ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.10.2023
Просмотров: 2236
Скачиваний: 50
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
индивидуального приобретает ярко выраженный, более того, непримиримый, антагонистический характер, человек «выламывается» из общества, становится диссидентом.
Но в отличие от конкретного индивида общество не представляет собой некоей целостности. Точнее сказать, и представляет и не представляет. С одной стороны, всякое общество существует как целостное образование с едиными принципами общественной организации и управления, с определенными правовыми и иными государственными институтами, с едиными общественными интересами и целями. С другой стороны, общество — это сложный конгломерат людей, занимающих различное общественное положение и соответственно объединенных самыми различными интересами, целями и в силу этого формирующих различные системы ценностей. То есть можно говорить о различных нациях, классах, религиозных конфессиях, социальных слоях, типах культур и, наконец, профессиональных группах. Поэтому наиболее уместно использовать диалектическое соотношение категорий «общее», «особенное» и «отдельное, единичное», где общее — это общесоциальная, общечеловеческая мораль, особенное — моральные принципы и нормы, диктуемые спецификой (если говорить о профессиональной этике) той или иной профессиональной среды (в нашем случае — спецификой служебной деятельности правоохранительных органов вообще), и, наконец, единичное — действующее исключительно в сфере определенной службы. В последнем случае некоторые моральные нормы могут иметь парадоксальный характер — вплоть до
1. Научные основы этики
13
«противостояния» общечеловеческим нормам морали (например, в оперативно-розыскных службах). Проиллюстрируем это конкретным примером.
Во все времена и во всех странах кража квалифицируется как преступление. Таким образом, на этом — предельно абстрактном — уровне кража выступает как «общее». Двигаясь от абстрактного — к конкретному, мы уясняем, что в различных странах и в разные времена санкции, т.е. формы и степени наказания за виды кражи довольно существенно различались. И если в прежние времена где- то вору отрубали руку или же выжигали на лбу позорное клеймо, то сегодня санкции ощутимо гуманизировались и приняли сравнительно более цивилизованные формы. Этот «разброс» санкций с полным основанием можно обозначить как «особенное». И наконец, квалификация всякой кражи, рассматриваемой на конкретном уровне, т.е. в процессе конкретного судопроизводства, даже в пределах одного и того же законодательства и в один и тот же временной период, в разных судах может получить различную оценку. В данном случае мы имеем дело с «единичным» (или же «отдельным»). Кстати, на этом — предельно конкретном — уровне при вынесении приговора огромную роль играет нравственный фактор, и прежде всего при уяснении мотивации совершения кражи.
Диалектика общего, особенного и отдельного в правоохранительных органах заключается в том, что в конкретных службах, как правило, действуют все три вида моральных принципов и норм. Так, основное содержание профессиональной морали во всех службах правоохранительных органов составляют общечеловеческие моральные нормы. Однако некоторые из них «окрашиваются» своеобразной спецификой. Например, такие моральные качества, как мужество, верность долгу, способность к самопожертвованию, чувство справедливости, здесь выходят на передний план, тогда как в других профессиях на первый план выходят иные моральные качества (скажем, в фармацевтике главным моральным качеством являются точность и аккуратность, ибо именно они играют решающую роль при изготовлении лекарства). Кроме того, здесь действуют, так сказать, «свои» моральные нормы, например обязательность неразглашения информации, имеющей конфиденциальный характер и полученной исключительно в силу возможностей той или иной службы. В своей совокупности такие специфически преломленные общечеловеческие нормы и принципы, присущие только правоохранительной деятельности, относятся к категории особенного. Третья же группа норм, относящихся к категории отдельного, единичного, характерна только для той или иной службы. Как правило, такие
14
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
«отдельные» нормы формируются в службах, работающих в условиях риска. По своей форме они могут существенно отличаться от общечеловеческих норм морали (например, при реализации оперативных комбинаций, в работе с гражданами, оказывающими сотрудникам органов конфиденциальное содействие и пр.), однако при этом они продолжают сохранять свое моральное содержание. Меняются критерии моральности и аморальности, изменяется система ценностей, но неизменной остается ориентация на социально-нравственный идеал, служение добру, борьбу против зла.
