ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2535
Скачиваний: 8
201
не могу сосредоточиться и на большом числе
1
. По своей сущ-
ности мое исследование требует, чтобы в каждой главе было
представлено достаточно мыслителей для поддержки моего
аргумента, что в совокупности они представляют один тип
или род «евроцентризма», однако же, их должно быть не на-
столько много, чтобы утратить глубину анализа.
Наконец, я охотно соглашусь, что мое мнение в МО лишь
единственное из всевозможных. Поэтому я не отрицаю, что
другие «метанарративы» имеют права на свое место в теории
МО, главным образом, в качестве патриархата
2
. Здесь стоит
отметить, что дискурсы «патриархат» и «евроцентризм» пере-
секаются разнообразными способами, за исключением неко-
торого вмешательства
3
, что до сих пор не до конца изучено
феминистками в теории международных отношений
4
. В лю-
бом случае, ключевым вопросом является то, как мое исследо-
вание евроцентризма/расизма повлияет на некоторые привыч-
ные аксиомы дисциплины международных отношений.
шесть евроцентристских мифов в теории мо:
моральные цели мо в качестве защитника и
распространителя западной цивилизации
Чтобы обобщить введением мой альтернативный подход к
теории МО и основным обоснованиям дисциплины я, хотя и
несколько еретически, разберушесть ключевых дисциплинар-
ных аксиом, которые в настоящее время почитаются как само-
очевидные истины, и представлю их в значительной степени
как евроцентристский миф.
1
Наиболее значительные работы Шмитта (1998а) и Бодена (2009).
2
В частности, Тикнер (1992, 2001).
3
См. замечательные новаторски исследования Линга (2002); Чаудри и
Наира (2002); Агатенжелоу и Линга (2009); Тикнера (2011); Хатчингса
(2011).
4
См. превосходные работы Хардинга (1998); Триведи (1984); Амоса и
Пармара (1984); Моханти (1986; 2003); Лумба (1998); Балбека (1998).
Джон Хобсон
Конструирование евроцентризма и МО
202
Часть II. Евроцентризм
1. «миф о благородной особенности» и «миф о
первооснове» в дисциплине
Естественно, ключевой аспект этой части связан с
интеллектуальной
историей/историографией
теории
международных отношений. Эта область значительно развилась
за последнее десятилетие, вызвав тем самым у одного ученого
риторический вопрос, являемся ли мы свидетелями «рассвета
историографического поворота»? (Белл 2001: 15). Однако
некоторые едва ли приветствуют такое повышенное внимание:
так, один видный ученый, работающий в теории МО, признался,
что «он вздрагивает при мысли о том, что история (как
дисциплина) становится признанным полем исследований»
(Браун 200: 118). Не менее авторитетный ученый Дэвид Лэйк
жаловался на следующее: «Я обладаю относительно малым
терпением для большой дискуссии в МО или МПЭ… Я часто
мечтаю о том, чтобы ученые (по историографии) прекратили
созерцание того, как проводить исследование, и начали,
наконец,предлагать объяснение, понимание и возможности
по улучшению мира» (Лэйк 2009: 48). Но непосредственной
проблемой здесь является то, что дисциплина стала
функционировать на основе отдельного (душевного) учения
вигов о своей интеллектуальной истории. «Миф о благородной
особенности» существует в тандеме с «мифом о первооснове»
1
.
Таким образом, самоочевидной истиной считается то, что
дисциплина была зачата на окровавленных полях сражений в
Европе, и еще находясь в детском возрасте, была представлена
в 1919 году после изнурительного 48-месячного периода
беременности. В этом надуманном учении вигов предполагается,
что теория МО родилась с благородными моральными целями;
чтобы преодолеть травматический опыт своего рождения она
стремилась найти способы изгнания призрака войны из тела
политики, несмотря на то, что циник, который построил этот
1
Эти два мифа связаны в идиоме Дункана Белла как «прогрессистский
миф».
203
миф первоосновы, на первое место поставил такие мотивы,
которые типичны для наивных младенцев (Карр 1946/1981).
В данной работе я хочу прямо оспорить этот миф о благород-
ной особенности, указав на ее темную сторону. Это одновре-
менно даст мне возможность, хотя и косвенно, бросить вызов
мифу о первооснове, показав, что теория МО была, по крайней
мере с 1760 года, подкреплена различными евроцентристскими
метанарративами, которые так или иначе совершали работу по
защите и прославлению Запада как самого важного нормативно-
го объекта ссылки в мировой политике. В процессе этого можно
обнаружить сильную преемственность между теорией МО до
1914 года и ее межвоенным последованием. В свою очередь,
это утверждение вносит вклад в ревизионистскую программу
исследований, которая связана прежде всего с выдающимися
новаторскими работами Брайана Шмидта и Роберта Виталиса,
а также Торбйорна Кнутсена (как было указано мной в 6 главе).
