Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

504 

История политических и правовых учений 

менную эпоху устарело — на собственнике лежит ряд обязанностей 
и ограничений, возлагаемых обществом; результатом вмешательства 
публичной власти в имущественные отношения стала "социализация 
частной собственности". Однако собственность остается частной. В 
приведенной выше цитате под "капиталистом-собственником" по­
нимается не предприниматель (организатор производства), а ран­
тье, вся забота которого состоит во владении денежными сред­
ствами, акциями и другими ценными бумагами и в получении про­
центов и дивидендов. По теории Дюги, это тоже является "социаль­
ной функцией", ибо должен же кто-то владеть капиталом и риско­
вать им, вкладывая в различные предприятия. Дюги воспроизводит 
обширные рассуждения Огюста Конта, стремившегося в полемике с 
сен-симонистами "облагородить" собственность, представить вла­
дение капиталом как социальную функцию, почетную обязанность 
перед обществом. 

В отличие от Конта, считавшего право пережитком теологичес­

кого этапа, Дюги признает необходимость права в промышленном 
обществе. Социальную солидарность он считал не только фактом, 
но и нормой, имеющей юридический характер. Рассуждения Дюги о 
замене понятия субъективных прав понятием социальных функций 
и обязанностей более всего относились к частной собственности, о 
социализации которой много говорилось в начале XX в., причем эту 
социализацию Дюги связывал с развитием законодательства о

 пра­

ве

 собственности, что не было свойственно социологии Конта. По 

существу, право и договоры синдикатов, обеспеченные равной ох­
раной законом, в концепции Дюги заменяли "позитивную религию" 
основателя социологии. Получилось так, что, широко используя идеи 
и терминологию Конта, Дюги нередко вкладывает в социологичес­
кие термины и понятия юридическое содержание, а это чуждо уче­
нию Конта. Вот почему многие суждения Дюги звучат парадоксаль­
но — "свобода труда есть последствие социальной обязанности тру­
диться". 

Оставаясь, подобно Конту, убежденным противником индиви­

дуализма, рассуждая об индивиде как о "клеточке, колесе социаль­
ного организма", Дюги считал индивидуальную трудовую деятель­
ность основой промышленного общества. Дюги (как и Спенсер) — 
сторонник свободы предпринимательства и частной инициативы. 
"Свобода есть право потому, — писал Дюги, — что человек имеет 
обязанность развивать возможно полнее свою индивидуальную де­
ятельность; ибо его индивидуальная деятельность есть существен­
ный фактор солидарности в силу разделения труда". Индивидуаль­
ная деятельность потому и признается социальной функцией (обя­
занностью), что она органически вплетена в систему общественного 
разделения труда, полезна и необходима другим участникам обще­
ственного производства. Дюги — против государственного вмеша-

Гл. 24. Политические и правовые учения в Европе в начале XX в. 505 

тельства в экономическую и иную деятельность индивидов. Он пи­
сал, что из нормы солидарности для государства вытекает "обязан­
ность не создавать ни одного закона, могущего нанести ущерб сво­
бодному развитию индивидуальной деятельности, ибо свободное 
развитие индивидуальной деятельности необходимо для того, что­
бы социальная солидарность могла осуществляться и развиваться". 
Дюги выступал за свободу труда, торговли, промышленности. Не­
которые ограничения, которые он все лее предлагал в области тру­
довых отношений, сводились к такой регламентации трудового до­
говора, чтобы предприниматель не мог вопреки норме социальной 
солидарности поработить наемного рабочего. 

С точки зрения теории Дюги правовые нормы о свободах совес­

ти, вероисповеданий, мысли, печати и других вполне соответству­
ют норме социальной солидарности уже по той причине, что пося­
гательства на эти и иные индивидуальные свободы в свое время 
порождали религиозные войны, якобинский террор и иные обще­
ственные бедствия. В центре внимания Дюги — не традиционные 
свободы личности (их полезность бесспорна), а связь людей и их 
солидарность в разделении общественного труда: "Сама по себе 
цивилизация характеризуется многочисленностью потребностей и 
способов их удовлетворения в наиболее короткое время. Тем самым 
предполагается громадное разделение общественного труда, а так­
же громадное разделение функций и тем самым громадное нера­
венство современных людей". 

Защита свободной индивидуальной трудовой деятельности, а 

также признание личных свобод придают риторичность протестам 
Дюги против понятия субъективного права. Эти протесты направ­
лены более против индивидуализма, свойственного классическому 
либерализму, чем против признания правовых возможностей лич­
ности, образующих содержание субъективных прав. 