Для того чтобы все это не показалось софистикой, нужно сказать несколько слов о возникновении и эволюции морали. Моральные идеалы, принципы и нормы возникли из представлений людей о справедливости, гуманности, добре, общественном благе и т.п. То поведение людей, которое соответствовало этим представлениям, объявлялось моральным, противоположное — аморальным. Иными словами, морально то, что, по мнению людей, отвечает интересам общества и индивидов, что приносит наибольшую пользу. Естественно, эти представления менялись от эпохи к эпохе, и, кроме того, они, как уже отмечалось выше, были различны у представителей разных классов и социальных групп. Отсюда же проистекает специфичность морали у представителей различных профессий.
Все это дает нам основание говорить, что мораль имеет исторический, социально-классовый и профессиональный характер. Но в конечном счете в ее основе всегда лежит социальная целесообразность.
Таким образом, этика «заимствовала» у философии принцип социально-классового подхода и принцип историзма. На последнем стоит остановиться поподробнее, поскольку XX век, в частности последнее десятилетие, особенно в нашей стране, знаменуются столь бурной моральной «сменой вех», что это многими воспринимается как крушение моральности вообще.
Например, спекуляция всегда рассматривалась как постыдное и недостойное порядочного человека занятие, но та же спекуляция, переименованная в «свободное предпринимательство», стала одной из наиболее престижных профессий (вот яркий пример перехода зла в добро — он, кстати, характерен как для правовой, так и для моральной точки зрения). Рейтинг профессий, вызывавших когда- то наибольшее уважение в обществе, — инженер, учитель, военнослужащий и др. — сегодня набирает минимальное число баллов, а профессии, считавшиеся в прежние времена «незначительными», такие как бухгалтер, юрист, экономист, работник торговли, стали предметом вожделения «юношей, обдумывающих житье».
1. Научные основы этики
15
Изменились и требования, предъявляемые к сотрудникам правоохранительных органов, причем не только в нашей стране, но и в других наиболее цивилизованных странах. Расширяющаяся демократия, соединенная с растущим всевластием рыночных отношений, постепенно превращает полицию в своеобразную службу сервиса, где результативность служебной деятельности начинает определяться экономическими категориями, и в первую очередь соотношением «цена — эффект». И если прежде главным достоинством сотрудника считалось четкое и точное исполнение приказов вышестоящего руководства, то в настоящее время делается упор на наибольшую эффективность, на результат служебной деятельности, на получение наивысшего качества при наименьших затратах. Следствием этого подхода стало вытеснение «исправного служаки» специалистом с развитым творческим началом, умеющим в необходимых случаях ломать устаревшие служебные стереотипы, способным к деловой, целесообразной самоорганизации своего труда. Поэтому совершенно не случайно такие прежде сравнительно «малозначительные» качества, как культура и нравственная воспитанность, т.е. умение самостоятельно решать служебные задачи и способность «брать на себя», вышли на одно из первых мест и получили статус «важнейших профессиональных качеств» сотрудника правоохранительных органов.
Принцип историзма подводит нас к вышеупомянутому положению диалектики о конкретности истины. Соответственно, отражая конкретное бытие, которое постоянно находится в процессе движения и изменения, сама истина начинает рассматриваться как процесс. Отсюда приходится признать, что на конкретном уровне не существует «вечных» норм этики. Они, во-первых, как уже указывалось, меняются от эпохи к эпохе, а во-вторых, всегда представляют собой диалектическое сочетание истины абсолютной и истины относительной, где абсолютное — абстрактный принцип, а относительное — его понимание людьми определенной исторической эпохи. При этом абсолютное определяет (или, как говорят философы, детерминирует) собой относительное, а относительное обогащает абсолютное.
Попробуем рассмотреть это положение на конкретном примере. Как гласит Библия, Бог призвал пророка Моисея на гору Синай и поведал ему десять заповедей, по которым должен жить народ Израиля и которые вот уже сотни лет почитаются людьми — верующими и неверующими — как непреложно истинные, как основные устои подлинной нравственности. Проанализируем седьмую заповедь. Она предельно кратка: «Не прелюбодействуй» (Библия, Ветхий завет, Вторая книга Моисеева, гл. 20, п. 14). В том, что прелюбодеяние — грех, что оно безнравственно, согласны все, и верующие
16
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
и неверующие, причем такое отношение к прелюбодеянию не ме-
няется уже много сотен лет, и на первый взгляд, может показаться,
что оно относится к числу «вечных» норм морали. Но стоит перей-
ти от этого абстрактного принципа к конкретному вопросу: «Что
понимается под прелюбодеянием?», как мы увидим изменчивость
его содержания в условиях различных исторических эпох. Заглянем
в историю, и вот тут нас ожидают интересные открытия.
