Файл: Лекции по зарубежной литературе_Набоков В_2000 -512с.pdf

64 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

тию, которая время от времени сменялась разве что

удивленьем — как можно было это предложить и при-

нять для домашнего театра! Агата и Амелия, каждая на

свой лад, показались ей столь неподходящими

домашнего представления, положение одной и язык

другой столь непригодными для изображения любой

достойной женщиной, что она и помыслить не могла,

будто ее кузины имеют понятие о том, чем занялись; и

она жаждала, чтоб увещевания Эдмунда, которых ко-

нечно же не миновать, поскорей заставили их опом-

ниться»

1

.

Нет никаких оснований полагать, что Джейн Остен

не разделяла взгляды своей героини. Но дело тут не в

том, что пьеса как таковая осуждается за безнравствен- ,

ность. Просто она годится лишь для профессионального

театра и совершенно невозможна для представления в

доме Бертрамов.

Следует распределение ролей. Художественная судь-

ба позаботилась о том, чтобы действительные

шения между персонажами романа нашли

во взаимоотношениях действующих лиц пьесы. Генри!

Крофорд исхитрился обеспечить себе и Марии подхо-

дящие роли, то есть такие роли (Фредерик и его

Агата), в которых они постоянно вместе и постоянно

обнимку. С другой стороны, Йейтс, уже увлеченный'

Джулией, досадует, что Джулии предложена

пенная роль,

 она отвергает. «Жена крестьяни-

на! — воскликнул Йейтс. — О чем вы говорите?

незначительная, ничтожная роль, такая будничная...

единой выигрышной реплики. Такую роль вашей сестре!

Да это оскорбленье — предложить такое. В Эклсфорде

эта роль предназначалась гувернантке. Мы все сошлись

на том, что никому другому нельзя ее предложить». Том

настаивает: «Нет, нет, Джулия не должна быть Амелией.

Эта роль совсем не для нее. Ей она не понравится. И не

получится у нее. Джулия слишком высокая и крепкая.

Амелии пристало быть маленькой, легкой, с девичьей

фигуркой и непоседливостью. Роль эта подходит мисс

Крофорд, и только мисс Крофорд, уверяю вас, мисс

 К этому абзацу в рабочем экземпляре книги имеется приписка

В Н.: «И она абсолютно права. В роли Амелии есть что-то непристой-

ное». —

 Фр. Б.

ДЖЕЙН ОСТЕН 65

 похожа на Амелию и конечно же сыграет ее

замечательно».

Генри Крофорд, благодаря кому роль Агаты не до-

сталась Джулии, так как он выговорил ее для Марии,

теперь выступает за то, чтобы Джулия сыграла Амелию.

Но ревнивая Джулия относится к его уговорам с подо-

зрением. Вспыхнув, она упрекает его, но Том продол-

жает твердить, что на роль Амелии подходит только мисс

Крофорд. «"Не бойся, я не хочу эту роль, — сердито,

торопливо воскликнула Джулия. — Мне не быть Агатой,

а никого другого я нипочем играть не стану. А что до

Амелии, она мне отвратительней всех ролей. Я ее просто

ненавижу". И так сказав, она поспешно вышла из ком-

наты, и почти всем стало неловко, но особого сочувст-

вия к ней не испытал никто, кроме Фанни, которая

тихонько все слушала и с великой жалостью думала, что

причина волнений Джулии — жестокая ревность».

