Файл: Кохут Х. - Анализ самости. Лечение нарушений личности.pdf

за которым подглядывал. Однако в эти выходные благо-

даря сублимации в художественной деятельности он сумел

не  только  обойтись  без  этих  грубых  средств  защиты

от угрожающего распада самости, но и объяснить причину

той уверенности в себе, которую давал ему аналитик. В эти

выходные пациент нарисовал портрет аналитика. Ключом

к пониманию этого художественного произведения яви-

лось то, что на портрете  у аналитика не было  ни глаз,

ни носа — вместо этих  органов чувств был изображен

анализанд. Основываясь на этой улике (существовал также

богатый дополнительный материал из прошлого и насто-

ящего, который подтверждал эту интерпретацию), можно

было сделать вывод, что главная поддержка в сохранении

у пациента нарциссически катектированного образа само-

сти обеспечивалась тем, как  он воспринимал аналитика:

при зеркальном переносе  аналитик  воспринимался па-

циентом как некая (нарциссическая) либидинозная консо-

лидирующая сила, которая обезвреживала и предотвра-

щала  тенденцию  к  фрагментации. Пациент чувствовал

себя целостным, когда думал, что его признает и прини-

мает  объект, замещающий  его  недостаточно  развитые

эндопсихические функции: аналитик обеспечивал замену

отсутствующего катексиса самости.

Здесь, пожалуй, есть смысл вернуться к вопросу о раз-

граничении  понятий, который  уже  затрагивался выше

в  теоретическом  контексте, и  вновь  рассмотреть  его

на фоне имеющегося клинического материала. То есть

необходимо  провести  различие  между (а) связностью

представления  пациента  о  самом  себе (целостностью

реактивированной грандиозной самости), которую он мо-

жет  поддерживать  благодаря  присутствию  аналитика,

то есть благодаря реальному или воображаемому соеди-

нению восприятия и реакций аналитика, и (б) единством

и связностью Эго пациента с его функцией.

Хотя  эти  два  понятия  относятся  к  разным  уровням

абстракции (понятие самости ближе к интроспективному

или эмпатическому наблюдению, а понятие  Эго дальше

от него), можно сказать, что переживание единой самости

вследствие надежного нарциссического катексиса пред-

ставления о себе, является важной предпосылкой связно

функционирующего  Эго; и  наоборот, отсутствие  такого

катексиса обычно ведет к нарушению функций Эго; и, на-

конец, нарциссический  катексис  зеркального  переноса

может устранить нарушение Эго, то есть улучшить функ-

ционирование  Эго  через  промежуточную  ступень — обес-

печение  связности  самости. (Обсуждение  взаимоотно-

шений Эго и самости см.: Kohut, 1970a.)

ГЛАВА 6.  Типы

ЗЕРКАЛЬНОГО ПЕРЕНОСА

:

КЛАССИФИКАЦИЯ В СООТВЕТСТВИИ С
ГЕНЕТИКО-ДИНАМИЧЕСКИМИ
ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ

Предыдущая  классификация  переносов, возникающих

вследствие  терапевтической  реактивации  грандиозной

самости, основывалась  на  генетических  представлениях.

В этой главе мне бы хотелось обсудить тины зеркального

переноса, связанные не  столько с (наследственно обуслов-

ленными?) стадиями  созревания  грандиозной  самости,

сколько с внешними факторами, действовавшими в прош-

лой (детской) и  нынешней (терапевтической) ситуации.

В частности, я бы выделил три разных способа — (1) пер-

вичный,  (2)  вторичный  и  (3)  реактивный,  —  которыми

в  процессе  анализа  устанавливается  зеркальный  перенос

(в широком понимании этого термина), и показал, каким

образом эти различные способы его возникновения связа-

ны (а) с трансформациями грандиозной самости в детстве

и (б) с  определенными  текущими  переживаниями  при

формировании  клинического  переноса. Следовательно,

терапевтическая  мобилизация  грандиозной  самости  мо-

жет  возникать  либо  непосредственно

(первичный  зер-

кальный  перенос),

либо  временно  в  качестве  отступления

от  идеализирующего  переноса

(реактивная  ремобилизация

грандиозной  самости),

либо  в  виде  повторения при пере-

носе  специфической  генетической  последовательности

(вторичный зеркальный перенос).