В критике либерализма и "метафизических (фиктивных)" идей 

XVIII в. Дюги нередко близок к доводам, которые Лягардель, Со-
рель и Берт выдвигали против буржуазной демократии и абстрак­
тного равенства перед законом. Правовое равенство индивидов Дюги 
считал не только лживым и фальшивым, затеняющим фактическое 
неравенство людей, но и недостаточным для осуществления соци­
альной солидарности. 

Мысль Дюги состояла в том, что специфические интересы уча­

стников общественного производства в большей мере обеспечива­
ются не столько абстрактно равным для всех правом, сколько точ­
ными определениями правовых статусов и объединениями лиц оди­
наковых профессий. Дюги — за строго профессионально-классовый 
подход к правовому статусу личности. Он писал, что современные 

классы подвижны, а их границы очень растяжимы; индивид имеет 
возможность перейти от одного вида трудовой деятельности к дру-

506 

История политических и правовых учений 

гому. Но лежащая в основе общественного производства индивиду­
альная трудовая деятельность должна иметь правовое обеспечение 
и защиту сообразно специфике этой деятельности. 

Рассуждения Дюги о соотношении юридического равенства и 

неравенства людей в современном обществе, особенно в сфере об­
щественного труда, затрагивают одну из сложнейших проблем тео­
рии права. Достаточно известно, что в современном правоведении 
еще не нашла общепризнанного решения проблема соотношения 
всеобщего юридического равенства людей и многообразия их инди­
видуальных правовых статусов, различия которых (особенно в сфе­
рах трудового права и социального законодательства) зависят от 
квалификации, профессии, возраста, образования, пола, должнос­
ти, стажа работы, навыков и познаний в строго определенной обла­
сти знаний и т. д. Все равны перед законом и пользуются равным 
правом на его защиту, но все имеют разные правовые возможности 
или ограничения, особенно в сфере общественного труда, где пра­
вовой статус работника индивидуален, но почти тождествен право­
вому статусу лиц, выполняющих аналогичную работу. Поэтому люди 
объединяются в союзы, писал Дюги, основанные на общности про­
фессиональных, промышленных, коммерческих, научных, артисти­
ческих и других интересов, а также на обещаниях взаимопомощи. 
Коль скоро не тождественны их трудовые (профессиональные) обя­
занности, то не равны и их правовые статусы, что, по утверждению 
Дюги, не исключает их правового равенства в единственно возмож­
ном смысле — "в смысле равной охраны законом, а не в смысле 
математического равенства". 

Эти объединения, союзы и ассоциации Дюги называл самым 

выдающимся фактом современности. Согласно учению Дюги синди­
кализм является фактором единения и умиротворения по той при­
чине, что он лучше обеспечивает и защищает интересы связанных 
разделением труда индивидов, чем декларативное провозглашение 
их абстрактных прав: "В синдикализме надо видеть движение, да­
ющее определенную юридическую структуру различным обществен­
ным классам, т. е. группам индивидов, уже связанным однотипнос­
тью работы в общественном разделении труда". Целью правового 
оформления синдикатов, писал Дюги, является защита индивида от 
произвола и насилия со стороны других классов и центральной 

власти. 

Дюги протестует против взгляда на государство как на всеохва­

тывающую систему власти, возвышающуюся над обществом и уп­
равляющую им. Этот взгляд, связанный с "метафизическими идея­
ми", с гипотезой общественного договора, догмой государственного 
суверенитета, "софизмами Руссо" о подчинении меньшинства боль­
шинству, считал Дюги, лежал в основе римской, королевской, яко­
бинской, наполеоновской, коллективистской форм государства, дес-

Гл. 24. Политические и правовые учения в Европе в начале XX в. 507 

потически вершивших общественные дела. На смену этим формам, 
командовавшим обществом, должно прийти государство как систе­
ма публичных служб, существующих в обществе и обслуживающих 
его. 

Дюги довольно едко критиковал различные стороны государ­

ственного строя Франции и парламентаризма вообще. Дюги заме­
чал, что закон выражает не всеобщую волю, а волю нескольких 
человек, голосующих в парламенте, представляющих к тому же 
меньшую часть избирательного корпуса; кроме того, политическое 
всемогущество принадлежит не парламенту, а кабинету министров, 
ответственность которого стала пустым звуком. Разложение парла­
ментского режима означает, по мнению Дюги, гибель римской, ко­
ролевской, якобинской, наполеоновской, коллективистской формы 
государства, на смену которой приходит более широкий и более 
гибкий государственный строй, "где главная сила будет принадле­

жать не какому-либо привилегированному классу, но действитель­
ному большинству из представителей всех классов и всех партий. 
Господству класса должен наступить конец, — заявлял Дюги, — 
мы отказываемся от господства как пролетарского класса, так и 
буржуазного". 