В той же Библии (но уже в Новом завете) мы находим опреде-
ление прелюбодеяния людьми, жившими в начале новой эры: «Кто
разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей
повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот пре-
любодействует» (Библия, Новый завет, от Матфея, гл. 5, п. 32).
Библия утверждает, что эта заповедь принадлежит Иисусу Христу,
но даже если это и так, то, несомненно, здесь отражены взгляды
людей той эпохи. В том же виде эта заповедь повторена и далее:
«Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (там же, от Марка,
гл. 10, п. 9); «Кто разведется с женою своей и женится на другой,
тот прелюбодействует от нее» (там же, п. 11); «И если жена разведет-
ся с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует» (там же,
п. 12). Похожие утверждения мы находим и у других евангелистов.
Подобный взгляд на развод существовал незыблемо в течение
многих столетий: развод — это прелюбодеяние, он безнравствен,
богопротивен, он осуждается обществом, ибо разводиться — это
величайший грех.
Обратимся к России: быт и нравы рус-
ского общества получили прекрасное отра-
жение в живописи (картина В.В. Пукирева
«Неравный брак», 1863) и в литературе. В
романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»
Онегин и Татьяна любят друг друга. Но!.. «Я
другому отдана; я буду век ему верна». Одна-
ко, может быть, в Татьяне говорит просто
внутреннее благородство? Возьмем другое
произведение Пушкина — повесть «Дубров-
ский». Владимир опаздывает на каких-то
полчаса: обряд венчания свершился. Когда
Дубровский открывает дверцу кареты со сло-
вами: «Вы свободны», Маша отвечает ему:
«Поздно, я замужем». И оба понимают, что
все кончено, что между ними непроходимая пропасть: брак священен.
Однако уже во второй половине XIX в. в России (как и во многих странах, идущих по пути прогрессивного развития) происходят огромные изменения в социальных, а отсюда и в бытовых отноше-
Картина В.В. Пукирева «Неравный брак»
1. Научные основы этики
17
ниях. Общество не желает дальше мириться с диктатом церкви, с
теми брачными цепями, которые она навечно накладывает на се-
мью. Великий гений Льва Толстого позволяет ему открыть новые
тенденции в брачных отношениях. Появляется роман «Анна Каре-
нина», где впервые в русской литературе рассматривается тема раз-
вода. В романе инициатор развода — Анна выступает как человек
высоконравственный: она любит и не желает дальше «жить во
лжи», а противник развода — Каренин, наоборот, представлен как
человек безнравственный, ибо не чувство, но лишь боязнь потери
общественного престижа руководит его действиями. И Толстой не
останавливается на этом! Он пишет пьесу «Живой труп», где нрав-
ственны все участники развода. И вместе с тем главный герой —
Федор Протасов вынужден окончить жизнь самоубийством. Кто
виноват? Виноват закон, препятствующий разводу. Он — безнрав-
ствен, он — главное зло.
Произведения Толстого вызвали бурную реакцию в русском
обществе и немало способствовали тому, что «греховность» развода
была поставлена под сомнение. А дальше пришла революция, и
«святость» брака вместе с другими «буржуазными предрассудками»
оказалась выбро-
шенной на свалку
истории. Брак был
объявлен «частным
делом». Он, правда,
регистрировался, но
государство пере-
стало вмешиваться в
дела брачного ин-
ститута, в результате
чего он превратился
в пустую формаль-
ность: развестись
можно было когда
угодно, стоило это
три рубля, и другую
сторону извещали
простой открыткой, что она «уже больше не супруг». Естественно, в
этих условиях проблема нравственности или безнравственности
развода больше никого не волновала.
