могут
заставить самых обычных людей согласиться с неправдой или
капитулировать перед жестокостью.

{Даже в индивидуалистической культуре лишь немногие

имеют желание бунтовать против элементарных правил
общежития так, как Эндрю Мартинес – «обнаженный парень» из

Университета Беркли (штат Калифорния). После того как он
появился на занятиях и побегал по кампусу в чем мать родила,
ему все же временно пришлось приодеться: фотограф
запечатлел его по дороге в суд}

Это особенно справедливо, когда, как это бывает в сложно

организованных сообществах, ужасное зло вырастает из
незначительных злодеяний. Джон Дарли заметил:

«Воистину… выявить, кто сотворил зло, непросто (как в

случае с компанией

Ford

, которая, зная, что к бензобаку

автомобилей

Pinto

есть претензии, все-таки выпустила их на

рынок); оно может казаться «детищем» некой безликой
организации, не отмеченным ничьей личной «печатью»… Когда
же начинается расследование какого-либо злодеяния, обычно
оказывается, что за ним стоят не исчадия ада, строящие
дьявольские планы, а самые обычные люди, которые совершили
его потому, что оказались захваченными сложными
социальными силами» (Darley, 1996).

Гражданские служащие удивили нацистских лидеров своей

готовностью заниматься канцелярской работой, связанной с
планами Гитлера по уничтожению евреев. Разумеется, никто из
них собственноручно не убивал евреев; они всего лишь
готовили бумаги (Silver & Geller, 1978). Совершение зла
облегчается, если делить его на маленькие порции. Чтобы
изучить подобное дробление зла, Милгрэм привлек к
косвенному участию в своих экспериментах ещё 40 мужчин: они
не включали генератор тока, а только проводили тестирование
«учеников» на обучаемость. Из 40 человек 37 полностью
подчинились экспериментатору.

«Агрессивность экспериментов Милгрэма на самом деле –

ценная атака на присущие всем нам желание отрицать и
равнодушие. Какой бы огорчительной ни была для нас правда,
мы должны наконец взглянуть ей в глаза, а она заключается в
том, что многие из нас способны оказаться в числе тех, кто
вершит геноцид, или их помощников.

Израиль У. Чарни

,

исполнительный директор международной конференции по
Холокосту и геноциду, 1982»

То же самое происходит и в нашей повседневной жизни:

дрейф в сторону зла обычно происходит незаметно, при полном
отсутствии сознательного намерения совершать его. Если
человек откладывает со дня на день какое-либо дело, он тем
самым медленно приближается к непреднамеренному
причинению зла самому себе (Sabini & Silver, 1982). Студент за
много недель узнает о последнем сроке представления курсовой
работы. Само по себе каждое отвлечение от нее (сегодня –
видеоигра, завтра – телепередача) представляется вполне
невинным. Однако при этом студент постепенно приближается к
тому, что работа не будет выполнена в срок, хотя ничего
подобного у него и в мыслях не было.

Ф

УНДАМЕНТАЛЬНАЯ ОШИБКА АТРИБУЦИИ

Почему результаты этих классических исследований так

часто вызывают тревогу? Не потому ли, что мы ждем от людей
поступков, соответствующих их диспозициям? Ведь мы же не
удивляемся, когда грубиян ведет себя неприлично, но от
воспитанных людей мы не ждем ничего подобного. Злые люди
совершают плохие поступки, а добрые – хорошие.

Когда вы читали об экспериментах Милгрэма, какое

впечатление об испытуемых у вас сложилось? Большинство
характеризует их отрицательно. Говоря об одном или о двух
покорных испытуемых, люди даже тогда называют их
агрессивными, бесчувственными и нечуткими, когда им
известно, что они вели себя точно так же, как и все остальные
(Miller et al., 1973). Мы исходим из того, что жестокие поступки
есть проявление бездушия.

Гюнтер Бирбрауэр попытался исключить эту недооценку

социальных сил (фундаментальную ошибку атрибуции)
(Bierbrauer, 1979). В проведенных им экспериментах студенты
либо наблюдали за воспроизведенными опытами Милгрэма,
либо сами исполняли в них роль покорного «учителя», И все же