Файл: Kalyatin_Pavlova_Kommentarii_k_Postanovleniyu_Plenuma_5-29-1.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2020
Просмотров: 974
Скачиваний: 1
--------------------------------
<1> Определения Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. N 393-О, от 15 мая 2007 г. N 370-О-О, от 4 декабря 2007 г. N 966-О-П.
В то же время суд может учесть решение, уже принятое соответствующим административным органом.
Вполне понятно, что данный пункт комментируемого Постановления не относится к случаям судебного оспаривания соответствующего решения административного органа, осуществляемого в соответствии с действующим законодательством.
Пункт 23. Пункт 3 ст. 1250 ГК РФ вызвал бурные дискуссии: норма, устанавливавшая, что отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав, была воспринята некоторыми комментаторами как отказ от принципа вины.
С таким подходом согласиться нельзя, ведь ст. 1250 употребляет выражение "не исключает". Это означает лишь акцентирование внимания на определенной ситуации, но отнюдь не прекращение действия других положений ГК РФ. Соответственно, исходя из п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), но кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности (например, при осуществлении предпринимательской деятельности лицо несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств). В то же время, поскольку нарушение может носить длящийся характер, нарушитель обязан прекратить соответствующие действия. Истец также может просить применения мер, носящих обеспечительный характер, требовать признания права и т.д.
В ходе внесения изменений и дополнений в часть четвертую ГК РФ предполагается прямо указать на применение принципа ответственности за вину.
Пункт 24 комментируемого Постановления, затрагивая вопросы защиты права, также касается известной проблемы соотношения режимов авторского права и промышленного образца.
Как известно, действующее законодательство не исключает возможности одновременной охраны результата интеллектуальной деятельности как в качестве объекта авторского права, так и в качестве промышленного образца (в случае его регистрации). Регистрация определенного дизайна в качестве промышленного образца не лишает правообладателя возможности охранять его и как объект авторского права.
Для того чтобы исключить дублированное применение правовых средств, комментируемое Постановление указывает важный критерий выбора соответствующего набора средств защиты: характер нарушения.
Если нарушитель использует объект как промышленный образец, т.е., например, ввозит на территорию Российской Федерации, изготавливает, предлагает к продаже, продает, иным образом вводит в гражданский оборот или хранит для этих целей соответствующий продукт, то применяться могут средства защиты, предусмотренные для объектов патентного права, а также нормы, определяющие подведомственность спора и возможность защиты прав в административном порядке. При этом, конечно, указанный продукт должен содержать все существенные признаки промышленного образца, нашедшие отражение на изображениях изделия и приведенные в перечне для того, чтобы промышленный образец считался использованным.
Если же дизайн использовался нарушителем как объект авторского права (например, воспроизводились и распространялись изображения объекта, осуществлялось использование иными способами, важнейшие из которых перечислены в ст. 1270 ГК РФ), то правообладатель может применять средства защиты, ориентированные на объекты авторского права. Например, в этом случае правообладатель имеет возможность (которой нет у обладателя патентных прав) требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от 10 тыс. руб. до 5 млн. руб., определяемом по усмотрению суда, либо в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения.
При этом надо иметь в виду, что большая часть средств защиты, предусмотренных частью четвертой ГК РФ, применима в случае использования любых результатов интеллектуальной деятельности.
Изложенные комментарии касаются случая, когда промышленный образец зарегистрирован с согласия обладателя исключительных прав на объект авторского права. Но комментируемый пункт Постановления также содержит важные разъяснения и на случай, если такого согласия получено не было: в такой ситуации обладатель исключительных авторских прав может бороться против лица, получившего патент на промышленный образец. Он может как оспаривать решение о выдаче патента на промышленный образец (например, на том основании, что данный промышленный образец не является новым и оригинальным), так и защищаться средствами, предоставленными ему как обладателю авторских прав. Причем оба направления защиты могут быть жестко между собой не связаны: выигрыш дела о нарушении авторских прав не означает автоматического прекращения действия патента.
Очень важно также, что обладатель исключительного авторского права может в любой момент урегулировать отношения с владельцем патента на промышленный образец, в том числе и заключить с ним лицензионный договор, даже если он уже выиграл дело о нарушении его исключительного авторского права.
