ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4064
Скачиваний: 15
116
случае потери владения постройкой. После расследования дела, направленного против третьего
лица и признания нарушения его права (включая и собственника), происходило восстановление.
Для установления суперфиция по цивильному праву было недостаточно простого договора, а
требовалась еще передача постройки. Претор уполномочивал приобретателя на exceptio pacti
против новых приобретателей земли. Право суперфиция могло устанавливаться также путем
давности и легатов. Суперфициарий мог передавать свое право по наследству и путем сделок
между живыми — отчуждать, закладывать, обременять сервитутами, но лишь без ущерба для прав
собственника земли. Для сделок отчуждения требовалось согласие собственника.
Суперфициарий обязан был уплачивать собственнику земли в срок поземельную ренту
(solarium). Эта уплата включала всегда не только текущие платежи, но и все недоимки,
накопившиеся за прежнее время. Суперфициарий оплачивал также все государственные подати и
налоги.
Собственник не мог произвольно лишить суперфициария его правомочий. Он ограничивался
получением с него solarium и, в случае неуплаты в установленные сроки, мог возбудить иск о
собственности (rei vindicatio).
Прекращался суперфиции с истечением назначенного при его установлении срока, вследствие
дереликции, т. е. отказа от этого права со стороны суперфициария, слияния прав, т. е.
приобретения суперфициарием права собственности на участок или собственником —
суперфиция, а также вследствие погасительной давности.
232. Эмфитевзис.
Отдача земель в обработку имела много разнообразных форм. Образованию
института эмфитевзиса в Риме предшествовали сходные с его содержанием отношения по
владению и найму государственных, городских и общинных земель. Весьма рано развилась и
получила широкое распространение особая форма наследственной аренды, так называемых agri
vectigales — оброчных земель. Эти земельные участки, принадлежавшие государству или
публичным корпорациям, отдавались частным лицам в наем на длительный срок или навсегда (in
perpetuum), с оговоркой, что наниматель и его наследники не будут лишены владения, если они
будут платить определенную годовую плату — vectigal. Положение собственника с внешней
стороны оставалось таким же, как и при всякой аренде. Но тогда как при обычной аренде нанима-
тель имел лишь право требования — иск actio conduct) против собственника земли, здесь права
арендатора принимают характер прав на вещь. Нанимателям agri vectigales претор предоставлял не
только интердикты для защиты от нарушений владения, но также иск actio in rem vectigalis,
аналогичный виндикации (actio in res utilis), против всякого нарушителя и даже против собствен-
ника — adversus quern vis possessorem. Впоследствии это право могло распространяться как на
государственные, так и на частные земли. Наниматель мог отчуждать, закладывать и завещать
свое право, но с тем, чтобы положение собственника не ухудшалось. Если он был неисправным
плательщиком vectigal, то собственник возвращал себе землю посредством rei vindicatio.
Такая рано развившаяся форма наследственной аренды широко применялась и при империи,
когда все общественные земли перешли в частную собственность императоров. Но в эту же эпоху
право ager vectigalis определилось как ius perpetuum. В республиканскую эпоху право in agro
vectigali распространялось главным образом среди мелких арендаторов, при империи на первый
план выступают арендаторы крупных земельных фондов. С течением времени (к концу V и нач.
VI вв.) форма ius in agro vectigali или ius perpetuum стала переплетаться и проникать в сходное ему
по содержанию право эмфитевзиса. Тексты, относившиеся к ager vectigalis, были распространены
на эмфитевзис путем интерполяции.
С IV в. н.э. agri vectigales потеряли окончательно свое самостоятельное существование, в
законах этот термин уже не встречался.
От описанного выше правоотношения вначале отличалось право с греческим названием
эмфитевзис. Этот институт умел весьма древнее происхождение и применялся в практике Египта
и Карфагена. В Греции еще в III в. до н. э. была распространена практика сдачи земли за
известную плату в наследственную аренду. Земли, сдававшиеся в Риме в такую аренду,
назывались agri emphyteuticarii, а аренду называли emphyteusis, ius emphyteuticum, от греческого
слова emphyteuein — насаждать. Позже это правоотношение распространилось и на частные
поземельные имущества. На римской почве этот вид наследственной аренды получил
окончательную разработку как самостоятельный юридический институт в византийском —
юстиниановом праве.