Дюги предлагал ряд преобразований в государственном строе 

Франции. Палата депутатов должна избираться по пропорциональ­
ной системе. Сенат должен стать представительством синдикатов. 

"Верное решение проблемы двух палат заключается в системе, 

которая обеспечивает в одной палате представительство индивидов, 
а в другой — представительство социальных групп или профес­
сиональное представительство". Дюги полагал, что в сенате долж­
ны быть представлены различные промышленные и художественные 
силы, действующие в стране, "коммунальные и семейные группы, 
сельскохозяйственные, промышленные, научные и даже религиозные 
организации". Это будет "высший трибунал, составленный из пред­
ставителей всех классов поровну и призванный судить о законнос­

ти закона". 

Отношения между классами будут регулироваться договорами, 

конвенциями, санкционированными государством с точки зрения 
их соответствия социальной норме солидарности. 

В противоположность теоретикам либерализма Дюги уделял 

большое внимание положительным обязанностям государства. Он 
считал, что государство должно обеспечить всем минимум образо­
вания, найти работу по специальности, обязать всех работать, дать 
средства существования тем, кто не способен к труду. Норме соли­
дарности соответствуют законы о всеобщем образовании, здравоох­
ранении, социальном обеспечении, охране труда и др.; принятие 
этих законов, рассуждал Дюги, свидетельствует о социализации 
права. 

508 

История политических и правовых учений 

В конечном счете, утверждал Дюги, все экономические и соци­

альные функции распределятся между различными классами, ко­
торые получат определенную юридическую структуру и оформят­
ся в систему синдикатов, договорным путем решающих проблемы 
их отношений. Государство сохранится, но только как система со­
циально полезных служб, а не публичная власть, командующая 
обществом. 

В учении о праве Дюги отходит от принципов и понятий юри­

дического позитивизма. Ставя норму социальной солидарности вы­
ше государства и созданного им права, Дюги утверждал, что закон, 
не соответствующий этой норме, "как бы не существует". Много­
численными примерами практики он доказывал, что многие новые 
отношения и институты не вмещаются "в узкие заплесневелые рам­
ки старой юридической техники". Дюги одобрял судебные реше­
ния, которые хотя и противоречат "запретительным устаревшим 
текстам", но соответствуют, по его мнению, общественной солидар­
ности. 

Идеи Дюги, изложенные к тому же в довольно дерзкой манере, 

произвели сильное впечатление на современников. Сторонники со­
циализма поначалу отвергали их целиком и полностью. Буржу­
азные теоретики отнеслись к ним скептически; декан Тулузского 
университета Морис Ориу (см. § 3 гл. 25) даже усмотрел в концеп­
ции Дюги "проповедь одного из видов анархизма и к тому же наи­
более опасного из всех". 

Однако влияние теории Дюги на политико-правовую идеологию 

и практику было глубоким и долговременным. В России идеи Дюги 
нашли своеобразное преломление в концепции М. М. Ковалевского 
(см. § 3 гл. 23). На идеи Дюги о "социальных функциях" права 
благожелательно ссылались советские юристы. Затем доктрина син­
дикалистского (корпоративного) государства была воспринята в 
Италии фашистской партией. К некоторым идеям корпоративного 
государства склонялись также (при режиме Франко) испанские фа­
лангисты, рассматривавшие государство как совокупность публич­
ных служб, выполняющих социальные функции. 

Использование ряда идей Дюги идеологами тоталитаризма, чрез­

мерная полемичность произведений Дюги, а также запальчивая 
манера изложения и склонность к парадоксам помешали пос­
ледующим теоретикам адекватно воспринять ряд теоретических 
мыслей бордоского государствоведа. Почти не было замечено, что 
теория Дюги — это творческое продолжение начатого Сен-Симо­
ном, Контом и Прудоном поиска наилучшей организации промыш­

ленного общества. Дюги не только критически оценил большинство 
вариантов политико-правового переустройства гражданского обще­
ства, но и, заметив тенденции его развития, высказал ряд глубоких 
идей и социальных прогнозов, ставших значительным шагом впе-