Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

Гл. 7.  П о л и т и ч е с к а я и  п р а в о в а я мысль Московского государства  1 2 9 

беседе, так и на письме, т. е. были способны пршвлекать к себе все 
новых и новых сторонников. Идеологи нестяжательства были весь­
ма плодовитыми для своего времени писателями. На это указывает 
та часть их письменного наследия, которая дошла до нас. 

Нестяжатели представляли собой тот редкий пример, когда 

люди, проповедуя какие-либо идеи, сами стремятся жить в полном 
соответствии с ними. Особенно удалась жизнь согласно своим иде­
ям Нилу Сорскому. Другим же идеологам нестяжательства очень 
помогли привести образ их жизни в более полное соответствие с 
проповедуемыми ими идеями официальные церковные и светские 
власти — помогли именно тем наказанием, которое им назначили, 
т. е. монастырским заточением, освобождающим человека от из­
лишних материальных благ и обособляющим его от внешнего мира. 
Максим Грек почти все свои произведения, в том числе "Исповеда­
ние православной веры", написал во время заточения в Тверском 
Отрочь монастыре. 

Судьбы Нила Сорского и его сторонников — такое же реальное 

воплощение идеологии нестяжательства, как и их сочинения. 

Потерпев поражение от последователей Иосифа Волоцкого — 

иосифлян — в земном мире, мире практической политики, нестя­
жатели одержали внушительную победу над ними в мире идеаль­
ном. Иосифляне вытеснили сторонников нестяжательства из сфе­
ры церковной иерархии, заняв в ней почти все ступени. Нестяжа­
тели же всецело возобладали над иосифлянами в пантеоне святых 
русской православной церкви. В этом пантеоне нашлось место само­
му Иосифу Волоцкому, но не нашлось никому из непосредствен­
ных его учеников. Нил Сорский же был канонизирован вместе со 
многими своими учениками. Канонизация Нила Сорского происхо­
дила постепенно, в течение XVIII—XIX вв., с ростом числа его 
почитателей. Синод вынужден был санкционировать ее в 1903 г. 
А Максим Грек был официально причислен к лику святых лишь 
недавно — в 1988 г. Венец мученика, которым официальные цер­

ковная и светская власти Московии одарили почти каждого из иде­
ологов "нестяжательства", превратился в конце концов в венец свя­
тости. 

Но еще более значимым знаком победы нестяжательства в мире 

идеальном стало появление в русском обществе и широкое распро­
странение в течение XIX в. мнения о том, что именно оно является 

истинно русской и истинно православной идеологией. 

Изучение письменного наследия нестяжателей показывает, что 

полного единомыслия среди них не было. Каждый из идеологов 
нестяжательства, будучи личностью незаурядной, самостоятельно 
мыслящей, привносил в это учение что-то свое, лишь ему прису­
щее. Однако в их произведениях нельзя не увидеть целого ряда 

130 

История политических и правовых учений 

общих для всех этих людей идей, жизненных принципов, воззре­
ний на те или иные общественные явления. Знакомство с этими 
идеями, принципами и воззрениями позволяет понять, почему цер­
ковная и светская власти Московии относились к их выразителям 
как к своим злейшим врагам. 

Как уже говорилось, для идеологов нестяжательства — и, в 

первую очередь, Нила Сорского, бескорыстие было лишь одним из 
необходимых условий праведной жизни, т. е. жизни "по закону Бо-
жию и преданию отеческому, но по своей воле и человеческому 
помыслу". Подобная жизнь с их точки зрения может быть устроена 
человеком только внутри себя, в сфере своего духа. Внешний по 
отношению к человеку мир, будь то общество, государство, цер­
ковь или монастырь, организован таким образом, что праведно жить 
в нем невозможно. 

По мнению Нила Сорского, чтобы устроить себе праведную 

жизнь, необходимо стать как можно более независимым от внешнего 
мира. Для этого следует прежде всего научиться приобретать "днев­
ную пищу и прочие нужные потребы" плодами "своего рукоделия 
и работы". Ценность указанного "рукоделия" состоит, помимо про­
чего, еще и в том, что "сим бо лукавыя помыслы отгоняются". "Стя­
жания же, яже по насилию от чужих трудов собираема, вносити 
отнюдь несть нам на пользу". 

Призыв полагаться единственно на собственные силы идеологи 

нестяжательства относили не только к добыванию средств суще­
ствования. Нил Сорский и его последователи придавали большое 
значение личным усилиям каждого человека и в совершенствова­
нии собственного духа. Они считали, что духовное развитие чело­
века — это главным образом дело его самого. Нил Сорский никогда 
не называл своих учеников учениками, но собеседниками или же 
братьями. "Братиям моим присным, яже суть моего нрава: тако бо 
имейую вас, а не ученики. Един бо нам есть Учитель...", — обра­
щался он к ним в своем "Предании". В одном из своих посланий 
преподобный Нил бросился словами: мол, ныне же пишу, "поучая 
во спасение души", но тут же оговорился, что адресат должен сам 

избрать

 "угодное из того, что слышал устно или видел очами". 

