Файл: Лекции по зарубежной литературе_Набоков В_2000 -512с.pdf

ДЖЕЙМС ДЖОЙС 425

Гулдинг, барменши из «Ормонда», Саймон Дедал, при-

ветствующий вице-короля подобострастно опущенной

шляпой, Герти Макдауэлл, с которой мы встретимся на

скалах в главе 10, преподобный Хью Лав, Ленехан и

Маккой, Нолан, Рочфорд, Флинн, смешливый Малли-

ган и серьезный Хейнс, Джон Парнелл, не отрывающий

взгляда от шахматной доски, Дилли Дедал с француз-

ским учебником, мистер Ментон с глазами-устрицами,

миссис Брин, ее супруг и люди-сандвичи. Буян Бойлан

в синем костюме с небесно-голубым галстуком, в соло-

менной шляпе и с красной гвоздикой в зубах по пути к

«Ормонду» и оттуда на Экклс-стрит одобрительно ог-

лядывает дам в экипаже; сумасшедший Кэшел Бойл

О'Коннор Фицморис Тисделл Фаррелл наставляет рас-

серженный монокль поверх экипажей на кого-то в окне

австро-венгерского консульства. И еще Хорнблоуэр,

привратник Тринити-колледжа, которого по дороге в

бани встретил Блум, Пэдди Дигнам-младший, двое

сборщиков моллюсков и Альминадо Артифони. Про-

цессия движется к Нижней Маунт-стрит, мимо слепого

настройщика, по-прежнему следующего на восток, но

через мгновение он вспомнит об оставленном камер-

тоне и повернет на запад, к «Ормонду». В этом пере-

чне встретится и пешеход в коричневом макинтоше,

Джеймс Джойс, мастер синхронизации.

Блум трижды натыкается на Бойлана в течение этого

дня (в

 часов, в 14 и в 16) в трех разных местах, и ни

разу Бойлан не замечает Блума. Первый раз в главе 3

части II Блум видит Бойлана из экипажа, в котором он

с Каннингемом, Пауэром и Саймоном Дедалом едет на

похороны; в начале двенадцатого, как раз когда Блум

смотрит на еще влажные яркие афиши оперы возле

театра «Куинз», он видит, как Бойлан выходит из дверей

«Ред Бэнк», рыбного ресторана, и пока другие привет-

ствуют его, Блум изучает свои ногти. Бойлан замечает

процессию, но не замечает экипажа.

Другой раз, в главе 5 части И, когда Блум ступает на

Килдер-стрит по пути в Национальную библиотеку в

начале третьего, вскоре после того, как он увидел сле-

пого настройщика, поворачивающего на Фредерик-

стрит «не иначе, настраивать рояль в танцевальных

классах

 — если так, то там он камертон

426 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

не забыл, поскольку в главе 7 мы видим, что он про-

должает свой путь на восток. Блум замечает Бойлана:

«Соломенная шляпа блеснула на солнце. Рыжие штиб-

леты» — и резко сворачивает направо, к музею, соеди-

ненному с библиотекой.

Третий раз — в главе 8 второй части, когда Блум

(перейдя с набережной Веллингтона по мосту Эссекс с

северного на южный берег Лиффи) пересекает набереж-

ную Ормонд, чтобы купить бумаги в лавке Дэли, пово-

рачивает голову и видит Бойлана в коляске, движущейся

по маршруту, уже проделанному Блумом. Бойлан захо-

дит в бар «Ормонда», где он должен встретиться с

Ленеханом, Блум решает пройти в ресторан с Ричи

Гулдингом, которого он случайно встречает в дверях.

Оттуда он наблюдает за Бойланом. Сейчас без несколь-

ких минут четыре, и Бойлан вскоре уезжает из «Ормон-

да» на Экклс-стрит.

