ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 7474
Скачиваний: 4
В-третьих, очень существенно различие по бремени доказывания. При доказывании оснований п. 1 ст. V Конвенции 1958 г. обязанность доказывания наличия или отсутствия указанных процессуальных юридических фактов возложена на сторону, против которой направлено арбитражное решение. Юридические факты, указанные в п. 2 ст. V Конвенции 1958 г., могут доказываться как стороной, против которой направлено решение арбитража, так и могут быть установлены по инициативе самого государственного суда, рассматривающего заявление о признании и исполнении арбитражного решения. Здесь можно сказать, что производство по признанию и исполнению иностранных решений имеет в этом плане специфику, отраженную в активности суда и проявлении публичного начала, которое здесь отражает защиту национального правового пространства от решений, отрицающих существенные характеристики публичного строя той либо иной страны. В отличие от традиционных правил гражданского и арбитражного процесса в этом плане на суд возлагается обязанность по проявлению инициативы с целью установления фактов предмета доказывания в данном производстве.
Однако общее, объединяющее начало всех оснований ст. V Конвенции 1958 г. заключается в том, что компетентный суд, рассматривающий заявление о признании и исполнении иностранного арбитражного решения, не вправе его пересматривать по существу, с точки зрения правильности применения норм материального права, определения предмета доказывания и оценки доказательств. В этих случаях может выдвигаться оговорка о публичном порядке.
8. Если понимание обстоятельств, указанных в п. 1 ст. V Конвенции 1958 г., близко к их изложению и толкованию в ч. 2 ст. 233 АПК, то понимание фактических обстоятельств, указанных в п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. <1>, нуждается в дополнительном пояснении.
--------------------------------
<1> Рекомендуем по данной теме специальный комментарий Б.Р. Карабельникова. См.: Карабельников Б.Р. Исполнение и оспаривание решений международных коммерческих арбитражей: Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 года и главам 30 и 31 АПК РФ 2002 г. 3-е изд. М.: Статут, 2008.
Согласно пп. "a" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано, если объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны, т.е. России. Дело в том, что в других государствах круг вопросов, охватываемых арбитражным соглашением, может быть более широким, чем в РФ. Например, Закон Швеции об арбитраже в ст. 1 говорит о том, что арбитры вправе принимать решения в отношении гражданско-правовых последствий конкурентного права в том, что касается сторон. Согласно правилу 600 Арбитража Нью-Йоркской фондовой биржи данный арбитражный орган вправе рассматривать и иски о незаконной дискриминации на месте работы, в том числе и сексуальных домогательствах, при условии, когда стороны согласились передать иск в арбитраж после его возникновения. В США могут быть предметом арбитража споры из антимонопольного законодательства, законодательства о ценных бумагах, банкротства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж. СПб., 2001. С. 36.
Вместе с тем ряд гражданско-правовых споров и в США выведен из сферы арбитража. Так, согласно правилу 600 Арбитража Нью-Йоркской фондовой биржи иск, предъявленный как групповой, не должен рассматриваться в арбитраже. Такой подход вполне оправдан, поскольку групповой иск предполагает рассмотрение однотипного требования большого числа (или первоначально неопределенного) круга лиц к одному и тому же ответчику путем привлечения всех потерпевших лиц <1>. Однако привлечение других лиц на стороне истца в арбитражное разбирательство имеет ограничения, связанные с необходимостью наличия у каждого из них в отношении предмета спора арбитражного соглашения либо согласия со стороны истца и ответчика на рассмотрение дела в арбитраже. В результате арбитражное разбирательство может рухнуть под тяжестью и количеством требований, которые ему предстоит рассмотреть. Не могут также рассматриваться арбитражем иски владельцев корпоративных ценных бумаг.
--------------------------------
<1> См. подробнее о групповых исках комментарий к гл. 28.2 АПК.
Поэтому оценка возможности объекта спора быть предметом арбитражного разбирательства будет осуществляться арбитражным судом РФ с позиций российского, а не иностранного права, которое может содержать другие подходы.
9. Особого внимания заслуживает вопрос о противоречии исполнения решения иностранного суда и арбитража публичному порядку РФ. Категория публичного порядка в качестве условия, исключающего возможность признания и исполнения судебных актов, содержится во многих международных договорах и национальном законодательстве многих стран. При неприемлемости результата признания иностранного судебного решения для правопорядка признающего государства в ход пускают "стоп-кран" путем применения оговорки о публичном порядке <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М.: БЕК, 2001. С. 418.
Данная оговорка содержится в ст. 244 АПК, пп. "b" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г., ст. ст. 34 и 36 Закона о МКА, ст. 1193 ГК. Ряд международных договоров о правовой помощи содержат оговорку о публичном порядке применительно к сфере арбитража, например п. 5 ст. 16 Договора о взаимной правовой помощи с Ираком, п. 5 ст. 16 Договора с Йеменом о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, etc.
