ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.09.2021
Просмотров: 4067
Скачиваний: 55
Сравнение психиатрических и наркологических наблюдений показывает, что наркотизация, особенно алкоголизм, — более сильный травмирующий фактор, нежели психическая болезнь [Портнова А. А., 1993]. Объясняется это, вероятно, тем, что злоупотребление, в частности алкоголизм, долгое время не воспринимается как болезнь, а оценивается как оскорбляющее близких поведение, уклонение от семейных обязанностей. Это усугубляется манерой обращения больного со своими близкими, материальными трудностями. Эмоциональный конфликт, чередование надежд и отчаяния делают понятной высокую психическую инвалидизацию родных. При наркоманиях болезненное состояние злоупотребляющего становится ясным очень быстро. Неуправляемость, недоступность для эмоционального и рационального воздействия здесь сходны с тем, что бывает в случаях психического расстройства. Оценка близкими безнадежности ситуации часто бывает даже поспешной и чрезмерной. Таким образом, весомый патогенный фактор, действующий на заболеваемость родных, — неопределенность, колебание между верой и отчаянием — здесь не проявляется. Вскоре формируется реакция отторжения, что служит психологической личностной защите.
Если же по внешним обстоятельствам разрыв затягивается, то возникают реакции психического истощения — астенический, депрессивный синдромы. Психопатизации, как у жен больных алкоголизмом, с экзальтацией, демонстративными страданиями и заботой, пуэрилизмом и беспомощностью мы не наблюдали. Патологическое развитие личности требует более длительного времени, нежели длится супружеская жизнь с лицом, употребляющим наркотики. Брак не всегда расторгается здоровым супругом. Нередко заболевший уходит сам, бросая семью и работу. В наших наблюдениях сохраняемой при продолжающемся злоупотреблении наркотиками более 5 лет ядерной семьи не было.
Психологически комфортен брак при злоупотреблении обоих супругов; частота таких браков увеличивается; особенно в молодых семьях здоровому супругу грозит опасность приобщения к наркотизации.
Следует оговорить случаи вторичной, так называемой симптоматической, наркомании. Таких злоупотребляющих в семьях оценивают как соматических больных, наркотик которым необходим по состоянию. Видимые случаи передозировки — печальные последствия тяжелого заболевания. Вина переносится, как правило, на медицинских работников. Обвинение всегда актуально — не столько в неудачном лечении или первоначальном назначении наркотика, сколько в трудностях назначений наркотика сегодня. Большую критичность проявляют близкие тех больных, которые до наркотизации злоупотребляли алкоголем; в этих случаях заместительная роль наркотиков обычно понятна. Семьи симптоматических наркоманов достаточно прочны, их удерживают моральное чувство, долг перед заболевшим. Психические расстройства близких неспецифичны; они такие же, как и в семьях любых других хронически больных. Это также симптоматика психического истощения.
Потомство наркоманов, даже немногочисленное, требует от общества усиленной заботы и затрат, чтобы выровнять психосоматическое состояние этих детей до приемлемой социальной нормы.
Наркотизация женщин ввела понятие «наркоманический плод» аналогично «алкогольному плоду». Наркотические вещества, как и все психотропные, проникают через плаценту. Это создает, кстати, проблему при лечении нейролептиками беременных психически больных. Не существует психотропных препаратов, безвредных для плода. Опасность нелеченого психического заболевания каждый раз приходится соотносить с вероятным поражением нервной системы плода, тератогенным влиянием, прямым токсическим действием. При этом подчеркивается сходство поражения плода при приеме различных психофармацевтических средств даже на первый взгляд: малые масса тела, рост, объем головы, грудной клетки.
Непосредственное воздействие наркотических веществ, а также опосредованное действие нейромсдиаторной системы на гормональную сферу препятствует наступлению беременности, предопределяет выкидыши и преждевременные роды. Особая роль при наркотизации принадлежит высокому уровню пролактина. Отмечены маловодие, остановка роста плода, внутриматочная его гибель вследствие отслойки плаценты, спонтанных маточных сокращений или без видимых причин.
