Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

84 

История политических и правовых учений 

кого мировоззрения. Даже правящий слой Киевской Руси, прини­
мая христианство, не отказывался полностью от языческих ценно­
стей, не утрачивал окончательно языческого мировоззрения. При­
чем не только в силу естественной приверженности ко всему тра­
диционному, устоявшемуся, но и во многом сознательно, стремясь 
посредством язычества своего сохранить независимость от пришед­
ших на Русь вместе с христианством греческих священников, кото­
рые считались ставленниками Византии, проводниками византий­
ской политики. 

В народной же среде древнее славянское язычество господство­

вало по меньшей мере до XIII в. В начале  X V B . кардинал Д'Этли 

доносил в Рим об увиденном на Руси: "Русские до такой степени 
сблизили свое христианство с язычеством, что трудно было ска­
зать, что преобладало в образовавшейся смеси: христианство ли, 
принявшее в себя языческие начала, или язычество, поглотившее 
христианское вероучение". 

Очевидно, что говоря о политической и правовой мысли того 

или иного общества, мы допускаем определенную условность — не 
общество само по себе является творцом политических и правовых 
идей, а индивиды. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 
в этом смысле не исключение — она была непосредственным тво­
рением отдельных личностей. История сохранила для нас имена 
многих живших в Киевской Руси выдающихся мыслителей и тек­
сты их произведений. Каждый из них обладал неповторимой ин­
дивидуальностью, однако жили и мыслили они все в общих условиях, 
в одном поле духовной культуры, которое придавало их поли­
тическому и правовому сознанию целый ряд общих свойств. 

§ 2. Общая характеристика политической* 

и правовой мысли Киевской Руси 

Политическая и правовая мысль Киевской Руси дошла до нас в 

виде совокупности политических и правовых идей и взглядов, со­
держащихся в текстах летописей, правовых памятников, произве­
дений древнерусской литературы. Эти идеи и взгляды не склады­
вались еще в политические и правовые теории, для их выражения 
использовались не специальные понятия и термины, а обыденный 
язык, общепринятый для общения в устной речи и на письме. Жанры 
произведений, в которых воплощалась политическая и правовая 
мысль, — это одновременно жанры и литературы, и устного твор­
чества, такие, как: послание, поучение, слово, моление и т. п. То, 
что политические и правовые идеи и концепции излагались пре­
имущественно в произведениях подобных жанров, явно указывает 
на их практическую направленность. Они были предназначены слу-

Гл. 6. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 85 

жить целям практической политики, т. е. вызывать и оправдывать 
определенные политические действия, давать идеологические аргу­
менты в политической борьбе и т. п. Иначе говоря, политическая и 
правовая мысль Киевской Руси сама по себе была важным элемен­
том практической политики. Не случайно поэтому, что среди твор­
цов древнерусской политической и правовой идеологии явно пре­
обладают государственные и церковные деятели — князья, митро­
политы и т. д. 

Эта укоренённость политической и правовой мысли Киевской 

Руси в реальную общественно-политическую жизнь была залогом 
ее самостоятельного развития — важнейшим фактором, ослабляв­
шим влияние на нее чужеземной политической и правовой идео­
логии. 

На Руси сравнительно хорошо были известны политические и 

правовые идеи и концепции, выработанные в Византии. Однако, 
распространяясь в среде русского образованного слоя, они не мог­

ли подчинить себе его сознание и деформировать тем самым рус­
скую политическую и правовую мысль. Наоборот, византийская 
политико-правовая идеология сама неизбежно реформировалась на 
русской почве, приспосабливаясь к реалиям русской общественно-
политической жизни. Византийская политическая и правовая идео­
логия вообще была чрезвычайно сложным, неоднородным явлени­
ем. Она включала в себя самые разнообразные, часто противореча­
щие одна другой идеи, многие же высказывания византийских 
идеологов были неопределенны, неясны и требовали соответствен­
но толкования, разъяснения. К тому же политическая и правовая 
культура Византии развивалась по мере эволюции византийского 
общества, менялись содержание и смысл старых идей и концеп­
ций, появлялись новые идеологические постулаты. Русские мысли­
тели, обращавшиеся к произведениям византийской литературы, 
должны были со всей неизбежностью делать выбор идей, а часто и 
по-своему их истолковывать. В рамках политической и правовой 
мысли Киевской Руси невозможно поэтому выделить собственно 
византийские идеи и концепции. 

Содержание политической и правовой мысли Киевской Руси (в 

том виде, в каком оно дошло до нас в сохранившихся памятниках 
письменности) отличалось довольно большим разнообразием. Однако 
в нем можно обозначить целый ряд идей и концепций, повторяю­
щихся из произведения в произведение, составляющих своего рода 
остов, каркас древнерусского политико-правового сознания. 

