Файл: Т 3 2 Лекц 2 120927.doc

В отношении должников, восстановление платежеспособности которых будет признано нереальным, Закон о несостоятельности предприятий предусматривал применение другой группы процедур - ликвидационных. Как следует из самого определения, целью данных процедур было прекращение деятельности должника. Специфика же такого прекращения состояла в том, что одновременно с ликвидацией должника реализовывался комплекс мер, направленных на прекращение всех его обязательств перед кредиторами. В зависимости от применяемого способа в данной группе выделялись два вида ликвидационных процедур:

• принудительная ликвидация предприятия-должника по решению арбитражного суда;

• добровольная ликвидация несостоятельного предприятия под контролем кредиторов.

И вновь несовершенство правовых норм проявляется прежде всего в неотработанной терминологии данного Закона. Устанавливается, что ликвидация предприятия-должника осуществляется в процессе конкурсного производства. Однако далее по тексту Закона конкурсное производство регламентируется как последствие принятия арбитражным судом решения о признании предприятия-должника банкротом, а добровольная ликвидация должника под контролем кредиторов определяется как одна из внесудебных процедур.

В то же время следует выделить в качестве несомненного достоинства Закона о несостоятельности предприятий 1998 г. еще одно введенное им принципиальное правило: требования кредиторов, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества должника (конкурсной массы), считались погашенными. В таком же порядке погашались требования кредиторов, не признанные конкурсным управляющим, если действия последнего либо не оспорены кредиторами в арбитражном суде, либо если арбитражный суд признал иски кредиторов необоснованными. Особо оговаривалось, что после удовлетворения требований и погашения претензий кредиторов в порядке и на условиях, установленных Законом о несостоятельности предприятий, должник считается полностью свободным от долгов. Таким образом, впервые в современном российском законодательстве на уровне закона была закреплена возможность для должника освободиться от неисполнимых обязательств, а для кредитора - списать задолженность, безнадежную ко взысканию.

Давая общую характеристику Закону о несостоятельности предприятий, следует признать как значительный вклад данного нормативного документа в развитие института несостоятельности в Российской Федерации, так и очевидную его несовершенность. Как ни парадоксально это прозвучит, но на наш взгляд, данные обстоятельства являются взаимообусловленными. Как любой принципиально новый правовой акт, тем более разрабатываемый и принимаемый в ограниченные сроки и в условиях кардинально реформируемой системы законодательства, Закон о несостоятельности предприятий можно считать запрограммированным на концептуальную и терминологическую «сырость».

С 1 января 1995 г. была введена в действие часть первая нового Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГК). При ее принятии законодатель пытался учесть высказываемую критику Закона о несостоятельности предприятий³⁴. Это выразилось во введении новой формулы несостоятельности (банкротства) юридического лица и индивидуального предпринимателя, в соответствии с которой указанные лица по решению суда признаются банкротами, если они не в состоянии удовлетворить требования кредиторов (ст. 25, 65 ГК). Вопрос о соотношении размера обязательств должника и стоимости его имущества здесь был опущен. В то же время в п. 3 ст. 65 ГК указано, что основания признания судом юридического лица банкротом либо объявления им о своем банкротстве устанавливаются законом о несостоятельности (банкротстве). Аналогичное положение содержится и в ст. 25 ГК, касающейся несостоятельности (банкротства) индивидуального предпринимателя. С учетом того, что принятый впоследствии Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» развил эту тенденцию, можно сделать вывод о последова­тельном осуществлении законодателем коррекции понятия несостоятельности.

В то же время, ГК воспринял и положительный опыт Закона о несостоятельности предприятий. Пункт б ст. 64 ГК воспроизводит норму п. 3 ст. 35 Закона о несостоятельности предприятий, распространяя ее действие на все случаи ликвидации юридического лица. В соответствии с данным пунктом, требования кредиторов, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица, считаются погашенными, равно как и требования кредиторов, не признанные ликвидационной комиссией, если кредитор не обращался с иском в суд, а также требования, в удовлетворении которых решением суда кредитору отказано. Данное правило в современном российском гражданском законодательстве сформулировано впервые. Таким образом, можно сказать, что Закон о несостоятельности предприятий внес вклад и в развитие гражданского права в целом.

Наработанная нормативная база и практика ее применения как количественный фактор повлекли за собой качественные изменения, материализацией которых стал Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. (далее - Федеральный закон о несостоятельности). Как и следовало ожидать, он кардинально изменил подход к определению критериев несостоятельности должников - юридических лиц. Как уже отмечалось выше, понятие и признаки банкротства, содержавшиеся в Законе о несостоятельности предприятий, вызывали многочисленные нарекания.

