Файл: Лекции по зарубежной литературе_Набоков В_2000 -512с.pdf

ДЖЕЙМС ДЖОЙС 455

соображения. Во-первых, этот прием не более «реали-

стичен» и не более «научен», чем любой другой. На

самом деле, если бы вместо регистрации всех мыслей

Молли описать лишь некоторые из них, то их вырази-

тельность показалась бы нам более реалистичной, более

естественной. Дело в том, что поток сознания есть

стилистическая условность, поскольку, очевидно, мы не

думаем лишь словами — мы думаем еще и образами, но

переход от слов к образам может быть зафиксирован

непосредственно словами, только если отсутствует опи-

сание, как здесь. Во-вторых, некоторые из наших раз-

мышлений приходят и уходят, иные остаются; они, что

ли, оседают, неряшливые и вялые, и текущим мыслям

и мыслишкам требуется некоторое время, чтобы обо-

гнуть эти рифы. Недостаток письменного воспроизве-

дения мыслей — в смазывании временного элемента и

в слишком большой роли, отводимой типографскому

знаку.

Эти страницы Джойса имели колоссальное влияние.

В их печатном бульоне зародилось множество второ-

степенных поэтов: наборщик великого Джеймса Джой-

са — крестный отец крошечного мистера

Мы не должны думать, что потоком сознания Джойс

передает подлинное событие. Это реальность лишь по-

стольку, поскольку она отражает авторскую работу моз-

га, сознание, заключенное в книге. Книга эта — новый

мир, изобретенный Джойсом. В этом мире люди дума-

ют посредством слов и предложений. Их мысленные

ассоциации диктуются главным образом структурными

потребностями книги, художественными целями и пла-

нами ее автора. Я должен также добавить, что, если бы

редактор включил в текст знаки препинания, размыш-

ления Молли не стали бы, в сущности, ни менее занят-

ными, ни менее музыкальными.

Перед тем как уснуть, Блум говорит Молли фразу,

которая не упоминается в постельном отчете предыду-

 Новаторство этого американского поэта-авангардиста 1930-х го-

дов выражалось, среди прочего, в пунктуации и графике его стихов,

даже свои инициалы и фамилию он писал со строчных букв: э э.кам-

мингс. Последнее и имеет в виду В. Н в контексте «наборщика» и

«крошечного» Э Э. Каммингса (1894—1962). —

 Примеч. ред.

 текс-

та

456 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

щей главы, — фразу, которая сильно поразила Молли.

Перед сном Блум невозмутимо попросил подать ему

наутро завтрак в постель: пару яиц. Теперь, когда измена

Молли стала фактом, Блум, я полагаю, решил, что своим

молчаливым попустительством, позволившим жене про-

должить эту низкую интригу с Бойланом в следующий

понедельник, он, Блум, в некотором роде взял верх над

Молли, а значит не должен более хлопотать о

 ее

 завтра-

ке. Пусть

 она

 принесет ему завтрак в постель.

Монолог Молли начинается с того, что она удивлена

и раздосадована его просьбой. К этой мысли на протя-

жении монолога она возвращается несколько раз. На-

пример, «а потом начинает отдавать приказания чтоб

ему яйца и чаю и семгу от Финдона горячие гренки с

маслом скоро увидим как будет восседать словно король

на троне и ковырять яйцо не тем концом ложечки где

только выучился этому...» (Вы, наверное, отметили

склонность Блума ко всяким фокусам и штучкам. Из

монолога Молли мы узнаем, что, когда она кормила

грудью Милли, он пытался сцеживать ее молоко себе в

чай; в этом же ряду его поза во сне и другие свойствен-

ные только ему привычки, например оправляться в

ночной горшок стоя на коленях.) Молли никак не

успокоится из-за завтрака, и яйца возникают вновь: «а

после подавай ему чай свежие яйца гренки с маслом с

обеих сторон я думаю я стала пустое место для него».