Наконец, стоит вновь обратиться к Дэвиду Лэйку, который
испытывал беспокойство насчет роста значимости историогра-
фии внутри дисциплины. Если мое утверждение о том, что
теория МО принимает форму многозначного/полиморфного
евроцентристского конструкта является убедительным, то это
приводит нас к фундаментальному вопросу, как мы можем
адекватно исследовать, теоретизировать или даже изучать МО
(и МПЭ), не говоря уже об «улучшении мира», до того, как мы
еще не разобрались с предыдущей основополагающей про-
блемой, что дисциплина латентно воплощает определенный
метанарратив, евроцентристский или какой-либо иной. Неспо-
собность обнаружить эти скрытые дискурс(ы) власти и пред-
рассудков означает не только то, что мы не сможем адекватно
понять МО/МПЭ, но и то, что мы продолжим, часто не заме-
чая того, воспроизводить эти дискурсы власти в собственных
работах. В любом случае, игнорировать данную задачу — все
равно, что предполагать, что каким-либо образом возможно
нейтральное изучение дисциплинарной истории. Но приведем
Джон Хобсон
Конструирование евроцентризма и МО
204
Часть II. Евроцентризм
в этом месте цитаты двух выдающихся мыслителей: «не может
быть никаких нелегитимных или нейтральных позиций, с ко-
торых может быть написана дисциплинарная история. Вся та-
кая история будет носить избирательный характер и руковод-
ствоваться определенной приверженностью (или оппозицией)
по отношению к конкретной личности» (Драйзек и Леонард
1988: 1248).
Прежде всего, существует две взаимосвязанные причины,
которые лежат в основе необходимости привлечения крити-
ческой историографии в МО. Во-первых, теория междуна-
родных отношений, прошлая и настоящая, никогда не была
пассивным отражением евроцентризма и научного расизма,
но всегда играла значительную роль в конструировании этих
дискурсов; таким образом, между теорией МО и евроцентриз-
мом существует избирательная близость. Во-вторых, и пре-
жде всего, теория МО изначально политически перформатив-
на, поскольку реализуется на практике или в осуществлении
мировой политики, поэтому необходимость ее деконструкции
становится все более актуальной.
2. «Позитивный миф» в теории международных
отношений
В сущности, дисциплина, рассказывающая «историю
Запада» ведет к требованиямприспособить лозунг из
известной критической теории Роберта Кокса, что «теория МО
(практически) всегда служит Западу и западным интересам»
(1981/1986: 207); хотя, то, что определено как «западные
интересы» обязательно варьируется с течением времени в
соответствии с тем, что превалирует в «евроцентристском»
метанарративе в данный момент. Я говорю «практически»,
поскольку не вся теория МО придерживается этого
евроцентристского слогана с различными созданными в
постколониальном стиле исключениями, появившимися в
205
основном в последнее десятилетие
1
. И это сделано не для
того, чтобы скрыть количество голосов, которые критиковали
западный расизм в своих подходах к международный
отношениям в прошлом
2
. Не рассматривая исключительные
случаи, немедленным следствием данного утверждения,
как первоначально полагал Кокс, должно стать обращение к
фундаментальному вопросу, причем не просто к выдающемуся
образу или своеобразию дисциплины, но также и к общим
взглядам о том, что теория МО основана на позитивной,
свободной от ценностей эпистемологической основе. Это
и есть второй миф, который подвергается критике в данной
работе; тот, который обязательно прилагается к мифу о
«благородной особенности» и «мифу о первооснове».
Мне вспоминается недавний визит одного из наиболее
влиятельных представителей теории МО, Роберта Кеохейна,
на Факультет политологии в Университете Шеффилде в 2008
году. На своем первом выступлении, которое открывало выпуск
Политической Школы, он произнес смелую и страстную речь,
в которой отмечались достоинства позитивизма и опускалась
критическая теория; утверждалось, что пока политические
1
Вместо того, чтобы сослаться на объемную и растущую в количестве не
евроцентристскую литературу, я укажу читателю на некоторые ключевые
журналы форумов и сборники, в которых представлены следующие
теоретики: Персо и Уокер (2001); Наир (2007); Чаудри и Наир (2002);
Граффидд-Джонс (2006); Ян (2006а); Холл и Джексон (2007); Тикнер
и Вейвер (2009); Сет (2011а); Шиллиам (2011); Миллениум (2011) —
специальный выпуск «Диалоги в МО» (см. статьи Дж. Энн Тикнер,
АмитавАчарья, Кимберли Хатчингс, Робби Шиллиам, ГурминдерБамбра,
Мустафа, Мустафа Камаль Паша, Карвальо и др., Мира Сабаратнам и
ФабиоПетито). Обратите внимание на других важных представителей,
которые были упомянуты в 3 части книги.
2
В частности, группа афро-американских марксистов, самые известные
из них: Ральф Банч (1936), У. И. Б. Дубуас (1905, 1915); ср. С. Л. Р. Джеймс
(1938/1980) и Эрик Уилльямс (1944). Для более полного обсуждения см.
здесь Кренн (1999); Виталис (в скором времени). Обратите внимание,
что вышеупомянутые ученые по-разному критикуют теории расизма,
выдвинутые различными мыслителями былой расы, принадлежавших
к евроцентристскомуинституционализму (включая Джона Хобсона,
НорманаЭнджелла и Леонарда Вульфа).
Джон Хобсон
Конструирование евроцентризма и МО