ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.06.2021
Просмотров: 760
Скачиваний: 3
Стремясь уничтожить сепаратизм феодальной знати Иван IV не останавливался ни перед какими жестокостями. Начался опричный террор, казни, ссылки.
Таким образом, добившись устранения политической оппозиции, государь освободился от сподвижников, руки которых были по локоть в крови. Подобные примеры, когда руководители политического сыска разделяли участь своих безвинных жертв, в российской истории будут повторяться неоднократно.
Иван Грозный заложил основы использования политического сыска для формирования ближайшего окружения лидера государства из политически благонадежных соотечественников, путем предоставления последним наиболее благоприятных условий для существования, достаточно широких прав и свобод, а также изгнания в отдаленные районы, с тяжелыми условиями существования людей, в преданности которых царь испытывал сомнения, причем зачастую ничем не обоснованные.
Опричнина не уничтожила окончательно боярско-княжеского землевладения, но сильно ослабила его мощь. Была порвана политическая роль боярской аристократии в государстве, выступившей против централизации. В то же время опричнина ухудшила положение крестьянства и во многом способствовала его закрепощению. Разгром наиболее богатых территорий страны в годы опричнины и Ливонская война явились причиной социально-политического и внешнеполитического кризиса, в котором оказалась Россия на рубеже XVI— XVII вв.
Опричнина могла дать лишь временный эффект, так как это была попытка грубой силой сломить то, что покоилось на экономических законах развития, свойственных феодализму. Опричнина привела к еще большему обострению противоречий внутри страны, потому что законы экономического развития невозможно было изменить никакими казнями и репрессиями.
В 1572 г. опричнина была упразднена так же неожиданно, как и была введена. Через 3 года Иван Грозный снова вернулся к данному замыслу, возродив опричнину под видом удела, полученного им от Симеона Бекбулатовича, временно возведенного царем на московский трон, однако на этот раз замысел царя особого развития не получил.
Несмотря на то, что опричнина была достаточно коротким эпизодом в истории России, печальная память о ней сохранилась надолго. Репрессии, направленные царем в начальный период против бояр, переросли в массовый террор против народа.
Истинные замыслы Ивана Грозного, связанные с ее введением, и сегодня расцениваются неоднозначно, а сама форма реализации его замыслов вызывает страх и сожаление. В то же время некоторыми источниками жестокие действия царя оцениваются как реализация хорошо продуманного плана ликвидации феодальной раздробленности и укрепления централизованной власти1.
Анализ материалов об организационной структуре и функциях опричнины не дает нам основания рассматривать ее как первую отечественную спецслужбу в современном значении данного понятия. Тем не менее в опричнине наглядно просматриваются отдельные элементы политического сыска, реализуемые методами государственного терроризма.
Правление Ивана Грозного во многом предопределило дальнейшую историю нашей страны — "поруху" 70—80 гг.
XVI в., установление крепостного права в государственном масштабе и тот сложный узел противоречий рубежа XVI—XVII вв., которое современники называют смутой.
Становление крепостного права в России
Период XV—XVII вв. характеризовался двумя взаимосвязанными процессами развития централизованного государства — формированием единой государственной территории за счет объединения русских земель и укреплением политической системы и реальной власти монарха.
Входившие в состав государства новые территории прежде всего становились объектом хозяйственного освоения, крестьянского земледелия. Основой благосостояния оставался земледельческий труд, который создавал общественное богатство, давал государству материальные и демографические ресурсы для нормального функционирования. Основные тенденции развития государственной политики, а также противоречия общества и государства были непосредственно связаны с вопросом о землевладении и крестьянском сословии. В период образования Русского централизованного государства и его последующего развития существовали особые причины, способствующие законодательному закреплению специфической системы сословной организации общества. Главная из них может быть определена как необходимость скорейшей мобилизации его экономических и людских ресурсов в экстремальных условиях хозяйственной разобщенности регионов, низкого уровня развития товарно-денежных связей, рассредоточенности населения и постоянной борьбы внешней опасностью.
В Русском государстве формировалась поместная система. Основным преимуществом этой системы было то, что государство в своем распоряжении всегда могло иметь значительную военную силу, не затрачивая на ее содержание каких средств. Условность поместного землевладения состояла в том, что оно не было наследственным и даже пожизненным, а зависело исключительно от самого факта несения службы государству. Помещик должен был не только ходить на службу сам, но и приводить с собой крестьян с соответствующим снаряжением — "конно, людно и оружно". Как система, поместное землевладение сложилось в конце XV в., когда правительство Ивана III и затем Василия III ввело в поместную раздачу значительный массив новых земель. Уже к середине XVI в. поместье стало самым распространенным видом землевладения в центральных уездах.