П

ЕРВИЧНЫЙ ЗЕРКАЛЬНЫЙ ПЕРЕНОС

Нет необходимости специально подробно обсуждать пер-

вичный зеркальный перенос, поскольку эта форма пред-

ставляет собой  обычный способ клинического проявления

реактивированной  при  переносе  грандиозной  самости.

Достаточно будет повторить то, о чем уже говорилось

раньше, — что, если аналитик занимает соответствующую

позицию и не вмешивается, первичный зеркальный пере-

нос  установится у анализанда  спонтанно. Специфическая

форма переноса (будь то слияние, перенос по типу второго

«я» или зеркальный перенос в узком смысле) определяется

патогномоничной  точкой  фиксации, а  специфические

страхи, которые  испытывает  пациент  в  процессе  уста-

новления  переноса (такие, как  страх  неконтролируемой

регрессии, выражающийся  в  снах  о  падении, страх  не-

контролируемой  гиперстимуляции  реактивированным

примитивным  эксгибиционизмом, страх  потери  контакта

с  реальностью, вызванный усилением  грандиозных фан-

тазий, и  т.д.), связаны  со  специфическим типом возни-

кающего переноса. То же самое, разумеется, относится

и к специфическим сопротивлениям, обусловленным спе-

цифическими опасениями  пациента, которые  препятству-

ют  установлению  переноса. Тщательное  изучение  разно-

образных  проявлений  переноса, специфических  страхов

и  связанных  с  ними  сопротивлений  имеет  большую

ценность для аналитика, поскольку может дать ему ключ

к пониманию не только возникновения патологии, но и спе-

цифического  динамического  взаимодействия между  цент-

ральной  грандиозностью  и  эксгибиционизмом, с  одной

стороны, и  близлежащими личностными структурами —

с  другой, которое  на  поздних  стадиях  анализа  далеко

не всегда проявляется столь отчетливо.

Если страхи анализанда вызывают у него непозволи-

тельный дискомфорт или если в течение долгого времени

они мешают  его попыткам снова привлечь интерес арха-

ичного объекта самости к реактивированной грандиозной

самости, то тогда аналитику следует объяснить пациенту

значение  этой  возникшей проблемы. Такие  объяснения,

разумеется, не  должны  содержать  специфического гене-

тического материала, и аналитику не следует сообщать

о  своих интуитивных генетических реконструкциях, по-

скольку пациент склонен воспринимать их как призыв

к  установлению  неспецифических, защитных, архаичных

отношений  со  всеведущим  объектом. Если  же  аналитик

ограничится  дружеским  разъяснением  пациенту  движу-

щих сил существующей ситуации, то пациент увидит,

что аналитику знакомо нарушение, которое заставляет его

страдать, он почувствует себя в большей безопасности,

а его тревога и с нею связанные сопротивления ослабнут.

Р

ЕАКТИВНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ ГРАНДИОЗНОЙ САМОСТИ

Несмотря  на  большое  практическое  значение  реактивной

мобилизации грандиозной самости, здесь также нет необ-

ходимости  детально обсуждать  ее  в  данном  контексте.

Ее положение — как промежуточной позиции или пово-

ротного пункта — в типичных регрессивных колебаниях,

происходящих при анализе нарциссических нарушений

личности, изображено на диаграмме в главе 4 (позиция 2А,

диаграмма 2, с. 116), а ее проявления в процессе лечения

проиллюстрированы  клиническими  примерами (см. слу-

чаи  Ж.  в  главе  4  и  М.  в  главе  10),  в  которых  показаны

некоторые  последствия  ошибочных реакций аналитика

в ответ на установление идеализирующего переноса.

Отступление  от идеализирующего  переноса  к (реак-

тивной) мобилизации грандиозной самости связано с так-

тическими  особенностями  аналитического  процесса,

которые, в сущности, не отличаются от известных времен-

ных регрессий, возникающих после определенных фруст-

раций объектного либидо при анализе неврозов переноса.