И хотя Нил Сорский, бывало, советовал "повиноваться такому че­
ловеку, который будет свидетельствован, как муж духовный, в слове 
и деле и разумении", в целом он скептически смотрел на возмож­
ность достичь совершенства на путях духовного развития с помо­
щью наставничества постороннего человека. Ныне иноки "до зела 
оскудели", считал он, и трудно найти "наставника непрелестна". 

Характерным для идеологов нестяжательства было критичес­

кое отношение и к церковной литературе. "Писания бо многа, но не 
вся божествено суть", — заявлял Нил Сорский. Достаточно вольно 

Гл. 7. Политическая и правовая мысль Московского государства 131 

относился к богословским книгам и Максим Грек, который неодно­
кратно говорил, что в этих книгах много ошибок, и по-своему ис­
правлял некоторые их тексты. Вассиан Косой на сей счет выражался 
со свойственной ему резкостью: "Здешние книги все лживы, а здеш­
ние правила — кривила, а не правила; до Максима мы по тем 
книгам Бога хулили, а не славили, ныне же мы познали Бога Мак­
симом и его учением". 

Для таких заявлений имелись все основания: русские перепис­

чики богословских книг действительно часто допускали ошибки, а, 
бывало, и сознательно пропускали или изменяли какие-то слова в 
их текстах в угоду политической конъюнктуре. Однако критичес­
кое отношение нестяжателей к церковной литературе вытекало не 
столько из осознания данного факта, сколько из духа их учения, из 
коренных основ их мировоззрения. Идеологи нестяжательства ис­
кали опору,

 во-первых,

 в первоначальных текстах Священного пи­

сания, среди которых явное преимущество отдавали Новому заве­
ту, а,

 во-вторых,

 в разуме человека, без участия коего ни одного 

дела, по их мнению, нельзя совершить. 

Знакомство с мировоззренческими корнями движения нестя­

жателей не оставляет сомнений в том, что они строили церковь, 
принципиально отличную от той, что официально существовала в 
Московии. Эта церковь должна была объединять людей, видящих в 
служении богу не средство достижения для себя материального 
богатства и высокого социального статуса, но путь праведной  ж и з ­
ни, т. е. жизни по заповедям, провозглашенным Христом, по нрав­
ственным началам, соответствующим природе человека. Внутри этой 
церкви должен был господствовать культ человеческого разума и 
истинного Священного писания, а также дух личной свободы, отвер­
гающий подчинение человека человеком, признающий его ответ­
ственность только перед богом. 

Утверждая принцип личной свободы в устройстве каждым че­

ловеком своей духовной жизни, нестяжатели были далеки от по­
нимания этой свободы в качестве личного произвола в вопросах 
веры. Свобода допускалась ими только в рамках православной 
христианской религии. Любая другая религия, а тем более ересь в 
среде православных христиан вызывали у нестяжателей резкое 
неприятие. Причем в осуждении ереси они были более последова­
тельны и убедительны, чем даже иосифляне. Не случайно Иосиф 
Волоцкий пользовался в своих обличениях еретиков рассуждения­
ми Нила Сорского. Нестяжатели расходились с иосифлянами лишь 
в вопросе об участи

 раскаявшихся

 еретиков. В то время, как иосиф­

ляне настаивали на необходимости казнить и таких еретиков, не­
стяжатели предлагали проявлять к ним милосердие. Но не по при­
чине жалости к раскаявшимся еретикам, а потому, что милосердие 

132 

История политических и правовых учений 

соответствовало духу Святого Евангелия. Вассиан Косой писал по 
этому поводу в составленном им "Ответе кирилловских старцев на 
послание Иосифа Волоцкого об осуждении еретиков", что старцы 
из Кириллова монастыря, а с ними все заволжские старцы полага­
ют, что, согласно Божественному писанию, нераскаявшихся и не­
покорных еретиков предписано держать в заключении, а покаяв­
шихся и проклявших свое заблуждение еретиков Божья Церковь 
принимает в распростертые объятия: "Ради грешников облекся 
плотью Сын Божий, и пришел он погибших сыскать и спасти". 