Обсуждение остальных ролей много добавляет к по-

ртретам молодых обитателей Мэнсфилд-парка. В осо-

бенности характерно, как Том Бертрам захватывает себе

все комические роли. Рашуот, напыщенный дурень,

получает роль графа Кэссела, которая ему необыкно-

венно подходит, он буквально расцветает на глазах,

наряженный в голубой и розовый атлас, надуваясь от

гордости за свои сорок две реплики, которые он, впро-

чем, не в состоянии выучить наизусть. Фанни со страхом

видит, что всеобщее возбуждение растет. Готовящийся

спектакль выливается в настоящую оргию вседозволен-

ности, особенно для греховной страсти Марии Бертрам

и Генри Крофорда. Решается критический вопрос: кому

играть Анхельта, молодого священника? На эту роль, по

ходу которой Анхельту изъясняется в любви Амелия —

Мэри Крофорд, судьба откровенно толкает упирающе-

гося Эдмунда. В конце концов страсть, внушаемая ему

миниатюрной красавицей, заставляет его отбросить все

возражения. Он соглашается, поскольку не может до-

пустить, чтобы на эту роль был приглашен посторонний

человек, молодой сосед Чарльз Мэддок, и чтобы Мэри

вела любовную сцену с ним. Эдмунд весьма неубеди-

тельно объясняет Фанни, что берется участвовать в

спектакле исключительно с целью ограничить огласку,

«ввести наше безрассудное предприятие в более тесные

3

 3406

66 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

рамки», чтобы все оставалось в кругу семьи. Добившись

победы над благоразумием Эдмунда, брат и сестра тор-

жествуют. Они радостно приветствуют его в своих рядах

и преспокойно пренебрегают его пожеланиями ограни-

чить число зрителей. Приглашения на предстоящий

спектакль рассылаются всем соседям. Играется и своего

рода прелюдия к нему: Фанни, грустный зритель, сна-

чала выслушивает, как репетирует свою роль Мэри

Крофорд, а затем выполняет аналогичную просьбу Эд-

мунда. Комнатка Фанни служит им местом встречи, она

сама оказывается связующим звеном между ними, вни-

мательной, нежной Золушкой, не питающей никаких

надежд, хлопочущей, как всегда, о других.

Осталось определить последнего исполнителя, и мож-

но устраивать общую репетицию трех первых актов.

Фанни сначала решительно отказывается взять роль

жены крестьянина, отвергнутую Джулией: она не верит

в свои актерские способности, да и не по душе ей все

это. Сыграть жену крестьянина берется миссис Грант,

но, когда перед самой репетицией оказывается, что она

не сможет оставить дом, все, даже Эдмунд, просят

Фанни хотя бы прочесть по книге роль миссис Грант.

Ее вынужденное согласие разрушает чары, перед ее

чистотой разбегаются демоны кокетства и греховной

страсти. Однако репетицию так и не удается довести до

конца. «Они и вправду начали и, слишком поглощенные

шумом, который при этом подняли сами, не услышали

непривычный шум в другой половине дома и какое-то

время продолжали репетицию, но вдруг дверь в комнату

распахнулась, на пороге возникла Джулия с побелевшим

от страха лицом и воскликнула:

— Папенька приехал! Он сейчас в прихожей».

Так Джулия все-таки получила главную роль, и на

этом кончается первый том романа.

Под режиссурой мисс Остен в бильярдной Мэнс-

филд-парка сходятся два благородных отца: Йейтс в

роли властного барона Вильденхайма и сэр Томас Бе-

ртрам в роли сэра Томаса Бертрама. Йейтс с поклоном

и любезной улыбкой уступает подмостки сэру Томасу.

Это своего рода эпилог.

 отправился в театр и

поспел как раз вовремя, чтоб присутствовать при первой

встрече отца с его другом. Сэр Томас был немало

ДЖЕЙН ОСТЕН 67

удивлен, увидев, что в его комнате зажжены свечи, а

когда бросил взгляд по сторонам, заметил еще и следы

чьего-то недавнего здесь пребывания и общий беспоря-

док в расстановке мебели. Книжный шкап, отодвинутый

от двери, ведущей в бильярдную, особенно его поразил,

но только он успел подивиться всему этому, как звуки,

доносящиеся из бильярдной, изумили его и того более.