Позже в ней опять все вскипает: «но зато я должна лезть

из кожи на кухне готовить завтрак его сиятельству пока

он тут валяется закутанный как мумия только буду ли я

вот вопрос кто-нибудь видел когда-нибудь чтоб я но-

силась как угорелая сама б не прочь поглядеть прояви

к ним внимание и они с тобой как с последней тряп-

кой...» Но каким-то образом эта идея вытесняется дру-

гой: «вдруг страшно захотелось грушу большую сочную

грушу тающую во рту как в ту пору когда меня одолевали

причуды потом я ему швырну его яйца и подам чай в

той чашке с приспособлением для усов ее подарок чтоб

у него рот стал еще шире думаю мои сливки тоже ему

понравятся...», и она решает быть с ним милой и вы-

удить из него чек на пару фунтов.

Мысль Молли скачет вокруг самых разных людей,

мужчин и женщин, но одно мы отметим сразу: воспо-

ДЖЕЙМС ДЖОЙС 457

минания о новом любовнике Бойлане по количеству и

качеству значительно уступают мыслям о муже и о

других людях. Вот женщина, которая несколько часов

назад принимала брутального, но в целом физически

удовлетворившего ее любовника, однако ее мысли заня-

ты вполне обыденными воспоминаниями и постоянно

возвращаются к мужу. Она не любит Бойлана: если она

кого и любит, то Блума.

Давайте пробежим эти густо написанные страницы.

Молли ценит уважение Блума к старухам и его деликат-

ность с официантами и нищими. Она знает о похабных

снимках с тореадором и женщиной, одетой испанской

монахиней, хранящихся в столе Блума, и подозревает,

что он строчил любовное письмо. Она размышляет о его

слабостях и сомневается в некоторых деталях его рас-

сказа о том, как он провел день. Она довольно подробно

вспоминает несостоявшуюся интрижку, которую Блум

было затеял с их служанкой: «как с той потаскухой Мэри

которую мы держали на Онтарио-террас вертела посто-

янно своим турнюром чтоб его соблазнить противно

когда от него запах этих размалеванных баб раза два у

меня возникло такое подозрение специально подозвала

его поближе а в другой раз нашла длинный волос на

пиджаке это еще не считая случая когда вхожу на кухню

а он тут же притворился будто пьет воду 1 женщина что

говорить мало им кто же кроме него виноват если он

спутается со служанкой а потом предлагает посадить ее

с нами за рождественский стол как вам нравится вот уж

тут нет спасибо только не в моем доме...» На мгновение

ее мысль переключается на то, как Бойлан впервые сжал

ее руку, причем это воспоминание мешается с обрывка-

ми слов из песенки, как это часто у нее бывает, но затем

ее мысль вновь возвращается к Блуму. В ее воображе-

нии возникают приятные любовные сцены, и ей вспо-

минается мужественного вида священник. Кажется, что

она сравнивает своеобразные манеры Блума, деликатное

обхождение воображаемого юноши (подход к теме Сти-

вена) и пахнущее ладаном облачение священника с

вульгарностью Бойлана: «интересно он остался доволен

мной или нет мне одно не понравилось в передней когда

 уходил до того бесцеремонно хлопнул меня по заду

я хоть и засмеялась но уж знаете я ему не лошадь и не

458 ВЛАДИМИР НАБОКОВ

ослица...» Она томится, бедняжка, по утонченной неж-

ности. Крепкий хмельной запах выпитого в баре «Ор-

монд» примешался к дыханию Бойлана, и Молли гадает,

что это было: «а хорошо бы посмаковать тех напитков

что потягивают денди-театралы в цилиндрах зеленые

желтые видно сразу что дорогие», и появление паштета,

остатки которого Блум нашел в постели, теперь объяс-

няется: «он изо всех сил старался чтоб не заснуть после

последнего раза пили потом портвейн и паштет был

отличного вкуса солоноватый». Мы узнаем, что гром

разразившейся в десять часов грозы, раскаты которого

мы с Блумом слышим в родильном приюте, разбудили

прикорнувшую после ухода Бойлана Молли — оче-

редная синхронизация. Молли вспоминает различные

физиологические подробности своего адюльтера с Бой-

ланом.

