ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4067
Скачиваний: 15
146
которого было просрочено (D. 14. 1. 38. 1).
После просрочки кредитора должник отвечает только за умышленно причиненный ущерб, а не
за простую вину — iam non culpam sed dolum malum praestandum a venditore (D. 18. 6. 18). Риск
гибели вещи падает на просрочившего кредитора.
Источники очень ярко описывают образ действий поставщика, у которого покупатель не
принимает сдаваемых ему предметов. Продавец сдает проданные им кровати, но покупатель не
принимает их; продавец оставляет их на улице. В дело вмешивается представитель городской
полиции, эдил, который распоряжается изрубить кровати. Павел, со ссылкой на юриста конца ре-
спублики из поколения так называемых veteres (старой школы) Алфена Вара, возлагает убыток на
покупателя, как допустившего просрочку в принятии (D. 18. 6.13). В том же титуле Дигест
рассказывается о покупателе вина, который не явился в назначенный день для приемки вина.
Юрист дает продавцу право вылить вино — licet venditore effundere vinum (D. 18. 6. 13), причем в
этом фрагменте делается ссылка на юристов старой школы времен республики, «veteres». Такой
образ действий впоследствии, через пять веков, при Юстиниане вызывал изумление, и работавшие
при нем компиляторы Дигест смягчили это суровое правило. Вылить вино можно, но не тотчас, а
лишь после предупреждения покупателя о том, что если он вина не заберет, то оно будет вылито.
Но и это показалось слишком решительным, и поэтому добавляется: «Однако если продавец,
будучи вправе вылить вино, все-таки не вылил его, то он заслуживает похвалы» — «si tamen cum
posset effundere, non effudit, laudandus est potius».
Новейший автор Граденвиц в 1929 г., шокированный резкостью предложенной
республиканскими юристами меры, предложил смягченное толкование: речь, мол, идет не о том,
чтобы совсем вылить вино, а о том, чтобы вылить его в чаны.
Думается, что в этом случае не учитывается социальный фон старого Рима. В деле с вином речь
идет о землевладельце, продающем вино из своих погребов. Дело происходит во времена
республики, когда тары для вина было не так уже много, а между тем, живы были
сельскохозяйственные патриархальные заветы Катона старшего, и землевладелец чувствовал себя
маленьким царьком в своем поместье. В книге Катона о сельском хозяйстве дается указание, что
вино должно быть взято покупателем не позднее 1-го октября. Если к этому сроку покупатель не
вывезет вина, то
пусть продавец поступает с вином как захочет —
si ante non deportaverit,
dominus vino quid volet faciet (Cato, De agricultura, 148. 8).
Но времена меняются; развивающаяся торговля делала неприемлемым такой нехозяйственный
способ разрешения вопроса о таре, и юристы уже выдвигают иную точку зрения.
§ 104. Прекращение просрочки
326. Очистка («пургация») просрочки.
Мы видели, что, в силу просрочки, обязательство, по
учению старого поколения юристов (veteres), увековечивается, obligatio perpetuatur. Однако
дальнейшее развитие права не могло остановиться на этом лапидарном положении, выраженном в
резкой и безоговорочной форме. Если после допущенной просрочки должник все же исполняет
обязательство, то возникло сомнение (haesitatur), «век ли вековать» обязательству или же
допустить, что предложенное исполнение погашает первоначальную просрочку (an extinguatur
superior mora). Источники сохранили нам красноречивый отчет о формальных методах, какими
достигалось проведение в жизнь новых правовых положений. Цельз-младший, один из наиболее
оригинальных умов среди юристов-классиков, с присущей ему смелостью (ср. D. 28. 1. 27) заявил,
что под покровом авторитетов права допускаются вредные ошибки — sub auctoritate Juris scientiae
pemiciose erratur (D. 45.1. 91. 3), а потому надо, в отступление от ригоризма старого права,
трактовать вопрос не de bono aequo, что в переводе на трезвый язык римского юриста означает —
с учетом интересов возросшего делового оборота. Кто допустил просрочку в сдаче раба Стиха,
может, по мнению Цельза, исправить эту просрочку последующим предложением исполнения —
emendare earn moram postea offerendo. К этому мнению присоединяется современник Цельза,
знаменитый Юлиан (hanc sententiam lulianus sequitur). А Павел, живший на сто лет позднее Цельза
и Юлиана, выражает эту мысль так: Stichi promissor post moram offerendo purgat moram —
обязавшийся дать раба Стиха может после допущения просрочки очистить ее, предложив
исполнение (D. 45.1. 73. 2).
