Основное отличие, существующее между этими правовыми явлениями, сводится, на наш взгляд, к следующему.

Правовые аксиомы, выражая нравственную сущность пра­ва, характеризуют, прежде всего, его внутреннюю, содержатель­ную сторону. Сравнивая по этому признаку аксиомы и юридичес­кие конструкции, можно прийти к выводу о том, что первые опос­редуют собой содержание права, а вторые - его форму. В отли­чие от обоих названных явлений правовые символы могут рас­сматриваться исключительно в единстве формы и содержа­ния. Сущность правового символа состоит как раз в том, что не­коей форме придается определенный, казалось бы, никак с самой этой формой не связанный смысл.

Те символы, которые выражают общезначимые нравствен­ные ценности, могут рассматриваться в качестве аксиом. Одна­ко для аксиомы это будет лишь одной из возможных форм внешнего выражения. Для символа же «другой» формы, равно как и «другого» содержания быть просто не может.

Например, завязанные глаза Фемиды символизируют аксио­матичное требование беспристрастности суда. Это же требова­ние может быть выражено в пословицах («закон един для всех», «никто не может быть судьей в собственном деле» и т. п.), в НПП («суд... не выступает на стороне обвинения или на стороне защи­ты» - ч. 3 ст. 15 УПК РФ) или в Иных формах, не носящих симво­лического характера.

Представляет определенный интерес сравнение символов с правовыми декларациями.

Среди правовых символов достаточно велико число таких, которые не выражают определенного нормативного веления или юридического факта, а призваны лишь воздействовать на эмоци­ональную сферу восприятия, донести до субъекта представление о неких ценностях. Наиболее важное место среди них занимают официальные государственные символы (герб, флаг, государствен­ные награды, паспорт, знаки отличия, удостоверения государствен­ных служащих и т. д.).

По нашему мнению, достаточно явным выглядит сходство подобных правовых символов с таким специфическим типом НПП, как правовая декларация. Действительно, не имея явно выражен­ного регулятивного значения, декларативное НПП ориентирова­но, в первую очередь, на правосознание субъекта, реализующего право, направлено на формирование у него определенного отно­шения к предмету правового регулирования, соответствующего официальной государственной идеологии '. Таким образом, рас­сматриваемые правовые явления характеризуются следующими

---

общими чертами:

1) отсутствие конкретных правил поведения, имеющих собственно регулятивное значение. В изображении государствен­ного герба, равно как и в тексте преамбулы Конституции РФ, от-

сутствует какая бы то ни было модальность. Их цель не в уста­новлении обязательного варианта поведения, а в том, чтобы кон­статировать определенные идеи и ценности, значимые для госу­дарства; -,...(.

2. 
   ориентация не только на рациональное, но и на эмоцио­
   нальное восприятие соответствующих положений. Как правило
   информация, воздействующая одновременно на различные уров­
   ни и стороны человеческого сознания, запоминается и усваивает­
   ся значительно лучше;
   
3. 
   в первую очередь подобное воздействие достигается с по­
   мощью специфических способов изложения информации. Если
   для символов характерно использование художественных образов,
   чувственных, осязаемых образований (видимых, слышимых и т.
   п.), то специфика правовых деклараций выражается в отклонении
   от официально-делового стиля речи, в употреблении экспрессивно-
   окрашенных слов и выражений. «Высокопарность», «лозунговость»
   нормативных текстов многими авторами оценивается отрицатель­
   но. Однако именно в преамбуле ее использование оправдывается
   необходимостью воздействия на эмоции субъекта;
   
4. 
   идеологическая насыщенность присуща рассматривае­
   мым правовым явлениям, так как идеи, которые они призваны вы­
   ражать, не только признаются государством, но в большинстве сво­
   ем являются частью официальной государственной идеологии.
   

