Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

Гл. 6. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 

109 

преступлении и наказании — представления, которые вполне можно 
выразить в виде правовых идей. 

Идейный смысл имеет уже сам факт появления рассматрива­

емых юридических документов. Очевидно, что их создание было 
ответом на определенные общественные требования. Однако возник­
нуть они могли только после того, как в русском обществе утверди­
лась

 идея о законодателе,

 мысль о том, что властитель мо­

жет регулировать общественную жизнь, приводить ее в порядок 
посредством издания собственных законов. 

Как показывает исторический опыт, отсутствие такой идеи в 

общественном сознании не препятствует развитию законодатель­
ства. Но государственная власть вынуждена в этом случае про­
исхождение собственных законов приписывать какому-либо мифи­
ческому существу или богу, изображая себя в глазах общества в 
качестве не творца, а всего лишь оракула данных законов. 

Законодательство Киевской Руси предстает как результат за­

конотворческой деятельности конкретных властителей. Имена кня­
зей-законодателей содержат и "Русская Правда", и церковные ус­
тавы. "Се яз, князь Василии, нарицаемы Володимир, сын Свято-
славль, внук Игорев...", — говорит ст. 2 первого русского Устава о 
церковных судах. Статья 5 продолжает: "И яз, съгадав с своею 
княгинею с Анною и с своими детми, дал есмь ты суды церквам, 
митрополиту и всем пискупиям по Русьскои земли". 

Русские князья открыто выставляли себя в качестве законо­

дателей, творцов законов для всей Руси. Однако, как показывают 
юридические тексты, законодательные полномочия князей не да­
вали им возможностей для произвола. Законотворчество было для 
русского князя не правом, возвышавшим его над своими поддан­
ными, а обязанностью, возложенной на него богом. Не случайно 
княжеские уставы начинаются, как правило, со слов: "Во имя отца, 
и сына, и Святаго духа". 

Возлагая на князя обязанность законодательствовать, бог пред­

писывал совершенно определенные рамки этой деятельности. Со­
держание издаваемого князем закона должно было соответство­
вать духу христианской религии, т. е. быть проникнуто милосерди­
ем и любовью. 

Самое раннее выражение данной идеи встречается в Договоре 

Руси с Византией, заключенном в правление великого князя Олега. 
Текст его приводится в "Повести временных лет" под 6420 (912) г. 
Вот слова, с которых начинается основное содержание данного До­
говора: "Суть, яко понеже мы ся имали о Божьи вЪре и о любви, 
главы таковыа: по первому убо слову да умиримся с вами, грекы, 
да любим друг друга от всеа душа и изволениа, и не вдадим, елико 
наше изволение, быти от сущих подь рукою наших князь свътлых 

110 

История политических и правовых учений 

никакому же соблазну или винЪ; но потщимся, елико по сил1з, на 
сохранение прочих и всегда лЪт с вами, грекы, исповеданием и 
написанием со клятвою извещаемую любовь непревратну и непос-
тыжну. Тако же и вы, грекы, да храните таку же любовь ко кня-
земъ нашим свЪтлым рускым и ко ВСБМ, иже суть под рукою свЪтлаго 
князя нашего, несоблазну и непреложну и всегда и во вся лЪта". 

Русь на момент заключения цитируемого Договора не приняла 

еще христианства в качестве своей официальной религии — рус­
ский противопоставляется в тексте договора христианину как дру­
гой стороне правоотношения, — однако христианскую этику Русь 
уже признала как свою. Очевидно, что проповедовавшиеся христи­
анством этические ценности соответствовали духу русского обще­
ственного сознания, находились в гармонии с общим его настроем. 

Законодательство Киевской Руси отличается от законодатель­

ства других государств, пребывавших на аналогичной ступени ис­
торического развития, своим гуманизмом. Для него характерна срав­
нительная мягкость наказаний, которые, как правило, выражаются 
в денежном штрафе. Предписывая кары за нарушение правовых 

норм, русский законодатель исходил из

 идеи святости человечес­

кой жизни

 и не предусматривал смертной казни в качестве меры 

наказания. При этом термины "казнь", "казнить" довольно часто 
употреблялись в законодательных актах, но подразумевали они не 
лишение жизни, а простое телесное наказание. 

