Файл: Геополитика номер 14.pdf

26

Геополитика

Славянской и Российской цивилизации». Тогда в рамках небольшой 

конференции удалось собрать представителей большинства православ-

ных стран, в том числе, такого малого восточнославянского народа, как 

подкарпатские русины. Единым рефреном звучала следующая мысль: с 

крахом глобализационного проекта и финансового кризиса Европа по-

немногу вспоминает свои корни. И идеология панславизма вызывает все 

больший интерес. Пока среди относительно узкого круга интеллектуа-

лов. Но, как историк, хочу напомнить, что и работы К. Маркса в России 

поначалу читали лишь единицы. Есть основания полагать, что по мере 

углубления финансового, а далее, развивая мысль, политического и идео-

логического кризиса в Евросоюзе на смену идеям евроинтеграции будут 

приходить давно забытые, казалось бы, интеграционные идеи. Как на-

писал в своей статье замечательный русский историософ А.И. Фурсов, 

есть только две мощные идеи на европейском пространстве: идея объ-

единенной под эгидой Германии Европы и идея новой Российской импе-

рии (если угодно, Евразийского союза)

1

. Итак, перед нами два явления. 

Попытаемся проследить, разумеется, в самой сжатой форме, историю их 

взаимоотношений. Данная проблема, насколько нам известно, не стано-

вилась предметом специального рассмотрения исследователей. Попыта-

емся осветить ее на примере русской консервативной мысли. 

В научной традиции Запада панславизм всегда трактовался как ис-

ключительно реакционное явление. Известный исследователь твор-

чества Н.Я. Данилевского, американец Р. Мак-Мастер, прямо именует 

последнего тоталитарным мыслителем. В качестве одного из серьезных 

аргументов он приводит ссылку на панславистские проекты великого 

русского ученого и политического мыслителя. По мнению автора ста-

тьи «Панславизм» в «Encyclopedia Britannica», различные славянские 

страны зачастую проводят прямо враждебную политику в отношении 

других славянских народов и государств. При этом их союзниками часто 

выступают соседние не славянские государства. Различия культурного и 

религиозного плана, по мнению автора, гораздо серьезнее общего этни-

ческого происхождения, — подытоживает свои выводы исследователь.

Пожалуй, менее однозначно мнение западных исследователей в от-

ношении русского национализма. Национализм принадлежит к числу 

явлений, научному изучения которых особенно не «повезло». Для со-

ветской науки эта тема являлась фактически табуированной; ее сегод-

няшнему научному познанию препятствует наличие многочисленных 

мифов, имеющих давнее, еще дореволюционное происхождение. А само 

неприятие национализма объединяет современных и дореволюционных 

исследователей, придерживавшихся различных идейных убеждений. 

1

Фурсов А. Наступает эпоха новых империй//Свободная пресса. 15 февраля 2012 г

27

www.geopolitika.ru

Приведем для примера выдержки из определений национализма, содер-

жащихся в двух энциклопедических словарях. Так, в классическом сло-

варе Брокгауза и Ефрона содержится следующее объяснение данного 

явления: «Национализм — превращение живого народного самосозна-

ния в отвлеченный принцип, утверждающий «национальное» как безус-

ловную противоположность «универсального», и «свое родное» — как 

безусловную противоположность «чужеземного»». По сути, аналогич-

ную трактовку данного понятия содержит определение, содержащееся 

в «Философском энциклопедическом словаре», вышедшем в 1989 году: 

«Национализм — идеология и политика в национальном вопросе, для 

которых характерны идеи национального превосходства и националь-

ной исключительности. Национализм трактует нацию как высшую 

внеисторическую и надклассовую форму общественного единства, как 

гармоническое целое с тождественными основными интересами всех 

составляющих ее социальных слоев».

Как мы видим, разница лишь в акцентах: в отличие от дореволюцион-

ной энциклопедии, «Философский энциклопедический словарь» 1989 

г. делает упор на классовом (точнее, надклассовом) аспекте явления. 

Общим является одно: национализм трактуется как искусственное про-

тивопоставление общего (общечеловеческого) частному (националь-

ному). А поскольку противопоставление проводится в пользу «част-

ного», симпатии авторов, разумеется, не на стороне националистов. 

Впрочем, исследовательские оценки национализма в последнее десяти-

летие начали медленно изменяться. Во многом это вызвано влиянием 

зарубежных исследований в гуманитарных дисциплинах, для которых 

характерно отсутствие либо, по крайней мере, большая осторожность 

в применении оценочного подхода. Замечательный отечественный ис-

следователь, не так давно ушедший от нас В.Л. Махнач, анализируя за-

рубежную историографию проблемы, выделяет в ней два «подвида» 

национализма: «прогрессивный» (младотюрки, Гоминьдан) и «реак-

ционный» (нацисты). «В сравнении с этим, — заключает исследова-

тель, — в Западной Европе понятие “национализм” является безоценоч-

ным и негативной нагрузки не несет».

Итак, в целом это явление также рассматривается как отрицательное. 

Вместе с тем, некоторые американские и западноевропейские авторы 

склонны к поиску компромиссов, готовы признать определенную — 

если не ценность, то хотя бы целесообразность — истоков и целей 

русского национализма. В качестве аргументации используются 

доказательства о существовании разного рода национализмов. Наряду с 

«реакционным» национализмом, которому, разумеется, не приходится 

рассчитывать на симпатии западных авторов, выделяется национализм 

28

Геополитика

умеренный или прогрессивный. Последний видится им в отстаивании 

собственных национальных и государственных интересов. 