Экономическую основу консолидации правящего сословия составляло владение землей и крестьянами. В течение всего XVII в. и особенно во второй его половине идет постепенное превращение условного землевладения (поместье давалось только на время службы) в безусловное или вотчинное (передавалось по наследству). К концу XVII в. различия между ними становятся все более формальными, пока, наконец, они не сливаются юридически в петровском указе о майорате 1714 г. Обратной стороной процесса консолидации дворянства и усиления его экономического могущества стало закрепощение крестьян, последовательно проводившееся государством конца XV в. и окончательно завершенное юридически в 1649 г. Отправная точка этого процесса — ограничение; права перехода крестьян от одного владельца к другому по их желанию.
Судебник 1497 г. впервые ввел определенный срок этого года — за неделю до и неделю после Юрьева дня.
Судебник 1550 г. не изменил это положение, уточнив лишь сумму, которую выплачивал крестьянин старому владельцу при уходе от него, так называемое «пожилое».
В дальнейшем переход был отменен полностью, и крестьянам остался только один, нелегальный способ обретен свободы — бегство от владельца. Государство, однако, рядом правовых актов увеличивало срок сыска беглых крестьян также совершенствовало систему их розыска, а Уложение 1649 г. сделало сыск бессрочным, что означало завершение процесса закрепощения крестьян.
Основные сословия русского общества XVII в. имели строго определенные обязанности по отношению к государству. Процесс регламентации функций сословий шел постепенно и получил свое правовое оформление в середине XVII в. Соборное уложение 1649 г. стало важнейшим законодательным кодексом допетровской Руси, утвержденным Земским собором. В нем нашло четкое юридическое оформление положение сословий, причем наиболее важным вопросам были посвящены особые главы, например "Суд о крестьянах", "О поместных землях", посадских людях", "Суд о холопах" и др. По Уложению крестьяне прикреплялись к земле, посадские люди — к выполнению городских повинностей, служилые люди — к несению военной и других государственных служб.
Соборное Уложение ввело принцип индивидуальной ответственности, что стало шагом вперед по сравнению с юридической практикой Ивана IV. В то же время Уложение не смогло освободиться от многих норм средневекового права. В частности, так и не была проведена грань между умыслом и деянием.
Как следствие, оскорбление царя или угрозы в его адрес были отнесены к тягчайшим преступлениям. Сами государственные преступления в рассматриваемый период стали обозначаться стереотипной формулой «слово и дело государево», что означало наказуемость не только преступных действий в отношении царственной особы, но и словесного оскорбления. Отсутствие различия между умыслом и деянием привело к тому, что в разряд тяжких государственных преступлений попадали не только угрозы и оскорбления государя, но и сказанные во хмелю неосторожные слова, произнесенное безо всякого умысла неудачное выражение. Например, стрелец Иван Хлоповский, поднявший на пиру чашу в честь своего командира со словами «Здоров бы был Микита Дмитриевич Воробьин да государь», был нещадно бит кнутом за то, что упомянул царя после сотника. Нещадно били батогами и бросили в тюрьму другого стрельца, Томилку Белого, за то, что тот неосторожно похвалялся: ехал-де на лошади, словно великий князь. Подобные обвинения в период правления первых государей из династии Романовых составляли едва лине большую часть всех дел, рассматриваемых органами политического сыска. В последующие годы «слово и дело» приобрело более широкое значение, включив в себя все дела, касающиеся государственных интересов.
Точного определения «слова и дела» не давалось, в то же время Уложение 1649 г. предусматривало строгое наказание для произнесших эту фразу без достаточных оснований.
В силу зачаточности форм политического сыска в рассматриваемый период практически единственным способом получения информации о государственных преступлениях стал донос. Следует отметить, что доносы имели место не только в России, как это утверждают отдельные исторические источники, отмечающие якобы присущую россиянам «патологическую» страсть к доносительству. Правовая практика той эпохи не знала иного способа получить сведения о государственных преступлениях. Главным способом подтверждения достоверности доноса была пытка.
В отношении государственных преступлений Уложение 1649 г. не признавало сословных различий. Если в случаях доносительства по иным преступлениям заявления от холопов на господ не принимались, то в данном случае Уложение предписывало даже детям без ограничения их возраста доносить о любом известном им преступлении подобного рода.