Митрополит Иоанн II (1080—1089 гг.) в одном из своих настав­

лений разъяснил суть кары, называвшейся на Руси "казнь". Он 
рекомендовал людей, занимающихся волхвованием, сначала отвра­
щать от греха словесным увещанием, а затем, если они не послу­
шаются, "яро казнити, но не до смерти убивати, ни обрезати сих 
телесе". 

Развитие начал гуманизма в русском правосознании было свя­

зано с распространением на Руси православной христианской веры. 
Однако главные предпосылки этих начал коренились все же в са­
мом русском обществе, в его экономическом и социально-политичес­
ком строе и духовном складе. 

На эту мысль наводит прежде всего характер законодатель­

ства Византии — государства, где православное христианство яв­

лялось господствующей религией. Этому законодательству были 
свойственны самые жестокие наказания за преступления, как-то: 
отсечение руки или носа, выкалывание глаз, оскопление и т. п. На 

Руси нормы византийского законодательства, предусматривающие 

такие кары, были хорошо известны, однако они не были восприня­
ты русскими законодателями. 

Более того, как свидетельствуют летописи, редкие случаи при­

менения отдельными князьями практиковавшихся в Византии на-

Гл. 6. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 

111 

казаний встречали резкий протест со стороны других русских кня­
зей. Характерна в этом плане реакция последних на ослепление в 

1097 г. Василька Ростиславича, заподозренного в заговоре против 

великого князя Святополка Изяславича. Владимир Мономах, услы­
шав, как ослеплен был Василько, ужаснулся и, заплакав, сказал: 
"Се не бывало есть в РусьскЪй земьли ни при дЪдЪх наших, ни при 
отцихъ наших, сякого зла". То же самое сказали и князья Давыд и 
Олег Святославичи. Вместе с Владимиром Мономахом они послали 
мужей своих к Святополку с вопросом: "Что се зло створил еси в 
Русьстъй земли, и вверглъ еси ножь в ньгВ?" 

Вывод о том, что гуманистические начала русского правосоз­

нания коренились в самом русском обществе, а христианство, рас­
пространяясь на Руси, не привносило эти начала с собой, но лишь 
придавало им более определенную форму, вытекает из целого ряда 
и других фактов. Вместе с христианской религией на Русь пришла 
христианская церковная организация, в рамках которой домини­
ровало, естественно, византийское правосознание. Из летописей хо­
рошо видно, что первые служители русской христанской церкви, 
прибывавшие, как правило, на Русь из Византии, были склонны 
скорее к ужесточению наказаний за правонарушения, нежели смяг­
чению. В частности, именно по их настоятельной рекомендации ве­

ликий князь Владимир Святославич ввел смертную казнь за раз­
бои, пусть и на короткое время. Иначе говоря, утверждавшееся на 
Руси в качестве господствующей религии христианство несло с 
собой одновременно два прямо противоположных типа правосозна­
ния: одно — проникнутое духом милосердия к правонарушителям 
и другое — отягощенное духом жестокости. Уже по одной этой 
причине христианство не могло стать главным фактором в форми­
ровании гуманистических начал русского правосознания. Оно ока­
зывалось не

 инструментом

 для выработки русского правосозна­

ния, а

 материалом,

 из которого последнее черпало соответствую­

щие духу русского общества мировоззренческие постулаты, поня­
тия, образы. 

Характерной чертой законодательства Киевской Руси было пред­

ставление о преступлении как о деянии, причинившем материаль­
ный вред другому человеку. Наказание мыслилось при этом как 
возмещение данного вреда. 

С усвоением русским обществом христианского мировоззрения 

к этому представлению о преступлении добавилась мысль о нем 
как о грехе. И, соответственно, усложнилось представление о нака­
зании. Последнее стало мыслиться, помимо прочего, и в виде ду­
ховной кары. 

Тексты юридических документов Киевской Руси дают нам воз­

можность проследить, как по мере распространения христианства 

112 

История политических и правовых учений 

на Руси углублялось идейное содержание концепции духовной кары 
и менялось словесное выражение данного рода наказания. 