Как отмечает В.В.Витрянский, при подготовке нового Федерального закона выбор у законодателя был невелик, поскольку все существующие в законодательстве различных стран подходы к определению несостоятельности должника в обобщенном виде можно свести к двум вариантам. В основе признания должника банкротом предусматриваются либо принцип его неплатежеспособности (которая устанавливается исходя из анализа встречных денежных потоков), либо принцип неоплатности (данная характеристика определяется по соотношению активов и пассивов по балансу должника). В то же время в законодательстве некоторых государств критерий неоплатности применяется с определенным ограничением. В частности, по германскому законодательству для признания должника банкротом необходимо наличие в совокупности неплатежеспособности должника и его «сверхзадолженности», т. е. недостаточности имущества должника для покрытия всех его обязательств, однако последний признак применяется факультативно и служит главным образом в целях обоснования типа процедуры, подлежащей применению к неспособному должнику³⁵.

Таким образом, даже беглый анализ Федерального закона о несостоятельности 1998 г. подтверждает данную ему специалистами антикризисного управления весьма высокую оценку. В то же время практика применения данного Закона выявила некоторые любопытные тенденции.

22 мая 1998 г. (через четыре с небольшим месяца после принятия Федерального закона о банкротстве) Правительство РФ приняло постановление № 476 «О мерах по повышению эффективности применения процедур банкротства», которое определило, что необходимым условием обеспечения эффективности применения процедур банкротства является консолидация требований к организациям - должникам по обязательным платежам в федеральный бюджет и государственные внебюджетные фонды. С этой целью на Федеральную службу России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению возлагается обязанность по образованию коллегий уполномоченных государственных представителей, цель создания которых - выработка единой позиции государства при рассмотрении арбитражными судами дел о банкротстве. Одновременно с этим было утверждено Положение об ускоренном порядке применения процедур банкротства, подлежащее применению при рассмотрении арбитражными судами дел о несостоятельности организаций - должников по платежам в бюджет и внебюджетные фонды. Суть данного Положения сводится к тому, что в отношении указанных должников предусматривается достаточно специфическая процедура внешнего управления, сводящаяся к следующему способу реорганизации бизнеса организации - должника. На базе имущества последнего (за исключением имущества, не включаемого в конкурсную массу) создается открытое акционерное общество, акциями которого замещаются соответствующие активы должника. Акции созданного таким образом общества подлежат продаже через специализированную организацию, а вырученные от их продажи средства направляются на расчеты с кредиторами в порядке, определяемом Федеральным законом о несостоятельности. Остаток средств возвращается должнику. Если вырученных от продажи акций средств недостаточно для расчетов с кредиторами в полном объеме, арбитражный управляющий обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

20 января 1999 г. Высший Арбитражный Суд РФ своим письмом № С1-7/УП-61 «О применении законодательства о несостоятельности (банкротстве)» счел необходимым рекомендовать арбитражным судам «тщательно исследовать возможности должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе в связи с находящимися в производстве делами по искам должников к своим контрагентам; иметь в виду, что процедура банкротства может использоваться в целях передела собственности, устранения конкурента, в связи с чем необходимо тщательно исследовать конкретные обстоятельства по делу с учетом требований статьи 10 Гражданского кодекса РФ». Напомню, что ст. 10 ГК РФ говорит о недопустимости злоупотребления гражданскими правами, принадлежащими субъекту.

Наконец, интересную статистику применения Федерального закона о банкротстве привел бывший в то время председателем Высшего Арбитражного суда РФ профессор В.Ф.Яковлев. Если в 1996 г. на рассмотрение арбитражных судов поступило около 4 тысяч дел, в 1997 г. - около 6 тысяч, то в 1998 г. наблюдался резкий рост - более 13 тысяч дел. Арбитражными судами принято к производству 8 337 дел и вынесено около 5 тысяч решений о признании должников банкротами. Из 2 тысяч с лишним процедур внешнего управления лишь 69 закончились восстановлением платежеспособности должника. На 1 января 1999 г. в арбитражных судах на рассмотрении находилось около 10 тысяч дел о банкротстве, из них 62,6% - дела, связанные с открытием конкурсного производства³⁶. На основании приведенной статистики В. Ф. Яковлев сделал выводы: «По нашему Закону о банкротстве можно возбудить, независимо от пропорции долгов и активов предприятия, процедуру банкротства практически против любого участника экономических отношений, с автоматическим, по существу, введением предусмотренных Законом процедур, назначением арбитражных управляющих и т. п. При этом многие важнейшие вопросы на собраниях конкурсных кредиторов решаются без участия государства как кредитора. Закон быстро, на наших глазах, был приспособлен для нового передела собственности, в том числе с использованием таких отработанных способов, как скупка за бесценок долгов с целью сосредоточения в одних руках прав кредиторов. Резко обострилась борьба вокруг кандидатов в арбитражные управляющие. Это стало чуть ли не основной проблемой данной категории дел. Через управляющих происходит захват управления чужим капиталом, в том числе и своих конкурентов. Арбитражные суды вследствие этого оказались в эпицентре весьма напряженных процессов, вокруг них и их председателей в ряде мест возникло ранее никогда не наблюдавшееся напряжение»³⁷.