Эти типичные смещения катексиса происходят в самых

разных  условиях  нарциссического  переноса — термин

«перенос» (и, в частности, «зеркальный перенос») не при-

годен, однако, для  обозначения клинических проявлений

реактивной  мобилизации  грандиозной  самости. То, что

получается в данном случае, едва ли можно назвать пози-

тивной  терапевтической  активацией  грандиозной  само-

сти — речь скорее идет о стремительном гиперкатексисе

архаичного грандиозного представления пациента о себе,

жестко защищаемого враждебностью, холодностью, над-

менностью, сарказмом и молчанием (позиция 2А на диа-

грамме  2).  Во  многих  случаях  регрессия,  возникающая

вслед  за  разочарованием  в  идеализированном  объекте,

не останавливается  на  уровне архаичного  нарциссизма,

а продолжает свое движение в направлении к гиперкатек-

сису аутоэротической, фрагментированной телесно-пси-

хической  самости, сопровождающемуся  болезненными

переживаниями  ипохондрического  беспокойства  и  ар-

хаичным  чувством  стыда (позиция 3 на  диаграмме 2).

Между позициями архаичного нарциссизма (2А) и ауто-

эротизма (3) мы иногда сталкиваемся с кратковременными

проявлениями  близких  к  галлюцинаторным фантазий

о  слиянии, связанных  с  отсутствием  четких  представ-

лений пациента о своей личности.

Подобного  рода  примитивные  идентификации, сме-

шанные  с  ипохондрическими  беспокойствами, нередко

встречались, например, у мистера Д. (глава 5), которому,

когда он испытывал разочарование в аналитике, казалось,

что лицо и тело аналитика принимают черты его (паци-

ента) умершей  матери. Такая примитивизация  выражения

его  неудовлетворенных  орально-тактильных  стремлений

и  потребности в  нежности (сдержанной  в  отношении

цели) и  эмпатии (со  стороны  человека, воплощавшего

образ матери) происходила даже на более поздних стадиях

анализа, то  есть  в  периоды, когда  он  уже  стал  способен

подолгу  заниматься  сублимированной  творческой  деятель-

ностью, которая пришла на смену примитивному визуаль-

ному слиянию в его вуайеристской перверсии (см. обсуж-

дение этой фазы анализа мистера Д. в главе 12).

Какими бы зловещими ни казались проявления этих ре-

грессивных состояний, в большинстве случаев ни аналитик,

ни пациент не становятся слишком ими обеспокоенными.

Существуют, правда, редкие исключения (см., например,

в главе 4 краткое описание случая мистера Ж., у которого

тяжесть  регрессии, интенсивность  элементов  анального

влечения  и  соответствующая  паранойяльная  установка

действительно внушали тревогу), но в подавляющем боль-

шинстве случаев патологии, рассматриваемой в данной

работе, эти регрессии, несомненно, являются частью тера-

певтического процесса и вскоре принимаются пациентом

как материал; для нацеленной на осознание работы, кото-

рая ведет к постепенному расширению и усилению его Эго.

Эти регрессивные колебания нельзя ни предотвратить,

ни назвать терапевтически нежелательными. Они порож-

даются нарциссической уязвимостью анализанда, и их нель-

зя избежать, поскольку эмпатия аналитика не может быть

совершенной — во всяком случае по сравнению с эмпатией

матери по  отношению  к  потребностям своего  ребенка.