В экспериментах на животных еще в 80-х годах прошлого столетия установлено многообразное действие на плод наркотических веществ. Падает нейромедиаторная активность нервной системы: снижается активность медиаторов, тирозингидроксилазы, замедляется развитие синапсов, нарушается синаптосомальный захват медиаторов. Обнаружена также недостаточность полиаминной системы, синтеза РНК и белков. Повышается лишь периферический синапсоге-нез: раньше, чем в норме, появляются кардиосимпатические и сим-патико-адреналовые рефлексы, увеличивается метаболизм катехола-минов в сердечно-сосудистой системе. Активность тирозингидроксилазы значительно падает в полосатом теле; снижаются константа диссоциации а-адренорецепторов и константа связывания дофамина, что также выражено в полосатом теле. Уменьшение дофаминовых рецепторов в полосатом теле обнаружено и в потомстве крыс, получавших ненаркотические нейролептики. Рецепторные изменения широкого спектра (бензодиазепиновые, холинергические, адренергические, опиатные рецепторы) при назначении самкам наркотических веществ подтверждены в многочисленных экспериментах.
Недостаток альбуминов, связывающих ПАВ, неучастие печени плода в детоксикации, постоянный резервуар наркотиков в околоплодной жидкости — все это определяет более высокую концентрацию наркотика в крови плода, чем в крови матери (в 2—3 раза).
Знакомство с литературой, посвященной данному вопросу, не позволяет обнаружить принцип поражения, давно сформулированный И. А. Аршавским: избыточная функция матери снижает эту функцию плода, сниженная — активирует. С этой позиции понятно падение активности медиаторов и метаболи-зирующих их ферментов (тирозингидроксилазы), уменьшение рецепторов. Но необъяснимы увеличение синапсогенеза, метаболической активности в лимбической, двигательной и сенсорной системах плода — системах, которые активируются наркотиками у больных наркоманией; мышечная гипотония плода, заторможенность новорожденных при употреблении бензодиазепинов беременными и ряд экспериментальных результатов. Тем не менее литературные источники подтверждают принципиальное сходство поражения плода при действии различных наркотических веществ, в том числе алкоголя, и общий радикал поражения: расстройства формирования регу-ляторных систем и нарушение пластических, тканеобразую-щих процессов.
Для детей женщин, больных наркоманией, недоношенных и даже при родах в срок, характерны малая масса тела (и мозга!), замедление в дальнейшем роста. У животных — уменьшение численности помета и большая доля мертворожденных. У новорожденных детей — слабость сосательных, двигательных и прочих рефлексов, очаговые симптомы (косоглазие, нистагм), низкая тактильная чувствительность, слабый тонус мышц.
Описаны уродства у детей (готическое или расщепленное небо, губа) при злоупотреблении матерями кокаином — аномалии мочеполовой системы (гидронефроз, недоразвитие половых органов, отсутствие матки и яичников). У новорожденных, по данным литературы, отмечается по крайней мере два, а то и более дисморфических знаков — изменения формы тела (лица). Нередко наблюдается мацерация кожи новорожденных. Вероятна внезапная смерть от паралича дыхания, аспирацион-ной пневмонии. Синдром внезапной смерти младенцев отмечается в 5—8 раз чаще, чем в здоровых семьях [Боков Н. П., Васечкин В. Б., 2004]. Отмечается высокий процент перинатальной смертности от присоединившейся родовой бактериальной или вирусной инфекции, сепсиса, а также от абстинентного синдрома — дети рождаются зависимыми от наркотика. Абстинентный синдром у младенцев развивается спустя 10—15 ч после родов. Новорожденный становится беспокойным, пронзительно кричит, не спит, отказывается от кормления, резко теряет массу тела. Как и у взрослых, у младенцев при абстинентном синдроме, несмотря на слабость отделительной функции кожи, наблюдаются потливость, а также тремор, диарея, судороги. Здесь следует упомянуть, что, по данным итальянских исследователей, метадон обладает не меньшей эм-брио- и фетотоксичностью, чем опий. Абстинентный синдром новорожденных, матери которых употребляли метадон, часто более тяжелый, чем у младенцев, рожденных от опиоманок. Максимальная тяжесть состояния отмечается на 3—4-е сутки; длительность абстинентного синдрома новорожденных — до 2—3 нед. Частота таких случаев [Москаленко В. Д., 1991] увеличивается.