Таким образом, в противовес «увековечению» обязательства (obligationis perpetuatio), стали
говорить об «очистке» просрочки (morae purgatio).
147
Прекращение просрочки наступает также в тех случаях, когда после допущенной должником
просрочки кредитор вступает с ним в соглашение о непредъявлении требования (pactum de non
petendo). Пример: должник обязался дать мне раба Стиха и допустил просрочку; после этого Стих
умирает, затем заключается соглашение о непредъявлении требования. Происходит «очистка
просрочки»; считается, что просрочки не было, non intellegitur mora fieri, а потому, в случае смерти
Стиха, должник не отвечает, поскольку считается, что он не допустил просрочки: Mortuo Sticho
puto non teneri reum, qui ante pactum moram non fecerat (D. 12. 14. 54).
Наконец, просрочка может отпасть в силу соглашения сторон о прекращении прежнего
обязательства и замене его новым (так называемая новация, ст. ниже п. 354).
Глава 26
ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
§ 105. Соответствие способа прекращения обязательства способу его возникновения
327. Понятие «solutio».
Обязательство прекращается — obligatio tollitur, или обязательство
погашается — obligatio exstinguitur различными способами, из которых главным считалось
исполнение (платеж). Tollitur obligatio praecipue solutione eius, quod debetur — обязательство
прекращается главным образом исполнением (платежом) того, что причитается (Гай. 3. 168).
Понятие solutio, solvere проделало любопытную эволюцию в римском праве. В древнейшую
эпоху это означало, как мы видели (п. 282), развязывать должника от сковывавших его цепей,
затем освобождение должника, от подчинения его личности должнику. Me a te solvo — я себя
отвязываю от тебя (Гай. 3. 174). Затем solvere приобретает значение исполнять, передать предмет
обязательства: Stichum solvere, rem solvere. Раб или вещь были obligati, связаны, они стали solutio.
Таким образом solutio стало равнозначуще с satisfactio (удовлетворение). Solvere dicimus eum
qui facit quod facere promisit — мы говорим, что исполняет тот, кто делает то, что он обязался
сделать (D. 50. 16. 176).
Однако в наиболее архаических типах обязательств слова obligatio и soluto сохранили свой
первоначальный, буквальный смысл.
Соответствие старинной obligatio на начальном моменте обязательства и solutio на его
конечном моменте дошло до нас в древнем виде кабального займа — nexum. По определению
юриста, верховного жреца Квинта Муцин Сцеволы (ок. 100 г. до н. э,), nexum заключается путем
меди и весов с целью
обязать
себя: quae per aes et libram fiant ut
obligentur.
Таким же способом, т.
е. при помощи меди и весов, происходит освобождение кабального - nexi
liberatio
(Varro, De lingua
latina, VII. 105). Гай нам рассказывает (3. 173): «Есть такой вид образного платежа (imaginaria
solutio)
при помощи меди и весов,
этот способ, вообще, принят в определенных случаях,
когда долг
возник с применением меди и весов».
328. Симметрия возникновения и прекращения обязательства.
Становится понятным, что в
стабилизированные юридические правила, отлившиеся в ходячие афоризмы традиционного права
— regulae iuris antiqui (D. 50.17), вошли такие изречения: Nihil tarn naturale est quam eo genere
quidque dissolvere quo colligatum est — нет ничего более естественного, чем то, что каким спо-
собом было связано, таким и нужно развязать (D. 50. 17. 35). А потому словесное обязательство
прекращается словесно, а обязательство, основанное на голом соглашении, развязывается
противоположным соглашением — ideo verborum obligatio verbis tollitur, nudi consensus obligatio
contrario consensu dissolvitur (там же).
Выработалось противопоставление: какими способами мы вступаем в обязательство,
соответственно обратными мы освобождаемся — quibuscumque mobis obligamur, isdem in
contrarium actis liberamur (D. 50.17.153).
§ 106. Исполнение обязательства
329.
Кто и кому исполияет
. Обязательство может быть исполнено не только должником, но и
любым лицом, даже без ведома и согласия должника — solvendo quisque pro alio licet invito et
ignorante liberal eum (D. 3. 5. 38; D. 46.3. 53). Мы не находим в источниках прямого указания на то,
148
что строго личные обязательства должны быть исполнены только должником. Это объясняется
тем, что такая область права, как наем труда свободных людей, в рабовладельческом Риме играла
сравнительно незначительную роль. Платить нужно кредитору или кому он прикажет — iussu eius,
или опекуну, попечителю, доверенному, наследнику, рабу-управляющему — servus actor (D. 46. 3.