Близких подходы придерживается большинство современных рос-

сийских исследователей. Отечественные авторы постепенно отказыва-

ются от априорно негативного отношения к трактовке термина наци-

онализм, столь характерного для советской и, в значительной мере, для 

русской дореволюционной историографии.

Остается выяснить, какого рода взаимоотношения связывали рус-

ский национализм и панславизм.

В научной литературе отмечалось, что первым провозвестником 

панславизма на русской почве являлся знаменитый публицист и государ-

ственный деятель 17 века, выходец из Хорватии Юрий Крижанич. Пред-

теча панславизма доказывал необходимость объединения славянских 

земель под властью московского царя, а русский язык видел в качестве 

языка межславянской общности

2

. Однако в полной мере идеи пансла-

визма раскрылись значительно позднее, в 19 веке. Первыми провоз-

вестниками этой идеи стали революционные идеологи — в частности, 

Общество объединенных славян. Позднее знамя панславизма была под-

нято родоначальником русского анархизма М. Бакуниным, неутомимого 

борца не только с самодержавием, но и с германским экспансионизмом. 

Характерно название одной из книг Бакунина — «Кнуто—германская 

империя». (В свою очередь, теоретики германского социализма — К. 

Маркс, еврей по происхождению, и Ф. Энгельс, наследник прусских 

милитаристских традиций, испытывали не меньшую неприязнь к пан-

славизму в различных его проявлениях — в равной мере, как и к самой 

России). 

Однако по-настоящему звездным часом панславизма стали 1870-е 

гг.  — время деятельности так называемых Славянских комитетов. Ру-

ководитель наиболее влиятельного из них — Московского — стал И.С. 

Аксаков, лидер пореформенного славянофильства. Аксаков продолжил 

традиции зарубежного панславистского движения (чех В. Ганка, словак 

П.Й. Шафарик и др.), а также те элементы панславизма, которые име-

лись в идеологии дореформенного  славянофильства. Еще К.Н. Леон-

тьев справедливо отмечал, что если для «классического» славянофиль-

ства эти идеи не являлись системообразующими и центральными, то 

таковыми их сделал Аксаков. С этим выводом были согласны и поздние 

теоретики славянофильства (Д.А. Хомяков).

Если влияние (в первую очередь, на общественное мнение; в мень-

шей степени — на проводимую внешнюю политику петербургского 

двора) Ивана Аксакова было очень значительным, то влияние Н.Я. Да-

2

Русская философия. Энциклопедия. М.: Республика, 1999. С. 363-364.

29

www.geopolitika.ru

нилевского было почти незаметно его современникам. Однако именно 

его творчество (прежде всего, его знаменитый труд «Россия и Европа. 

Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к 

Германо-романскому») стало теоретическим фундаментом пансла-

визма. Не вдаваясь в анализ книги, отметим, что цели, провозглашен-

ные Данилевским — создание общеславянской федерации под эгидой 

Российской империи и освобождение Константинополя из-под власти 

турок, — означали окончательный переход панславизма на консерва-

тивные рельсы. 

(Позднее это дало повод политическим врагам России обвинять ее в 

экспансионизме. В Австро-Венгрии Данилевского именовали «апосто-

лом Славянства». После Второй мировой войны некоторые западные 

советологи охарактеризовали книгу Данилевского периода — мы увере-

ны, совершенно безосновательно, — как идейное обоснование создания 

Восточного блока). 

Книга Н.Я. Данилевского вызвала гневную критику со стороны ли-

беральных авторов, прежде всего, Вл. Соловьева. Однако объектом кри-

тики она стала и с другой стороны. К.Н. Леонтьев, последователь Дани-

левского, один из недостатков книги усидел в чрезмерной идеализации 

славянства. Критика Леонтьева панславистских проектов Данилевско-

го во многом смыкается с определением панславизма, приведенном в 

«Британской энциклопедии». В двух словах ее можно свести к следующе-

му тезису: Славянство не представляет собой единого культурно-истори-

ческого типа. Оно оказалось разделенным между различными — право-

славно-византийским и романо-германским — культурными мирами. 

Антитезу панславизму К.Н. Леонтьев видит в развитии своего, самобыт-

ного культурно-исторического типа. Эту идею мы считаем целесообраз-

ным определить как теорию культурного национализма.  

Вместе с тем, Леонтьев не отвергает полностью идею панславизма. 

Автор «Византизма и Славянства» предвосхищает возникновение еди-

ной славянской государственной общности, центром которой станет, 

однако, не Санкт-Петербург, а Царьград. Именно на Балканах возник-

нет новая, славянская по преимуществу, в основе своей православная 

культура.

Подведем итоги. Панславизм и русский национализм развивались 

параллельно в рамках консервативной мысли. Несмотря на мощный 

всплеск славянских симпатий в период Восточного кризиса середины-

второй половины 1870-х гг., идеи панславизма, не получили достаточно 

мощного и постоянного влияния на русское общество. Пожалуй, по-

следний всплеск панславистских настроений пришелся на август 1914 

года — начало Первой мировой войны. Покажется парадоксальным, 

однако консервативные идеологи, имевшие таких предшественников, 

как славянофилы (включая идеолога панславизма Ивана Аксакова), не 

проявили должного внимания к панславистским проектам. Эту эстафету 

приняли вожди русского либерализма — П.Н. Милюков, А.И. Гучков, 

П.Б. Струве и др. Для русских же консерваторов кануна Великой войны 

оказались ближе идеи русского национализма. Этим идеям оказались 

подчинены идеи панславизма, причем данная тенденция наметилась уже 

в трудах К.Н. Леонтьева.