Лечение неонатального абстинентного синдрома, подобное соответствующей терапии у взрослых, не всегда успешно. Нередко возникает необходимость назначать роженице и родильнице соответствующий наркотик в снижающихся дозах, поскольку наркотические вещества попадают в грудное молоко.
В Средней Азии народное средство спасения новорожденных от матерей, больных наркоманией, применяемое повитухами, — обкуривание наркотическим дымом. В США выхаживание таких новорожденных в специальных центрах в течение 6—8 нед обходится в день свыше 1000 долларов.
В связи с тем что наркотик попадает в грудное молоко, не исключено отравление детей кормящими матерями. Наиболее частой из наблюдавшихся вне зависимости от вида наркотика была судорожная реакция. Это естественно, так как судороги — неспецифический ответ детского организма на многие вредности. Отмечены столь же диагностически неопределенные крик, рвота, диарея. При отравлении кокаином выявляют расширение, извитость сосудов склер, тахикардию, сосудистую гипертензию и гипертермию. Сужение зрачков возможно при любой наркотической интоксикации. Диагностически достоверно обнаружение наркотических веществ и их метаболитов в моче младенца. Дети отстают в психомоторном и интеллектуальном развитии, для них характерны плаксивость, тремор, мышечное напряжение, раздражительность, возбудимость при низком качестве спонтанной активности и психомоторных реакций. В дальнейшем слабость нейробиологических функций, сложности в обучении сохраняются; по мере взросления усугубляются расстройства поведения. Иногда такие дети отягощены внутриутробным заражением (гепатит, венерические болезни, СПИД). У матерей, больных наркоманией, обнаруживают обедненные «материнские ресурсы».
Матери, употребляющие наркотики, пренебрегают своими обязанностями во всех отношениях. Межличностная связь не просто слаба, недостаточна. Они всегда грубы и жестоки с детьми, а будучи в состоянии дисфории — агрессивны. В семьях больных наркоманией агрессия (даже сексуальная) отмечается с большим постоянством, чем в семьях больных алкоголизмом.
Имеющиеся наблюдения позволяют считать, что поражение потомства принципиально сходно при алкоголизме и наркотизации. Мы уже отмечали [Пятницкая И. П., 1988], что, помимо небольшого числа специфических эффектов этанола, картина поражения потомства при алкоголизме неспецифична.
Картины «алкогольного плода», малой мозговой недостаточности, патологических черт личности, отставания в развитии и низкого потолка в психическом развитии возможны не только при алкогольном поражении, но и при действии иных патогенных факторов.
Как и при алкоголизме, очень тяжелыми являются случаи так называемой малой мозговой недостаточности, малого мозгового синдрома у детей, рожденных женщинами, больными наркоманией. Эта патология также неспецифична и этиологически связана не только с наркоманиями, но и с другими вредными пренатальными факторами. В этих случаях, даже в отсутствие объективных изменений со стороны центральной нервной системы, расстройства поведения выступают на первый план. Для таких детей с первых дней жизни характерны нарушения сна, кормления, скорости и последовательности образования психомоторных функций. В дальнейшем наблюдаются постоянное нецеленаправленное двигательное возбуждение, неспособность сосредоточиться, невозможность последовательной деятельности, эмоциональная возбудимость, агрессия, страхи, трудности обучения уже в начальной школе (чтение, счет, письмо). В других случаях отмечаются апато-абулическое состояние без интереса к окружающему, вялость, моторная медлительность, неловкость. Иногда незначительные морфологические признаки указывают на возможное токсическое отягощение: легкая микроцефалия, асимметрия лица, диспластичность строения.
При отсутствии ярких морфологических, поведенческих признаков характерны слабость и отставание в психофизическом развитии. Это проявляется многообразно: высокой смертностью в первый год жизни, заболеваемостью (иммунная и ферментативная недостаточность), задержкой речи, интеллекта, поздним формированием моторных навыков, замедленным половым созреванием. Слабость эмоционального развития обедняет межличностные отношения (затруднение дружеских, сексуальных контактов), облегчает возникновение патологических эмоций, агрессивности.
