Файл: Левиафан выпуск 4.pdf

31

Другими  словами,  в  основе  западноевропейской  онтоло-

гии  лежит  своеобразное  гносеологическое  и  онтологическое 

предрешенчество, можно сказать, гносеологическая выкройка, 

своего рода гносеологическая манипуляция. И именно поэто-

му  евразийское  отношение  к  стратегиям  западноевропейской 

цивилизации  как  к  универсальным  стратегиям  человечества 

чрезвычайно осторожно и скептично. Признавая темпоральную 

и пространственную, то есть локальную обоснованность, при-

емлемую в цивилизационных пределах западной ойкумены, мы 

отказываем  западной  парадигме  в  универсальности  и  вселен-

ской общезначимости.

Далее, евразийский контр-гегемонический дискурс строится 

на глубоком и проницательном предложении Мартина Хайдег-

гера  западному  человечеству  выстраивать  новую  онтологию, 

искать пути и тропы к потерянному бытию. И одновременно с 

этим мы предвкушаем и глубоко убеждены, что другие цивили-

зации, другие народы выстраивают иные траектории смыкания 

и размыкания человеческой реальности и Бытия. И поэтому мы 

готовы к исследованию многообразия того, что Хайдеггер на-

звал «дазайном», и признаем плюрализм человеческого бытова-

ния или пребывания в мире, плюрализм специфической челове-

ческой реальности «вот-бытия».

В  условиях  доминации  дискурса  однополярности,  гегемо-

нии однополярного (двух— и трех— полярного) мира, который 

использует не только силу, но и убеждение и добивается опре-

деленного согласия масс на собственные стратегии, евразийцы 

активно и даже агрессивно вводят понятие «контр-гегемонии».

Следует  отметить,  что  евразийские  стратегии  деконструк-

ции идеи западной монополярности глубоко эшелонированы не 

только в русском, но и в самом западноевропейском контексте. 

Здесь можно опереться на французских постструктуралистов, и 

в частности, на Ж. Деррида, с их терминами «counter-hegemony» 

(в этом термине присутствует смысл «сведения счетов», кото-

рый нам очень приятен).

Мелентьева Н. В.

 Деконструкция однополярной гегемонии

32

Надо понимать, что те, кто испытывают гегемонию, обычно 

не ведают о том, что они ее испытывают. Гегемония есть там, 

где согласие с властным дискурсом является неосознанным, не-

отрефлектированным.

Контр-гегемония предполагает высокую степень отрефлек-

тированности  относительно  искусственности  и  навязывания 

гегемонического дискурса, то есть предлагает наличие крити-

ческой теории в отношении гегемонистского процесса и сохра-

нения высокой степени субъектности в рамках теории. 

Мы  говорим  о  плотной,  насыщенной  субъектности  контр-

гегемона.

Ведь мы находимся на пороге теории многополярного мира, 

что предполагает мощнейшие предварительные деструктивные 

усилия против гегемонического навязывания однополярного, а 

теперь  уже  и  двух—  и  трех-полярного  мира. Дело в  том, что 

западные элиты, «органическая интеллигенция» ( по Грамши), 

обслуживающая власть, уже перехватила идею многополярно-

сти в удобном для нее варианте— двухполярности или трехпо-

лярности, с тем, чтобы исключить, проигнорировать евразий-

ский полюс как самостоятельный в новом мировом раскладе.

Если быть максималистами, то мы, евразийцы, разумеется, 

за  многополярный  мир,  с  большим  числом  полюсов,  равным 

числу  потенциальных  цивилизаций.  Но  в  современной  ситу-

ации  мы  поднимаем  на  щит  лозунг  момента—  «квадриполя-

ризм», «четырехполярный мир,» в который заведомо включен 

евразийский  полюс,  которого  теперь  не  просто  выкинуть  из 

контекста.

О субъекте контр-гегемонии

Мы  понимаем  необходимость  экзальтации  субъектности 

контр-гегемонии в пространстве современного мира. Как отме-

чалось, речь идет о насыщенной плотной субъектности, о кон-

солидированной группе и о консолидированном продукте этой 

Гегемония и полюса власти

33

группы, о масштабных исследованиях, о создании высокотео-

ретичного продукта, многостороннего тиражирования евразий-

ского  дискурса,  создания  культурного  обрамления  качествен-

ных философских поисков в виде литературных произведений, 

кинопродукции, клипов, рекламных роликов, книго— и другой 

арт-продукции.

Но  при  акценте  на  субъектный  полюс  можно  параллельно 

теоретически наметить еще один путь развития дискурса— те-

матику о возможности контр-гегемонического дазайна.