49). Своеобразное положение занимало лицо, субсидиарно (подсобно) управомоченное на
получение платежа, т.е. solutionis causa adiectus — лицо, добавленное для целей платежа. Тип этих
обязательств: Mihi aut Seio dare spondes? — Обязуешься дать мне или Сею? Право требования
принадлежит кредитору, но должник может уплатить Сею. Obligatio quidem stipulatori adquiratur,
solvi tamen Seio recte possit (I. 3. 19. 4).
Право подсобного платежепринимателя было безотзывным, а именно: «Если заключено
обязательство уплатить кредитору или Тицию, и хотя бы затем кредитор запретил должнику
платить Тицию, однако, уплатив последнему, не освобождаюсь» (D. 46. 3. 12. 3).
330. Порядок засчитывания платежа при наличии нескольких долгов.
Источники подробно
останавливаются на вопросе о платеже, сделанном при наличии нескольких долгов — cum ex
pluribus causis debitor solvit (D. 46. 3. 97). Право засчитать (imputare) плату за тот или иной долг
предоставляется должнику, а при отсутствии его указаний — кредитору, а на случай, если ни одна
из сторон об этом не позаботилась, устанавливается очередность долгов данного должника,
подлежащих погашению: сначала проценты, затем капитальная сумма — prius in usuras deinde in
sortem (C. 8.42.1); сначала долги, созревшие для принудительного взыскания (D. 46. 3. 103), потом
другие; сначала долги, по которым присуждение угрожает бесчестьем или штрафной санкцией,
потом другие; сначала обеспеченные залогом, затем необеспеченные (D. 46. 3. 97) и т. д.
331. Частичная уплата.
Частичную уплату кредитор не обязан принимать. Если кредитор
требует десять денежных единиц, то его нельзя принудить принять предлагаемые должником пять
и судиться об остальном. Таким же образом, если кредитор виндицирует поместье, то он вправе
отвергнуть частичное добровольное исполнение, предпочитая судиться обо всем. Так обстояло
дело в классическую эпоху при Юлиане, когда обязательство рассматривалось как нечто целое,
погашение которого строго соответствует его возникновению. Позднее, в Византии, этот ригоризм
смягчается и должнику дается возможность освободиться хотя бы от части долга: humanius
videtur... si actorem compulerit ad accipiendum id quod offeratur — представляется более человечным
побудить истца принять то, что предлагают (D. 12. 1. 21). Здесь все смягчено: вместо ригоризма —
византийская «гуманность»; здесь речь идет не о том, чтобы принудить кредитора к принятию, а о
том, чтобы его побудить.
§ 107. Замена исполнения (datio in solutum)
332. Согласие кредитора на замену исполнения.
По общему правилу исполнение должно в
точности соответствовать обязательству. Aliud pro alio invito creditori solvi non potest — без
согласия кредитора нельзя ему платить одно вместо другого (D. 12. 1. 2. 1). Но с согласия
кредитора можно платить aliud pro alio (Гай. 3.168). Таким образом, перед нами замена
исполнения, его суррогат, datio in solutum, буквально - дача в уплату. Чаще всего это происходит в
виде res pro pecunia soluta — уплата вещи вместо денег; такой вещью в Риме был в особенности
земельный участок.
Si centum debens, quasi ducenta deberem, fundum ducentorum solvi (D. 12. 6. 26. 4) — будучи
должен 100 (тысяч сестерциев), но полагая, что я должен 200, я дал в уплату поместье стоимостью
200. Другой пример: Praedium tibi pro soluto datum aliis credrtoribus fuerat obligatum — поместье,
данное тебе в уплату, было заложено у других кредиторов (С. 8. 44. 4. 212). Источники в
достаточной мере свидетельствуют о том, что институт datio in solutum продиктован эконо-
мической необходимостью, выросшей на почве тяжелых условий плохо организованного
земельного кредита в обстановке падающей доходности рабовладельческого хозяйства. Кредитор
и здесь, как в более примитивном кабальном nexum, играет командную роль. Без его согласия datio
in solutum невозможно, а если его согласие дано, то юристы спорят, погашается ли обязательство,
как думают сабинианцы, или оно, продолжая существовать, может быть отпарировано
возражением должника о недобросовестном предъявлении требования, как думают прокульянцы
(Гай. 3.168). И все же datio in solutum явилось в тогдашних условиях некоторым облегчением для
обеих сторон. Ко времени Юстиниана экономическая база, на почве которой вырос этот институт,
совершенно ясна.
333. Замена исполнения против воли кредитора.