Однако после Великой Отечественной войны, на которой погибло много мужчин, резко возросла детская беспризорность и безнадзорность. Вопрос о прочности брачных отношений со всей остротой встал на повестку дня. В 1944 г. принимается новый Кодекс
о браке, семье и опеке, который узаконил для пресечения разводов поистине «драконовские меры». Развод стал невероятно сложной
Советский суд (худ. Б.В. Иогансон)
18
Но в отличие от конкретного индивида общество не представляет собой некоей целостности. Точнее сказать, и представляет и не представляет. С одной стороны, всякое общество существует как целостное образование с едиными принципами общественной организации и управления, с определенными правовыми и иными государственными институтами, с едиными общественными интересами и целями. С другой стороны, общество — это сложный конгломерат людей, занимающих различное общественное положение и соответственно объединенных самыми различными интересами, целями и в силу этого формирующих различные системы ценностей. То есть можно говорить о различных нациях, классах, религиозных конфессиях, социальных слоях, типах культур и, наконец, профессиональных группах. Поэтому наиболее уместно использовать диалектическое соотношение категорий «общее», «особенное» и «отдельное, единичное», где общее — это общесоциальная, общечеловеческая мораль, особенное — моральные принципы и нормы, диктуемые спецификой (если говорить о профессиональной этике) той или иной профессиональной среды (в нашем случае — спецификой служебной деятельности правоохранительных органов вообще), и, наконец, единичное — действующее исключительно в сфере определенной службы. В последнем случае некоторые моральные нормы могут иметь парадоксальный характер — вплоть до
1. Научные основы этики
13
«противостояния» общечеловеческим нормам морали (например, в оперативно-розыскных службах). Проиллюстрируем это конкретным примером.
Во все времена и во всех странах кража квалифицируется как преступление. Таким образом, на этом — предельно абстрактном — уровне кража выступает как «общее». Двигаясь от абстрактного — к конкретному, мы уясняем, что в различных странах и в разные времена санкции, т.е. формы и степени наказания за виды кражи довольно существенно различались. И если в прежние времена где- то вору отрубали руку или же выжигали на лбу позорное клеймо, то сегодня санкции ощутимо гуманизировались и приняли сравнительно более цивилизованные формы. Этот «разброс» санкций с полным основанием можно обозначить как «особенное». И наконец, квалификация всякой кражи, рассматриваемой на конкретном уровне, т.е. в процессе конкретного судопроизводства, даже в пределах одного и того же законодательства и в один и тот же временной период, в разных судах может получить различную оценку. В данном случае мы имеем дело с «единичным» (или же «отдельным»). Кстати, на этом — предельно конкретном — уровне при вынесении приговора огромную роль играет нравственный фактор, и прежде всего при уяснении мотивации совершения кражи.
Диалектика общего, особенного и отдельного в правоохранительных органах заключается в том, что в конкретных службах, как правило, действуют все три вида моральных принципов и норм. Так, основное содержание профессиональной морали во всех службах правоохранительных органов составляют общечеловеческие моральные нормы. Однако некоторые из них «окрашиваются» своеобразной спецификой. Например, такие моральные качества, как мужество, верность долгу, способность к самопожертвованию, чувство справедливости, здесь выходят на передний план, тогда как в других профессиях на первый план выходят иные моральные качества (скажем, в фармацевтике главным моральным качеством являются точность и аккуратность, ибо именно они играют решающую роль при изготовлении лекарства). Кроме того, здесь действуют, так сказать, «свои» моральные нормы, например обязательность неразглашения информации, имеющей конфиденциальный характер и полученной исключительно в силу возможностей той или иной службы. В своей совокупности такие специфически преломленные общечеловеческие нормы и принципы, присущие только правоохранительной деятельности, относятся к категории особенного. Третья же группа норм, относящихся к категории отдельного, единичного, характерна только для той или иной службы. Как правило, такие
14
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
«отдельные» нормы формируются в службах, работающих в условиях риска. По своей форме они могут существенно отличаться от общечеловеческих норм морали (например, при реализации оперативных комбинаций, в работе с гражданами, оказывающими сотрудникам органов конфиденциальное содействие и пр.), однако при этом они продолжают сохранять свое моральное содержание. Меняются критерии моральности и аморальности, изменяется система ценностей, но неизменной остается ориентация на социально-нравственный идеал, служение добру, борьбу против зла.