Это в первую очередь

 концепция Русской земли.

 В текстах ли­

тературных произведений Киевской Руси понятие "Русская зем­
ля", как и синоним его — слово "Русь", во многих случаях упот­
ребляется для обозначения территории проживания русского на­
рода, т. е. в географическом смысле. Вместе с тем оно нередко обо-

История политических и правовых 
учений 

86 

История политических и правовых учений 

значает собой образ некоего огромного дома — обители русского 
народа и православной веры христианской. Причем образ этот зача­
стую приобретает явно выраженную эстетическую окраску. Рус­
ская земля — не простая обитель, но светло светлая, прекрасно 

украшенная, многими красотами прославленная. Именно так ха­
рактеризуется она в "Слове о погибели Русской земли" — дошед­
шем до нас отрывке из большого произведения о нашествии войск 
хана Батыя на Русь, созданного между 1238—1246 гг. "О, свЪтло 
св-Ьтлая и украсно украшена, земля Руськая! И многыми красота­
ми удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, ръками и кладязь-
ми мЪсточестьными, горами, крутыми холми, высокыми дубраво-
ми, чистыми польми, дивными звЪрми, различными птицами, бе-
щислеными городы великыми, селы дивными, винограды обител-
ными, домы церьковными, и князьми грозными, бояры честными, 
вельможами многами. Всего еси испольнена земля Руская, о право-
вЪрьная вЪра хрестияньская!" 

Вместе с тем понятие "Русская земля" получает в памятниках 

письменности Киевской Руси также политическое значение. Рус­
ская земля — это в понимании русских мыслителей не просто тер­
ритория, страна или обитель, но одновременно и нечто такое, что 
делает русских самостоятельным, независимым народом среди дру­
гих народов. Русская земля — это то, о чем должны проявлять 
постоянную заботу русские князья. Только те князья прославля­
ются в литературе Киевской Руси, наделяются разнообразными 
положительными чертами, которые были заступниками Русской 
земли, которые защищали ее от внешних врагов и жизни своей не 
жалели ради нее, всегда готовы были голову свою сложить за Русь. 
Широко распространенным среди русских мыслителей было мне­
ние о том, что именно от князей зависит, благоденствовать будет 

Русская земля или бедствовать. Если князья справедливы, то Бог 
милостив к Русской земле, прощает ей многие согрешения, но если 
князья злы и лживы, то Бог насылает на нее бедствия — "казнь 
Божию". В Лаврентьевской летописи в записи за 1015 г. данное 
поверье выражено следующим образом: "Аще бо князи правьдиви 
бывают в земли, то многа отдаются согрыленья земли; аще ли зли 
и лукави бывають, то болше зло наводить Богь на землю, понеже 
то глава есть земли". 

Любопытно, что раздробление единого государства Киевской 

Руси на ряд обособленных одно от другого в политическом отноше­
нии княжеств было воспринято в древнерусской литературе не как 
раздробление его территории и соответственно исчезновение Рус­
ской земли, но лишь как распад единого прежде княжеского рода 

на враждующие между собой группировки. В этой вражде, в кото­
рой брат шел на брата, русские писатели усматривали главную 
причину всех несчастий, свалившихся на Русскую землю. Когда 

Гл. 6. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 

87 

начинались княжеские междоусобицы, "тогда на Русской земле 
редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы между 
собой деля, а галки по-своему говорили, собираясь лететь на пожи­

ву", — констатировало "Слово о полку Игореве" (ок. 1187 г.). Все 
это произведение звучало призывом к князьям прекратить меж­
доусобную вражду. "Ярославы все внуки и Всеславовы! Не взды­
майте более стягов своих, вложите в ножны мечи свои затупивши­
еся, ибо потеряли уже дедовскую славу. В своих распрях начали 
вы призывать поганых на землю Русскую, на достояние Всеславо-
во. Из-за усобиц ведь началось насилие от земли Половецкой!" 
Подобный призыв звучал и в созданном в это же время, т. е. во 
второй половине XII в., произведении, известном под названием 
"Слово о князьях": "Одумайтесь, князья, вы, что старшей братии 
своей противитесь, рать воздвигаете и поганых на братью свою 
призываете, — пока не обличил вас Бог на Страшном своем суде!" 

Выраженная в приведенных словах

 идея ответственности 

князей перед Богом

 была распространенной в литературе Киев­

ской Руси. К ней, в частности, обращался в своем "Поучении" и 
Владимир Мономах. "Оже ли кто вас не хочеть добра, ни мира хре-
стьяном, а не буди ему от Бога мира узрфти на оном

 свЪтЪ

 души 

его!" — предупреждал он русских князей. 

