В этом случае уже наглядны и чувственные устремления — мотив постоянный для конкретной личности. Желание испы­тать особые ощущения невозможно отделить при любом ис­пользовании наркотических средств даже там, где первонача­лен иной мотив. Именно стремление к удовольствию создает проблему наркомании. Поскольку стремление к удовольст­вию — свойство всего живого, его следует считать постоян­ным. Активен поиск опьянения животными в свободных при­родных условиях. Описан случай [Гернет Н. Н., 1926] привы­кания к курению мальчика 2,5 лет, который тянулся на руки любому человеку с папиросой. Присущая всем, а не только патологической личности, эта черта у некоторых людей (стремление к удовольствию) доминирует и проявляется не только в склонности к опьянению.

Гедонистические устремления прибегающих к наркотикам с начала века отмечаются в европейской психиатрической ли­тературе. Находит гедонизм подтверждение и на современном отечественном материале. Есть данные, что гедония, как и возбудимость, — унаследованные черты, передающиеся по мужской линии [Радченко А. В., 1989]. Последним обстоя­тельством желательно оценить так называемую наркологиче­скую (алкогольную) семейную отягощенность, неустойчивость семейной жизни и ряд других особенностей поведения боль­ного и его кровных родственников.

Начало злоупотребления, клиническая картина заболева­ния предоставляют многочисленные доказательства значения мотива поиска удовольствия. К ним относятся, как мы уже

439 писали (1965—1975), использование эйфоризирующих ве­ществ, возрастание доз с целью усиления гаснущей эйфории, предпочтение неэкономного способа введения (интравенозно-го), но дающего более интенсивную эйфорию, «ударное» вве­дение, применение дополнительных средств не столько для удлинения, сколько для усиления эйфории, прием наркотика не в тех дозах, которые препятствуют абстинентному синдро­му, а в тех, которые дают максимально возможный эйфориче-ский эффект. Все это свидетельствует, что и в течение болез­ни, а не только в ее начале, даже при угрозе абстинентного синдрома, нехватке наркотика ведущим мотивом остается стремление к эйфории.

Однако лишь одного свойства, стремления к удовольствию, именно из-за его всеобщности недостаточно для объяснения наркотизма. Социологическое объяснение [Рыбакова Л. Н., 1988], подразумевая стремление к удовольствию, дополняется следующим: «Образ жизни наркомана — заостренное, утриро­ванное воплощение потребительства, целенаправленное вы­ключение себя из традиционной деятельности человека, эго­центрическое потребление результатов заботы и труда окру­жающих; социальные связи разрываются из-за эгоистических устремлений». Психопатологи и психологи это суждение до­полняют. А. И. Дурандина и соавт. (1985) пишут о многоуров­невых факторах, и социальных, и психологических, подводя­щих личность к наркотизации.

---

Конкретизируя эти данные, можно сделать определенные выводы. В отличие от животных и детей взрослеющий и взрослый человек владеет в той или иной степени своими же­ланиями. Самоконтроль — не только волевая функция, но и навык, приобретаемый усвоением нравственных и социаль­ных норм, воспитанием. Способствуют самоконтролю знание последствий злоупотребления, ценностные ориентиры, лич­ные, социальные цели, перспектива достижения которых ве­сомее (и соизмерение для индивидуума доступно), чем сию­минутное удовольствие. Соотношение стремления к удоволь­ствию и самоконтроля у подростков таково, что подросток оказывается уязвимым. В этом опасность наркотизма, и тем большая, чем моложе подросток.

Наглядно эта закономерность проступает в случаях так на­зываемой девиантной личности.

С обращающей внимание частотой среди поступающих по поводу наркотизации в стационар мы видим молодых людей определенного типа поведения, облика и личностных характе­ристик.

Поведение в целом отклоняющееся: пренебрежение рабо­той и учебой, эпизоды воровства, вандализма, мелкого хули­ганства; употребление одурманивающих средств —лишь со­ставляющая этого ряда. Обязательно следование молодежной

440

моде, увлечение поп-музыкой, нередко групповая езда на мо­тоциклах. Групповое времяпрепровождение обязательно. Су­ществование в «системе» — наиболее яркая черта. Следует иметь в виду, что групповое существование — нормальный этап в развитии ребенка, приходящийся на возраст 8—12 лет. В дальнейшем усложнение психической деятельности, форми­рование собственных интересов приводят к индивидуализиро­ванным отношениям со сверстниками, появляются личные друзья, приятели. Групповую жизнь в возрасте старше 14— 15 лет можно рассматривать как показатель задержки психи­ческого развития, низкого уровня развития. Действительно, в группах, состоящих из юношей 16—20 лет, обнаруживаются черты детских групп: направленность на игровую развлека­тельную деятельность, нецелевая активность, легкость аффек­тивной индукции. Отношения по существу обезличены, со­став группы случаен (проживание в одном доме, например). На низкий уровень психического развития указывают также примитивный характер аффектов и склонность к разруши­тельным действиям. В группе выражено отчужденное, нередко враждебное отношение к взрослым. Сохранение этого отно­шения в индивидуальных контактах, быть может, объясняется не только групповой установкой, но и собственным опытом каждого.

