ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1141
Скачиваний: 1
новых глобальных сил, соотносится с природой гражданской власти ЕС и является благоприятной для того, чтобы он выступил более уверено в роли мирового лидера.
Новые глобальные акторы воспринимают ЕС по-разному. Для некоторых - как, например, для Китая и Бразилии - Союз представляется глобальным политическим актором, чья важность выходит за рамки сферы торговли. Бразилия и Китай, исходя из разных соображений, приветствуют Европу, играющую более инициативную роль в международных отношениях, обеспечивая большую сбалансированность и альтернативу слишком уж особенным отношениям с Соединёнными Штатами. Тем не менее, оба предпочитают видеть в Союзе в первую очередь и в большей степени экономическую силу, и, следовательно, союзника в продвижении целей, связанных с экономическим развитием - несмотря на то, что разногласия между Союзом и его партнёрами с Юга в рамках ВТО являются общеизвестными.
Политическая элита Китая рассматривает Европейский Союз как основную политическую силу49 и привлекательного партнёра, особенно в вопросах сотрудничества в сферах науки и технологий, и поэтому - как основного партнёра на пути к достижению прославляемой цели «мирного строительства Китая»50 через экономическое развитие. Бразилия, внешняя политика которой традиционно считается двигателем экономического развития, также рассматривает Союз как очень важного экономического партнёра и ресурс, стимулирующий развитие региональной интеграции. Индия, где среди внешнеполитических элит принято воспринимать Союз в основном как торгового игрока, довольно скептично относится к предполагаемой возможности ЕС играть значимую роль в политике и безопасности, особенно когда речь идёт об Азии. Взгляды на Европейский Союз российского правительства, задумывающегося о статусе России как европейской силы, довольно неоднозначны. ЕС, несомненно, является высоко ценимым экономическим партнёром, особенно если речь идёт об энергетическом секторе, в котором взаимозависимость между Россией и остальной Европой возрастает51. Москва, однако, не вполне довольна идеей ЕС играть более значимую политическую роль в общем соседстве. Так как это рассматривается как угроза собственным амбициям российским правительством, оно перестало рассматривать ЕС как действительно мягкую силу, и уже не приветствует развитие ЕС в качестве полноценного международного актора в сфере безопасности52.
Другая сложность, возникающая в рамках внешнего восприятия ЕС - то, что его часто путают (в лучшую сторону или в худшую) с его странами-членами, бывшими колониальными империями, в частности. Сильная национальная идентичность ряда европейских сил одновременно и стесняет, и усиливает ЕС как международного актора. Тесные двусторонние связи играют роль посредника идентификации для третьих стран в контактах с Европейским Союзом. Это было действительно так со странами Латинской Америки, когда Португалия и Испания вошли в Европейское Сообщество. Как бы то ни было, внешнеполитические инициативы отдельных государств-членов, выбивающиеся из мейн-стрима ЕС, могут негативно отразиться на ЕС в целом. Это, в частности, можно сказать о вопросах мира и безопасности, разногласия в которых наиболее негативно влияют на международную идентичность ЕС и на то, как она воспринимается остальными.
Для ЕС сейчас крайне актуален тот факт, что «внутреннее» является не в меньшей степени и «внешним». Своей «soft power» ЕС обязана в значительной степени магнетической привлекательности собственной многосторонней интегрированности, построенной на принципе «единства противоположностей». Такая модель не уцелеет при культурном/религиозном определении идентичности ЕС. В этой связи ЕС сейчас необходимо доказать, что он в состоянии интегрировать в себя сообщества мигрантов, а частности, приехавших из стран, в которых большинством населения являются мусульмане. Мир крайне внимателен к тому, насколько ЕС способен интегрировать в себя Турцию, так же как к умению ЕС сформулировать позитивный подход к миграции53.
Как бы то ни было, можно согласиться с мнением Целсо Лафера, что, с точки зрения жителей разных частей света, «европейский опыт консолидации в целях мира и процветания на принципах закона является, по Канту, признаком возможного прогресса для человечества. Благодаря своей политической идентичности, своему всемирному влиянию, Европейский Союз является силой, борющейся за мир, права человека, дипломатию и многосторонность. Вот почему ЕС можно назвать международным общественным добром»54.
ЕС - региональная или глобальная сила?
Благодаря экспансии на Восток, с учётом переговоров с Турцией, Союз не только обладает общей границей и соседством с Россией, но также приближается к Центральной Азии - и таким образом продвигается ближе к Китаю и Индии. В этой связи, контакты с БРИК, и в част
ности - с азиатскими силами - необходимы для стабильного соседства расширенного ЕС. Это реальность, которую чётко осознаёт Россия и которую индийцы и китайцы, всё ещё видящие Европу преимущественно региональным игроком в сфере безопасности, ещё должны осознать. Слабость политического влияния Европы в Азии (в отличие от её вездесущности в торговле и инвестировании) в сильном контрасте с ощутимым присутствием там США частично объясняет его имидж региональной силы в Индии и Китае.
