Файл: Лекции по зарубежной литературе_Набоков В_2000 -512с.pdf

34 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

дяди (обратите внимание, что девичья фамилия ее ма-

тери —

 Это непременная фигура во множестве

романов XVIII и XIX вв. Имеется несколько причин, по

которым подобное литературное сиротство так привле-

кательно для романиста. Во-первых, одинокая, по сути

дела, в чужой семье, бедная сирота вызывает неиссякае-

мое сострадание. Во-вторых, у воспитанницы легко

могут начаться романтические отношения с сыном и

наследником, отчего произойдут неизбежные коллизии.

В-третьих, двойственная роль сторонней наблюдатель-

ницы и одновременно участницы повседневного быта

семьи делает ее удобной для решения задач автора.

Образ кроткой воспитанницы мы находим не только у

писательниц, но также у Диккенса, Достоевского, Толс-

того и многих других. Прототип всех этих тихих бары-

шень, чьей застенчивой красоте предстоит в конце

концов ослепительно просиять сквозь покров скром-

ности и смирения, когда логика добродетели востор-

жествует над случайностями жизни, — прототип их,

разумеется, Золушка. Беззащитная, одинокая, зависи-

мая, незаметная, всеми забытая — и в итоге становя-

щаяся женой главного героя.

«Мэнсфилд-парк» — это волшебная сказка, но ведь

по сути все романы — сказки. Стиль и материал Джейн

Остен на первый взгляд кажутся устарелыми, ходульны-

ми, нереалистичными. Это, однако же, заблуждение,

которому подвержены плохие читатели. Хороший чита-

тель знает, что искать в книге реальную жизнь, живых

людей и прочее — занятие бессмысленное. В книге

правдивость изображения человека, явления или обсто-

ятельств соотносится исключительно с миром, который

создан на ее страницах. Самобытный автор всегда со-

здает самобытный мир, и, если персонаж или событие

вписываются в структуру этого мира, мы радуемся

встрече с художественной правдой, сколь бы ни проти-

воречили персонаж или явление тому, что рецензенты,

жалкие писаки, именуют реальной жизнью. Для талан-

тливого автора такая вещь, как реальная жизнь, не

существует — он творит ее сам и обживает ее. Ощутить

 (англ.) —

 «попечительство», «опека», а также «подопечное

лицо». —

 Примеч. пер.

/ ABOUT thirty yean

 Miss Maria Ward, of

with only seven thousand

 had the good luck to

vate Sir Thomas Bertram, of Mansfield

 in the

 of

 and to be thereby raised to the rank of a baronet's

lady,

 all the

 and

 of an

house

 large

 All Huntingdon exclaimed

 of the match; and her

 the lawyer,

her to be at least three thousand pounds short of any
claim to it. She had two

 to be benefited by

 as thought Miss Ward and Miss

 f

Frances

 handsome as Miss

 did not scruple to

 their marrying with almost equal advantage. But there

 are noc so many men of

 fonune in the

there are

 women to

 end

of half a dozen years, found herself obliged to be attached to

Rev. Mr.

 a

 of her

any

 France fared

 Mia

Ward's match,

 when it

 to

 the

 was not

contemptible,

 being happily able to give

 friend •. -

—

 and Mr. and Mrs.

 felicity with very

 loss than a

thousand

 Miss Frances

 in the

phrase, to

 family, and by fixing on  Lie

of

 without

 or

 thoroughly. She could hardly have made

 а

Первая страница набоковского экземпляра романа

ДЖЕЙН ОСТЕН 37

прелесть «Мэнсфилд-парка» можно только приняв его

законы, условности, упоительную игру вымысла. На

самом деле никакого Мэнсфилд-парка не было и оби-

татели его никогда не существовали.

Роман мисс Остен не такой яркий шедевр, как неко-

торые другие произведения этого ряда. «Мадам Бовари»

или, например, «Анна Каренина» — это как бы управ-

ляемые взрывы. «Мэнсфилд-парк», напротив того, дам-

ское рукоделие и забава ребенка. Однако рукоделие из

этой рабочей корзинки прелестно, а в ребенке сквозит

поразительная гениальность.

«Лет тому тридцать...»

1

 — так начинается роман.

Мисс Остен писала его между 1811 и 1814 годами,

поэтому тридцать лет назад в начале романа означают

 год. Итак, приблизительно в 1781 году «мисс Марии

Уорд из Хантингдона, имевшей всего семь тысяч фунтов

[приданого], посчастливилось пленить сердце сэра То-

маса Бертрама из Мэнсфилд-парка, что в графстве

Нортгемптоншир...». Здесь очень тонко передан мещан-

ский восторг по такому важному поводу («посчастливи-

лось пленить»), что задает верный тон последующим

страницам, на которых денежным соображениям мило

и простодушно отдается первенство перед делами сер-

дечными и религиозными

2

. Каждая фраза на этих всту-

пительных страницах чеканна и точна.

Но разберемся сперва со временем и местом. Возвра-

тимся снова к фразе, открывающей книгу. Итак, «Лет

тому тридцать...». Джейн Остен пишет в то время, когда

главные персонажи романа — молодежь — уже сыграли

свои роли и погрузились в небытие удачного брака или

безнадежного стародевичества. Основное действие ро-

 Здесь и далее

 по:

 Остен Джейн.

 Собр. соч.: В 3 Т. — Т. 2:

Мэнсфилд-парк / Пер. Р. Облонской. — М.: Худож. лит., 1988.

 Не подлежит сомнению, что мисс Остен свойственна некоторая

 мещанского меркантилизма. Он проявляется в ее интересе к

доходам и трезвом отношении к нежным чувствам и природе. Только

там, где расчетливость приобретает вид совсем уж гротескный, как у

миссис Норрис с ее копеечной скупостью, мисс Остен спохватывается

и пускает в ход саркастические краски. (Замечание В. Н. на отдельном

листке в папке «Остен». —

 Фредсон Бауерс, ред. англ. текста; далее —

38 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

мана разворачивается в 1809 году. Бал в Мэнсфилд-

парке состоялся в четверг 22 декабря, и, просмотрев

старые календари, мы легко убедимся, что 22 декабря

приходилось на четверг только в 1808 году. Юной герои-

не книги Фанни Прайс было тогда восемнадцать лет.

В Мэнсфилд-парк она прибыла в 1800 году десяти лет

от роду. На троне в это время был король Георг III,

престранная личность. Он царствовал с 1760 по 1820

год — срок изрядный, и к концу его бедный король

находился в состоянии почти беспросветного умопом-

рачения и правил за него регент, очередной Георг. Во

Франции 1808 год был вершиной карьеры Наполеона;

Великобритания вела с ним войну; в Америке Джеффер-

сон только что провел через конгресс «Акт об эмбар-

го» — закон, запрещающий судам Соединенных Штатов

заходить в порты, находящиеся под блокадой англичан

и французов. (Если прочесть «эмбарго» задом наперед,

получится «грабь меня»

1

.) Но в укрытии Мэнсфилд-

парка ветры истории почти совсем не ощущаются, если

не считать слабого пассата, так называемого «торгового

ветра», там, где заходит речь о делах сэра Томаса на

Малых Антильских островах.

Таким образом, со временем действия мы разобра-

лись. А как насчет места действия? Мэнсфилд-парк,

имение Бертрамов, — вымышленное место в Нортгемп-

тоне (реальное графство), в самом центре Англии.

«Лет тому тридцать мисс Марии Уорд... посчастли-

вилось...» — мы все еще находимся на первой фразе.

В доме Уордов — три сестры, и по обычаю того времени

старшая из них зовется коротко и официально — мисс

Уорд, а двух других величают ставя перед фамилией и

имя. Мария Уорд, младшая и, надо полагать, самая

красивая, особа вялая, апатичная и томная, с 1781 года

став женой баронета сэра Томаса Бертрама, зовется

леди Бертрам. У нее четверо детей: две девочки и два

мальчика, и с ними вместе воспитывается их кузина

Фанни Прайс. Ее мать, невыразительная мисс Франсис

Уорд, тоже именуемая в семье Фанни, со зла вышла в

 году за неимущего пьяницу-лейтенанта и родила

 Англия и Франция не очень пострадали от этой меры, зато

разорились многие судовладельцы и торговцы Новой Англии. —

 При-

меч. ред. рус. текста.