Таким образом, в организации расследования политических дел наглядно прослеживается стремление законодателя поставить государственные интересы выше родовых (семейных), которые были характерны для Московской Руси.
Постепенно донос стал для населения гражданской обязанностью. Недонесение о возможных государственных преступлениях каралось весьма строго. Так, ст. 18 второй главы Уложения 1649 г. однозначно вменяла всем российским подданным незамедлительно доносить об известных им государственных преступлениях: «если кто узнает о злом умысле против царя или бунте и не известит людей государевых... казнить смертию, без всякой пощады».
За удачный донос можно было получить имущество осужденного, но ремесло доносчика было довольно опасным. До нашего времени дошла поговорка: доносчику — первый кнут. Причем в буквальном смысле слова, ибо истязание проводилось для проверки объективности сообщаемой информации. Чтобы сохранить тайну следствия, доносчика нередко сразу сажали в тюрьму. Если события, о которых говорилось в доносе, происходили не в Москве, то существовала высокая вероятность того, что доносчика и обвиняемого повезут в столицу, скованных одной цепью.
По делам о государственной измене, если «злодея», на кого «извещают», налицо не оказывалось, принимали меры по его розыску, «сыскивают всякими сысками накрепко». Кроме немедленного ареста подозреваемых, как правило, задерживали и свидетелей, которые, если донос подтверждался, превращались в обвиняемых в связи с недонесением.
Процедура розыска начиналась с ознакомления обвиняемого с показаниями доносчика. Если обвиняемый заявлял о своей невиновности, то его «брали к пытке». Это был своеобразный обряд устрашения. Обвиняемому демонстрировали инструменты палачей, клали руки в хомуты, ноги в колодки, и т. п. Иногда этот прием срабатывал и человек давал показания. Но они не спасали его от дальнейших пыток, так как руководители розыска считали, что наиболее достоверные сведения добываются лишь под пытками.
Если после пыток человек, признавший свою вину, оставался жив и подлежал ссылке на каторгу или смертной казни, он подвергался клеймению: палач особо приспособленными щипцами вырывал у него ноздри, а на щеках и лбу преступника ставил особые знаки. Для этого палач острым металлическим клеймом бил осужденного в лоб и щеки, натирал раны порохом, и слова, нанесенные клеймом, оставались на лице человека на всю жизнь.
Политический розыск на местах осуществляли воеводы, уполномоченные царем осуществлять сыск по политическим делам. Расследование подобных дел было окружено тайной, допросы воеводы вели, судя по материалам рассматриваемого периода, «очи на очи», или «один на один», дабы исключить утечку информации, затрагивающей честь государя. О ходе розыска воеводы регулярно информировали Москву, которая выносила приговоры, а воеводы лишь приводили их в исполнение.
Расширение территориальных границ государства к концу 15 — началу 16 в. поставило вопрос о качественном изменении системы управления. В состав единого государства вошли территории, еще недавно бывшие в составе ряда и удельных княжеств, где существовало традиционно княжеское управление. Чтобы теснее связать местное управление с центральной властью, было введено наместническое управление. На места в города и волости, в сельскую местность натравлялись наместники. Наместники и волостели управляли с помощью своего административного аппарата, который выполнял и судебные функции. Правительство посылало на места надежных людей. Это рассматривалось как служебное поощрение.
Наместники направлялись на ограниченные сроки, в течение которых стремились обогатиться насколько возможно. Это называлось системой кормления. Наместническое управление оказалось чрезвычайно тягостным для населения и недостаточно эффективным для управления.
Особой остроты проблемы внутреннего управления достигли в связи с ростом разбоев и воровства. Перенесение основных функций поддержания правового порядка к местным органам управления становилось необходимым.
Воеводское управление было военным, централизованным. Оно отличалось от наместнического тем, что воеводы кормились за счет населения. Обязанности воевод определялись специальным наказом, требовавшим проведения реформ управления за предшествующий период, осуществление обороны города, полицейских функций, суда, пожарной безопасности.
Отношения административной системы и населения, земли и власти развивались противоречиво. Сословно-представительные учреждения, опиравшиеся на традиционные представления о взаимодействии централизованной княжеской власти и властных функций народного представительства и его вечевых порядков, не сразу утратили свое значение. Наиболее ярким явлением в развитии сословно-представительных институтов власти в XVI—XVII вв. были Земские соборы.