ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2388
Скачиваний: 2
следующим образом: критика классического евразийства, критика неоевразийства, противопоставление магистральной линии неоевразийства евразийских альтернатив. Критики евразийства в основном концентрируют свою критику на основных тезисах евразийства (подробно рассмотрены в докладе Дугина), большинство из которых связанны между собой, точно так же как и большинство антиевразийских тезисов связаны между собой. Что позволяет сделать вывод, что это два мировоззрения, два взгляда, две обоснованные идеологические позиции. Больше всего расхождений у евразийцев с либералами. На сегодняшний день, именно либерализм является наиболее полноценной, наиболее широкой мировоззренческой антитезой евразийству. Спор сторонников и противников евразийства не сводится к сопоставлению аргументов, а сводится к рефлексии относительно их парадигмальных истоков.
Структурализм до структурализма
Александр Бовдунов, посетовав на то, что мало кто замечает очевидную связь между евразийством и структурализмом, предложил рассмотреть евразийство не как идеологический концепт, но как методологическую общенаучную систему.
Необходимость непротиворечиво свести воедино вскрывшуюся в революции плюральность, множественность и многообразие народов евразийского пространства при этом подтвердить цельность и неделимость русского мира привели к возникновению феномена евразийского структурализма. Одним из базовых принципов которого является взаимоотношение частей и целого. Характерно, что структурализм имманентно холистичен и антиатомистичен, находится в оппозиции любому каузальному объяснению, предпочитает синхронию диахронии.
Евразийцы применяли понятие «структура» не только к языку, но и к географии и к истории. Трубецкой отмечал, что славянским, финно-угорским и тюркским языкам свойственна звуковая гармония гласных, которая в духовном плане соответствовала холи-сткому, созерцательному характеру туранского мировоззрения, не склонному к рационализированию. Этот туранский код, воплощающийся в строе языков, дает возможность расшифровать свойственные всем евразийским народам черты, составляя константное ядро
особости народов Евразии. (Статья Трубецкого «Вавилонская башня и смешения языков»). Языковые общности, возникают как результат контактного и конвергентного развития, где языки приобретают общие признаки в процессе исторического сосуществования. Трубецкой называет такие общности «языковыми союзами». Якобсон выдвинул гипотезу «евразийского языкового союза», в основе которого лежат языки с «фонологическим различием согласных по твердости и мягкости» и отсутствием политонии. Границы этого союза совпадают с описанными евразийцами историко-культурным миром Евразии. Таким образом, методы языкового структурализма, развиваемые Трубецким и Якобсоном применялись в сопряжении с географической реальностью («фонологическая география Якобсона») и главным здесь был поиск структур, лежащих в основе ^^^1 единства народов России-Евразии.
■7»В Комплексный подход Савицкого, в котором предлага-
лось системное исследование территории, данных физической географии, климатологии, биологии, почвоведения и К^^Н истории человеческих обществ, где в центр внимания ста-■ м^Н вится месторазвитие, то есть холисткий концепт, объединяющий социально-историческую среду и характеристики ^^В территории, взаимоотношения между различными частями системы, параллелизм структур. Этот метод, при котором ■Т^В внимание уделяется именно отношениям элементов, а не им Е^В самим, затем будет продублирован Леви-Строссом и его уче-^^^1 никами. Концепция Савицкого позволяет выявить целый Е^В комплекс особенностей, которые выделяют Россию-Евра-Е^В зию в отдельный мир, иначе структурированный, чем миры 1*^1 Запада и Востока, при этом любое сравнение между ними теряет смысл.
В историческом контексте взаимоотношений структурализма и евразийцев отметим, что Леви-Стросс был не только учеником Якобсона, но и перенял у Савицкого идею о приоритете связей над элементами. Так же совпадают мировоззренческие позиции Леви Стросса и евразийства в том, что касается множественности культур, плюральности, цветущей сложности, позитивной оценке различий между культурами и негативной - тенденций к универсализации, «мировой цивилизации», в общем подходе к пониманию неевропейских культур.
Вариант структурализма, предложенный евразийцами, остается актуален и по сей день именно как научная парадигма, которая, выходя за рамки привычного нам структурализма и постструктурализма, содержит в себе структуралистские концепции географии, геополитики и истории. Научная методология построена на анализе самобытной цивилизации России-Евразии может быть с успехом применена к осмыслению реальности России и мира и на новом витке истории.
Географические и цивилизационные рубежи евразийства
Владислав Гулевич пытаясь нащупать географические и ментальные границы, за которыми евразийство сталкивается с другими идеологиями национального развития, проводит анализ по возможному взаимодействию с ними. На восточном направлении формула славяно-тюркского союза требует расширения и включения в себя персоязычных народов, учитывая геополитическую важность Таджикистана. Противление среднеазиатских элит имеет скорее экономическую подоплеку, в то время как на Западе к этому добавляется политический и культурно-философские факторы. Имеет место наложение культурных кругов (Н. Данилевский, Л. Фробениус) - западно-католического и русско-православного. Идеология Москва-Третий Рим, встречает противодействие со стороны идеологии польского мессианства.