Кто-то там разговаривал весьма громким голосом —

голос был ему незнаком, — и не просто разговаривал,

нет, скорее что-то выкрикивал. Сэр Томас ступил к

двери, радуясь, что может прямиком войти в бильярд-

ную, и, отворив ее, оказался на подмостках лицом к

лицу с декламирующим молодым человеком, который,

казалось, того гляди собьет его с ног. В ту самую минуту,

когда Йейтс заметил сэра Томаса и куда успешней, чем

за все время репетиции, вошел в свою роль, в другом

конце комнаты появился Том Бертрам; и никогда еще

ему не стоило такого труда удержаться от смеха. Се-

рьезное и изумленное лицо отца, впервые в жизни

очутившегося на сцене, и постепенная метаморфоза,

превратившая охваченного страстью барона Вильден-

хайма в прекрасно воспитанного и непринужденного

мистера Йейтса, который с поклоном приносил сэру

Томасу Бертраму свои извинения, — это было такое

зрелище, такая поистине театральная сцена, какую Том

не пропустил бы ни за что на свете. Это последняя, по

всей вероятности, последняя сцена на сих подмостках,

подумал он, но лучшей и разыграть невозможно. Театр

закроется при величайшем успехе».

Сэр Томас без единого слова укоризны отсылает

декоратора и велит плотнику разобрать все, что тот

сколотил в бильярдной.

«Еще через день-другой отбыл и мистер Йейтс. Вот

в чьем отъезде был крайне заинтересован сэр Томас;

когда жаждешь остаться наедине со своим семейством,

тяготишься присутствием постороннего и получше мис-

тера Йейтса; а он — незначительный и самоуверенный,

праздный и расточительный — обременял до крайности.

Сам по себе утомительный, он в качестве друга Тома и

поклонника Джулии оказался непереносим. Сэру

 было вовсе безразлично, уедет

 мистер

 но, сопровождая мистера Йейтса до дверей,

68 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

он желал ему всяческого благополучия и доброго пути

с искренним удовлетворением. Мистер Йейтс видел

собственными глазами, как пришел конец всем теат-

ральным приготовлениям в Мэнсфилде, как было убра-

но все, что имело касательство к спектаклю; он покинул

усадьбу, когда она вновь обрела всю свойственную ей

умеренность; и, выпроваживая его, сэр Томас надеялся,

что расстается с наихудшей принадлежностью этой за-

теи, и притом с последней, которая неизбежно напоми-

нала бы о ее недавнем существовании.

Тетушка Норрис ухитрилась убрать с

 глаз один

предмет, который мог бы его огорчить. Занавес, шить-

ем которого она заправляла с таким талантом и успе-

хом, отправился с нею в ее коттедж, где, надо ж так

случиться, у ней как раз была надобность в зеленом

сукне».

* * *

Генри Крофорд внезапно обрывает флирт с Марией

и, не связав себя никакими обязательствами, вовремя

отправляется в Бат. Сэр Томас, поначалу отнесшийся к

Рашуоту с благосклонностью, вскоре понимает, с кем

имеет дело, и предлагает Марии, если она пожелает,

расторгнуть помолвку. Он видит, как холодно и небреж-

но обращается она с женихом. Однако Мария отклоняет

предложение отца: «В ее теперешнем настроении она

радовалась, что заново связала себя с Созертоном и

может не опасаться дать Крофорду повод торжествовать,

позволив ему определять ее настроение и погубить ее

виды на будущее; и удалилась в гордой решимости, с

твердым намерением впредь вести себя по отношению

к Рашуоту осмотрительней».

В свой срок справляют свадьбу, молодые уезжают

проводить медовый месяц в Брайтоне и берут с собой

Джулию.

Фанни за свою скромность удостаивается безогово-

рочного одобрения сэра Томаса и становится его люби-

мицей. Однажды, застигнутая ливнем, Фанни прячется

в доме священника, и у нее завязывается, при некотором

внутреннем неудобстве, близкая дружба с Мэри Кро-

форд, которая играет для нее на арфе любимую пьесу