Следует иметь в виду, что в тех случаях, когда комментируемый пункт Постановления употребляет слово "автор", речь идет также о любых его правопреемниках - обладателях исключительного права на результат интеллектуальной деятельности.
Пункт 25 комментируемого Постановления касается понятия контрафактного носителя. Прежде всего следует заметить, что можно говорить только о контрафактности носителя результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, но не самого объекта.
Далее, существенно, что контрафактным носитель может стать не только в силу не санкционированного правообладателем изготовления, но и иных действий, совершаемых с носителем в дальнейшем. Например, легально приобретенный экземпляр товара может стать контрафактным в силу того, что его дальнейшее распространение выйдет за пределы, определенные правообладателем.
Следующий важный момент: контрафактность - это юридическая, а не фактическая характеристика <1>. Нельзя, как это подчас делают правоохранительные органы, пытаться определить контрафактность носителя по его внешнему виду. Так, в прошлом распространенной практикой было проведение экспертиз с целью установления, являются ли, например, определенные компакт-диски контрафактными.
--------------------------------
<1> Пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах".
Поскольку решение о контрафактности носителя имеет юридический характер, вопрос об этом нельзя ставить перед экспертом. Следует также обратить внимание, что согласно ст. 9 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судебная экспертиза - это процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу. Из этого определения также следует, что правовые вопросы не входят в предмет изучения эксперта.
Нужна или нет экспертиза, и если да, то в отношении каких вопросов, решает суд. Чаще всего необходимость привлечения эксперта очевидна, но не всегда. Например, в делах о нарушении исключительных прав на товарный знак суд может и сам сделать вывод о сходстве двух обозначений - согласно п. 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 декабря 2007 г. N 122 вопрос о сходстве до степени смешения обозначений является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешен судом без назначения экспертизы.
Пункт 26 комментируемого Постановления практически повторяет п. 5 ст. 1252 ГК РФ.
Здесь важно заметить, что, как и в случае, рассмотренном в предыдущем пункте Постановления, речь идет о юридической, а не о фактической характеристике определенного действия. Например, оборудование может использоваться для печатания экземпляров книги; до тех пор, пока изготовление этих экземпляров осуществляется в пределах прав, предоставленных по договору, использование осуществляется правомерно, но если допущено отклонение, например, превышен разрешенный тираж, изготовление новых экземпляров становится нарушающим исключительное право. С фактической стороны характер использования не изменился, а юридическая характеристика действия изменилась, как только произошло превышение тиража.
Само по себе использование оборудования, устройств и материалов с нарушением исключительных прав необязательно должно приводить к изъятию их из оборота и уничтожению, так как ГК РФ прямо указывает на то, что для этого оборудование, прочие устройства и материалы должны использоваться или быть предназначены для совершения нарушения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Такую оценку может дать исключительно суд.
Если суд приходит к подобному выводу, то указанные объекты должны быть изъяты и уничтожены (причем за счет нарушителя). При этом закон указывает: "Если законом не предусмотрено их обращение в доход Российской Федерации". Таким исключением может быть, например, конфискация объекта в рамках административной ответственности (ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ).
Пункт 27. Одним из важных нововведений, осуществленных частью четвертой ГК РФ, является расширение возможностей защиты интересов лица, получившего право на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по исключительной лицензии. Исключительный лицензиат, по сути, в этом отношении приравнен к обладателю исключительного права: в силу ст. 1254 ГК РФ, если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может защищать свои права способами, предусмотренными ст. ст. 1250, 1252 и 1253 ГК РФ. В целом ст. 1254 ГК РФ достаточно ясно говорит, что это правило касается только обладателя исключительной лицензии. Однако Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ в целях избежания сомнений решили прямо пояснить, что обладатель неисключительной лицензии таких возможностей не имеет. Для защиты своих интересов против третьих лиц он будет вынужден обращаться к обладателю исключительного права за содействием.
Авторское право
Пункт 28. В данном разделе комментируемого Постановления рассматривается содержание гл. 70 ГК РФ, посвященной правовому регулированию отношений в области авторских прав. Поскольку эта глава претерпела существенные изменения по сравнению с ранее действовавшим Законом об авторском праве, вполне естественно повышенное внимание, уделенное судами разъяснению включенных в нее нововведений. Лишь в отдельных случаях судами были истолкованы положения, которые содержались и в ранее действовавшем законодательстве.