И, как уже отмечалось выше, понимание, полученное в ре-

зультате  тщательного  терапевтического  исследования  этих

состояний, имеет большую ценность для пациента. Однако

аналитическая  работа  не  фокусируется  на  регрессивной

позиции как  таковой, которая представляет  собой  отступ-

ление от благоприятного нарциссического переноса, а по-

тому

изолированная

интерпретация содержания проявлений

архаичной  грандиозной  самости  или  ипохондрических

беспокойств пациента и переживаний стыда не принесла бы

плодов и была бы технической ошибкой. Как только стано-

вится понятным динамический контекст текущего регрес-

сивного  колебания, уже нет больше надобности избегать

эмпатической  реконструкции  детских  чувств, соотнося-

щихся  с  чувствами, которыми  сопровождаются временные

регрессивные отступления в процессе анализа. Таким обра-

зом, можно  провести аналогию  между  ипохондрическими

тревогами  пациента  и  смутным  беспокойством  о  своем

здоровье у одинокого ребенка, не чувствующего себя защи-

щенным и в безопасности, облегчающую понимание пациен-

том глубинного значения своего нынешнего состояния и его

генетических  корней. И все же основная  задача аналитика

на этой стадии состоит в выявлении общего направления

терапевтического  процесса, и  его  интерпретации  прежде

всего  должны фокусироваться на травматическом  событии,

спровоцировавшем регрессивное отступление.

В

ТОРИЧНЫЙ ЗЕРКАЛЬНЫЙ ПЕРЕНОС

В  большинстве  случаев  зеркальный  перенос  постепенно

развивается с самого начала лечения (первичный зеркаль-

ный перенос); в некоторых случаях, однако, ему предшест-

вует кратковременная начальная фаза идеализации. Значе-

ние  вторичного  зеркального  переноса  является  менее

очевидным, чем значение реактивной мобилизации гран-

диозной самости, и, в частности, здесь необходимо иссле-

довать генетические причины его возникновения.

В ограниченный начальный период анализа центри-

рованных на себе или поглощенных собой нарциссических

личностей возникновение на время идеализирующего пере-

i юса не вызывает сомнений. Даже если эта идеализирующая

установка пациента не разрушается преждевременными ин-

терпретациями или каким-либо другим пассивным или ак-

тивным вмешательством аналитика, как правило, она быст-

ро  исчезает, и  вместо  нее  в  поведении  и  в  свободных

ассоциациях  пациента  отчетливо  проявляются  признаки,

свидетельствующие о том, что произошел переход от мо-

билизации  идеализированного  объекта  к  мобилизации

грандиозной  самости  и  установился  зеркальный  перенос

(в  одной  из  трех  генетически  детерминированных  его

форм). Затем  он сохраняется в течение долгого  времени,

когда  систематический  процесс  переработки  фокусируется

на интеграции  реактивированной грандиозной  самости.

I Гервоначальную идеализацию аналитика следует понимать

как  проявление  специфического  промежуточного  этапа

в пока еще не завершившейся терапевтической регрессии

анализанда. В  таких  случаях в  сновидениях и  воспоми-

наниях  пациента  мы  обнаруживаем  образы  тех  людей,

которыми он восхищался и которых идеализировал в дет-

стве, хотя их возникновение тесно связано с его нынешним

отношением к аналитику; или мы сталкиваемся с непосред-

ственным  выражением  пациентом  сознательно  пережи-

ваемого восхищения аналитиком.

Клинический пример первого вида идеализации (появ-

ление в сновидениях образов людей, вызывающих восхище-

ние), предшествующий вторичному зеркальному переносу,

будет приведен позже при обсуждении тенденции некото-

рых  аналитиков (иногда  обусловленной  мобилизацией

их  контрпереноса) отвечать  ошибочными  или  несвое-

временными  интерпретациями, когда  пациенты  их  идеа-

лизируют. Случай мисс М. (глава 10), несомненно, является

примером скоротечной  установки  к идеализирующему пе-

реносу, косвенно выражавшейся в сновидениях на ранних

этапах анализа. В этом случае идеализация воспроизводила

временную  попытку  справиться с  натиском угрожающих

нарциссических  напряжений  посредством  идеализации

священника, которым  пациентка  восхищалась  в  раннем

подростковом возрасте. Патовая ситуация, возникшая из-за

ошибки аналитика, не стала помехой для возобновления

идеализирующего переноса, но воспрепятствовала канали-

зированию эксгибиционистских требований грандиозной

самости в благоприятный зеркальный перенос.

Клинический пример второго  типа идеализации (непо-

средственное  выражение  сознательного  восхищения  ана-

литиком), предшествующей  вторичному  зеркальному

переносу, содержится в  подробном  сообщении (приве-

денном, однако, в другом контексте) об анализе мистера Л.