Различия, имеющиеся между правовыми декларациями и символами, сводятся к тому, что декларации излагаются с помо­щью языковых средств, для символов же более характерна не­вербальная форма выражения. Различие это, следует заметить, вряд ли затрагивает сущность исследуемых феноменов (не: слу­чайно в числе видов правовых символов значительное место уде­ляется языковым или словесным). Поэтому представляется воз­можным говорить не столько о сходстве, сколько о единстве нор­мативно-правовых деклараций и официальных государственных символов.

В этой связи возникает вопрос о соотношении рассматрива­

---

емых категорий, то есть о том, декларация является разновидностью символа или символ - разновидностью декларации! По нашему мнению, однозначное решение этого вопроса вряд ли возможно, так как речь идет о сопоставлении лишь части декла­раций (идеологически насыщенных) с частью правовых симво­лов (декларативными символами)
Вероятно, соотношение данных понятий может по-разному быть представлено в зависимости от контекста исследования. Так, рассматривая в качестве родового понятия правовую декларацию, мы акцентируем внимание на ее содержании и функциональ­ном назначении как самостоятельного типа НПП. С этой точки зрения символ выступает лишь в качестве особой (нетипичной) формы выражения декларации.

С другой стороны, преамбула нормативного акта (содержа­щая большинство правовых деклараций действующего законода­тельства) сама по себе может рассматриваться как своеобраз­ный правовой символ, выраженный в нетипичной текстовой фор­ме. Наличие в структуре нормативно-правового акта преамбулы

символизирует его важность, значимость. Не случайно данным структурным элементом снабжаются далеко не все, а лишь наи­более значимые законы. К сожалнию, на сегодняшний день на федеральном уровне не закреплено законодательно, в какие нор­мативные акты необходимо включать преамбулу и каким должно быть ее содержание. Таким образом, правовая природа и симво­лическое значение преамбулы не получили пока своего норматив­ного подтверждения. Это позволяет сделать вывод о том, что преамбула нормативного акта правовым символом в узком, соб­ственном значении этого термина не является. Мы можем рас­сматривать ее в качестве правового символа лишь в широком смысле.

Наименование данной главы требует также уточнения двух вопросов: о соотношении правового символа с языком права и с НПП.

В первую очередь необходимо подчеркнуть, что обозначе­ние правовых символов как неязыковых средств ЮТ достаточно условно. Не вызывает сомнений тот факт, что символы, как и любые социальные явления, существуют исключительно в язы­ковой среде, порождаются ею. «Графическое и любое другое изоб­ражение права само по себе невозможно без языка, ибо в основе

---

так называемой символической системы лежит обычный, есте­ственный язык»'. Тем не менее специфическая невербальная фор­ма существования неизбежно привлекает внимание исследовате­лей к правовым символам и обусловливает их особое положение в системе средств ЮТ.

По нашему мнению, из всех символов, связанных с правом, решающую роль в процессе осуществления юридической деятель­ности играют символы, получившие нормативно-правовое закреп­ление. Именно поэтому правовые символы в целом рассматрива­ются нами как нормативные средства ЮТ.

Следует признать, что несмотря на юридическое закрепле­ние культурологическая, общесоциальная составляющая символа сохраняет решающее значение в его природе. Поэтому ни фор­ма закрепления, ни механизм действия нормативно-правовых сим­волов не является унифицированным. Как будет показано ниже, существуют НПП, содержащие символы в своей структуре, и НПП, полностью выраженные в символической форме («симво­лические НПП»). Правовая символика совместима при этом с различными функциональными типами НПП: вспомогательными, регулятивными, охранительными.

§ 1. Понятие и значение нормативно-правового предписания

Нормативно-правовое предписание — это минимальная смысловая часть текста нормативно-правового акта, представ­ляющая собой элементарное властное веление общего харак­тера, обладающее формальной определенностью, цельностью и логической завершенностью. Будучи введенным в понятий­ный аппарат юридической науки в 1967 году Ц нормативно-пра­вовое предписание (НПП) подверглось основательной теоре­тической разработке в 70-80-х годах XX века (С.С. Алексеев, Л.Ф. Апт, Н.Н. Вопленко, В.М. Горшенев, П.Б. Евграфов, А.Л. Парфентьев, СВ. Поленина, А.С. Пиголкин, В.Г. Тяжкий и др.). С начала 90-х годов пристальное внимание ученых дан­ной категории уделялось достаточно редко, хотя в последние годы она вновь — и вполне заслуженно - начинает вызывать интерес исследователей.