Для того чтобы все это не показалось софистикой, нужно сказать несколько слов о возникновении и эволюции морали. Моральные идеалы, принципы и нормы возникли из представлений людей о справедливости, гуманности, добре, общественном благе и т.п. То поведение людей, которое соответствовало этим представлениям, объявлялось моральным, противоположное — аморальным. Иными словами, морально то, что, по мнению людей, отвечает интересам общества и индивидов, что приносит наибольшую пользу. Естественно, эти представления менялись от эпохи к эпохе, и, кроме того, они, как уже отмечалось выше, были различны у представителей разных классов и социальных групп. Отсюда же проистекает специфичность морали у представителей различных профессий.
Все это дает нам основание говорить, что мораль имеет исторический, социально-классовый и профессиональный характер. Но в конечном счете в ее основе всегда лежит социальная целесообразность.
Таким образом, этика «заимствовала» у философии принцип социально-классового подхода и принцип историзма. На последнем стоит остановиться поподробнее, поскольку XX век, в частности последнее десятилетие, особенно в нашей стране, знаменуются столь бурной моральной «сменой вех», что это многими воспринимается как крушение моральности вообще.
Например, спекуляция всегда рассматривалась как постыдное и недостойное порядочного человека занятие, но та же спекуляция, переименованная в «свободное предпринимательство», стала одной из наиболее престижных профессий (вот яркий пример перехода зла в добро — он, кстати, характерен как для правовой, так и для моральной точки зрения). Рейтинг профессий, вызывавших когда- то наибольшее уважение в обществе, — инженер, учитель, военнослужащий и др. — сегодня набирает минимальное число баллов, а профессии, считавшиеся в прежние времена «незначительными», такие как бухгалтер, юрист, экономист, работник торговли, стали предметом вожделения «юношей, обдумывающих житье».
1. Научные основы этики
15
Изменились и требования, предъявляемые к сотрудникам правоохранительных органов, причем не только в нашей стране, но и в других наиболее цивилизованных странах. Расширяющаяся демократия, соединенная с растущим всевластием рыночных отношений, постепенно превращает полицию в своеобразную службу сервиса, где результативность служебной деятельности начинает определяться экономическими категориями, и в первую очередь соотношением «цена — эффект». И если прежде главным достоинством сотрудника считалось четкое и точное исполнение приказов вышестоящего руководства, то в настоящее время делается упор на наибольшую эффективность, на результат служебной деятельности, на получение наивысшего качества при наименьших затратах. Следствием этого подхода стало вытеснение «исправного служаки» специалистом с развитым творческим началом, умеющим в необходимых случаях ломать устаревшие служебные стереотипы, способным к деловой, целесообразной самоорганизации своего труда. Поэтому совершенно не случайно такие прежде сравнительно «малозначительные» качества, как культура и нравственная воспитанность, т.е. умение самостоятельно решать служебные задачи и способность «брать на себя», вышли на одно из первых мест и получили статус «важнейших профессиональных качеств» сотрудника правоохранительных органов.
Принцип историзма подводит нас к вышеупомянутому положению диалектики о конкретности истины. Соответственно, отражая конкретное бытие, которое постоянно находится в процессе движения и изменения, сама истина начинает рассматриваться как процесс. Отсюда приходится признать, что на конкретном уровне не существует «вечных» норм этики. Они, во-первых, как уже указывалось, меняются от эпохи к эпохе, а во-вторых, всегда представляют собой диалектическое сочетание истины абсолютной и истины относительной, где абсолютное — абстрактный принцип, а относительное — его понимание людьми определенной исторической эпохи. При этом абсолютное определяет (или, как говорят философы, детерминирует) собой относительное, а относительное обогащает абсолютное.
Попробуем рассмотреть это положение на конкретном примере. Как гласит Библия, Бог призвал пророка Моисея на гору Синай и поведал ему десять заповедей, по которым должен жить народ Израиля и которые вот уже сотни лет почитаются людьми — верующими и неверующими — как непреложно истинные, как основные устои подлинной нравственности. Проанализируем седьмую заповедь. Она предельно кратка: «Не прелюбодействуй» (Библия, Ветхий завет, Вторая книга Моисеева, гл. 20, п. 14). В том, что прелюбодеяние — грех, что оно безнравственно, согласны все, и верующие
16
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
и неверующие, причем такое отношение к прелюбодеянию не ме-
няется уже много сотен лет, и на первый взгляд, может показаться,
что оно относится к числу «вечных» норм морали. Но стоит перей-
ти от этого абстрактного принципа к конкретному вопросу: «Что
понимается под прелюбодеянием?», как мы увидим изменчивость
его содержания в условиях различных исторических эпох. Заглянем
в историю, и вот тут нас ожидают интересные открытия.