Незрелость психики проявляется неупорядоченным поведением, безответственностью, неспособностью прогнозировать свои поступки и их следствия. Характерны неозабоченность будущим, отсутствие стремления приобрести (не ограничиваясь мечтаниями) специальность, независимость (а не бесконтрольность). Чтобы уберечь таких детей от девиантного поведения и сохранить для продуктивной жизни, необходимо оказывать им усиленную медико-педагогическую помощь и наладить тщательный контроль над их образом жизни. Во многих случаях помещение ребенка из злоупотребляющей семьи в детский дом или интернат оказывается наилучшим решением. Нередко развивающийся алкоголизм или наркоманию этих детей оценить затруднительно: является ли это генетическим фактором, следствием индивидуальных личностных особенностей или же результатом некритического подражания.
Бесспорным является отягощение условий роста и воспитания детей в семьях, злоупотребляющих ПАВ, даже если дети были рождены ранее трезвыми родителями. Помимо ситуации эмоционального напряжения, недостатка любви и заботы, дети не получают необходимых навыков, знаний, помощи в формировании интересов. Немаловажное значение имеют плохой элементарный уход, режим и питание. Для детей, растущих в подобных условиях, характерны невротические расстройства, эмоциональная неуравновешенность и ряд психосоматических болезней.
Частота соматоневрологических расстройств, как и сроки их появления, в потомстве достоверно не определена. Однако будущее неблагополучие детей определяется, безусловно, их психическим нездоровьем. Служит ли причиной этого биологический (токсический) фактор или психотравмирующая обстановка в семье, отклонения от психической нормы обязательны для детей, растущих в патологической семье. Известно, что не только здоровье тела определяет здоровье духа, но и здоровье душевное определяет телесное. Так, G. Vaillant (1979) через 30 лет повторно обследовал 185 мужчин. Среди тех, кто имел хорошее психическое здоровье в возрасте 20 лет (59 человек), только двое умерли в 53-летнем возрасте; при слабом психическом здоровье (48 человек) к этому сроку тяжело заболели или умерли 18 человек. Анализ полученных данных позволил G. Vaillant прийти к выводу, что хорошее психическое здоровье замедляет начало физических расстройств.
Проблема наркоманий в обществе, по мнению экспертов ВОЗ, «приобрела драматический характер». В последнее время государства ежегодно на борьбу с наркотизмом и его последствиями тратят значительные денежные суммы.
Несмотря на разнообразие индивидуальных токсических реакций в ответ на эпизодические введения наркотика, в процессе хронической интоксикации биологические последствия стереотипизируются, становится возможной систематизация. Такая систематизация показывает, что существуют общие последствия наркотизации при использовании любого наркотически действующего вещества, например энергетическое истощение. Эти последствия образуют совокупность симптомов в определенном их развитии — синдром последствия наркомании (см. главу 4). Помимо этого общего для всех форм нарко-тизма синдрома последствий, каждая форма вызывает достаточно специфические расстройства (см. Часть III — соответствующие формам наркотизма главы).
Однако прежде всего биологическим следствием наркотизации является расстройство, имеющее наркотизацию причиной, свои особенности течения и исхода (т. е. нозологическая единица). Это патологическое состояние — болезнь, называемая наркоманией.
Часть2
ОБЩАЯ СИМПТОМАТОЛОГИЯ
НАРКОМАНИЙ
Глава 3
Понятие наркоманий
Представления о том, что постоянный прием некоторых лекарств влияет на человека отрицательно, в европейской культуре начали формироваться в первой трети XIX столетия. Было замечено меняющееся поведение и противоестественное желание продолжать «лечение» без перерыва, даже при затухании болезни, послужившей поводом к приему лекарства. Лекарство принималось уже не с целью лечения, а в поисках особых ощущений и переживаний все в больших и больших дозах, что нередко приводило к смерти. Смерть таких хронически больных оценивалась как отравление накопившимся ядом. Новое биологическое качество организма на фоне хронической интоксикации еще не было выявлено. Внешние яркие признаки расстройств поведения, чувствований стали объектом внимания скорее художников, нежели медиков. Первые классические описания наркомании принадлежат литераторам — Т. Де Квинси и Ш. Бодлеру.