Файл: Левиафан выпуск 4.pdf

146

национальных и социальных единиц, их приведению к единой 

норме рыночной демократии, экономического нео-либерализма 

и  общества  потребления.  Геостратегический  приоритет, 

который США отдают Европе, подтверждает концепцию мира, 

сосредоточенного  вокруг  северной  части  Атлантического 

океана.  Тем  не  менее,  если  учитывать  скорость  европейского 

политического строительства и если не произойдет в ближайшее 

время маловероятное ускорение, есть все шансы, что в течение 

этого века Китай и Азия намного сильнее продвинутся на пути 

модернизации,  чем  Европа  —  на  пути  унификации.  В  таком 

случае  геополитическую  реальность  будет  лучше  отражать 

представление с центром вокруг северной части Тихого океана. 

Задача  XXI  века  —  построить  осознанное  пространство, 

которое  будет  общим  для  всех  жителей  и  наций  Европы,  и 

создать  альтернативные  геополитические  структуры,  которые 

смогут восстановить равновесие с гегемонистской динамикой 

унификации талассократических сил.

Примечания:

[1]  Карл  Шмитт  знал,  что  оппозиция  суша-море  является 

диалектикой суши и моря, воздушно-морской и воздушно-на-

земной сил, но эта оппозиция (политическая, а не природная) 

получила особое значение в 1941-42 годах, когда она связыва-

лась  с  «мировой  войной  на  море»  между  Германией  и  англо-

американцами. Эта оппозиция имеет отношение к переломному 

моменту в английской истории, к «пространственной револю-

ции»  XVI-XVII  веков  в  эпоху  завоевания  Нового  Света  и  ре-

лигиозных войн, о которой Шмитт напишет в «Номосе Земли» 

1950 года: «революционное решение перейти к чисто морскому 

существованию». Так как Англия стала наследницей европей-

ского завоевания океанов, английское морское господство явля-

ется фундаментальным фактом современной истории, главным 

аргументом  «номоса»  Земли,  глобального  и  океанического, 

который с XVII по XIX век основывался на различении суша/

море.

Стратегии в геополитической турбулентности

147

[2] Richard Marienstras, Le proche et le lointain. Sur Shakespeare, 

le  drame  elisabethain  et  l’ideologie  anglaise  aux  XVIe  et  XVIIe 

siecles, Paris, Les Editions de Minuit, 1981

[3] Граф Герман Кайзерлинг является одним из создателей 

антропоморфической  концепции.  Его  виталистский  замысел 

уподобляет  континенты  и  цивилизации  организмам,  находя-

щимся на разных стадиях развития.  Он  считает, что тело Ев-

ропы было поражено и что ее раны, как раны любого живого 

существа, надо прижечь, чтобы избежать заражения и гниения. 

Ей нужно обновиться с помощью «внутренней трансформации 

своих составляющих», но «обновиться, не отказываясь от про-

шлого»,  создав  «новый  космос  на  руинах  после  извержения 

вулкана».

[4]  Антуан  Винклер,  статья  «Империя  возвращается»/ 

L’empire revient в Commentaire, весна 1992, том 15, n°57. Анало-

гия между европейской конструкцией и структурой средневеко-

вой империи может стать способом вывести Европу из тупика. 

Это  не  отменяет  проблемы  супранациональности  —  необхо-

димости в едином центре политических решений, по крайней 

мере, для наиболее продвинутых объединений.

[5] Концепт Пьера Майе и Дарио Вело в книге «Европа пере-

менной геометрии. Переход к интеграции»/ Europe a geometrie 

variable. Transition vers l’integration, Paris, L’Harmattan, 1994. Он 

вписывается в парадигму адаптивной гомогенизации, но поря-

док  организации  европейского  пространства  вызывает  разно-

гласия.

Юре Вуич

 Осознать по новому евразийское пространство

Дугин А. Г. 