117
Однако, еще в начале нашей эры была издана lex Manciana, позже переработанная в lex
Hadriana. Это были частные указы по делам аренды доменов и защиты мелких арендаторов-
издольщиков (coloni partiarii). Первоначально признание этого института римским правом
диктовалось стремлением превратить необработанные громадные участки земли в обработанные
сельскохозяйственные фонды. В начале он применялся на обширных завоеванных Римом участках
Северной Африки, но примерно к концу III и IV вв. был перенесен в Италию. К тому же времени
относится практика продажи земельных фондов с тем, чтобы покупатель платил ежегодную ренту.
Постепенно применение института для целей разработки государственных пустырей перешло на
церковные и частные земли и стало относиться не только к пустырям, но и к обработанным
землям. Выражение emphyteusis стало охватывать всякий земельный сельскохозяйственный
участок, составляющий объект наследственной аренды. Установление этой аренды имело вначале
формы «эмфитевтической продажи», которая сообщала нанимателю собственность на землю, при
условии уплаты умеренной покупной цены и ежегодной выплаты аренды (salvo canone) деньгами
или натурой, и налагала обязанность распахать участок.
Развитие эмфитевзиса в области частного права привело к спору между юристами: являются ли
сделки, устанавливающие это право, куплей-продажей (emptio-venditio) или наймом (locatio-
conductio). Гай (3, 145) защищал положение, что это есть locatio-conductio — аренда. Император
Зенон определил это отношение, как особое правоотношение (С. 4. 6. 6), устанавливаемое особым
договором — emphyteuseos contractus. Развитой и окончательно обработанный институт
эмфитевзиса носил характер смешения италийского и восточного эмфитевзиса и считался вечной
арендой, которая давала право на вещь, защищаемое особым иском (D. 6. 3; С. 4. 66).
Права эмфитевты (лица, которому принадлежало ius emphyteusis) были весьма широки. Не
являясь собственником и имея ius in re aliena, он в то же время имел право осуществления всего
содержания права собственности. Он осуществлял владение и, следовательно, пользовался и
владельческой защитой. Наподобие собственника ему принадлежали и петиторные иски. Плоды
земли и все доходы поступали в его собственность после отделения — separatio (D. 22.1. 25.1).
Права его переходили к наследникам, могли быть завещаны, подарены и проданы надежным
приобретателям. Но при продаже он был обязан уведомить собственника и отчислить 2% с цены
— laudemium — эмфитевзиса или предоставить собственнику право первой купли — ius protime-
seos. Он мог изменять хозяйственное назначение вещи, но не ухудшать ее. Эмфитевта мог
устанавливать залоги и сервитута. Обязанности его состояли в следующем: он должен вести
хозяйство, как хороший хозяин, и платить общественные налоги, вносить собственнику
ежегодную ренту — canon (деньгами или натурой). Рента была обычно ниже обыкновенной
наемной платы, и поэтому эмфитевта не имел права на сбавку ренты, тогда как наниматель в
некоторых случаях имел право на уменьшение наемной платы (п. 505).
Для защиты своих прав против всякого владельца эмфитевта имел особый иск actio vectigalis и
все владельческие интердикты.
Права эмфитевты прекращались в следующих случаях: при нанесении им большого ущерба,
собственник мог лишить его участка (ius privandi): при трехлетней неуплате canon'a или
публичных налогов (на церковных землях — до двух лет) (Nov. 7. С. 3. 2); при нарушении
предписаний о продаже (С. 4. 66. 3). Собственник земли имел по поводу исполнения обязанностей
особый иск против эмфитевты — actio emphyteuticaria.
Глава 18
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РИМКОГО НАСЛЕДСТВЕННОГО ПРАВА
§ 76. Понятие и виды наследования
233.