Согласно п. 6 ст. 18 Договора между СССР и Испанией о правовой помощи по гражданским делам решения признаются и исполняются, если их признание и исполнение не затрагивает суверенитета, безопасности, основных принципов законодательства запрашиваемой стороны по договору. В ст. 20 Договора между Россией и Китаем также в качестве основания для отказа предусмотрено следующее: "если признание или исполнение решения может нанести ущерб суверенитету, безопасности или публичному порядку Стороны, в которой обращено ходатайство". В ряде других международно-правовых документов, например п. 1 ст. 34 Регламента 44/2001, отражено данное положение. В частности, здесь сказано, что судебное решение не подлежит признанию, если признание явно противоречит публичному порядку государства, в котором признание испрашивается. Аналогичные положения имеются в Брюссельской и Луганской конвенциях.
В разных странах существует неоднозначное понимание категорий публичного порядка. В РФ в качестве основы для понимания публичного порядка в сфере международного частного права можно рассматривать ст. 1193 ГК, согласно которой норма иностранного права, подлежащая применению в соответствии с правилами разд. VI ГК, в исключительных случаях не применяется, если последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права. Отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан только на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы РФ.
Здесь даны общие рамки понятия, условные пределы и правовые последствия действия категории публичного порядка. Ведь сама юридическая конструкция "противоречие публичному порядку РФ" носит оценочный характер, позволяя ее толковать по-разному в различных ситуациях.
При характеристике публичного порядка обращает на себя внимание следующее. Во-первых, во многих странах выделяются отдельно категории международного и национального публичного порядка, например в США, Франции. При этом международный публичный порядок понимается гораздо более узко, чем национальный, с целью защиты и поддержки системы международного арбитража и стабильности его решений, а также прочности международных контрактов. Поэтому не должно быть противоречий публичному порядку страны, в которой испрашивается исполнение, с точки зрения правовых последствий <1>.
--------------------------------
<1> Вопрос о публичном порядке является одним из наиболее дискуссионных в судебной практике и доктрине. См. обзор: Вербар К. Определение понятия публичного порядка во внутреннем праве России через французское право // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2001. М., 2002. N 1. С. 264 - 295; Крохалев С.В. Применение оговорки о публичном порядке и объем полномочий судьи на стадии признания и (или) приведения в исполнение иностранных судебных решений // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2004 / Под ред. В.В. Яркова. СПб., 2005. N 3. С. 398 - 439; Крохалев С.В. Категория публичного порядка в международном гражданском процессе. СПб., 2006.
Во-вторых, различаются нарушения процессуально-правового, материально-правового ordre public и в коллизионном праве. В качестве материально-правовых последствий исполнения решения, несовместимых с публичным порядком, обычно приводят примеры решений судов США, в которых устанавливается штрафное возмещение ущерба или тройное возмещение ущерба по спорам в картельном праве.
В-третьих, публичный порядок не может смешиваться с публичным правом. Публичный порядок - это понятие, общее для всей системы права, касающееся всех правовых отраслей, как публичных, так и частных. Эти две части правовой системы не имеют различий с точки зрения уровня, отличаясь одна от другой соответствующей областью применения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Вербар К. Определение понятия публичного порядка во внутреннем праве России через французское право (очерк о публичном порядке в сравнительном праве России и Франции) // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2001. М.: Норма, 2002.
Оговорка о публичном порядке представляет собой основание ex officio и может быть применена по инициативе судьи, даже если ни одна из сторон не ссылается на наличие нарушения публичного порядка. Анализ постановлений арбитражных судов кассационной инстанции показывает также, что фактически признается наличие у судьи обязанности по проверке отсутствия нарушения публичного порядка.
Говоря о содержании публичного порядка, на наш взгляд, следует исходить из того толкования публичного порядка, которое придается ему в судебной практике, а также в авторитетных и общепризнанных комментариях. Прежде всего следует иметь в виду, что концепция публичного порядка в отношениях с иностранным элементом является более узкой и не совпадает с кругом императивных норм российского права. Она включает лишь наиболее фундаментальные ценности и принципы российской правовой системы, нарушение которых в конкретном случае способно поставить под сомнение устойчивость такой системы и сохранение ее баланса.
Большинство специалистов оценивают "противоречие публичному порядку РФ" как противоречие основам правового строя нашей страны, определенным в Конституции. Так, под противоречием публичному порядку РФ понимается противоречие основам конституционного строя России, закрепленным в гл. 1 Конституции (ст. ст. 1 - 15). При таком подходе отказы в приведении в исполнение по указанному основанию должны быть чрезвычайно редкими событиями <1>.
--------------------------------
<1> См.: Жуйков В.М. Третейские суды: их роль в разрешении гражданско-правовых споров, взаимоотношения с судами общей юрисдикции // Альтернативные методы разрешения споров: посредничество и арбитраж. Материалы международной конференции. М., 2000. С. 8.