В новеллах Юстиниана (Nov. 4.3)
149
описывается положение разорившихся землевладельцев — infelices debitores, которые задолжали
кредиторам деньги, но денег для уплаты не имеют, а располагают недвижимостью, на которую
трудно найти покупателей, между тем как кредиторы настаивают на уплате наличными.
Экономическая борьба ростовщиков-заимодавцев и землевладельцев-должников получает
юридическое выражение в столкновении требования денежной solutio с предложением земельной
datio in solutum. При Юстиниане вводится закон, в силу которого кредитор обязан принять в
уплату недвижимое имущество вместо денег. Цепь развития замкнута: на пороге datio in solutum
стоит положение: invite creditore aliud pro alio solvi non potest — против воли кредитора уплатить
одно вместо другого невозможно. В последнем звене развития creditor (pecuniae) rem immobilem
accipere cogitur ~ кредитор принуждается получить в возврат денег недвижимое имущество. Указ
Юстиниана содержит знаменательные греческие слова: «ho tes anagkes logos eis touto to pragma
periege» (логика необходимости привела к этому результату).
Кредиторы оказывались покупателями поневоле, и уже задолго до этого юристы-классики
нашли: кто получает в уплату вещь (вместо денег), тот приравнивается к покупателю - qui rem in
solutum accepit, similis est emptori (D. 42. 4. 15). Должники, приравненные к продавцам, однако,
были в классическую эпоху далеко не теми несчастными, которые при Юстиниане взывают к
гуманности. Как приличествует продавцу и как это водится (naturaliter concessum est), они умели
quod minoris est pluris venuere et ita invicem se circumscribere (D. 19. 2. 22, 3) — что стоит дешевле,
продать подороже, и так обойти друг друга. Из практики они знали, что обещают золото, а бывает,
что платят quasi aurum aes — под видом золота бронзу; они не прочь были предложить взамен
уплаты земельный участок за явно превышенную оценку — per dolum pluris aestimatum fundum in
solutum dare (D. 46. 3.46. 2) или же передать в уплату земельный участок с такими пороками в
праве, которые влекут за собой его эвикцию, т. е. отнятие и отсуждение в пользу подлинного
собственника. Некоторые юристы полагали, что в этих случаях давший в уплату отвечает на тех
же основаниях, что и продавец; другие же считают, что дача в уплату отпадает и остается в силе
первоначальное обязательство — manet pristina obligatio (D. 46. 3. 46). Это близко подходит к
точке зрения тех юристов, которые считали, что дача в уплату не погашает обязательства, а
создает эксцепцию (возражение).
§ 108. Внесение предмета обязательства на хранение (depositio)
334. Когда исполнение производится путем depositio?
Исполнение иногда оказывается
невозможным по обстоятельствам, зависящим от кредитора, как-то: кредитор отказывается от
принятия или допускает промедление в принятии; кредитор отсутствует по государственным
делам; представитель кредитора, уполномоченный на ведение судебного дела, не имеет полномо-
чия на получение денег. Мы уже видели, что просрочка кредитора в принятии переносит на него
риск случайной гибели вещи (п. 325). На случай отказа кредитора принять платеж, в частности,
если он при этом отказывается возвратить заложенную вещь, указы III в. н. э. рекомендуют
должнику предложить кредитору платеж капитальной суммы с процентами, удостоверив это
обстоятельство при свидетелях, и затем, запечатав деньги, депонировать их в казну; течение
процентов будет приостановлено (С. 4. 32.19; С. 4.32.6); равным образом приостанавливается
реализация предмета залога (С. 8. 27. 8).
335. Порядок внесении в депозит.
Депонировать предлагается либо в казну (in publicum), либо
в кассу храма, in aedem (D. 40.7. 4). Часто это совершается при содействии претора: pecuniam in
iure optulit,... obsignavit ас publice deposuit — сделал перед претором предложение об уплате денег,
опечатал их и сдал в депозит казны (D. 17. 1. 56. 1). Пример: рабу Стиху по завещанию дана сво-
бода при условии представления отчета. Если Стих готов представить отчет и уплатить
причитающийся остаток, то в функции претора входит выбрать «мужа доброго» для проверки
отчетности, после чего распорядиться депонировать сальдо (остаток) и вынести определение о
признании Стиха свободным (D. 40. 5. 47. 2). Таким образом depositio при содействии претора
равносильна solutio - платежу. Obsignatione totius debitae pecuniae sollemniter facta liberationem
contmgere manifestum est - в силу депонирования всей причитающейся денежной суммы,
произведенного официально (т. е. при содействии претора), обязательство прекращается (С.
8.42.9., 286 г.). Кредитору придется обращаться за платежом уже не к должнику, а к хранителю (С.