Польское мессианство не однородно по своей сути. К примеру, товианство. Анджей Товянский автор философской концепции, в которой он формулирует, что поляки избранный народ Нового Завета, рассеяны за то, что не смогли отстоять Польшу, в том числе и от русской экспансии. Юзеф Хёне-Вронский, философ-математик напротив, указывал, что носители мессианства это славяне (особенно русские) как цельная категория (предвосхищая философию всеединства Соловьева, которая была близка евразийцам). Русский царь и Римский епископ колоны, на которых будет держаться мир. Метафизическое понимание Вронским исторической миссии русских не противоречит мировоззрению самих русских, и отчасти совпадает с евразийским видением России, как самодостаточного
геополитического центра. Это может послужить семантическим противоядием от теории польского мессианизма в его русофобском изложении.
Интересы России на западном направлении затрагивает программа по созданию IV Речи Посполитой, глобальной консолидации польской нации, включающей в себя приграничные с Польшой земли. Так же идеологическая атмосфера Прибалтики, идея Великой Румынии враждебны не только России, но и евразийству.
Геополитический
критицизм В. Цымбурского (теория
стран-про-
^^^^
ливов, работа «Остров Россия») определяет
Россию как сухо-
путное
«островитянство» (страны-соседки
отделяют её, словно
остров,
от платформы германо-романской
цивилизации) и рас-
сматривает
геополитику России как борьбу между
континента-
I
листской
геополитической парадигмой
(евразийства) и
■
77^1
парадигмой
«островитянства». Не контролируя весь
хартленд,
отдав
«территории-проливы» под чужой контроль
Россия пы-
тается
замкнуться в своем сухопутном
«островитянстве».
К^Я Подводя
итог своего доклада, автор обратил
внимание, что
■Т^Н более лояльному отношению к евразийству на востоке противостоит жесткое противодействие на западной границе Русско-^^В православной ойкумены.
■77Ш Феномен левого евразийства и критика евразий-Fjfl ства слева
Е^1 Андрей Коваленко опроверг утверждение, что левое евра-Е^В зийство является лишь побочным и малозначительным ответв-1*^1 лением классического евразийства Савицкого и Трубецкого. Развеял миф о том, что левое евразийство своим появлением обязано агентуре ОГПУ и НКВД.
Феномен появления левого евразийства связан преимущественно с примкнувшими впоследствии к движению «молодых» евразийцев. Так, расцвет и институционализация левого евразийства связана с деятельностью, так называемой Кламарской группы (по названию местечка во Франции), костяк которой составляют Лев Карсавин, Петр Сувчинский, Сергей Эфрон, Дмитрий Свя-тополк-Мирский, Константин Родзевич. Так же сам себя называл левым евразийцем и идеолог русского национал-большевизма Николай
Устрялов, говоривший, что национал-большевизм во многом тождественен с евразийством. Поводом для идеологического размежевания послужил первый номер «Евразии», в котором предельно четко была заявлена просоветская и промарксистская ориентация Кламарской группы евразийцев.
Критике левое евразийство, со стороны старого, правого крыла, подвергалось по вопросу религии. «Правые» утверждали непременный примат православия в возрождении России-Евразии. «Левые» заявляли, что «Интернационал - это наша песня, но мы хотим одухотворить ее и вложить в нее новый смысл». Слева Трубецкому вменялось в вину, что он «в противовес «романо-герман-скому» шовинизму утверждал самоценность неевропейских и «неисторических» культур», а так же идеализацию Московского царства.
Наиболее острая критика левого евразийства была высказана Алексеевым: «вместо того чтобы превратить коммунистов в евразийцев, кламарцы проделали противоположное движение - из евразийцев стали коммунистами».
Савицкий в записке «Кламарский раскол в евразийском движении» сетует на то, что евразийство не есть определенная система идей подобных цельности коммунистически-марксистского мировоззрения.
Но это открывает новые горизонты возможностей применительно к культурным и политическим реалиям XXI века, сказал Коваленко, завершая свой доклад.
Евразийство в версии А.Г. Дугина: эклектика и внутренние противоречия
Сергей Строев, назвав контрпродуктивным подход, в котором утверждается, что критика евразийства лежит в русле противоречий различных аксиоматических систем, предпринял попытку критики с иных методологических позиций.
Во-первых, акцент был сделан на то, что классическое евразийство и неоевразийство в версии Дугина есть разные системы. А именно, классическое евразийство утверждает цивилизационную плю-ральность, в то время как неоевразийство утверждает дуальность цивилизаций: цивилизация Суши, цивилизация Моря.