Под "противоречием публичному порядку РФ" понимается также противоречие гл. 2 Конституции "Права и свободы человека и гражданина", противоречие общественному правосознанию и фундаментальным принципам права <1>.
--------------------------------
<1> См.: Комаров А.С. Это просто разные системы координат // Коммерсант. 2001. 20 февраля. С. 8.
В числе иных, помимо Конституции РФ, источников публичного порядка можно также отметить общепризнанные принципы и нормы международного права, а также фундаментальные принципы, закрепленные в законах и в международных договорах РФ.
Отметим, что судебная практика применения оговорки о публичном порядке в России еще только складывается, в то же время ее анализ уже позволяет сделать некоторые выводы. С учетом сформулированного в ст. 243 АПК запрета пересмотра решения иностранного суда по существу одним из самых сложных моментов в связи с оценкой противоречия публичному порядку является объем осуществляемого судом контроля. Ведь, с одной стороны, перед проверяющим судьей стоит задача обеспечить эффективный контроль, при этом не допустив пересмотра решения по существу. В общем виде модель рассуждений должна быть выстроена следующим образом. Опираясь на исследованные иностранным судом (арбитражем) фактические обстоятельства (без возможности иной их интерпретации), а также на обстоятельства, "внешние" по отношению к решению (т.е. не нашедшие своего отражения в тексте решения), и не имея возможности проверки правильности осуществленной иностранным судьей (арбитром) юридической квалификации отношений, судья проверяет, не являются ли противоречащими фундаментальным принципам национального правопорядка признание и приведение в исполнение резолютивной части иностранного решения, основанного на таких обстоятельствах. Обращаясь к судебной практике, можно отметить, что в большинстве проанализированных нами решений суды подтверждают невозможность проверки правильности применения арбитрами норм права. Аналогично судами не допускаются пересмотр правильности совершенной арбитрами оценки доказательств, а также пересмотр выводов арбитров по существу спора.
Важно иметь в виду, что запрет пересмотра не должен рассматриваться как блокирующий любые полномочия судьи по контролю. Данный принцип не затрагивает возможности оценки фактических обстоятельств и правовой квалификации в той мере, в какой они служат разрешению вопросов, охватываемых группой иных оснований к отказу в признании и приведении в исполнение (например, установление того, может ли объект спора быть предметом арбитражного разбирательства, или отсутствия исключительной подсудности спора национальному суду и др.). Запрет пересмотра по существу также не может служить ограничением полномочий судьи в связи с проверкой отсутствия нарушений процессуального публичного порядка. Здесь суд не только не возвращается к пересмотру, но и остается в рамках рассмотренного иностранным судом (арбитражем) спора, без возобновления рассмотрения дела по существу. При этом он не связан примененными иностранным судом или арбитражем нормами права (в частности, иностранный судья не всегда придерживается единой с российским судом концепции прав на защиту) и исследует конкретные обстоятельства дела.
Необходимо также иметь в виду, что в отличие от ч. 3 ст. 233 и ч. 3 ст. 239 АПК, где речь идет о нарушении основополагающих принципов российского права решением третейского суда, вынесенным на территории РФ, в п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК, на который также ссылается ч. 2 ст. 244 АПК, речь идет о противоречии публичному порядку не самого иностранного арбитражного решения (решения иностранного суда), а его исполнения. С учетом этого отказ в приведении в исполнение решения международного арбитража (решения иностранного суда) со ссылкой на нарушение публичного порядка возможен, только если последствия такого исполнения (но не само решение) будут несовместимы с основными началами правопорядка РФ. Поэтому ссылка на публичный порядок может делаться лишь в исключительных случаях, и в любом случае российский государственный суд не вправе ревизовать решение по существу.
Практика ВС РФ утрачивает сейчас значение в связи с изменением подведомственности и передачей данных дел на рассмотрение арбитражных судов. Тем не менее можно ознакомиться с ее отдельными положениями как ориентирами толкования, которые могут учитываться в практике арбитражных судов (см.: Определение Судебной коллегии ВС РФ от 25.09.1998, Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 13.04.2001 по делу N 5-Г01-35).
Также полезно будет ознакомиться со следующими примерами судебной практики: Постановление ФАС Московского округа от 08.01.2004 по делу N КГ-А40/10552-03-П, Постановление Президиума ВАС РФ от 26.10.2004 по делу N 3351/04.
По вопросу о возможности применения оговорки о публичном порядке в отношении решений, закрепляющих взыскание штрафных убытков (англ. - punitive damages) либо чрезмерного размера штрафных санкций, арбитражным судам еще предстоит сформировать свою позицию. Вместе с тем следует разграничивать непосредственно вопрос о возможности применения публичного порядка в отношении решений, закрепляющих институт штрафных убытков стран англосаксонского права, например, когда речь идет о взыскании штрафов, в сотни или в тысячи раз превышающих действительный размер ущерба, и здесь публичный порядок может быть применен. В то же время возможность квалификации положений ст. 333 ГК в качестве принципов публичного порядка следует исключить.