Римское наследственное право прошло долгий и сложный путь развития. Этот путь был
неразрывно связан с ходом развития римской собственности и семьи. По мере того, как
индивидуальная частная собственность освобождалась от пережитков собственности семейной, в
наследственном праве выражался все последовательнее принцип свободы завещательных рас-
поряжений. По мере того, как когнатическое родство вытесняло родство агнатическое (п. 133),
первое становилось и основой наследования по закону. Вместе с тем римское право нашло
118
способы сочетания свободы завещаний с интересами наследников по закону: за некоторыми из
последних были признаны определенные права в имуществе наследодателя, которых нельзя было
ни отменить, ни уменьшить завещанием. Это было так называемое необходимое наследование
определенных разрядов наследников по закону. Весь этот ход развития был связан и с
постепенным освобождением завещания от первоначального формализма.
Правда, пережитки формализма сохранились в постановлениях о наследовании по завещанию
даже и по окончательно сложившейся системе наследственного права, закрепленной
законодательством Юстиниана. Правда, некоторые следы древнейшего права проявлялись и в
окончательно сложившемся порядке наследования по закону. Тем не менее основные институты
наследственного права, выработанные римским правом, были восприняты гражданским правом
новых народов и составляют до сих пор основу наследственного права капиталистических
государств. Более того, римскому праву современные законодательства обязаны и самым
понятием наследования,
как универсального преемства,
в силу которого на наследника не только
переходят, в качестве единого комплекса, все имущественные права и обязанности наследодателя
(hereditas nihil aliud est, quam successio in universum ius quod defunctus habuerit (D. 50. 17. 62), но и
возлагается ответственность своим имуществом за долги наследодатели, создается своего рода
продолжение в лице наследника, юридической личности наследодателя: nostris videtur legibus una
quodammodo persona heredis et illius qui hereditatem in cum transmittit (Nov. 48 praef.).
Наряду с идеей универсального преемства римское право выработало и понятие сингулярного
преемства по случаю смерти: понятие завещательных отказов (легатов), в силу которых
определенные лица приобретали отдельные права на принадлежавшее завещателю имущество, не
становясь субъектами каких бы то ни было обязанностей.
Наряду с этими основными понятиями системы наследования как преемства в правах и
обязанностях вследствие смерти, римское право создало ряд положений об основаниях
наследования, о порядке приобретения наследства, об отношениях наследников между собою и с
кредиторами наследодателя.
§ 77. Ход развития римского наследственного права
234. Основные этапы развития.
В развитии римского наследственного права можно
проследить четыре этапа: а) наследственное право древнего цивильного права; б) наследование по
преторскому эдикту; в) наследование по императорскому до-юстиниановскому законодательству
и, наконец, г) результат реформ Юстиниана, произведенных его новеллами.
235. Наследование по древнему цивильному праву.
Законы XII таблиц знали два основания
наследования: наследование по завещанию и наследование по закону, которое имело место, если
наследодатель умирал, не оставив завещания.
Таким образом, хотя трудно сомневаться в том, что первым по времени основанием
наследования было в Риме, как и везде, наследование по закону, hereditas legitima, в силу которого
имущество оставалось в семье, признававшейся в глубочайшей древности единственной
носительницей прав на это имущество, однако, законы XII таблиц исходят уже из представления о
завещании, как нормальном, наиболее часто встречающемся основании наследования.
При этом характерной чертой римского наследования, которую оно сохранило навсегда, было
правило: nemo pro parte testatus, pro parte intestatus decedere potest (D. 50. 17. 7) — наследование по
завещанию несовместимо с наследованием по закону в имуществе одного и того же лица; если
завещатель назначил наследника, например, к четверти своего имущества, то наследник имеет
право и на остальную часть этого имущества, наследники по закону остаются в стороне. Вероятно,
это правило возникло на почве буквального толкования положения законов XII таблиц, в силу
которого наследование по закону могло иметь место при
отсутствии завещания,
«si intestate
moritur». Затем к этому положению привыкли, и оно стало одним из основных начал римского
наследственного права.
Законы XII таблиц выражают ту стадию развития римского наследственного права, когда
принцип свободы завещаний, еще ведя некоторую борьбу с пережитками института семейной
собственности, собственности агнатической семьи, однако, уже признан отчетливо и прочно.
Когнатическое же родство еще не дает права наследования по закону.
236. Наследование но преторскому праву.
