ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1119
Скачиваний: 1
Региональная интеграция как стратегия России для Центральной Азии
Дмитрий Попов
Россия — уникальная страна. Во многих отношениях, в том числе и как субъект мировой геополитики. Протяженность ее границ превышает 60 тыс. км. Это значительно больше чем экватор земли. Уже в XIX в. русские мыслители справедливо отмечали в этой связи, что с такой огромной границей никакая страна не может обеспечить безопасность своей территории и социально-экономическое процветание только за счет армии, флота, оборонительных сооружений и железных дорог. Необходимо большее — установить отношения добрососедства и мира со всеми сопредельными государствами, поддержать их стабильность, предсказуемость и поступательное развитие.
В определенной степени этой логикой руководствовался Советский Союз, сформировавший в Восточной Европе буфер в виде членов Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. Но, как известно, эти структуры прекратили свое существование вместе с СССР. Отсюда, важно учесть ошибки прошлого. В современных условиях, естественно, речь не может идти о создании периферийных марионеточных режимов, которые по определению не устойчивы, требуют постоянного спонсирования и, как показывает история, легко могут поменять патрона. В современных условиях речь должна идти об окружении России странами, кровно заинтересованными в сотрудничестве с ней, получающих от этого сотрудничества взаимную выгоду, тесно связанными с Россией тысячами экономических, социальных, культурных связей, ощущающими себя единой геополитической общностью и пространством. В терминологии сегодняшнего дня речь должна идти о региональной интеграции.
Процессы региональной интеграции представляют собой один из наиболее актуальных трендов в быстроменяющемся мире, причем распространен он повсеместно. Только экономических интеграционных объединений по всей планете сейчас насчитывается около 24051. По настоящему значимых из них несколько — тех, которые группируются вокруг крупных геополитических игроков. «Первопроходцем» в этой части называют Европейский союз, переживающий ныне глубокий кризис. Но изначально ЕС во многом явился попыткой европейских госу
дарств, объединившись, обрести экономическую самостоятельность от Вашингтона, а для Германии — еще и восстановить статус ведущей европейской державы экономическими средствами. Сами Соединенные Штаты не оставили без внимания европейский опыт и уже в 1992 г., т.е. в год подписания Маастрихтского договора о Европейском союзе, инициировали создание НАФТА — экономической интеграционной группировки североамериканских стран (США, Канады и Мексики). С этого периода Вашингтон лоббирует расширение НАФТА на страны Центральной и Южной Америки (проект FTAA, Free Trade Agreement of the Americas). А сейчас особенно активно курирует также развитие интеграционной организации для АТР под названием Транс-Тихоокеанское партнерство (ТТП) с подключением к ней Японии и Южной Кореи, что призвано не допустить кооперацию этих стран с Китаем и сузить интеграционное поле для Пекина. Со своей стороны, КНР реализует китайский интеграционный проект: переходит в приграничной торговле на юань, формирует в Центральной и Юго-Восточной Азии транспортную и трубопроводную инфраструктуру для вывоза сырья и торговой экспансии, в течение 2000-х годов создает зону свободной торговли со странами АСЕАН, Чили и Пакистаном. Все это говорит о том, что региональная интеграция не только составляет органичную потребность огромной России, но и есть новое содержание международных отношений.
Какие страны являются естественными интеграционными партнерами России? На этот счет сломано немало копий. В нашей стране, например, существует множество сторонников общеевропейской интеграции, объединения потенциалов России и Европы. Михаил Прохоров, один из богатейших людей России и кандидат в президенты на выборах в марте 2012 г., сравнивший в своей предвыборной программе создание Евразийского союза с планами по восстановлению СССР, призвал к строительству «Большой Европы»52. Действующая власть также не отрицает этой привлекательной идеи, о чем свидетельствует появившаяся в ноябре 2010 г. статья премьер-министра России Владимира Путина в немецкой газете Suddeutsche Zeitung, где он предложил ЕС и России создать экономический альянс от Владивостока до Лиссабона, дополняя и усиливая конкурентные преимущества обеих сторон (ресурсы, инвестиции и технологии)53. Однако при всем при этом действительность такова, что Москва и Брюссель не могут согласовать даже рамочное Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве (ныне действующее под
писано в 1994 г.), а сама Единая Европа далеко не едина в вопросе о развитии отношений с Россией на партнерских началах, особенно в таких сферах как безопасность, обмен технологиями и энергетика. С другой стороны, в России немало и тех, кто не без оснований считает, что эпицентр международной хозяйственной и политической жизни перемещается в Азиатско-Тихоокеанский регион и что Россия должна больше прислушиваться к интеграционным инициативам Китая как локомотива азиатского мира. Действительно, КНР лоббирует создание зоны свободной торговли на пространстве ШОС. Еще в 2002 г. на первой встрече министров торговли стран ШОС в Шанхае с такой инициативой выступил министр внешней торговли и внешнеэкономического сотрудничества КНР Ши Гуаншэн54. Однако может ли Росси согласиться с таким предложением? Ведь отмена и смягчение таможенных и количественных ограничений во взаимной торговле с Китаем приведет к расширению сбыта более дешевой и конкурентоспособной китайской продукции и возможному подрыву целых отраслей российской экономики.