Ее мысли перебрасываются на Джозефин Пауэлл,

ныне миссис Брин, которую Блум, по его словам, встре-

тил в этот день. Она ревниво думает о том, что Блум

интересовался Джози еще до их женитьбы и, возможно,

не потерял интереса и сейчас. Затем она вспоминает,

каким был Блум до их свадьбы и его разговоры, гораздо

более умные, чем ее; вспоминает историю сватовства,

но воспоминания о Блуме того времени перемешаны со

злорадством по поводу неудачного замужества Джози и

ее полоумного муженька, который «прямо иногда в

грязных сапогах валится на постель». Молли припо-

минает дело об убийстве — о женщине, отравившей

мужа, — и возвращается к началу своего романа с Блу-

мом; мелькает певец, поцеловавший ее на хорах, и вновь

Блум той поры — в темной шляпе и пестром кашне. И

дальше, в связи с началом ее романа с Блумом, впервые

упоминается Гарднер, ее прежний возлюбленный, Блу-

му неизвестный. Следуют воспоминания и о восьми

маках, которые Блум ей прислал, потому что она роди-

лась 8 сентября 1870 года, а свадьба состоялась 8 ок-

тября 1888 года, когда ей было восемнадцать — целый

выводок

 восьмерок.

 Вновь возникает Гарднер, на сей раз

как лучший любовник, чем Блум; и Молли переходит к

мыслям о следующем свидании с Бойланом в понедель-

ник в четыре часа. Упоминаются известные нам пор-

твейн и персики, присланные Бойланом, возвращение

ДЖЕЙМС ДЖОЙС 459

дочек Дедала из школы и одноногий матрос, поющий

песню, которому она бросила пенни.

Молли думает о близких гастролях, и предстоящее

путешествие на поезде напоминает ей об одном забав-

ном случае: «в тот раз когда поехали на концерт Моллоу

в Мэриборо он

 — В. Н.)

 заказал для нас суп на

станции потом дали сигнал к отправлению он встал и

двинулся по платформе с тарелкой в руках суп проли-

вался кругом а он на ходу отправляет в рот ложку за

ложкой какое самообладание не правда ли а за ним

следом официант вопит устраивает нам адскую сцену

отправление поезда задерживается а он заявляет что не

заплатит покуда не кончит есть но потом два господина

в купе 3-го класса сказали что он был совершенно прав

конечно он был прав иногда бывает упрям как бык когда

что-нибудь вобьет в голову но хорошо что он тогда

изловчился открыть дверь вагона своим ножом а то они

нас увезли бы до Корка я думаю что это в отместку ему

О я так люблю поехать куда-нибудь на прогулку на

поезде или в экипаже с удобными мягкими сиденьями

интересно не возьмет ли он

 (Бойлан.

 —

 В. Н.)

 мне 1-й

класс может быть захочет этим заняться в поезде даст

проводнику побольше на чай да...» Еще приятное вос-

поминание — лейтенант Стэнли Гарднер, умерший от

брюшного тифа в Южной Африке пятью годами рань-

ше, и их последний поцелуй: «он отлично выглядел в

хаки ростом как раз в меру выше меня и храбрости

наверняка тоже не занимать и он сказал что я чудесная

девушка моя ирландская красавица когда мы вечером

целовались на прощанье у шлюза он был весь бледный

от волнения оттого что уезжал...» Опять Бойлан; нас

посвящают в отвратительные подробности его и чужих

страстей, после чего перед нами Бойлан, впавший в

буйство: «но первые минуты когда он вернулся с газетой

он был совсем как безумный билетики рвал ругался на

чем свет стоит что потерял 20 фунтов а половину он

ставил за меня сказал что проиграл из-за какой-то

темной лошадки что вдруг пришла первой ставку Лене-

хан подсказал и уж он клял его на все корки...» Она

вспоминает, как Ленехан «позволял себе со мной воль-

ности когда возвращались с обеда в Гленкри и экипаж

так подбрасывало на горе Фезербед лорд-мэр там все