Раздел комментируемого Постановления об авторском праве начинается с рассмотрения положений ст. 1259 ГК РФ, посвященной объектам авторских прав. В соответствии с п. 1 ст. 1259 ГК РФ объектами авторского права признаются произведения науки, литературы и искусства независимо от их достоинств и назначения, а также от способа их выражения. Эти же критерии упоминались и в ранее действовавшей ст. 6 Закона об авторском праве. Однако по сравнению с ней в ст. 1259 ГК РФ содержится одно существенное изменение: в ней отсутствует указание на то, что произведение должно являться результатом творческой деятельности.
По существу, вывод, что произведение является результатом творческой деятельности автора, вытекает из формулировки п. 1 ст. 1228 ГК РФ, в соответствии с которой автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, чьим творческим трудом создан такой результат. Это утверждение повторяется также в ст. 1257 ГК РФ применительно к автору произведения. Из данной статьи следует, что произведение науки, литературы или искусства создается творческим трудом автора. Таким образом, произведение - это результат творческого труда или, иными словами, творческой деятельности его создателя (создателей). С этой точки зрения объект, который не является результатом творчества, не может быть назван произведением. Упоминание в п. 1 ст. 6 Закона об авторском праве, что произведение должно быть результатом творческой деятельности, было избыточным и создавало ложное впечатление, что существуют произведения науки, литературы и искусства, таким результатом не являющиеся.
Исключение данного критерия из п. 1 ст. 1259 ГК РФ не меняет принципиального подхода к произведениям науки, литературы и искусства как к результатам творчества. Именно эту позицию разъяснили высшие суды в комментируемом Постановлении, сославшись на то, что по смыслу ст. ст. 1228, 1257 и 1259 ГК РФ в их взаимосвязи объектом авторского права является только тот результат, который создан творческим трудом.
Само понятие "творчество", равно как и "творческий труд", не определено (да и не может быть определено) в законе. Более того, в современных условиях появляется все больше результатов интеллектуальной деятельности, которые по формальным признакам могут быть отнесены к объектам авторского права, но обладают весьма низкой творческой составляющей (любительские и документальные фотографии, географические и другие карты, простые компьютерные программы, рингтоны для телефонов и т.п.).
В связи с этим комментируемое Постановление ориентирует суды на то, чтобы в спорных случаях они, во-первых, оценивали не столько сам результат, сколько характер труда по его созданию, а во-вторых, руководствовались презумпцией, что результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом, пока не доказано иное. Аналогичная презумпция была ранее закреплена в п. 2 ст. 3 Закона о программах для ЭВМ, согласно которому творческий характер деятельности автора (соавторов) программы для ЭВМ или базы данных предполагался до тех пор, пока не доказано обратное.
Суды при рассмотрении подобных дел, как правило, ссылаются на отсутствие у спорного результата интеллектуальной деятельности новизны, уникальности или оригинальности.
Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа, в котором рассматривался спор между двумя издательствами о бездоговорном использовании 14 графических рисунков, представляющих собой схемы приемов (методов) вязания, было указано, что спорные иллюстрации "не обладают признаками новизны и оригинальности, следовательно, не являются объектами авторского права", на основании чего требования истца не были удовлетворены <1>. Эти выводы были поддержаны Высшим Арбитражным Судом РФ, в определении которого также имеется ссылка на отсутствие новизны вышеназванных графических рисунков <2>.
--------------------------------
<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 17 сентября 2007 г. N Ф08-5998/2007.
<2> Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 декабря 2007 г. N 16980/07.
Вместе с тем, поскольку истец приобрел у авторов исключительное право на спорные рисунки и именно эти рисунки были использованы без его согласия другим издательством, представляется, что отсутствие в них новизны и оригинальности само по себе не может свидетельствовать о том, что они не подлежат охране авторским правом. Доводом в пользу такого заключения могло бы служить обоснование повторимости таких рисунков, отсутствие какой-либо их самостоятельности, обусловленное чисто технологическим содержанием изображаемого процесса.