На первый взгляд, молодые люди очень похожи. Такое впечатление, конечно, производят однотипные прически, оде­жда и манера держаться Однако главное — недостаточность индивидуального выражения лица и стереотипная усвоенная форма общения со взрослыми. Последнее в свою очередь — отражение группового рисунка поведения.

---

В беседе выясняется недостаточность личной мотивации поведения — оно диктуется группой. В рассказе употребляют практически только местоимения множественного числа. Они часто лживы, даже если речь идет о ситуациях нейтральных, не связанных с проступками (вне попытки уйти от ответст­венности).

Исследования личности открывают, что подражательность, внушаемость и подчиняемость в поведении основанием имеют низкий интеллектуальный уровень, неразвитость волевой сфе­ры, нравственных, этических представлений. Это сочетание лишает возможности критически оценивать поведение других, определить линию, принципы поведения собственного.

Низкий уровень интеллекта проявляется не только в не­способности решать предъявленные задачи на осмысление. Наглядны незаинтересованность в умственных упражнениях, отсутствие любопытства, познавательных интересов. Некото­рые испытывают к учебе отвращение, даже когда материал им доступен. Сведения об окружающем ограничены. Речь скуд­ная, с преобладанием жаргона. Интересы подчинены моде,

441 нестойки. Нет занятий, которые отличались бы от занятий приятелей, занятия и дела общие.

Слабость волевой сферы проявляется и нестойкостью ин­тересов, и неспособностью к целеполаганию, организованной, последовательной деятельности. Праздность не тяготит, с тру­дом переносится одиночество. Они не могут себя занять, им «скучно».

Нравственные представления формируются группой, осно­ваны на противопоставлении «мы — они», нестойки. Иногда безнравственные поступки объяснимы слабостью осмысления ситуации, тем, что поступок оказался вне круга, где действия подлежат нравственной оценке. Нередко ложь затруднительно оценивать этически, когда она — привычный способ ухода от сложной ситуации, способ отношения с «чужим» миром. Та­кие нравственные чувствования, как сострадание, благодар­ность, связаны с ограниченным числом лиц — ближайшими кровными родственниками, не охватывают даже членов своей группы. Следует отметить, что состав группы нестоек, взаим­ная симпатия слаба. Нравственные чувства в отношении ши­рокого круга лиц абстрактные; чувство долга, достоинство, соподчинение общим интересам не развиты.

Эмоции обедненной гаммы, легко возникают архаические аффекты (гнев, злоба) с двигательным выражением, агрессией или (при невозможности последней) аутоагрессией. Очень часты следы самопорезов на руках и груди — множественные, поверхностные. Иногда аффекты выражаются истерическими защитными реакциями. Такие глубинные архаические аффек­ты, как страх, тревога, возникают не как проявление рас­стройства эмоциональной сферы, а реактивно, ситуационно и, разумеется, не сопряжены с депрессией. Примечательна незначительность поводов для провокации этих аффектов. Привязанности, как и нравственные чувствования, распро­страняются на ближайших кровных родственников, эмоцио­нального сосредоточения на сверстниках не происходит. Об этом же свидетельствуют непостоянные, без выбора сексуаль­ные связи. Раннее начало половой жизни говорит о слабом чувственном контроле. Неразвитости эмоциональной сферы соответствует недостаточная дифференциация сексуальных влечений (гомосексуализм нередок). Нельзя исключить, как мы уже говорили, биологически определяемый высокий порог чувственного восприятия, объясняющий склонность и спо­собность переносить в больших количествах шумовые, свето­вые раздражители, любовь к ярким расцветкам, высоким ско­ростям. В связи с этим может быть не случайной потребность в искусственной стимуляции одурманивающими средствами.

---

В целом такую личность характеризуют слабая, пользуясь выражением А. Н. Леонтьева, «чувственная ткань сознания», а также недостаточное чувство реальности, сознания «я».

442

Слабость контроля за поведением и своими влечениями, подражательность действий объясняют употребление одурма­нивающих средств — способ без усилий получить удовольст­вие опьянения, полнее слиться с группой. Эти же качества в сочетании с особенностями аффективной сферы и с уровнем развития нравственности объясняют другие (наряду с нарко­тизацией) формы девиантного поведения.