ЕВРАЗИЙСТВО И МНОГОПОЛЯРНОСТЬ — 

АБСОЛЮТНЫЕ ИМПЕРАТИВЫ 

БУДУЩЕГО

Cоздание Евразийского Союза провозглашено одним из важ-

нейших приоритетов российской внешней политики как страте-

гия третьего срока Президента Путина. Следует присмотреться 

к этому проекту внимательно и определить его значения как для 

глобальной архитектуры мира, так и для основных региональ-

ных держав, напрямую граничащих с Россией и странами СНГ. 

Итак, что понимают в Москве под Евразийским Союзом?

В своей программной статье, провозгласившей ориентацию 

на Евразийский Союз, Президент Путин не дает всех ответов 

на острые вопросы, но намечает общие подходы. Во-первых, из 

статьи явствует, что Евразийский Союз не является синонимом 

Евразийского  Экономического  Содружества  (ЕврАзЭС),  в 

рамках  которого  речь  идет  исключительно  об  экономическом 

партнерстве и создании Таможенного союза. ЕврАзЭС (Россия, 

Казахстан,  Беларусь,  Таджикистан,  Киргизия)  и  Таможенный 

союз  (Россия,  Казахстан,  Беларусь)  уже  существуют  и 

действуют.

Не дублирует Евразийский Союз, по замыслу автора, и Ор-

ганизацию  Договора  о  Коллективной  Безопасности  (Россия, 

Казахстан,  Беларусь,  Таджикистан,  Киргизия,  Армения).  Речь 

идет  не  только  об  экономической  интеграции  и  едином  стра-

тегическом  пространстве  —  речь  идет  о  новом  сверхнацио-

нальном  политическом  образовании  на  пространстве  СНГ,  то 

есть — о своего рода Евразийской Конфедерации как прямом 

аналоге Европейскому Союзу.

150

Причем, будущее интеграционное образование нельзя срав-

нивать ни с Российской Империей, ни с СССР; оно создается на 

основании совершенно иной политической и социальной моде-

ли, в основе которой лежат демократические принципы и про-

цедуры, признание суверенитета всех членов Союза, принцип 

добровольности членства, а также отсутствие какой бы то ни 

было унифицирующей идеологии.

Эти аспекты позволяют сразу отбросить возможные анало-

гии, на основании которых западная и мировая пресса приня-

лась толковать инициативу Путина. Говорить о том, что Москва 

«воссоздает Империю или СССР» все равно, что рассматривать 

Евросоюз как «возрождение империи Карла Великого», возврат 

к  «планам  Наполеона»  или  реализацию  «Пан-Европейского 

Рейха», планы которого вынашивались в СС (проект Долежа-

лека).  Это  сравнение  показывает  всю  абсурдность  аналогий 

поверхностной  и  недоброжелательной  критики.  Евразийский 

Союз — проект создания совершенно нового демократического 

интеграционного образования на евразийском пространстве.

В  создании  Евразийского  Союза  важнейшую  роль  играет 

принцип цивилизации. И здесь мы вплотную подходим к фило-

софии  евразийства,  которая  и  является  идейной  средой,  под-

готовившей проект Евразийского Союза. Согласно этой фило-

софии,  Россия  исторически  была  не  просто  европейской  или 

азиатской страной (или же гибридом того и другого), но вполне 

самостоятельной цивилизацией, где большое значение наряду 

с восточно-славянским и православным фактором имели тюрк-

ские  и  финно-угорские  этносоциальные  и  культурные  тради-

ции, а также мусульманские религиозные структуры.

Русская  культура  является  евразийской  как  синтез  и  нечто 

вполне  своеобразное,  а  не  синкретическое  сочетание  разроз-

ненных  элементов  Востока  и  Запада.  Границы  этого  евразий-

ского  «культурного  круга»  отнюдь  не  исчерпываются  искус-

ственными пределами Российской Федерации, но включают в 

себя  практически  все  постсоветское  пространство,  представ-

Стратегии в геополитической турбулентности