(глава 9). В течение короткого времени на ранней стадии

анализа этот пациент  открыто выражал  огромное восхи-

щение  аналитиком и идеализировал  его  внешность, пове-

дение, физические  и  умственные  способности. Эта  не-

продолжительная  идеализация  повторяла  безуспешную

попытку пациента (когда ему было примерно три с поло-

виной года) идеализировать своего  отца. После рождения

второго сына отношение матери пациента внезапно изме-

нилось  от  некритичного  восхищения  на  критическое

отвержение  его самого и  его потребностей во внимании,

и  ребенок  попытался  справиться с  интенсивной  нарцис-

сической  фрустрацией, идеализировав  отца  и  относясь

к нему как к достойному восхищения человеку, к которому

у  него  могло  возникнуть  чувство  привязанности. Однако

по  некоторым причинам эта  попытка  не  удалась, в  част-

ности потому, что, несмотря на  значительные  внешние

успехи, отец  пациента, по-видимому, страдал  специфиче-

ским серьезным нарушением самооценки, что не позво-

лило ему принять роль, которую  отводил ему сын. Таким

образом, вместо того чтобы позволить возвеличить  себя

и  дать  сыну возможность  испытать  чувство нарциссиче-

ского  удовлетворения  и  равновесия, присоединившись

к  человеку, вызывавшему  его  восхищение, отец  отверг,

принизил и  раскритиковал  желание  ребенка  установить

с ним связь посредством идентификации.

Поэтому попытки сына создать идеализированное роди-

тельское имаго оказались недолговечными, и он вернулся

к  установкам  и  формам  поведения, восстанавливающим

нарциссическое равновесие, которые  были характерны для

более раннего периода его жизни. Теперь он пытался повы-

сить свою самооценку через прежнюю грандиозность и экс-

гибиционистские проявления, когда-то поощрявшиеся его

матерью. В частности, он реализовывал свои грандиозные

и эксгибиционистские устремления, занимаясь спортом,

увлечение которым сохранилось у него во взрослой жизни

и который стал средоточием его последующих успехов и не-

удач. Мы не будем здесь подробно останавливаться на разви-

тии личности пациента. Данный эпизод, относящийся к ге-

нетически наиболее важному периоду его детства, приведен

лишь для того, чтобы показать, каким образом специфи-

ческая последовательность установления нарциссического

переноса в процессе анализа (начальный период идеализа-

ции, за которым следует вторичный зеркальный перенос) по-

вторяет последовательность событий в детстве пациента

(кратковременную попытку идеализации, за которой после-

довало возвращение к гиперкатексису грандиозной самости).

Как бы ни выражалась эта мимолетная идеализация —

открыто или завуалированно, направлена ли она непосред-

ственно на аналитика или лишь косвенно указывает на не-

го, — в метапсихологическом отношении она восстанав-

ливает возможность для продвижения в одном из важней-

ших направлений развития нарциссизма, которое не было

успешно завершено в детстве. Речь идет о попытке сформи-

ровать надежное идеализированное родительское имаго,

которое затем будет интроецировано в форме идеализиро-

ванного Супер-Эго. Таким образом, в отличие от временных

колебаний от идеализированного родительского имаго

к грандиозной самости (реактивной мобилизации гран-

диозной самости), происходящих на более поздних стадиях

терапии, переход от мобилизации идеализированного

родительского имаго к мобилизации грандиозной самости в

этих случаях повторяет специфическую последователь-

ность событий детства анализанда: (а) пробную идеализа-

цию детского объекта, (б) (травматическое) прерывание

идеализации и (в) (повторный) гиперкатексис грандиозной

самости. Ни кратковременный период идеализации, ни по-

следующее спонтанное смещение в направлении грандиоз-

ной самости нельзя оставлять без внимания, поскольку при

переносе важнейшие психологические события прошлого

повторяются именно в этой последовательности. Поэтому

аналитик не должен ни отвергать начальную идеализацию,

ни пытаться продлить ее искусственно.