В той же Библии (но уже в Новом завете) мы находим опреде-
ление прелюбодеяния людьми, жившими в начале новой эры: «Кто
разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей
повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот пре-
любодействует» (Библия, Новый завет, от Матфея, гл. 5, п. 32).
Библия утверждает, что эта заповедь принадлежит Иисусу Христу,
но даже если это и так, то, несомненно, здесь отражены взгляды
людей той эпохи. В том же виде эта заповедь повторена и далее:
«Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (там же, от Марка,
гл. 10, п. 9); «Кто разведется с женою своей и женится на другой,
тот прелюбодействует от нее» (там же, п. 11); «И если жена разведет-
ся с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует» (там же,
п. 12). Похожие утверждения мы находим и у других евангелистов.
Подобный взгляд на развод существовал незыблемо в течение
многих столетий: развод — это прелюбодеяние, он безнравствен,
богопротивен, он осуждается обществом, ибо разводиться — это
величайший грех.
Обратимся к России: быт и нравы рус-
ского общества получили прекрасное отра-
жение в живописи (картина В.В. Пукирева
«Неравный брак», 1863) и в литературе. В
романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»
Онегин и Татьяна любят друг друга. Но!.. «Я
другому отдана; я буду век ему верна». Одна-
ко, может быть, в Татьяне говорит просто
внутреннее благородство? Возьмем другое
произведение Пушкина — повесть «Дубров-
ский». Владимир опаздывает на каких-то
полчаса: обряд венчания свершился. Когда
Дубровский открывает дверцу кареты со сло-
вами: «Вы свободны», Маша отвечает ему:
«Поздно, я замужем». И оба понимают, что
все кончено, что между ними непроходимая пропасть: брак священен.
Однако уже во второй половине XIX в. в России (как и во многих странах, идущих по пути прогрессивного развития) происходят огромные изменения в социальных, а отсюда и в бытовых отноше-
Картина В.В. Пукирева «Неравный брак»
1. Научные основы этики
17
ниях. Общество не желает дальше мириться с диктатом церкви, с
теми брачными цепями, которые она навечно накладывает на се-
мью. Великий гений Льва Толстого позволяет ему открыть новые
тенденции в брачных отношениях. Появляется роман «Анна Каре-
нина», где впервые в русской литературе рассматривается тема раз-
вода. В романе инициатор развода — Анна выступает как человек
высоконравственный: она любит и не желает дальше «жить во
лжи», а противник развода — Каренин, наоборот, представлен как
человек безнравственный, ибо не чувство, но лишь боязнь потери
общественного престижа руководит его действиями. И Толстой не
останавливается на этом! Он пишет пьесу «Живой труп», где нрав-
ственны все участники развода. И вместе с тем главный герой —
Федор Протасов вынужден окончить жизнь самоубийством. Кто
виноват? Виноват закон, препятствующий разводу. Он — безнрав-
ствен, он — главное зло.
Произведения Толстого вызвали бурную реакцию в русском
обществе и немало способствовали тому, что «греховность» развода
была поставлена под сомнение. А дальше пришла революция, и
«святость» брака вместе с другими «буржуазными предрассудками»
оказалась выбро-
шенной на свалку
истории. Брак был
объявлен «частным
делом». Он, правда,
регистрировался, но
государство пере-
стало вмешиваться в
дела брачного ин-
ститута, в результате
чего он превратился
в пустую формаль-
ность: развестись
можно было когда
угодно, стоило это
три рубля, и другую
сторону извещали
простой открыткой, что она «уже больше не супруг». Естественно, в
этих условиях проблема нравственности или безнравственности
развода больше никого не волновала.
Однако после Великой Отечественной войны, на которой погибло много мужчин, резко возросла детская беспризорность и безнадзорность. Вопрос о прочности брачных отношений со всей остротой встал на повестку дня. В 1944 г. принимается новый Кодекс
о браке, семье и опеке, который узаконил для пресечения разводов поистине «драконовские меры». Развод стал невероятно сложной
Советский суд (худ. Б.В. Иогансон)
18