Милосердное отношение нестяжателей к раскаявшимся ерети­

кам официальная церковная власть изобразила как потворство ере­
си, создав тем самым основание для разгрома нестяжательства как 
движения. При этом была скрыта подлинная причина данного раз­
грома, которая таилась в том, что из идеологических принципов 
нестяжательства вырастали контуры новой церковной организа­
ции, альтернативной официальной, более привлекательной для 
простого народа, чем официальная церковь. 

В условиях средневекового общества, где церковь выступала, 

помимо прочего, и в качестве института политической власти, лю­
бые идеи, затрагивавшие устои церковной организации, неизбежно 
приобретали политический характер. Именно поэтому идеология 
нестяжательства была понята официальной властью Московии, как 
церковной, так и государственной, в качестве всецело политичес­
кой идеологии. И с носителями ее поступила эта власть соответству­
ющим образом — как с опасными политическими противниками. 

Следует отметить, что отношение Московских государей к не­

стяжательству было не столь однозначно враждебным, каким оно 
являлось со стороны церковных иерархов. Интересам государствен­
ной власти вполне соответствовало стремление нестяжателей осво­
бодить монастыри от роскоши, владения земельными угодьями и 
селами. Поддержку этому стремлению прямо выражал и государь 
Иван III, и преемник его Василий III. Тем не менее у государей 
Московии имелись серьезные основания опасаться идеологии и дви­
жения нестяжательства. 

Из мировоззренческих начал нестяжательства вытекало отно­

шение к любому носителю государственной власти как к воплоще­
нию самых гнусных человеческих пороков. Именно такой взгляд на 
властителей выражается в сочинении с примечательным на сей 
счет названием — "Инока Максима Грека слово, пространне изла-
гающе, с жалостию, нестроения и безчиния царей и властей после-
дняго жития". 

Нет уже ныне "царей благоверномудренных", говорится далее 

в рассматриваемом сочинении Максима Грека, но все правители 
только о себе заботятся, а не о Всевышнем, не прославляют его 

Гл. 7. Политическая и правовая мысль Московского государства 133 

праведными деяниями и благотворениями, но тщатся расширить 
пределы держав* своих, друг на друга враждебно ополчаются, оби­
жают друг друга и скоры на кровопролитие по своему неправедно­
му гневу и зверской ярости. 

Признавая земных властителей порочными, нестяжатели от­

казывались им подчиняться и объявляли, что их царь — это Царь 
Небесный, т. е Иисус Христос, и государство их — на небесах. 
"Небесному Царю воини быхом, волею горняа да мудроствуем, идеже 
царь наш. Гражданьство бо, рече, наше на небесах есть. Да не 
останемся в земных узах", — заявлял Вассиан Косой. 

Нестяжатели были убеждены, что государи, обуреваемые по­

роками, влекут свои государства к гибели. "Благочестивейший Го­
сударь и Самодержец! — обращался Максим Грек к молодому царю 
Ивану IV, не успевшему еще стать "Грозным". — Я должен выска­
зать пред царством твоим всю истину, именно, что бывшие в после­
днее время у нас, греков, цари не за что иное были преданы общим 
всех Владыкою и Творцом уничтожению и погубили свою державу, 
как только за великую их гордость и превозношение, за иудейское 
сребролюбие и лихоимство, победившись которыми, они неправед­
но грабили имения своих подчиненных, презирали своих бояр, жи­
вущих в скудости и лишении необходимого, и обиду вдовиц, сирот 
и нищих оставляли без отмщения". 

В данном своем послании Ивану IV Максим Грек попытался 

дать образ

 идеального царя.

 По его словам, благочестиво царствую­

щие на земле уподобляются Небесному Владыке, если обладают 
такими свойствами, как "кротость и долготерпение, попечение о 
подчиненных, щедрое расположение к своим боярам, преимуще­
ственно же — правда и милость...". Максим Грек призывал царя 
устроить вверенное ему царство по Христовым заповедям и зако­
нам и всегда творить "суд и правду посреди земли, как есть писа­
но". "Ничего не предпочитай правде и суду Царя Небесного, Иису­
са Христа..., — писал он, — ибо ничем другим не возможешь так 
благоугодить Ему и привлечь Его милосердие и благотворения на 
твою богохранимую державу, как твоею правдою к подчиненным и 
праведным судом...". 

Обращение с подобным увещеванием к земному царю свиде­

тельствует, что Максим Грек имел надежду на то, что такой царь 
может быть благочестивым и править в соответствии с Христовы­
ми заповедями и законами. Однако надежду эту он связывал с 
таким устройством государственного управления, при котором царь 
правит вместе с митрополитом, слушая его советов. Эту мысль 
Максим Грек постоянно проводил в своих посланиях Московским 
государям. "Ты имеешь при себе... Варлаама, Преосвященного Мит­
рополита всея России, духовного отца твоей державы и всегдашне-