ЧАСТЬ II, ГЛАВА 8

Действующие лица главы 8 находятся

1. В баре ресторана «Ормонд»:

две барменши — бронзоволосая Лидия Дус и злато-

власая Майна Кеннеди;

коридорный, нахальный малый, который приносит

им чай;

Саймон Дедал, отец Стивена;
обозреватель скачек

 который вскоре прихо-

дит, чтобы дождаться Бойлана;

сам Бойлан по пути к Молли;
грузный Бен Доллард и щуплый отец Каули, которые

присоединяются к Саймону Дедалу у рояля;

мистер Лидуэлл, стряпчий, ухаживающий за мисс

Дус;

Том Кернан, напыщенный чаеторговец,
а также два неназванных джентльмена, потягиваю-

щие пиво из кружек,

и в завершение слепой настройщик, возвращающий-

ся в конце главы за своим камертоном.

2. В примыкающем зале ресторана — официант Пэт

(«лысый глухарь Пэт»), Блум и Ричи Гулдинг. Они

слышат пение в баре, и Блум мельком видит барменш.

ДЖЕЙМС ДЖОЙС 427

По ходу главы ощущается приближение трех человек

до того, как они действительно появляются в «Ормон-

де»: Блум, Бойлан и слепой юноша, он возвращается за

камертоном. Приближающийся стук палки о тротуар —

 лейтмотив — слышен с середины главы, и эти по-

стукивания раздаются там и сям, учащаясь с каждой

страницей — тук, тук, тук, — и потом еще четыре раза.

Саймон Дедал замечает на рояле камертон настройщи-

ка. Его приближение ощущается, когда он доходит до

витрин Дэли, и наконец: «Тук. Входит юноша в зал

"Ормонда" пустой».

Что касается Блума и Бойлана, мы слышим не только

их появление в «Ормонде», но и уход. Поговорив о

лошадях с

 Бойлан наблюдает, попивая тя-

гучий сладкий терновый джин, как скромница мисс Дус

подражает бою часов, хлопая подвязкой по ляжке, после

чего он нетерпеливо уходит, чтобы ехать к Молли, но за

ним увязывается Ленехан с рассказом о Томе Рочфорде.

Пока посетители бара пьют, а посетители ресторана

едят, Блум и автор слышат, как, позвякивая, отъезжает

коляска Бойлана; ее движение на Экклс-стрит отмечено

следующими ремарками: «Звякнув, резво взяла с места

коляска» и «Позвякивала по набережным коляска. Буян

развалился на тугих шинах» и «По Бэйчлорз-уок позвя-

кивала коляска на тугих шинах, катил в ней вольный

холостяк Буян Бойлан — по солнцу, по жаре, под щел-

канье хлыста над гладким крупом кобылки — на теплом

сиденье развалясь, дерзкого пыла и нетерпения полн» и

«Мимо ананасных леденцов Грэма Лемона, мимо слона

на вывеске Элвери, дребезжа, бежала коляска». Дви-

гаясь медленней, чем в воображении Блума, «мимо

памятников сэру Джону Грэю, Горацио однорукому

Нельсону, достопочтенному отцу Теобальду Мэтью по-

звякивала коляска, как сказано выше только что. По

солнцу, по жаре, с нагретым сиденьем. Cloche. Sonnez

la. Cloche. Sonnez la. Кобылка замедлила, взбираясь на

холм возле Ротонды, Ратленд-сквер. Промедленье до-

садно Бойлану, буяну Бойлану, горячке

 эк

тащится лошаденка». Затем «Коляска позвякивала по

Дорсет-стрит» — и вот подъезжает: «Кеб номер триста

и двадцать четыре, на козлах Бартон Джеймс, прожи-

вающий в доме номер один, Хармони авеню, Донни-

428 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

брук, а в кебе седок, молодой джентльмен в шикарном

костюме синего шевиота, сшитом у Джорджа Роберта

Месайеса, закройщика и портного, проживающего на-

бережная Идеи пять, в щегольской шляпе тонкой солом-

ки, купленной у Джона Плестоу,

дом один, шляпника. Ясно? Это и есть та коляска, что

резво позвякивала. Мимо мясной лавки

 мимо

яркой рекламы Агендат рысила кобылка с вызывающим

задом». Коляска накладывается на поток мыслей Блума,

когда в ресторане он сочиняет ответное письмо Марте:

«А у тебя есть какие-нибудь украшения, чтобы позвя-

кивали?» — поскольку мысленно Блум следует за эки-

пажем Бойлана. В воспаленном воображении Блума

Бойлан прибыл и начал развлекаться с Молли раньше,

чем это происходит в действительности. Когда Блум

слушает музыку в баре и болтовню Ричи

 его

мысли далеко, и одна из них: «Волнистыистыистыгус-

тыустыустые волосы не прич-причесан-ны» — означает,

что в опережающем события сознании Блума любовник

уже распустил ее волосы. На самом деле к этому момен-

ту Бойлан добрался только до Дорсет-стрит. Наконец,

он приезжает: «Звякнув брякнув стала коляска. Щеголь-

ской штиблет

 броские носки в стрелки

и пояски соскочили легко на землю. <...>

В дверь тук-тук, в двери стук, то дружок Поль де Кок

большой мастер стучать то петух потоптать кукареку

прокричать. Ко-о-ко-кок».

В баре звучат две песни. Замечательный певец Саймон

Дедал поет арию Лионеля «Все уж потеряно» из «Марты»,

оперы 1847 года немецкого композитора Фридриха фон

Флетова по итальянскому либретто. «Все уж потеряно»

созвучно переживаниям Блума. В примыкающем к бару

зале ресторана Блум пишет письмо своей таинственной

корреспондентке Марте Клиффорд, — пишет в том же

игривом тоне, который задала она, и вкладывает в конверт

чек на небольшую сумму. Затем Бен Доллард поет балладу

«Стриженый паренек», которая, если обратиться к ее

тексту, начинается приблизительно так:

Это было в начале, в начале весны,

Когда небеса птичьим свистом полны,

Ноты слагались, с веток слетев,

В Старой Ирландии вольный напев.

ДЖЕЙМС ДЖОЙС

(Стрижеными называли ирландских повстанцев, ко-

торые в 1798 году брили головы в знак сочувствия

 революции.)

Блум выходит из «Ормонда», прежде чем заканчива-

ется пение, и отправляется на ближайшую почту, а затем

в кабачок, где он договорился встретиться с Мартином

Каннингеном и Джеком Пауэром. Его желудок начинает

урчать. «Газы от этого сидра образуются. И крепит». На

набережной он замечает знакомую проститутку в черной

соломенной шляпке и уклоняется от встречи с ней.

(Ночью она ненадолго заглянет в «Приют извозчика».)

Снова урчит желудок. «От сидра, а может и от бургунд-

ского», которые он выпил за обедом. Эти урчания

синхронизированы с разговором в баре, откуда он вы-

шел, и в конце концов патриотическая беседа сливается

с урчанием в животе Блума. Пока Блум в витрине лавки

Лионеля Маркса рассматривает портрет ирландского

патриота Роберта Эммета, мужчины в баре начинают

говорить о нем и пить за

 здоровье; в этот момент

приходит слепой юноша. Они цитируют стихотворение

Джона Ингрема 1843 года «Памяти павших». «Честные

граждане, как и ты». Фразы, выделенные курсивом,

обрамляют внутренние осложнения Блума и представ-

ляют собой последние слова Эммета перед казнью — их

Блум видит под портретом: «Волноблум, сальноблум

смотрел на последние слова. Ну, полегоньку.

 Когда моя

страна займет свое место среди.

Пуррр.

Не иначе как бур.

Пффф! Ох. Перр.

Наций нашей планеты.

 Позади никого. Она прошла.

Вот тогда, но не прежде, чем тогда.

 Трамвай. Гром гром

гром. Очень

 Подъезжает. Гррамгромгром

 (грохот

трамвая. — В. И.).

 Совершенно точно, это бургон. Так.

Раз-два.

 Пусть будет написана моя.

 Дзи-дзи-дзи-и-инь.

Эпитафия. Я закон.

Джойс при всей своей гениальности имеет болез-

ненную склонность к отвратительному, и это в его

дьявольском вкусе: закончить главу, полную музыки,

патриотического пафоса и душевных страданий, пус-