Реформы, осуществленные в области наследования
119
претором, начались еще в республиканский период («преторское» наследование упоминается в
сочинениях Цицерона) и завершились в эпоху принципата. Они шли следующим путем. Претор
создал особый интердикт — interdictum quorum bonorum для ввода во владение наследственным
имуществом. Первоначально этот интердикт давался лицам, которых претор, после суммарного
рассмотрения их претензий, считал вероятными наследниками по цивильному праву. Это
облегчало положение цивильных наследников, которые нередко были заинтересованы в изъятии
наследственного имущества из рук посторонних лиц до разрешения спора о правах на наследство
по существу. Претор действовал в этих случаях iuris civilis adiuvandi gratia — в целях содействия
применению, развитию цивильного права. Тем самым он служил, разумеется, интересам имущих
слоев населения, ибо наследниками, хотя бы и по завещанию, чаще всего были лица, связанные с
наследодателем, обладателем наследственного имущества, кровною или иною личною связью.
Однако скоро оказалось, что интересы господствующих классов в области наследования
сложны и разнообразны, и в частности не всегда оказывалось приемлемым правило, в силу
которого в тех случаях, когда ближайший наследник не принимал наследства, оно, не переходя к
дальнейшему по порядку призвания к наследованию, становилось выморочным и в древнейшем
праве бесхозяйным, а, следовательно, могло быть присвоено любым лицом. Для устранения этой
последней возможности претор стал давать в таких случаях bonorum possessio следующему по
порядку родственнику, т.е. допускал в отличие от цивильного права так называемое successio
graduum et ordinum (пп. 249 и 253). В этом случае претор действовал уже iuris civilis supplendi gra-
tia — в целях восполнения цивильного права.
Наконец, с распадением старой земледельческой семьи претор признал несоответствующим
новым жизненным условиям сложившееся в древнейшие времена устранение эманципированных,
т. е. освобожденных от patria potestas детей, от наследования после отца, и bonorum possessio стала
предоставляться эманципированным детям. В таких и однородных случаях претор действовал уже
iuris civilis corrigendi gratia — в целях исправления цивильного права, утверждая таким образом
когнатическую кровную связь в качестве основы наследования по закону.
На первых порах претор предоставлял bonorum possessio после исследования в каждом
отдельном случае обстоятельств дела (causae cognitio) и вынесения личного решения (decretum),
вследствие чего полученная таким образом bonorum possessio называлась bonorum possessio
decretalis. Но когда в практике сложились некоторые правила об условиях, при которых предостав-
ляется bonorum possessio, преторы стали вносить эти правила в эдикт, causae cognitio отпала, и для
получения bonorum posыessio достаточно было доказать наличие условий, с которыми эдикт
связывал ее предоставление. Сложившаяся таким образом bonorum possessio edictalis была уже
устойчивым институтом римского права.
Сделать bonorum possessor'a цивильным наследником претор не мог, он и называл его не
наследником, а possessor'ом, обладателем наследственного имущества, но создавал для него
положение по существу однородное с положением цивильного наследника, предоставляя ему иски
последнего в качестве actiones in factum: bonorum possessor и становился heredis loco (I. 3. 9. 2).
В то же время, отказывая цивильному наследнику в исках для получения наследства, претор
оставлял за таким лицом одно лишь имя heres.
Так наряду с цивильной системой наследования сложилась мало-помалу преторская система,
которой суждено было, по существу, парализовать действие цивильной системы.
Существенное значение, наряду с деятельностью претора, имела и практика центумвирального
суда, которому были подведомственны споры о наследовании, о котором идет речь ниже.
237. Императорское законодательство до Юстиниана.
Много внимания уделило
наследственному праву законодательство времени принципата и особенно империи, обобщившее
и закрепившее основные начала преторской системы наследования.
238. Наследственное право в новеллах Юстиниана.
Развитие наследственного права
завершено в новеллах Юстиниана: 118 (543 г.) и 127 (548 г.) — реформа наследования по закону и
115 (542 г.) — так называемое необходимое наследование.
Глава 19
СЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЕ
120
§ 78. Понятие и формы завещания
239. Определение завещания.
