Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

Гл. 8. Политические и правовые учения в Западной Европе в XVI в. 169 

Важным средством политики Макиавелли считал религию. Ре­

лигия, рассуждал Макиавелли, — могучее средство воздействия на 
умы и нравы людей. Именно поэтому все основатели государств и 
мудрые законодатели ссылались на волю богов. Там, где есть хоро­
шая религия, легко создать армию. В Древнем Риме "религия помо­
гала командовать войсками, воодушевлять народ, сдерживать лю­
дей добродетельных и посрамлять порочных". Государство должно 
использовать религию для руководства подданными. 

Макиавелли не одобряет современное ему христианство, пропо­

ведующее смирение, самоуничижение, презрение к делам челове­
ческим: "Религия античная почитала высшее благо в величии духа, 
в силе тела и во всем том, что делает людей чрезвычайно сильными. 
А если наша религия и требует от нас силы, то лишь для того, 
чтобы мы были в состоянии терпеть, а не для того, чтобы мы совер­
шали мужественные деяния. Такой образ жизни сделал, по-моему, 
мир слабым и отдал его во власть негодяям: они могут безбоязненно 
распоряжаться в нем как угодно, видя, что все люди, желая попасть 
в рай, больше помышляют о том, как бы стерпеть побои, нежели о 
том, как бы за них расплатиться". 

Макиавелли порицал католическую церковь и духовенство: "Дур­

ные примеры папской курии лишили нашу страну всякого благоче­
стия и всякой религии". В канун Реформации Макиавелли прозор­
ливо предсказывал, что католическая религия "близка к своей ги­
бели либо к мучительным испытаниям". 

Макиавелли считается одним из основоположников науки по­

литологии. В его произведениях политика (учреждение, организа­
ция и деятельность государства) рассматривалась как особая сфера 
человеческой деятельности, имеющая свои закономерности, которые 
должны быть изучены и осмыслены, а не выведены из Священного 
писания или сконструированы умозрительно. Такой подход к изу­
чению государства был большим шагом вперед в развитии полити­
ко-правовой теории

1

. 

Прогрессивное по методологической основе политическое уче­

ние Макиавелли несло на себе отпечаток эпохи. Это особенно ярко 
выразилось во взглядах Макиавелли на методы осуществления госу­
дарственной власти, способы и приемы политической деятельности. 

В произведениях Макиавелли политика противопоставлялась 

общераспространенным представлениям о должном и недолжном, 
позорном и почетном. Деятельность государства он исследовал как 
такую сферу проявления интересов, чувств, настроений людей, со­
циальных общностей и правительств, в которой действуют особые 

правила, не тождественные нормам морали, регулирующей отноше­
ния между частными лицами. 

1

 Известный немецкий государствовед Еллинек даже утверждал, что 

Макиавелли впервые ввел в научную литературу слово "государство" (stato). 

170 

История политических и правовых учений 

Поступки основателей государств, завоевателей, узурпаторов 

престола, создателей законов, политических деятелей вообще, рас­
суждал Макиавелли, должны оцениваться не с точки зрения мора­
ли, а по их результатам, по их отношению к благу государства: 

"...Благоразумному государю следует избегать тех пороков, кото­

рые могут лишить его государства, от остальных же — воздержи­
ваться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся 
навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удер­
жаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на 
первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагуб­
но для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле достав­
ляет государю благополучие и безопасность". 

Государства, писал Макиавелли, создаются и сохраняются не 

только при помощи военной силы; методами осуществления власти 
являются также хитрость, коварство, обман. "Надо знать, что с 
врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-
вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; 
но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко 
второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заклю­
чено в природе и человека, и зверя..., — поучал Макиавелли. — Из 
всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев бо­
ится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подоб­
ным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть 
волков". 

Государственный деятель не должен быть всегда верен дого­

ворам: "Разумный правитель не может и не должен оставаться 
верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если 
отпали причины, побудившие его дать обещание". 

Идеалом государственного деятеля, которым Макиавелли вос­

хищался, был герцог Романьи Чезаре Борджиа

1

, стремившийся рас­

ширить свои владения вероломными и жестокими способами, типич­
ными для феодалов эпохи позднего Средневековья. Ссылаясь на 
деяния романьского герцога и ставя их в пример, Макиавелли пи­
сал, что для укрепления и расширения государства политик дол­
жен уметь решаться на великие, виртуозные злодейства, подлости 
и предательства, требующие, как он считал, мужества, геройства, 
широты души. 