Рассматриваемое правовое явление характеризуется следу­ющими признаками:

• 
  властное веление;
  
• 
  непосредственная выраженность в правовом тексте;
  
• 
  общий характер (нормативность);
  
• 
  формальная определенность;
  
• 
  логическая завершенность;
  
• 
  цельность;
  
• 
  элементарный характер.
  

---

Лингвистический анализ нормативных текстов позволяет сделать вывод, что в подавляющем большинстве случаев НПП существует в форме отдельного предложения (изредка - в форме части предложения).

НПП воплощает в себе единство содержания и формы права на уровне его начальных минимальных компонентов. На­личие текстуальной формы приближает НПП к системе зако­нодательства, однако, неся в себе конкретное правовое со­держание, НПП, безусловно, оказывается связанным и с сис­темой права. Нам наиболее близка поэтому позиция тех уче­ных, которые рассматривают НПП в качестве начального элемента отраслевого среза системы законодательства (П.Б. Евграфов, СВ. Поленина).

Следует заметить, что в новейших исследованиях, посвящен­ных данному правовому явлению, преобладает тенденция к включе­нию НПП в структуру системы права в качестве ее первичного эле­мента. Вероятно, подобная трактовка свидетельствует о большом значении, придаваемом учеными данной категории. Говоря о НПП как об одном из основных понятий правовой науки, они стремятся связать его с содержанием права, а не с его формой. Такая позиция, по нашему мнению, не является принципиально ошибочной, однако порождает ряд теоретических проблем, главная из которых — про­блема соотношения НПП и правовой нормы, традиционно рассмат­риваемой в качестве начального элемента системы права.

В целом же внимание исследователей к категории НПП, рав­но как и дискуссионность многих связанных с ней вопросов впол­не закономерны, так как термином НПП можно оперировать:

1) выделяя уровни функционирования права и правовой сис­темы (так как НПП выступает в качестве центрального компо­нента права, основы его важнейшего, нормативного уровня);

2. 
   исследуя систему права (имея в виду минимальное веле­
   ние законодателя, из которого складывается правовая материя и
   в первую очередь ее начальный, основополагающий элемент -
   норма права);
   
3. 
   рассматривая НПП как структурную часть, единицу нор­
   мативно-правового акта, образующую в сочетании всех своих
   видов последний как систему;
   
4. 
   изучая проблему единства, целостносхи, согласованности
   законодательства как системы (здесь НПП выступает не как
   часть конкретного правового акта, а как основа, минимальный
   компонент всей системы законодательства);
   
5. 
   используя его в качестве категории правотворческой тех­
   ники (учитывая, что именно формулированием конкретных НПП
   занимается законодатель в ходе нормотворческого процесса);
   
6. 
   анализируя его роль в сфере интерпретационной, право-
   реализационной, правосистематизирующей техники (так как во
   всех этих случаях НПП выступает «материалом» для толкова­
   ния, реализации, систематизации и других видов юридической
   деятельности);
   
7. 
   и, следовательно, представляя НПП одним из важнейших
   общих средств ЮТ.
   

---

Смотрите также файлы

• Бекітемін Кні 06. 2023ж.docx

• Дисциплина Семейное психологическое консультирование Практическое задание 2, Модуль 2.rtf

• Программа среднего профессионального образования Право и организация социального обеспечения Дисциплина История Практическое задание 1.docx

• Классный час "Театр вчера, сегодня, завтра".docx

• Практических заданий по дисциплине уголовноисполнительное право.docx