Низкому уровню психического развития может быть дано несколько объяснений. Существует точка зрения, согласно которой некая часть любой популяции представлена умствен­но отсталыми, тогда как другая — выдающимися умами. Слишком большое, по мнению некоторых специалистов, ко­личество девиантных лиц может быть ошибкой наблюдения и результатом возросшей регистрации. Нельзя исключить, что еще недавно девиантное поведение не проявлялось под прес­сом нужды и заботы о первоочередных жизненных потребно­стях. Но оценки требуют предположения и о том, что рост числа девиантных лиц — результат биологического ухудшения вследствие ухудшения экологической обстановки. Аналогию, хотя и не строгую, можно увидеть в снижении физических, психических, в том числе нравственно-этических, характери­стик мигрантов из деревни в города. Эта миграция, кроме то­го, сопровождается ростом пьянства и преступности. Некото­рые наследственные, а не только средовые факторы обращают на себя внимание, например, пьянство не в одном, а двух-трех поколениях, хотя на первый взгляд наследственно обу­словленные черты заслонены тем, что традиционно считается нажитым, воспитанным, ситуационным (социальным).

Достаточно часто эти дети происходят из семей дезоргани­зованных, низкого уровня культуры. Для таких семей харак­терны трудовая нестабильность, трудовая миграция, малый образовательный ценз, случайные и незаконные источники материального обеспечения, материальная недостаточность, многодетность, непостоянство брачных отношений, правопре-ступное поведение, алкоголизм, венерические заболевания, частое обращение за медицинской помощью. Последнее в форме госпитализации может служить показателем социаль­ной неустроенности. Поскольку дети здесь безнадзорны, а воздействие семьи отрицательно, нельзя исключить, что ука­занный тип личности злоупотребляющего подростка форми­руется средовыми влияниями, социальными (см. раздел 1.2.1).

Сейчас выделяется так называемая элитарная группа¹ золо­той молодежи, начинающая употреблять наркотики в своих компаниях, в «элитарных» ночных клубах. По своим личност-

¹ Понятие «элита» в нашем обществе неадекватно. Здесь имеется в виду лишь избыток материальных средств.

---

443 ным характеристикам они не отличаются от тех молодых лю­дей, о которых шла речь выше. Даже поверхностное отли­чие — пристойная манера поведения — легко отбрасывается, обнажая эмоциональную недостаточность, например холод­ность, в том числе к родителям, высокий порог чувственного восприятия, отсутствие эмпатии, сверхценное и некритичное отношение в своему поведению, недостаточные осмысление ситуации и способность к прогнозу. И здесь мы видим узкий круг интересов, ограниченные знания и понимание окружаю­щего мира. Мотив приобщения к наркотикам — также груп­повой и нескрываемо гедонистический. Развитие привыкания не отклоняется от обычных закономерностей. Такие больные крайне трудны для лечения, ибо у них извращено понимание взаимоотношений «врач — больной». То же можно сказать еще об одной самозванной «элите» — представителях богемы, шоу-бизнеса и тех, чьи материальные возможности превыша­ют вложение труда и ответственность. Этот новый слой в на­шем обществе требует специального психологического, психо­патологического и социологического изучения.

Вместе с тем во многих случаях нельзя не обратить внима­ние на определенную психическую недостаточность родите­лей. В доказательство можно привести характер эмоциональ­ных отношений. Родители (мать) ничего не могут рассказать о своем ребенке (склонности, привязанности, вкусы, времяпре­провождение); обычные ответы на вопросы врача — «как все», «хороший». Эмоциональная глухота взаимна; дети не знают зачастую характера работы родителей и даже их возраста. Вы­ражено архаическое по своей сути чувство защиты младших, агрессивное, без попытки понять вину, без рассуждения, что бывает наглядным при расследовании многих уголовных дел подростков. Эта родительская защита в свою очередь форми­рует у детей агрессивное отношение к внешнему миру. Обра­щает на себя внимание быстрое угасание привязанностей. Как известно, у разных видов млекопитающих длительность связи «мать — дитя» имеет большой разброс; наиболее длительна она у человека. В таких же семьях детей легко отдают на пя­тидневное содержание в детских садах, оставляют на продлен­ный день в школе, даже если в доме есть старшие. В после­дующем — интернаты, общежития, ПТУ. Охлаждение родите­лей обычно опережает привязанность ребенка. Этот времен­ной разрыв содержит психотравмирующий ребенка фактор. В позднем подростковом периоде отчуждение взаимно, часто отношения неприязненные, скандальные, агрессивные, с бы­стрым уходом из дома.

Наиболее значимыми в структуре описанной выше деви-антной личности нам кажутся не интеллектуальные, а эмо­ционально-волевые особенности. Эти качества встречаются также у индивидуумов достаточного интеллекта, без види-

444

мых криминальных тенденций, с хорошей социальной адап­тацией.

---

Смотрите также файлы

• 26.doc

• 25.doc

• микропрепараты.doc

• 4.str i funk.doc

• Силлабус Стом каз.2012-13.doc