В политике единственным критерием оценки действий прави­

теля государства являются укрепление власти, расширение границ 
государства. Для достижения этой цели правитель должен исполь­
зовать все средства, в том числе аморальные: "Пусть обвиняют его 
поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегда будет 
оправдан, если результаты окажутся хороши". 

1

 Иногда пишется "Борджа" (итал. — Borgia). 

Гл. 8. Политические и правовые учения в Западной Европе в XVI в. 171 

При всем этом, учил Макиавелли, вероломство и жестокость 

должны совершаться так, чтобы не подрывался авторитет верхов­
ной власти. Отсюда вытекает одно из излюбленных Макиавелли 
правил политики: "Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, 
ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не 
может". "Следует или вовсе не обижать никого, или удовлетворять 
своей злобе и ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и 
возвратить им уверенность в безопасности". 

Лучше убить, чем грозить, — грозя, создаешь и предупрежда­

ешь врага, убивая — отделываешься от врага окончательно. Лучше 
жестокость, чем милосердие: от наказаний и расправ страдают от­
дельные лица, милосердие же ведет к беспорядку, порождающему 
грабежи и убийства, от которых страдает все население. Лучше 
быть скупым, чем щедрым, — щедрый обирает многих, чтобы ода­
рить немногих, скупым же недовольны немногие, а народ не обре­
менен излишними поборами. Лучше внушать страх, чем любовь, — 

любят государей по собственному усмотрению, боятся — по усмот­
рению государей. Мудрому правителю лучше рассчитывать на то, 
что зависит от него. 

Если для укрепления своей власти правителю пришлось каз­

нить много людей, то для блага государства после этого полезно 
казнить того из подчиненных, кто непосредственно руководил каз­
нями: этим правитель отведет от себя обвинение в жестокости (Че-
заре Борджиа так поступил с Рамиро д'Орко — усмирителем Ро-
маньи). 

"...Гибельно и опасно оставить в живых государя, лишенного 

престола". Все обиды и жестокости надо учинять разом: "Чем мень­
ше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же по­
лезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно 
лучше". Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать 
на других, а угодные — исполнять сами. 

Рекомендуя правителям государства в зависимости от того, куда 

дует ветер фортуны, "по возможности не удаляться от добра, но 
при надобности не чураться и зла", Макиавелли в то же время 
советовал государям притворяться носителями нравственных и 
религиозных добродетелей. В государственной деятельности, по­
учал Макиавелли, "всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел 
лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь прикрыть, надо 
быть изрядным обманщиком и лицемером". "Каждый знает, каков 
ты с виду, немногим известно, каков ты на самом деле, и эти после­
дние не посмеют оспорить мнение большинства, за спиной которого 
стоит государство". 

Многие рекомендации Макиавелли послужили практическим 

руководством для беспринципных политиков; поэтому "макиавел­
лизм" стал символом политического коварства. 

172 

История политических и правовых учений 

Произведения Макиавелли оказали громадное влияние на пос­

ледующее развитие политико-правовой идеологии. Наиболее про­
ницательные мыслители Нового времени высоко оценили методо­
логию Макиавелли, в особенности рационалистическое объяснение 
государства и права, стремление определить их связь с интересами 
людей. 

Названные положения Макиавелли были восприняты и разви­

ты последующими теоретиками (Спиноза, Руссо и др.). Камнем пре­
ткновения для этих теоретиков явились, однако, "макиавеллизм" и 
его оценка. 

Делались попытки противопоставить наиболее известную книгу 

"Государь", в которой определяются "чрезвычайные меры" для 
объединения Италии, другим произведениям Макиавелли, усмот­
реть противоречие между ними. Попытки неудачны, поскольку дру­
гие его сочинения содержат такие же рекомендации, причем спе­
циально оговорено, что способы усиления могущества государей и 
республик тождественны. "Всегда, когда приходится обсуждать 
вопрос, от которого единственно зависит спасение государства, — 
писал Макиавелли, — не следует останавливаться ни перед каким 
соображением справедливости и несправедливости, человечности 
или жестокости, славы или позора, — но, отбросив всякие сообра­
жения, решиться на то, что спасает и поддерживает свободу". 

