Файл: Геополитика номер 13.pdf

91

www.geopolitika.ru

а ради своих идеалов. Потому что чувствует, что правильно именно это, по-
тому что чувствует «что с нами Бог» и смеет сказать «Покоряйтесь язы-
ци, яко с нами Бог». Он предлагает другим народам так же жить с Богом. 
И другие народы это очень часто понимают, воспринимают правильность 
происходящего и вливаются в ряды народа, с которым Бог. Таким образом, 
все здание империи строится на всепроникновении этой высшей ценност-
ной доминанты, которую можно назвать центральным принципом империи. 

Имперская иерархия строится на всепроникновении этого принципа. 

По мере того как Империя набирает силы, эта иерархия делается наднаци-
ональной и в этом — одна из целей имперского строительства. При этом 
государственные сановники из «инородцев» могут сохранять или не со-
хранять свою «этничность» – культурные и поведенческие особенности. 
Это собственно не важно. Гражданством империи национальность как бы 
превосходится. Другие народы, все новые и новые народы активно включа-
ются в процесс имперского строительства. Поэтому нечего удивляться, что 
закавказские народы, всеми силами сохраняя свою этничность, сражались и 
умирали за нашу империю. Они считали ее своей империей, такой же нашей, 
как и своей. Наша империя стала их родиной, их страной, в той же мере, что 
и нашей страной. Потому что покорились они не нам как этнической общ-
ности, а принципу империи, если не религии империи, то культуре империи, 
тому, что нас с ними объединило. 

«Национализм» имперского народа, стремление выделить для себя 

какое-то исключительное место, поставить собственный «националь-
ный интерес» или, того хуже, собственную этничность, выше имперско-
го принципа имеет своим следствием не только неизбежную деструкцию 
империи, но и распад народа. Множество народов имеет некий благопри-
стойный национализм, который если и агрессивен, то в меру, который 
ведет народ к хотя бы относительному процветанию, который, в конце 
концов, вразумителен, его можно одобрять или не одобрять, но его всег-
да можно понимать. В России прошел какой год с начала пресловутой 
перестройки, а вразумительного национализма так и не зародилось. Года 
с восемьдесят седьмого в разнообразной «патриотической» прессе идут 
разговоры, что России нужна нормальная националистическая доктрина, 
а ее все нет и нет. Мы порождаем таких националистических монстров, 
на которых смотреть противно, весь наш русский национализм — не на-
ционализм, а карикатура на него. Все рожаем «не мышонка, не лягушку, 
а неведому зверушку». 

Не надо себя мучить и других пугать. Врожденного чувства этничности 

у нас нет, мы не делим и не сможем поделить мир по принципу «русский» 
- «нерусский». Не то, чтобы у нас не было ощущения русскости, но из наше-
го ощущения русскости, из нашей любви к России, из нашего  патриотизма 

92

Геополитика

национализм не вылепить. Мы скорее запишем в русские всех хороших 
людей – будь они хоть папуасы. Мы сформировались как имперский народ 
и поделать с этим ничего невозможно, а главное не нужно. 

Потому русские и согласны были жить в том жалком подобии империи, 

который именовался Советским Союзом и там тоже служили своего рода 
имперскому принципу, только искаженному и уродливому, безбожному 
принципу. Американцы, которые на долларовой купюре пишут «Мы верим 
в Бога», словно лучшего места для этого интимного признания не найти, для 
которых Бог как бы сливается с долларом, все-таки имели некоторые осно-
вания обозвать нас империей зла. Мы рискнули скинуть с себя зло, зло ком-
мунизма. Понимая, что коммунизм, как рак, пропитал все клетки нашей го-
сударственности, мы оказались способными рискнуть государственностью, 
решив, что если для того, чтобы очиститься от зла, надо разрушить само го-
сударство его воплотившее, то мы пойдем и на это. Рискнули. Многое поте-
ряли. Но потеряли не все. Осталась странная и невыразительная Российская 
Федерация, медленно и мучительно очищающаяся от многолетнего зла, но 
еще аморфная, неприкаянная, увязающая в больших и маленьких грешках, и 
тоже, по сути, жалкое подобие империи. Мы согласны жить и в ней. 