Тезис о полюсе субъектности и тезис о бессубъектном да-

зайне как предонтологической базе цивилизаций и культур про-

тиворечат друг другу. Однако наш дискурс и не должен быть 

гладким. Точнее, догматических решений быть в нем не может. 

И  поэтому  мы  с  удовольствием  принимаем  к  рассмотрению 

контроверзу:  либо  гегемония  бессубъектна,  развоплощена  и 

понимается как реальность несопоставимая с единичным или 

коллективным  субъектом  как  носителем  дискурса,.  либо  мы 

рассматриваем поляризацию дазайна, принимаем его неравно-

весность и фиксируем субъектность гегемонии и тогда говорим 

о субъекте как носителе эпистемы или мифемы… Это тема для 

обсуждения, которая, например, дискутируется американскими 

политологами Коксом и Эшли: либо гегемония бессубъектно-

сти, развоплощенного дискурса, либо создание неравновесной 

системы дискурса с элементами субъектного насилия.

Далее,  если  мы  говорим  о  «дазайне»,  встает  тема  его 

единственности или множественности. «Дазайн», в понимании 

Хайдеггера,  как  реальность  человеческого  уникален.  Но 

если  рассмотреть  «дазайн»  как  реальность  «вот-бытия» 

коллективного субъекта— племени, народа, этноса, нации, то 

мы получим множественность, соцветие «дазайнов». Это еще 

одна тема евразийского контр-однополярного дискурса. В этом 

случае в рамках Теории Многополярного Мира (ТММ) можно 

получить  очень  интересную  картину  взаимодействующих 

«дазайнов» разного качества. Их равноправие или выстраивание 

Мелентьева Н. В.

 Деконструкция однополярной гегемонии

34

в  определенной  иерархической  соподчиненности  по  логике 

контр-гегемонии.

Одновременно  мы  знаем,  что  из  разных  «дазайнов»  могут 

рождаться различные логосы, различная морфология речи, раз-

ные властные дискурсы и властные отношения. Соотношение 

логосов и «дазайнов»— это еще одна тема евразийского контр-

однополярного дискурса. Здесь ценным вкладом является книга 

А. Дугина «В поисках темного логоса» о подходах к альтерна-

тивной рациональности.

Если все же сделать акцент на субъектности дискурса контр-

гегемонии, что в настоящих условиях является предпочтитель-

ным и неизбежным, если мы хотим выиграть сражение с одно-

полярностью, то следует опираться на неравновесный дискурс 

с акцентом на субъект контр-гегемонии и, соответственно, на 

концепт «воли к власти». Иное дело, что воля к власти в много-

полюсной  системе  может  быть  конфигурирована  по-разному: 

каждый субъект может реализовывать свой тип воли к власти, 

плюральность «Wille zur Macht». И вновь возникает идея того, 

что из разных «воль к власти» будут рождаться разные дискур-

сы, логосы и культуры, разные властные отношения.

Мы— за цветущую сложность. Мы стоим за различные по-

люса, конфигурации власти, политических отношений, полити-

ческих дискурсов и политических дазайнов. Квадрополяризм— 

это  не  конечный  пункт  нашего  теоретического  размышления. 

Это ответ, контр-удар .

Если  же  вернуться  к  концепции  «Радикального  субъекта», 

составляющей стержень евразийского размышления последних 

лет,  то  мы  увидим  определенную  несовместимость  этой  кон-

цепции с концепцией «дазайна». 

Как  уже  отмечалось,  дазайн  предполагает  демонтаж  субъ-

ектности. Радикальный субъект предполагает, напротив, посто-

янное горение в человеке субъектного полюса, жесткую упряжь 

субъекта в ноуменально-онтологическую схему, как у Платона 

в концепции «зюгона». 

Гегемония и полюса власти

35

Но и это не должно обескураживать. Мы на подступах к те-

ории многополярного мира. Здесь нет догматических решений. 

Наоборот, мы можем и должны обострить конфликт понятий, 

мы—  революционеры  контр-гегемонии.  Мы  можем  и  долж-

ны  жить  в  состоянии  конфликта,  противоречия,  несчастного 

сознания, где концы с концами подчас не сходятся. Болезнен-

ность проблематики интереснее применения готовых решений. 

Именно в «максимально рискованном риске» мы добываем зо-

лото возможного решения. Именно в гносеологическом сдвиге, 

в прыжке вверх или в сторону мы сможем вступить в Событие, 

Эрайгнис.

Мелентьева Н. В.

 Деконструкция однополярной гегемонии