Индия внимательно относится к невовлечённости Европы в цепь конфликтов, растянувшихся вдоль её собственных длинных границ. Бразилия и вся Латинская Америка вообще в целом более чувствительны к самостоятельности Европы как полноценного международного актора - и не только в рамках Всемирной Торговой Организации. Дни, когда Европа была вовлечена в миротворчество в Центральной Америке55 ещё не совсем забыты, как и попытки выстроить двусторонние межрегиональные стратегические отношения, основанные на «Соглашениях Третьего поколения» с МЕРКОСУР (вдохновлённый ЕС субрегиональный интеграционный процесс, высоко ценящий «европейскую модель»), Андским Сообществом или Проектом Южноамериканского Сообщества. Попытки продвижения демократии со стороны ЕС были предприняты серьёзнее, чем где-либо: американские страны сделали уникальные предложения, например, приветствуя поправки об условиях со стороны ЕС в соглашениях, регулировавших двусторонние отношения.
Вес и особая роль главных игроков - таких как Индия и Китай, основных азиатских сил рядом с Японией и Россией (и с Соединёнными Штатами) в формировании международной системы должны быть полностью приняты во внимание, вне зависимости от их нынешнего восприятия международной идентичности ЕС. Понимание части ЕС этой очевидной реалии ясно показана в рекомендации о стратегическом партнёрстве, которая содержится в документе Соланы 2003 г. Среди них Индия и Китай - обладающие ядерными силами - представляют более трети человечества, это тенденция, которая только усилится к середине и концу этого столетия. Их восприятие ЕС как значимого глобального игрока наряду с США будет всё больше зависеть от того, каким образом ЕС станет садиться на «пустой стул» в Азии.
Индия до сих пор явно более сконцентрирована на Азии, нежели на глобальном мышлении, вероятно, потому что сама Азия рассматривается в Индии как многополярный континент. Объясняя, почему Европа была полностью исключена из анализа сил, интересующих Азию, Маха
раджакришна Расготра откровенно заявляет, что «Европа едва ли сможет стать сильным фактором в возродившейся Азии. В лучшем случае роль Европы в Азии в обозримом будущем... может стать второстепенная роль поддержки Соединённых Штатов»56.
Так или иначе, принимая во внимание важность вопроса периферии ЕС в повестке дня, в частности, расширения средиземноморского соседства, можно сказать не только, что продвижение ЕС в сторону Ирака и Ирана будет способствовать увеличению его роли в качестве стража безопасности, но и что вовлеченность Китая (что с болезненной ясностью было показано в Дарфуре) и Индии окажется в таком случае необходимым. Обе эти азиатские силы проявляют всё стремительнее растущий интерес не только к Африке (например, дипломатические встречи, организованные китайцами и индийцами, как сотрудничество Китая и ЕС в Африке), но всё шире и в Средиземноморье и в других частях европейской периферии.
Большинство проблем, с которыми сталкиваются соседи ЕС, в действительности являются глобальными проблемами - и требуют глобальных ответов. Дела определённо обстоят именно так в вопросе палестино-израильского конфликта, в иранском вопросе, в вопросах, которые особенно часто обсуждаются в Совете Безопасности Соединённых Штатов, в вопросах о важности роли Ближнего Востока и Кавказа в решении проблем энергетической безопасности - во всех тех главных вопросах, которые тревожат всех глобальных игроков. В общем, для того, чтобы ЕС стать мировой силой, ему для начала нужно стать силой регионального масштаба, учитывая природу и место, которое занимает его окружение. Важно иметь в виду, что наиболее важным вкладом ЕС в дело мира стала консолидация большого пространства мира и демократии, простирающегося от Португалии до российских границ. Возможное расширение этого пространства - через включение без полноценного членства - на Юг и Восток, несомненно, значительно повлияет на мировой порядок.
Многосторонность и многополярность -далеко не синонимы
Важно различать многополярность и многосторонность. Первый термин означает способ распределения власти на мировом уровне, второй - то, как на эту реальность нужно воздействовать, другими словами - то, как такая власть должна использоваться и к чему вести. Многополярность заявляет о более сложной международной системе,
согласующейся с сегодняшним распределением власти в мире, а также о способе усиления и сдерживания и того, и другого глобальной взаимозависимостью.
Когда многополярная система преобладала в Европе XIX в., само собой, она была сформирована благодаря существованию государств, основной заботой которых было сохранение баланса сил - которые были в значительной степени симметричными - между ними57. Система Баланса сил, которая преобладала в первой половине XX в. не предотвратила - и, более того, не могла предотвратить - начало крупномасштабной войны, когда был явно нарушен баланс. Две мировые войны наглядно показывают истинность этого.
Факт остаётся фактом - лидеры стран во многих частях света, включая Европу, придают большое значение многополярности, утверждая, что многополярный баланс сил и, в частности, как следствие, создание альянса, будет работать в качестве противовеса силе США. Так считают Китай и Россия, которые сделали несколько совместных заявлений с призывами к многополярному миру58. Им важно оспаривать то, что они называют американской гегемонией на основании того, что китайцы называют политикой «гармоничного мира», а русские - «современной демократией»59. В Индии, где видение международного распределения власти исходит почти полностью из соображений международной безопасности, многие всё ещё довольно консервативно рассматривают мир как однополярный «с признаками многополярности, в котором. Соединённые Штаты Америки диктуют глобальную конъюнктуру»60. Индия хочет укрепить своё положение на глобальной арене и предполагает, что её новый стратегический альянс с США «может помочь в этих поисках»61. А в Бразилии мир рассматривается как уже становящийся многополярным, хотя и ассиметричным несправедливым образом, особенно в отношении распределения мировых богатств. В равной степени к ослаблению многосторонности приводит неравная представленность в институтах глобального управления62. По словам Марко Аурелио Гар