Но почему мы должны жить в жалком подобии империи, а не в Импе-

рии? Честное слово, потому что боимся слов, кем-то измазанных, запачкан-
ных слов — и не более того. Мы спокойно сносим, когда на телевидении 
и в газетах слова «империя», «имперский» появляются исключительно 
как ругательство, как способ одернуть нашу власть, когда она пытается по-
ступать более-менее по правде. Мы трусим помогать нашим союзникам не 
потому даже, что опасаемся, что и нам достанется. Мы боимся сделать им-
перский жест, четко очертить нашу зону влияния, потому что боимся упрека 
имперскости. Но ведь это бред. Этот страх не стоит одного волоска серб-
ского ребенка. 

Пора где-то остановиться в этом саморазложении и самозапугивании. 

Хватит предавать других, хватит предавать и калечить себя самих. Нет у нас 
выбора. Россия никогда не станет государством-нацией. Россия мучится, 
будучи федерацией, России незачем быть пародией на империю. Она долж-
на перестать бояться собственной тени и сказать самим себе – наша цель 
— имперское строительство, нам надоело жить в плоском бумажном мире 
карикатур, мы хотим нормальной Империи. 

Сама по себе бесконфликтность, конечно, не является самоцелью. Империя 

предполагает служения высшим целям, которое требует дисциплины. Но, пре-
жде всего оно требует дисциплины от самого имперского народа.

Почему одни народы создают империи, а другие - нет? Иногда говорят, что 

все народы стремятся к империи, удается ли реализовать это стремление - за-
висит от возможностей, то есть внутриполитических и внешнеполитических 

93

www.geopolitika.ru

предпосылок. Последнее, конечно, важно, но это не все. Еще говорят, что это 
зависит от внутренней силы народа. Верно, но слишком расплывчато. Верно ли, 
во-первых, что империи хотят все? В некотором смысле, да. У каждого народа 
есть свое представление о должном состоянии мира, и ему кажется, что его точ-
ка зрения лучше, и он бы хотел, чтобы ее разделяли другие. При этом каждый 
народ считает, что его точка зрения не только лучше, но и правильней, посколь-
ку она имеет важные онтологические основания. Весь вопрос в интенсивности 
этого чувства, а именно Богом данной народу правды. Бывают случаи, когда та-
кое чувство, будучи очень интенсивным, ведет к самозамыканию, но это скорее 
исключение, чем правило. Главное же, готов ли народ нести жертвы ради своей 
правды, и не только в том, что касается завоевания других. Империя это и заво-
евание самих себя, встраивания себя, порой ценой жестких самоограничений, в 
собственный идеальный образ. Это первый признак имперского народа. 

Второй признак  касается содержания мессианской идеи. Она должна 

быть в принципе приемлемой для других. В противном случае возникнет 
империоподобное экономическо-политическое образование, а не империя 
в полном смысле этого слова. 

Дополнительно к этому можно назвать умение транслировать свою прав-

ду другим народам. Если первые две характеристики имперского народа яв-
ляются культурологическими, то здесь мы переходим уже к его этнопсихо-
логическим характеристикам. Это, прежде всего, повышенная способность 
к взаимодействию с другими народами, что является следствием наличия у 
имперского народа развитого культурного сценария межэтнического взаи-
модействия. Внешне это проявляется как инстинкт, позволяющий правиль-
но вести себя с представителями других этносов, так, чтобы ненавязчиво 
привить им определенные культурные черты. Русские крестьяне-колонисты 
были в этом смысле образцом и по наитию действовали часто вернее, чем 
имперская администрация. 

Вторая важная для имперского народа этнопсихологическая особенность 

- способность к колонизации. Колонизации в прямом смысле этого слова - 
способности и склонности образовывать колонии вне места своего компакт-
ного проживания. Не на солдате держится колонизация, а на крестьянине. 
Именно народные поселения являются форпостами империи.

И, наконец, умение выносить и преодолевать те внутренние противоречия, 

которые неизбежно несет в себе империя как всякий живой организм. Здесь 
требуется налаженный мощный механизм отреагирования конфликтности. 

Мы обладаем всеми вышеперечисленными качествами, но они нужда-

ются в развитии. Чтобы приступить к новому имперскому строительству, 
мы должны, прежде всего, работать над собой. Это потребует мужества, со-
бранности, самоотверженности. Нам нужно воспитать из себя имперский 
народ, способный служить Идеалу. 