Следствием этих процессов стали попытки вновь корректировать действующее определение несостоятельности хозяйствующего субъекта. 24 июня 1999 г. был принят Федеральный закон РФ «Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса», действие которого распространялось на организации, чья основная деятельность связана с производством и транспортировкой (передачей) нефти и газа, а также электрической и тепловой энергии. Данные субъекты в соответствии с названным Законом (ст. 2) признавались неспособными удовлетворить требования кредиторов, если соответствующие обязательства не исполнены должником в течение шести месяцев с момента наступления даты их исполнения и сумма кредиторской задолженности превышала балансовую стоимость имущества организации - должника, в том числе права требования. Заслуживают внимания и особенности применения данного Закона. Установлено, что он подлежал применению независимо от того, когда арбитражным судом было принято заявление о признании банкротом организации, подпадающей под действие закона. Более того, в случае отсутствия у такой организации признаков банкротства, предусмотренных для субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса, дело о банкротстве такого должника подлежало прекращению производством (ст. 21).

Также на рассмотрение в Государственную думу был внесен проект Федерального закона «Об особенностях банкротства применительно к организациям оборонно-промышленного комплекса», аналогичный по содержанию рассмотренному Закону.

Наконец, во второй половине 1999 г. в Государственную думу был внесен проект изменений в закон о банкротстве 1998 г. Суть этих изменений также касалась признаков несостоятельности хозяйствующего субъекта. Предлагалось, в частности, продлить срок, в течение которого должник имеет возможность не удовлетворять требования кредиторов до 6 месяцев, а также признать в качестве необходимого критерия банкротства превышение размеров неисполненных обязательств должника над суммой его оборотных и внеоборотных активов. Проект Думой был отклонен.

Итак, наблюдалась парадоксальная, на первый взгляд, ситуация, когда достаточно логичный и юридически последовательный закон с первых шагов применения подвергся постоянным корректировкам. Однако положение дел становилось гораздо более понятным, если проанализировать Федеральный закон о несостоятельности с позиций изрядно позабытого в настоящее время постулата о соотношении «базиса и надстройки».

Закон и право вообще, как явления надстроечного порядка, вторичны по отношению к экономическим («базисным») условиям. Поэтому любой закон будет эффективен только тогда и настолько, когда и насколько он будет соответствовать объективно существующей экономической ситуации. В существовавшей в то время российской действительности, как справедливо замечается специалистами, «законодательство о банкротстве предстало некой абстрактной моделью, которая привнесена как бы извне. Оно не есть продукт конкретных условий российского рыночного хозяйства, правоприменительной практики. Вследствие этого обновление такого законодательства после его «стыковки» с хозяйственной жизнью стало неизбежной и первоочередной задачей»³⁸. Последнее утверждение из приведенной цитаты в какой-то мере объясняет логику законодателя, осуществляющего нормотворчество методом проб и ошибок³⁹. В этом подходе, на наш взгляд, и кроется одна из причин нестабильности действовавшей в то время нормативной базы.

В условиях переходной экономической модели при формировании отдельных институтов гражданского права (либо институтов, смежных с ним), к которым относится и институт банкротства, должна определенно формулироваться и последовательно реализовываться цель, преследуемая тем или иным нормативным актом. В соответствии с классификацией, установленной еще классиком римского права Ульпианом, целью любого закона в самом общем виде является защита того или иного интереса отдельных граждан и (или) их групп (частное право) либо защита интересов государства и общества в целом (публичное право). При анализе отношений, связанных с несостоятельностью хозяйствующего субъекта, можно выделить, как минимум, три следующие группы интересов: