Файл: Лекции по зарубежной литературе_Набоков В_2000 -512с.pdf

ЧАРЛЗ

ДИККЕНС

1812-1870

«ХОЛОДНЫЙ ДОМ» (1852-1853)

М

ы готовы теперь приняться за Диккенса. Мы готовы

теперь воспринять Диккенса. Мы готовы наслаж-

даться Диккенсом. Читая Джейн Остен, мы должны

были сделать некоторое усилие, чтобы составить ком-

панию ее героиням в гостиной. Имея же дело с Дик-

кенсом, мы остаемся за столом, потягивая портвейн.

К Джейн Остен и ее «Мэнсфилд-парку» нужно было

найти подход. Думаю, что мы его нашли и получили

некоторое удовольствие, созерцая ее тонко выписанные

узоры, ее коллекцию изящных безделушек, сберегаемых

в хлопковой вате, — удовольствие, впрочем, вынуж-

денное. Мы должны были проникнуться определен-

ным настроением, определенным образом сфокусировать

взгляд. Лично я не люблю ни фарфор, ни прикладное

искусство, но я часто принуждаю себя взглянуть на

драгоценный полупрозрачный фарфор глазами специа-

листа и испытываю при этом восторг. Не будем забы-

вать, что есть люди, посвятившие Джейн всю свою

жизнь — свою повитую плющом жизнь. Уверен, что

иные читатели лучше меня слышат мисс Остен. Однако

я пытался быть совершенно объективным. Мой объек-

тивный метод, мой подход состоял, в частности, в том,

что я всматривался через призму культуры, которую

ее молодые леди и джентльмены почерпнули из хладно-

го источника XVIII и начала XIX столетия. Мы также

вникали в композицию ее романа, напоминающую па-

утину: хочу напомнить читателю, что в пряже

102 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

филд-парка» центральное место занимает репетиция

спектакля.

С Диккенсом мы выходим на простор. На мой взгляд,

проза Джейн Остен представляет собой очарователь-

ную перелицовку прежних ценностей. У Диккенса цен-

ности новые. Современные авторы до сих пор пьянеют

от вина его урожая. Здесь не приходится, как в случае с

Джейн Остен, налаживать подходы, обхаживать, меш-

кать. Нужно лишь поддаться голосу Диккенса — вот и

все. Будь это возможно, я бы посвятил все пятьдесят

минут каждого занятия безмолвному размышлению, со-

средоточенности и просто восхищению Диккенсом. Но

моя обязанность — направлять и приводить в систему

эти размышления, это восхищение. Читая «Холодный

дом», следует лишь расслабиться и довериться собствен-

ному позвоночнику — хотя чтение и головной процесс,

но точка художественного наслаждения расположена

между лопатками. Легкая дрожь, пробегающая по спине,

есть та кульминация чувств, которую дано пережить

роду человеческому при встрече с чистым искусством и

чистой наукой. Давайте почитать позвоночник и его

дрожь. Давайте гордиться принадлежностью к позво-

ночным, ведь головной мозг только продолжение спин-

ного: фитиль проходит по всей длине свечи. Если мы

неспособны насладиться этой дрожью, если неспособны

насладиться литературой, давайте оставим нашу затею

и погрузимся в комиксы, телевидение, «книги недели».

Думаю все же, что Диккенс окажется сильнее.

Обсуждая «Холодный дом», мы скоро заметим, что

романтический сюжет романа — иллюзия, он не имеет

большого художественного значения. В книге есть нечто

получше печальной истории леди Дедлок. Нам понадо-

бится некоторая информация об английском судопрои-

зводстве, но в остальном все только игра.

• * *

На первый взгляд может показаться, что «Холодный

дом» — сатира. Давайте разберемся. Когда сатира не

имеет большой эстетической ценности, она не достигает

цели, как бы эта цель того ни заслуживала. С другой

стороны, когда сатира пронизана художественным та-

ЧАРЛЗ ДИККЕНС 103

лантом, ее цель не имеет большого значения и со

временем угасает, между тем как сверкающая сатира

остается произведением искусства. Стоит ли в таком

случае вообще говорить о сатире?

Изучение общественного либо политического воз-

действия литературы следовало выдумать для тех, кто по

складу характера или под бременем образования нечув-

ствителен к эстетическим токам подлинной литерату-

ры, — для тех, в ком чтение не отзывается дрожью

между лопатками. (Я вновь и вновь повторяю, что

вообще нет смысла читать книгу, если не читаешь ее

позвоночником.) Можно вполне удовлетвориться мыс-

лью, что Диккенс жаждал осудить беззакония Канцлер-

ского суда. Тяжбы, подобные делу Джарндисов, время

от времени случались в середине прошлого века, хотя,

как утверждают историки-правоведы, большая часть

фактов относится к 1820-1830-м годам, так что многие

мишени были отстреляны ко времени написания «Хо-

лодного дома». А если мишень перестала существовать,

давайте насладимся резьбой разящего оружия. К тому

же как обвинительный акт против аристократии изобра-

жение Дедлоков и их окружения лишено интереса и

смысла, поскольку знания и представления писателя об

этом круге весьма скудны и поверхностны, а в художе-

ственном отношении образы Дедлоков, как ни жаль это

говорить, совершенно безжизненны. Поэтому возраду-

емся паутине, игнорируя паука; восхитимся архитекто-

никой темы злодеяния, игнорируя слабость сатиры и ее

театральность.

В конце концов, социолог, если хочет, может на-

писать целую книгу об эксплуатации детей в период,

который историки называют сумрачной зарей индуст-

риальной эры, — о детском труде и прочее. Но, от-

кровенно говоря, изображенные в «Холодном

многострадальные дети принадлежат не столько 1850 го-

ду, сколько более ранним временам и их правдивым

отображениям. С точки зрения литературной номен-

клатуры они скорее связаны с детьми предшествующих

романов — сентиментальных романов конца XVIII и

начала XIX века. Если заново перечесть те страницы

 где речь идет о семействе Прайс в

Портсмуте, нельзя не заметить выраженную связь между