На этом фоне круг наших естественных интеграционных партнеров, по крайней мере, на среднесрочную перспективу, сужается до бывших советских республик. Учитывая, что ранее мы входили в состав единого государства, существуют факторы, облегчающие интеграционные процессы именно на постсоветском пространстве, игнорировать которые было бы в высшей степени опрометчиво. Среди них — коммуникативная среда, русский язык, общее историческое прошлое и особенности менталитета. Также, технологически совместимая экономическая база. Показательный пример — железнодорожная колея, шириной 1520 мм, принятая в России и СНГ. Китай, например, с конца 1990-х годов предлагающий построить железную дорогу, соединяющую Узбекистан и Киргизию с транспортной системой СУАР КНР, настаивает на своей ширине колеи 1435 мм. Другой фактор — наличие инфраструктуры, созданной в советское время и стимулирующей торговые и экономические связи с Россией. Эта инфраструктура, конечно, нуждается в обновлении и Россия планомерно действует в данном направлении, о чем свидетельствуют в частности проекты расширения Каспийского трубопроводного консорциума и газопровода «Средняя Азия — Центр». Но затрачивая средства на модернизацию уже существующей инфраструктуры мы все-таки тратим значительно меньше, чем тот же Китай на ее создание с нуля. Стоимость упомянутой китайской железной дороги через
Киргизию, например, оценивается в 2-3 млрд дол.55, а вот прокладка газопровода из Туркменистана, по некоторым оценкам, обошлась Пекину в 20 млрд дол56.
Итак, органичными партнерами России по интеграции могут и должны стать, прежде всего, бывшие союзные республики, включая государства Центральной Азии. Нам следует завершить «эпоху 90-х годов», когда центробежные тенденции на постсоветском пространстве достигли своего апогея, а соседние страны занялись поиском новых ориентиров взамен утраченного союзного центра, подключившись к работе как реальных западных институтов ЕС и НАТО, так и откровенно фальшивых объединений, искусственно созданных для окончательного разрыва с Россией (в частности, учрежденной в 1997 г. под патронажем Вашингтона и оказавшейся недееспособной организации ГУАМ в составе Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы). В этот период балтийские республики вошли в состав ЕС и на повестку дня был вынесен вопрос о членстве Украины и Грузии в НАТО. Конечно, нельзя сказать, что Россия не предпринимала попыток собрать осколки некогда единой страны, однако в силу слабости государства и инерции распада Советского Союза это вряд ли представлялось тогда возможным. Да и сформированные при демонтаже советской системы структуры и, прежде всего, Содружество независимых государств (СНГ), проектировались, скорее, не для объединения, а для «цивилизованного развода»57 бывших советских республик.
Однако с постепенным восстановлением России как субъекта мировой политики и укреплением ее экономической состоятельности ситуация стала медленно выравниваться. В экономической области в 2010 г. заработал Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана. О готовности изучить возможность присоединения к нему заявили Киргизия и Таджикистан. С января 2012 г. Таможенный союз достиг новой ступени интеграции и функционирует теперь как Единое экономическое пространство (ЕЭП). К 2015 г. на его базе планируется создать Евразийский экономический союз (ЕЭС). Кроме того, в октябре 2011 г. России удалось, наконец, согласовать договор о создании многосторонней зоны свободной торговли в СНГ, работа над которым велась почти 20 лет. Его подписали восемь стран Содружества. В оборонной сфере
Москва инициировала реформу Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда входят семь бывших советских республик. Здесь созданы совместные силы быстрого реагирования, введен запрет на открытие новых иностранных военных баз без согласия всех членов организации. Принципиальным моментом стало и сохранение СНГ, которое все больше играет роль политического клуба и площадки для реализации гуманитарных проектов. Таким образом, налицо развивающийся самостоятельный российский интеграционный проект. Его дальнейшее продвижение и будет приоритетом международных усилий России в ближайшие годы во всех прилегающих областях и регионах — на Украине, Кавказе и в Центральной Азии. Каждая из этих областей имеет свою специфику, которую Москва обязана будет учитывать, корректируя текущую политику. Но общий курс на региональную интеграцию должен быть сохранен.
Лев Гумелев, крупный советский историк и географ, посвятивший свою жизнь изучению Средней Азии, писал применительно к этому региону планеты: «Евразийский тезис: надо искать не столько врагов — их и так много, а надо искать друзей, это самая главная ценность в жизни. И союзников нам надо искать искренних. Так вот, тюрки и монголы могут быть искренними друзьями.. .»58. Многие поспорят с мнением Льва Гумелева об «искренности» центральноазиатской дружбы с Россией, но факт остается фактом — именно в Центральной Азии наша страна в последние годы смогла найти основу для реализации части своих интеграционных инициатив, с Центральной Азией связывают и ближайшие перспективы расширения Таможенного союза.
Повышенного внимания со стороны Москвы этот регион достоин и потому, что здесь реализуются сразу три конкурирующих проекта — российский, китайский и западный, а общая картина осложняется также влиянием Индии, Ирана и Турции. Среди основных факторов, привлекающих к региону внимание крупных геополитических игроков — богатство природных ресурсов и особое географическое положение. Так, доказанные запасы нефти в ЦА составляют 5,7 млрд т (около 3% общемировых), а газа — 11,4 трлн куб. м (6,1%), где основная доля нефти (5,5 млрд) принадлежит Казахстану, а газа (8 трлн) — Туркменистану59. Казахстан по разведанным запасам урана занимает второе место на планете (21% общемировых)60. Четвертое место в мире по запасам золота удерживает Узбекистан. В регионе много меди, серебра