Идея

 ответственности князей перед Богом закономерно выте­

кала из

 учения о божественном происхождении княжеской влас­

ти,

 составлявшего стержень официальной политико-правовой иде­

ологии Киевской Руси. Духом данного учения проникнуты и рус­
ские летописи, и послания митрополитов князьям, и различные 
литературные произведения. Так, в "Повести временных лет" в 
записи за 1015 г. летописец замечает в ответ на предполагаемый 
замысел князя Святополка убить своих братьев и взять себе одно­
му всю власть русскую: "Помысливъ высокоумьемъ своимъ, не 
въдый яко "Богъ дает власть, ему же хощеть; поставляетъ бо цеса­
ря и князя вышний, ему же хощеть, дасть" (думая так, не знал он, 
что Бог дает власть тому, кому захочет, и поставляет цесаря и 

князя, каких захочет). Подобная мысль проводится и в рассказе о 
преступлении рязанских князей Глеба и Константина Владимиро­
вичей, убивших в 1218 г. на специально для этого организованном 
пиру одного родного и пятерых двоюродных братьев своих. Рассказ 
этот содержится в Синодальном списке XIII в. Новгородской пер­
вой летописи. Согласно ему Глеб и Константин думали, что если 
перебьют своих братьев, то захватят в свои руки всю власть. "И не 
вьеси, оканьные, божия смотрения: даеть власть ему же хощеть, 
поставляеть цесаря и князя вышний", — заявляет в данном случае 
летописец, употребляя почти точно такие же слова, какие говори­
лись в рассказе об убиении Святополком своих братьев Бориса и 
Глеба. 

88 

История политических и правовых учений 

Таким образом, учение о богоизбранности князей имело для 

своего выражения в политической идеологии Киевской Руси даже 
и некую устойчивую формулу. Иногда, правда, употреблялись и 
другие формулы. К примеру, Никифор, митрополит Киевский в 

1104—1121 гг., в одном из своих посланий писал просто о князе 
"яко от Бога избранном". 

Учение о божественном происхождении верховной государ­

ственной власти утверждалось в русском политическом сознании 
вместе с распространением в русских землях христианства. При­
чем в общественных условиях Киевской Руси это учение все более 
отходило от византийского варианта. 

В Византии обожествление императорской власти служило глав­

ным образом упрочению единодержавия императора, его вер­
ховенства в системе государственного управления. Византийский 
император был (если не на практике, то в теории) единовластным 
правителем. Такой смысл и вкладывался в наименование его моно-
кратором или автократором. В Киевской Руси великий князь назы­
вался иногда аналогичными титулами: "единодержец", "самодер­
жец". В ряде случаев применительно к нему употреблялся даже 
титул "царь". Например, митрополит Иларион в "Слове о Законе и 
Благодати" говорил о великом князе Владимире, что он

 "едино-

дЪржъцъ

 бывъ земли своеь". Знаменитый летописец Нестор писал 

в сказании "О зачале Печерского монастыря": "В княжение само­
держца Рускиа земля благовернаго великаго князя Владимера Свя-
тославичя...". В "Повести временных лет" Нестор замечает в запи­
си за 1037 г., что Ярослав стал

 "самовластецъ

 Русьстьй земли". 

Внук Владимира Мономаха Гавриил в одной из уставных грамот 
именовался следующим титулом: "Се аз Князь Великый Гаврил, 
нареченный Всеволод Самодержец Мьстиславичь, внук Володимир, 
владычествующю ми всею Русскою землею и всею областью Нов-
гороцкою...". Даниил Заточник в своем "Слове", писанном велико­
му князю Ярославу, обращается к нему следующим образом: "По­
милуй мя, сыне великаго

 царя

 Владимера...". Ипатьевская лето­

пись называет царем великого князя Андрея Боголюбского в сле­
дующей фразе: "...Спасе люди Своя рукою крепкою, мышцею вы­
сокою, рукою благочестивою Царскою благоверного Князя Андрея". 
Однако при всем том единовластие великого князя Киевской Руси 
имело другой, отличный от единовластия византийского императо­
ра характер. 

Великий князь властвовал не один, а совместно со всем кня­

жеским родом, с другими князьями — своими братьями, сыновья­
ми и племянниками. Он был, скорее, первым среди равных, нежели 
подлинным единовластием. В Киевской Руси, в отличие от "Импе­
рии Ромеев", отсутствовал развитый бюрократический аппарат. 
Великий князь вынужден был поэтому полагаться преимущественно