Неудачны и попытки истолковать книгу "Государь" как обли­

чительный памфлет против тиранов, разоблачающий их повадки, 
либо представить "макиавеллизм" как искажение подлинных идей 
Макиавелли. 

Макиавеллизм неотделим от произведений Макиавелли. 
Макиавелли — превосходный писатель. Его произведения на 

политические темы написаны могучим, красочным, образным язы­
ком, свойственным эпохе Возрождения. В этих произведениях вы­
ражено искреннее, глубокое восхищение автора "невиданной жес­
токостью Ганнибала", "виртуозными злодеяниями Чезаре Борджиа", 
поразительным умением коварного папы Александра VI давать 
невыполнимые обещания и, наоборот, содержатся горькие сетова­
ния о политиках, потерпевших неудачу из-за того, что для совер­
шения очередного злодейства у них не хватило "мужества и вели­
чия духа". 

Дело не в том, что автор смакует виртуозные хитрости и зло­

действа политиков, откровенно любуясь и восхищаясь ими; хуже, 
что читателю настойчиво и назидательно, в высокохудожественной 
манере, убедительнейше внушается мысль, что подлости и злодей­
ства в политике — дело обыкновенное, нормальное, повседневное, 
обыденное и даже заслуживающее уважения и восхищения. 

Восторгаясь деяниями Борджиа и других беспринципных го­

сударственных деятелей, глубокий теоретик Макиавелли почему-

Гл. 8. Политические и правовые учения в Западной Европе в XVI в. 173 

то не заметил, что его доводы о необязательности правил морали 
для правителей вполне применимы к отношениям между частными 
лицами, для которых, утверждал Макиавелли, мораль обязательна. 
Вот некоторые из этих доводов: "Необходимо считать всех людей 
злыми и предполагать, что они всегда проявят злобность своей 
души, едва лишь им представится к тому удобный случай". И еще: 

"Разумный правитель не может и не должен оставаться верным 

своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали 
причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недо­
стойным, — поясняет Макиавелли, — если бы люди честно держа­
ли слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты 
должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить 
обещание всегда найдется". 

Если эти соображения верны для политиков, то почему они 

неприменимы к отношениям частных лиц между собой? Если пред­
положение о вероломстве, злобности и враждебности всех окружа­
ющих человека людей сделать основой правил его поведения, то 
получится не общество, а что-то вроде "войны всех против всех", в 
которой каждый стремится нанести окружающим первый удар или, 
по крайней мере, обмануть их в чем-нибудь, успев сделать это, пока 
они сами его не обманули. Однако из опыта истории достаточно 
известно, что мораль наряду с другими социальными регуляторами 
всегда оказывала сдерживающее влияние на человеческие страсти, 
удерживая людей в рамках общежития. Но не обнаружится ли 
"война всех против всех" в политике, если ее, как предлагал 
Макиавелли, освободить от моральных сдержек и оценок? 

Конечно, Макиавелли далек от мысли о "войне всех (политиков) 

против всех (политиков)"; но он одобряет войну сильных политиков 
против слабых, хитрых — против простодушных, коварных — про­
тив честных политиков, властолюбцев — против тех, кто мешает 
им взять власть в 'свои руки. Поэтому его советы и рекомендации 
оказались полезными для политиков вероломных и жестоких, для 
тиранов, демагогов и узурпаторов власти. 

Получилось так, что республиканец Макиавелли, с искренним 

уважением писавший о народе, практически ничем не помог народ­
ным движениям за республику и демократию; однако его произве­
дения оказались ценным практическим пособием для диктаторов и 
тиранов. Именно им приятна мысль о вседозволенности в полити­
ке: "Пусть государи стараются сохранить власть и одержать побе­
ду, — писал Макиавелли. — Какие бы средства для этого ни упот­
ребить, их всегда сочтут достойными и одобрят". К тому же многие 
конкретные рекомендации Макиавелли действительно полезны для 
укрепления власти беспринципных и аморальных политических дея­
телей. 

Бенито Муссолини находил в работах Макиавелли подтверж­

дения своим идеям о сильной государственной личности, обоснова-