ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2336
Скачиваний: 5
Доклады
42
геостратегия и начинается этносоциология или мировоззренческое
кредо – для того, чтобы давать взвешенные и эффективные ответы на
проблему субъектно-политической реализации геополитической сти-
хийности в современных условиях.
Александр Дугин в своём капитальном своде «Основы геополи-
тики» пишет: «Главным законом геополитики является утверждение
фундаментального дуализма, отраженного в географическом устрой-
стве планеты и в исторической типологии цивилизаций. Этот дуализм
выражается в противопоставлении «теллурократии» (сухопутного мо-
гущества) и «талассократии» (морского могущества). Характер
такого противостояния сводится к противопоставлению торго-
вой цивилизации (Карфаген, Афины) и цивилизации военно-
авторитарной (Рим, Спарта). В иных терминах, дуализм между
«демократией» и «идеократией».
1
В этой формулировке мы видим характерное для класси-
ческой геополитики смелое обобщение, в котором выказывает
себя стремление к фундаментализации некоторой тенденции,
некоторой формы отношений, усматриваемой в - и выводимой
из - различных контекстов, как то: военно-стратегический, ци-
вилизационный, социально-психологический.
Я отмечу два направления, на которых может развиваться
критика данного сверхобобщения. Первое из них касается тех
источников, из которых складывается геополитическая картина
в изводе Дугина: здесь я обращаю внимание на некоторые
нюансы построений классиков геополитики, которые как будто
закладывают концептуальные основы для осмысления двух ба-
зовых геополитических субъектов и их взаимоотношений. Вто-
рое тесно связано с первым и касается трактовки соотношения
географической пространственности с одной стороны и реаль-
ного сознания субъектов макрополитических отношений – с
другой.
Итак, первое: представление о сущности теллурократии
и талассократии, претендующее на некую результирующую завершён-
ность и всесторонний охват, находится в довольно неоднозначном от-
ношении к тем концепциям, которые являются его источниками. Вот
как вкратце описывает Дугин субъект сухопутного могущества: «Тел-
лурократия», «сухопутное могущество» связано с фиксированностью
пространства и устойчивостью его качественных ориентаций и
Се
минар Левиафан
Семинар №1 Пост-Геополитика
43
характеристик. На цивилизационном уровне это воплощается в осед-
лости, в консерватизме, в строгих юридических нормативах, которым
подчиняются крупные объединения людей: рода, племена, народы, го-
сударства, империи. Твердость Суши культурно воплощается в твер-
дости этики и устойчивости социальных традиций. Сухопутным
(особенно оседлым) народам чужды индивидуализм, дух предприни-
мательства. Им свойственны коллективизм и иерархичность».
1
Проблематичным здесь является, во-первых, соотношение
пар морской силы и сухопутного могущества с одной стороны
и осёдлости и кочевничества – с другой. Известно, что
автор концепции «географической оси истории» Хэлфорд
Макиндер, выделяя тип «разбойника суши», говорил
именно о чуждых статике кочевниках. При этом их роль
в судьбе цивилизации – и это уже касается второго на-
правления критики – по Макиндеру является чисто меха-
нической.
Теория Макиндера об определяющем влиянии «раз-
бойников суши» на развитие цивилизации выглядит до-
статочно убедительной, учитывая то, какие колоссальные
культурно-цивилизационные последствия имело евро-
пейское «великое переселение народов», спровоцирован-
ное натиском всадников с Востока, из недр континента.
2
Однако влияние это опознаётся как чисто механическое.
Природа этого импульса была не культурной, но стихий-
ной. Выстроить на такой основе сухопутную идентич-
ность не представляется возможным.
Что же касается, собственно, культурно-цивилиза-
ционных аспектов сухопутной идентичности, взятых уже
на основе усмотрений более поздних авторов, то здесь
также следовало бы проявить осторожность, дабы воз-
держаться от поверхностных спекуляций. Так, «гипер-
осёдлый» архетип «осаждённой крепости», столь
привычно ассоциируемый с идеалом консервативно-реакцион-
ного «сухопутного» государства и, кроме того, православно-
ме ссианским
концептом
«катехона»,
оказывает ся
ст руктурно а н а л о г и ч н ы м м о д е л и п л а т о н о в с ко г о г о с у-
д а р с т в а , ч ь и м с и м в о л о м и и с т о ко м в с ф е р е в о о б р а ж е -
н и я я в л я е т с я к а к р а з ко р а б л ь п о с р е д и бу ш у ю щ и х в о д .
Се
минар Левиафан
Доклады
44
Далее, весьма сомнительными представляются соображения о том,
что такая характерная черта либерального общества как индивидуа-
лизм могла развиваться на базе отношений, которые складываются кол-
лективе корабельной команды. В ситуации, когда группа людей
нуждается в чёткой согласованности действий и однозначности ком-
муникации в режиме противостояния враждебной стихии, развитие
индивидуалистического паттерна с трудом представляется возможным
- разве что речь шла бы о ситуации свершившегося кораблекрушения…
Возвращаясь к Макиндеру, уместно также отметить, что его тезис
о «геграфической оси истории» в основе своей имеет довольно
прозаическую экспликацию. Макиндер говорит о непрерывном
пространстве транзита в перспективе развития железнодорож-
ных сетей как о стратегическом преимуществе государства, за-
нимающего срединное положение. В этом соображении о
выгоде срединного положения коренится и его формула: «кто
контролирует Евразию, тот контролирует весь мир». Здесь он
не принимает в расчёт те преимущества, которые даёт державе
развитие мореплавания. Уже установка Мэхана является пол-
ностью противоречащей установке Макиндера.