Первое ясное воплощение этой идеи встречается в Договоре 

Руси с Византией 945 г. "Аще ли же кто от князь или людий рус-
ких, ли хрестеянъ, или не хрестеянъ, преступить се, еже есть пи­
сано на харатьи сей, будеть достоинъ своимъ оружиемъ умрети, и 
да будеть клять от Бога и от Перуна, яко преступи свою клятву". 
В другом месте данного Договора (хартии) говорится, что в случае, 
если князь или еще кто, крещенный или некрещенный, преступит 
ее, то не будет он иметь помощи от Бога и "да будеть рабъ въ весь 
в!жъ в будущий, и да заколенъ будеть своимъ оружьемъ". 

Примечательно, что духовная кара за нарушение норм Дого­

вора предназначается в рассматриваемом юридическом документе 
и христианам, и нехристианам (язычникам). И это не случайно — 
идея духовной кары возникла на Руси еще в рамках язычества. 
Однако благодаря христианству она получает новое, более глубо­
кое содержание и более богатое понятийное и образное выражение. 

В Уставе Святого князя Владимира о церковных судах идея 

духовной кары выражается уже следующими словами: "Кто пре­
ступить си правила, яко же есмы управили по святых отець прави­
лом и пьрвых царев управленью, кто иметь преступати правила 
си, или дети мои, или правнучата, или в котором городе наместник, 
или тиун, или судья, а пообидть суд церковный, или кто иныи, да 
будуть прокляти в сии век и в будущий семию зборов святых отець 
вселеньскых". 

На Руси рано осознали высокую ценность права в обществен­

ной жизни. Оно мыслилось в русском обществе не только в каче­
стве орудия управления, инструмента для поддержания порядка, 
но и в виде средства воспитания души. Это представление о праве 
хорошо выражало понятие "правда", которое со времен Ярослава 
Мудрого стало все чаще использоваться в качестве замены поня­
тию "закон". Впрочем, и последнее употреблялось более для обозна­
чения нравственно-религиозных заповедей, нежели для названия 
нормативного акта, изданного властителем. 

В современной историко-правовой науке получила распрост­

ранение тенденция называть "правдами" сборники правовых норм, 
возникшие в западноевропейских странах в эпоху раннего феода­
лизма, утвердилось даже такое словосочетание, как "варварские 
правды" ("Салическая правда", "Бургундская правда" и т. п.). Упот­
ребляя термин "правда" применительно к юридическим памятни­
кам Западной Европы, необходимо, однако, понимать, что он яв­
ляется термином сугубо русского происхождения, выражающим 
представление о праве, которое было присуще русскому правосоз­
нанию. 

Гл. 6. Политическая и правовая мысль Киевской Руси 

113 

§ 6. Заключение 

Рассмотренные идеи не исчерпывают всего богатства полити­

ческой и правовой мысли Киевской Руси. Тем не менее, составляя 
основу ее содержания, они дают вполне ясное представление о сущ­
ности русского политико-правового сознания в X—XII вв. 

Факты показывают, что политико-правовая идеология Киев­

ской Руси была не просто отражением практики политических отно­
шений. Эта идеология создавалась для того, чтобы активно влиять 
на данную практику, определять характер политического поведе­
ния государственных деятелей. 

Политическая и правовая мысль Киевской Руси была направлена 

на сплочение русского общества, сохранение единства его госу­
дарственного организма. В рамках этой мысли формулировались 
цели и смысл государственной деятельности, политические идеа­
лы, идеальные нормы политического поведения. Государственная 
деятельность представала при этом как служение Русской земле, а 
также началам правды, справедливости и добра, воплощенным в 
православной христианской религии. 

К началу XIII в. Киевская Русь как единый государственный 

организм прекратила свое существование. Однако политическая и 
правовая мысль, выработанная в рамках данного государства, не 
исчезла. Она продолжила свою жизнь в последующих эпохах рус­
ской истории. Политические и правовые идеи Киевской Руси вли­
лись в политико-правовую идеологию Московского государства, 
вступив в симбиоз с новыми идеями, став в определенных случаях 
даже их корневой основой. 

Более подробно "московская" судьба политических и правовых 

идей, выработанных в условиях Киевской Руси, рассматривается в 
следующей главе настоящего учебника.