4. 32.19. 4).
Менее энергичный эффект производило депонирование денег у банкира (nummulanus); если
150
выбор хранителя произведен по указанию (iussu) кредитора, то риск переносится на кредитора;
если же выбор хранителя произведен должником-плательщиком, то риск остается на нем.
При каких условиях и до какого момента внесший в депозит вправе обратно взять свой взнос и
с какого момента взнос становится бесповоротным, об этом вопросе источники упоминают лишь
вскользь (С. 4. 32.19.4).
§ 109. Зачет (compensatio)
336. Сущность зачета.
Если кредитор имеет требование к должнику, а должник имеет в свою
очередь встречное требование к кредитору то при известных условиях требования в той сумме, в
которой они взаимно покрываются, считаются погашенными и взысканию подлежит только тот
остаток на который одно требование превышает другое. Такой способ погашения обязательства
называется зачетом (compensatio), буквально - уравновешивание, выравнивание. Для этого
требуется наличие встречных требований: invicem creditor idemque debitor est - кредитор является
в то же время должником (D. 12. 6. 30 ).
337. Связь зачета с процессом.
Зачет появляется лишь на развитой стадии права, и он тесно
переплетается с вопросами процесса, так что в Институциях Гая и Юстиниана о зачете говорится в
связи с процессом, а не в разделе о прекращении обязательств.
В легисакционном процессе (п. 52) ответчик не мог ссылаться на свое встречное право, он мог
только признать или отвергнуть требование истца.
Id postulo: aies an neges - истец спрашивает: признаешь или отрицаешь (Гаи. 4. 17 и вновь
найденный отрывок). При действии формулярного процесса старое правило гласило: при наличии
взаимных требований, когда один требует меньшую сумму, а другой большую, дело подлежит
разбору у одного судьи (D. 2.1. 11.1), но о том, что допускается зачет этих взаимных требовании
(mutuae actiones), говорилось только в отдельных случаях, о которых речь ниже.
338. Первоначальная недопустимость зачета.
Иногда же специально указывалось на
недопустимость зачета. Сенека (De beneficiis, 6. 5. 6) приводит красочный случай: «Формула не
сливается воедино, если тот, кто депонировал у меня деньги, затем обокрадет меня; я к нему
предъявлю иск о краже, а он ко мне о депозите; одно положение с другим не смешивается,
каждое идет своей дорогой: депозит имеет свой собственный иск точно так же, как кража свой»,
— lex legi non miscetur, utraque sua via it: depositum habet actionem propriam tarn mehercule, quam
furtum.
339. Зачет в операциях банкиров.
Общие правила о зачете начинают складываться
приблизительно со II века н. э. и прежде всего применительно к операциям банкиров (argentarii). В
эпоху принципата, с ростом торговых операций и необходимостью их финансирования, банкиры
приобретают существенную функцию в народном хозяйстве Рима.
Ideo argentarios edere rationes cogit, quia officium eorum atque ministerium publicam habet causam
et haec principalis eorum opera est, ut actus sui rationes diligenter conficiant — претор обязывает
банкиров представить торговые записи, потому что их функция и промысел имеют публичный
характер и главная их забота состоит в том, чтобы тщательно вести записи своих операций (D. 2.
13. 10. 1. Gaius). Женщинам не разрешается быть банкирами (D. 2. 13. 12). Большой размах
торговых операций постепенно отодвигает тот старинный порядок, при котором каждый
домовладыка ограничивался ведением codex accepti et expensi — приходно-расходной книги. Дело
становится на коммерческую ногу, и «бухгалтерская» запись сосредоточивается в руках професси-
онала-аргентария. Когда в результате операций с клиентом банкир предъявляет иск, он обязан в
интенции указать сальдо, т. е. остаток между операциями по кредиту и дебету. Пример,
приведенный у Гая (4. 64): банкиру следует с Тиция 20 тысяч сестерций, банкир должен Тицию 10
тысяч; интенция формулы должна гласить: «Si paret Titium sibi X milia dare oportere amplius quam
ipse Titio debet» — «если окажется, что Тиций должен банкиру на 10 тысяч больше, чем сам
банкир должен Тицию». Таким образом, argentarius cogitur cum compensatione agere - банкир
обязан иск предъявить по зачете. Если банкир этого не сделает, то ему будет в иске отказано ввиду
превышения исковых требований, plus petitio.
340. Зачет при несостоятельности.
Второй случай применения зачета имел место в отношении
кредитора несостоятельного должника, который в то же время является дебитором
несостоятельного. Представителем имущества несостоятельного должника являлось лицо,