Если по Макиндеру главным приоритетом является сре-
динное положение государства, то по Мэхану – его морская
мощь. Аргументация Макиндера обнаруживает свою привязку
к историческому моменту. Таким образом, он упускает, а упус-
кая сам, обнаруживает для нас значение фактора научно-тех-
нического развития в истории отношений общества и
пространства.
Теперь обратимся к определению Морской силы – так, как
оно сформулировано автором «Основ геополитики»: «Талассокра-
тия», «морское могущество» представляет собой тип цивилизации,
основанной на противоположных установках. Этот тип динами-
чен, подвижен, склонен к техническому развитию. Его приоритеты
- кочевничество (особенно мореплавание), торговля, дух индиви-
дуального предпринимательства. Индивидуум как наиболее подвижная
часть коллектива возводится в высшую ценность, при этом этические и
юридические нормы размываются, становятся относительными и подвиж-
ными. Такой тип цивилизации быстро развивается, активно эволюциони-
рует, легко меняет внешние культурные признаки, сохраняя неизменной
лишь внутреннюю идентичность общей установки».
1
Се
минар Левиафан
Семинар №1 Пост-Геополитика
45
Опять же, спору нет, что нечто, соответствующее этому описа-нию,
имеет место. Однако вопрос квалификации этого явления – другое дело.
Сам Карл Шмитт, во многом «одушевивший» силы Суши и Моря, при-
дав им животный статус и назвав их Бегемотом и Левиафаном, пред-
остерегает нас от попытки внеисторической фундаментализации
сухопутно-морского дуализма и рассмотрения его в синхронистском раз-
резе. Шмитт настаивает: тот факт, что планета поделена между силами
суши и моря, которые в действительности ведут между собой борьбу,
означает лишь то, что так исторически сложилось. И Великобритания
на определённое время стала воплощением талассократии не по-
тому, что была предопределена к этому своим географическим
положением (иначе – почему ничего подобного не произошло,
например, с Японией), а потому, что оказалась к этому готова в
силу сочетания исторических обстоятельств и волевого фактора,
которому Шмитт, как известно, отводит решающую роль.
Далее, целый ряд существенных признаков, определяющих по
Шмитту «номос земли», делают более чем проблематичным его ассо-
циацию с традиционным обществом и «Востоком» дугинского резуль-
тирующего ассоциативного ряда Суши. Так, военный аспект
«сухопутного закона» предполагает, во-первых, строгую определён-
ность и принципиальную роль государственных границ, во-вторых, на-
личие регулярной армии и определённых правил военной игры,
призванных обеспечить невовлечение гражданского населения в воен-
ные действия. Тот очевидный факт, что ничто из перечисленного не
было свойственно системе отношений в мире традиционных обществ,
делает невозможным утверждение о том, что «номос земли» был при-
сущ всем политическим образованиям древности.
Таким образом, получается, что комплиментарным и шмиттов-
скому видению геополитической реальности, и, кстати, евразийской
концепции месторазвития (Савицкий), является геополитический пос-
сибилизм, развивавшийся в своё время во Франции (Видаль де ля
Блаш) и в некотором смысле являющийся предтечей современных экс-
травагантных теорий.
« К р и т и ка ч р е зм е р н о го во з ве л и ч и ва н и я п р о с т р а н -
ственного фактора у Ратцеля привела Видаля да ля Блаша
к выработке о собой геополитиче ской концепции по ссиби-
лизма» - даёт на этот счёт краткую справку Дугин. « С о -
г л а с н о э т о й к о н ц е п ц и и , п о л и т и ч е с к а я и с т о р и я
Се
минар Левиафан
Доклады
46
имеет два аспекта: пространственный (географический) и
временной(исторический). Географический фактор отражен в окру-
жающей среде, исторический в самом человеке. Видаль де ля Блаш
считал, что ошибка немецких «политических географов» в том, что
они считают рельеф детерминирующим фактором политической исто-
рии государств. Тем самым, по мнению де ля Блаша, принижается фак-
тор человеческой свободы и историчности. Сам же он предлагает
рассматривать географическое пространственное положение как «по-
тенциальность», «возможность», которая может актуализоваться и
стать действительным политическим фактором, а может и не
актуализоваться. Это во многом зависит от субъективного фак-
тора от человека, данное пространство населяющего».
Принимая во внимание справедливость сказанного, сле-
дует отметить, что при всей эвристической ценности геополи-
тических моделей, построение идентичности от геополитики
оказывается делом если и не бесполезным, то скорее опасным,
чем обязательным – в силу того, что чревато оно с одной сто-
роны парализующим политическое воображение географиче-
ским детерминизмом, с другой – основанными на
неадекватных трактовках и историософских предрассудках
спекуляциями.
Давая же непредвзятый срез комплекса классической гео-
политики с учётом всех нюансов дискуссии на тему географи-
ческой детерминации, мы найдём в её центре именно
окказионалиста - Шмитта, который показывает себя как некое
«всё», из которого могут черпать и от которого могут отталки-
ваться как «дуалисты», так и «постгеополитики».
Библиография
1) Дугин А.Г. Основы Геополитики. М.: Арктогея, 2000
2) Роль «разбойников моря» при этом с очевидностью достаётся
норманнам. Однако – обратите внимание – их «морская»
принадлежность не улавливается ни в чисто географических терминах
деления планетарного пространства на хартланд и внутренний и внешний
полумесяцы, ни в социо-культурных: норманны позднее всех европейских
народов оставили традиции предков, у германцев же научились осёдлости,
освоив феодальный способ производства.
Се
минар Левиафан