94

Геополитика

Экзистенциальная геополитика 
Карло Террачано

Дугин А.Г.

Выбор Карло Террачано

Я считаю Карло Террачано одним из основных европейских гео-

политиков последних десятилетий. Убежден, что он будет причислен к 
числу классиков этой дисциплины. Я имел счастье знать Карло Террача-
но лично, и всегда поражался последовательности его жизненной пози-
ции: геополитика была для него экзистенциальным выбором, он прожил 
жизнь в полном соответствии со своими принципами, демонстрируя 
немыслимые в нашу эпоху римские, олимпийские свойства личности  – 
верность, несгибаемую преданность делу, полную моральную беском-
промиссность в отношении навязчивых влияний современного мира. 

Карло Террачано был человеком идеи и человеком дела одновременно. 

В его случае теория и практика сливались в нечто единое и нераздельное, 
в цельный метафизический праксис. Что это была за идея и что за дело?

Генезис геополитики из морской пены

Карло Террачано является полноценным наследником геополити-

ческой традиции европейского континентализма.  В своих трудах (объ-
единённых в цикл статей «В пене истории») он прослеживает идейный 
генезис этой школы. В общих чертах он таков. 

Английский империалист Х. Макиндер сформулировал главный геопо-

литический закон – дуализм в противостоянии цивилизации Моря (талас-
сократия) и цивилизации Суши (теллурократия). Сам Макиндер был яр-
ким представителем талассократии и обеспечил перенос геополитической 
эстафеты на уровне геополитической апперцепции от Великобритании к 
США. Макиндер был одним из создателей Лондонской Школы Экономики, 
содействовал  возникновению «Чэттэм Хаус», Лондонского Королевско-
го Центра Стратегических Исследований, и вдохновлял первый коллектив 
CFR (Counsil on Foreign Relations), публикуя именно в «Foreign Aff airs» 
свои поздние статьи. От него к американцу А. Мэхэну ведет прямая линия 
атлантистской геополитики, выливающаяся в американский реализм (и от-
части «мускульный либерализм», транснационализм и глобализм) вплоть 
до Киссинджера, Бжезинского, Д. Рокфеллера, с одной стороны, и неокон-
сов - с другой. Планетарная гегемония США как авангарда талласократии и 
идея западноцентричного мира с Мировым Правительством во главе – все 
это вытекает из планетарного видения Макиндера, доведенного до его логи-
ческих пределов. Мир станет глобальным, если Море победит Сушу. На это 

95

www.geopolitika.ru

Макиндер положил свою жизнь. И сегодня мы видим, что многие его про-
екты воплотились в жизнь: он настаивал на расчленении России, создании 
«санитарного кордона» в Восточной Европе, разгроме Германии и России; 
всё это, так или иначе, реализовалось к началу XXI века, обеспечив условия 
для появления однополярного мира и глобальной американской гегемонии. 
Эта талассократическая империя на наших глазах становится реальностью.

Континентальный ответ

Но уже в первой четверти ХХ века концептуальный вызов Х. Макин-

дера был принят теми геополитиками, которые позиционировали себя 
на стороне теллурократии. Это была, в первую очередь, немецкая школа 
Карла Хаусхофера, которая стала разрабатывать основы теллурократи-
ческой геополитики, Геополитики-2 (тогда как англосаксонская, талас-
сократическая геополитика может быть по праву названа «Геополити-
кой-1»). Так была заложена основа континенталистской традиции. 

Школа Хаусхофера предложила Германии осознать ее сухопутную, 

теллурократическую природу, объединить Европу на континентальной 
основе, заключить союз с СССР, укрепить союз с Японией и разгромить 
мировую талассократию в лице Англии, США и Франции. Только так 
Суша могла бы освободиться от Моря и претендовать на телуррократиче-
скую модель организации мирового пространства. Эта модель уточнялась 
через проект нового передела мира на основании Пан-Идей – четырех об-
ластей, интегрированных экономически, политически и стратегически по 
меридиану – с Севера на Юг. Хаусхофер создал основной концептуаль-
ный и теоретический корпус Геополитики-2, заложив базу европейского 
континентализма, в центре которого стояла  Германия, как оплот европей-
ской теллурокартии (что признавал и Макиндер).