Ульпиан так определял завещание:
Testamentum est mentis nostrae iusta contestatio in id sollemniter factum, ut post mortem nostram
valeat (D. 20.1.1). -
Завещание есть
правомерное выражение воли, сделанное торжественно
для того, чтобы оно действовало после нашей смерти.
Это определение неточно, в нем нет указания на основное содержание римского завещания: на
heredis institutio, назначение наследника, т. е. универсального правопреемника наследодателя.
Между тем без такого назначения нет и завещания. Первоначально требовалось назначение в
торжественной форме: Titius heres meus esto или Titium heredem esse iubeo. Только с 339 г. (С. 6.
3.15) было предоставлено назначить наследника в любых выражениях.
Для того, чтобы завещание произвело юридический результат, на который оно направлено,
необходимо было, чтобы а) оно было совершено в установленной форме; б) лицом, обладающим
так называемой активной завещательной правоспособностью (testament! factio activa); в) с
назначением наследником лица, обладавшего пассивной завещательной правоспособностью
(testamenti factio passiva), (п. 241 и сл.).
Надо было также, чтобы надлежащим образом составленное завещание не оказалось в
дальнейшем до смерти завещателя пораженным одним из обстоятельств, которые могли лишить
его силы.
240. Формы завещания.
По свидетельству Гая (2.100) в древнейшим праве существовали две
формы завещания: a) testamentum comitiis calatis и б) testamentum in procinctu. Та и другая форма
была выражением воли наследодателя перед римским народом. Однако порядок совершения этих
двух видов завещания, так же, как и условия, в которых они совершались, были различны.
(1) Завещание comitiis calatis совершалось в народном собрании по куриям, которое созывалось
для этого два раза в год. Завещатель устно выражал свою волю, т. е. прежде всего назначал себе
наследника, а кроме того, мог распорядиться о выдаче наследником легатов, мог назначить
опекуна жене и несовершеннолетним детям и т.п., а затем обращался к народу с просьбой,
повидимому в таких приблизительно выражениях: ita do, ita lego, ita testor, itaque vos, Quirites,
testimonium mihi perhibitote — так я передаю имущество, отказываю, завещаю, и вы, квириты,
засвидетельствуйте это.
В более позднее время это обращение к народу и самое участие народа в совершении завещания
стали простой формальностью. Но в древнейшие времена это было, разумеется, не так. Однако, в
литературе нет единодушного взгляда на сущность завещания comitiis calatis. В то время как одни
ученые (Зом, Шулин) усматривают в этом завещании не что иное, как arrogatio, т.е. введение
постороннего лица в семью для сообщения ему прав наследника по закону, другие (Жирар,
Покровский) считают testamentum comitiis calatis завещанием в собственном смысле, не
продолжением, а отступлением от порядка наследования по закону, для санкции которого и
требовалось согласие народа. Народ мог и отвергнуть rogatio наследодателя и, вероятно, отвергал
ее, когда ее содержание не соответствовало обычаям и господствовавшим воззрениям. Многие
историки римского права (Иеринг, Зом, Миттейс) полагают, что это право сохранялось за
народным собранием еще во время издания законов XII таблиц.
Однако римские юристы усматривали в словах законов XII таблиц «uti legassit super pecunia
tutelave suae rei, ita ius esto» признание свободы завещательных распоряжений. Помпоний говорил,
что эти слова облекли завещателя «широчайшей властью». Поэтому и некоторые историки
римского права (Жирар) считают, что уже в эпоху законов XII таблиц завещание в народном
собрании было только публичным заявлением частной воли. Как бы то ни было, но таким оно,
несомненно, стало в более позднее время.
(2) Второй формой древнейшего завещания было завещание in procinctu (по словам Гая,
procinctus есть готовое к походу, вооруженное войско — ехреditus et annatus exercitus) (2. 101).
Обе древнейшие формы завещания представляли ряд недостатков: а) обе формы неизбежно
влекли за собою гласность завещательных распоряжений, которая не всегда соответствовала
интересам завещателя; б) testamentum comitiis calatis могло совершаться только дважды в году в
определенные дни, a testamentum in procinctu было недоступно лицам, не входившим в состав
войска, в частности старикам и больным, т. е. тем, кто был особенно заинтересован в совершении