ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 1261
Скачиваний: 7
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
3. Альтернативы уголовному преследованию. Современный уголовный процесс характеризуется довольно широким распространением различных альтернативных методов реагирования государства на преступные деяния, которые позволяют устранять последствия преступления иным путем, без применения ординарных уголовно-процес- суальных процедур. В литературе, как правило, такие механизмы именуются альтернативами уголовному преследованию, поскольку они позволяют либо изначально разрешать конфликт внепроцессу- альным способом и не прибегать к уголовному преследованию как таковому, либо прекращать уголовное преследование на определенном этапе, причем именно в тех случаях, когда для уголовного преследования есть все правовые основания. Такие альтернативы в большинстве
121
§ 5. Уголовное преследование случаев применяются в делах о преступлениях, которые не характеризуются высокой степенью общественной опасности и последствия которых могут быть устранены либо посредством возмещения материального вреда, либо иными доступными способами. Развитие подобных механизмов в глобальном смысле связано с поиском новых оптимальных средств борьбы с преступностью, с потребностью в процессуальной экономии и необходимостью создания более надежных гарантий интересов лиц, пострадавших от преступных деяний. Безусловно, применение таких мер положительно сказывается и на процессе ресоциализации лиц, совершивших преступные деяния, способствуя исправлению и создавая условия для возвращения лица к нормальному образу жизни и поведению. Таким образом, альтернативы уголовному преследованию – это механизмы, позволяющие должностным лицам, осуществляющим уголовное преследование, при наличии определенных оснований по своему усмотрению отказаться от применения предусмотренных законом процедур для привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего преступное деяние, заменив их на иные меры, как правило, направленные на возмещение причиненного вреда, примирение с потерпевшим или осуществление иных общественно полезных действий. Спектр альтернатив уголовному преследованию в мировой практике достаточно широкий. Во многих странах альтернативы уголовному преследованию развиваются в рамках развития так называемой восстановительной юстиции
1
Одной из возможных альтернатив уголовному преследованию, которая ив рамках концепции восстановительной юстиции рассматривается как эффективный механизм разрешения конфликта, является процедура медиации. Данная процедура весьма широко применяется для разрешения частноправовых споров (например, гражданских, семейных, корпоративных и пр, позволяя сторонам конфликта разрешить его без обращения к компетентным государственным органам.
1
По своей сути восстановительная юстиция являет собой подход, сторонники которого противопоставляют ее традиционному карательному правосудию, предполагая, что первоочередная задача правосудия состоит в разрешении конфликта между лицами, вовлеченными в криминальную ситуацию. Основная посылка данной теории состоит в том, что преступление в ее рамках рассматривается не столько как общественно опасное деяние, сколько как деяние, направленное против интересов конкретного человека. И, соответственно, задача юстиции – разрешить этот индивидуальный конфликт. И поскольку конфликт является индивидуальным, то и методы его разрешения могут быть весьма разнообразными, но своей целью они имеют именно примирение сторона не уголовную репрессию.
123
§ 5. Уголовное преследование поэтому едва ли можно говорить о наличии подобной альтернативы в отечественном праве. Однако ст. 25 УПК РФ, устанавливающая основания для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим, по сути является некой предпосылкой для применения медиации. Во всяком случае закон не запрещает сторонам конфликта самостоятельно обратиться к медиатору для выработки взаимоприемлемого решения конфликтной ситуации, которое впоследствии, при соблюдении предусмотренных законом условий, может стать основанием для прекращения уголовного дела в соответствии сост УПК РФ. В делах частного обвинения, где уголовное преследование в принципе осуществляется, как правило, потерпевшим, потенциал медиации еще более очевиден, так как закон прямо указывает, что примирение обвиняемого и потерпевшего в таких делах является безусловным основанием для прекращения уголовного дела. Помимо медиации в качестве альтернатив уголовному преследованию в различных правовых системах применяются и другие институты. Так, например, в Бельгии и Нидерландах весьма распространен институт трансакции, который выражается в обязанности лица, совершившего противоправное деяние, уплатить определенную денежную сумму в казну государства. В этом случае уголовное преследование в отношении такого лица не осуществляется. В Англии в свою очередь широко применяется институт предупреждения (caution). Данный институт распространяет свое действие и на несовершеннолетних, и на взрослых правонарушителей, совершивших незначительные преступные деяния. Основная цель применения предупреждения состоит в том, что оно, с одной стороны, позволяет полиции не осуществлять уголовное преследование, ас другой, – в случае совершения нового преступления лицом, которому ранее было сделано предупреждение, уголовное преследование в отношении него будет инициировано в обязательном порядке и суд будет уведомлено ранее совершенном деянии и будет учитывать его при назначении наказания. Причем само предупреждение бывает двух видов простое и под условием. Во втором случае помимо самого предупреждения правонарушитель обязуется выполнить определенные действия (например, пройти курс лечения от наркозависимости. Помимо предупреждения в Англии практикуется и такая альтернативная мера, как штраф за нарушение общественного порядка (penal-
ty notice for disorder
). Данная мера применяется только к совершеннолетним лицами только в отношении деяний, не обладающих высокой степенью опасности и посягающих на общественный порядок (раз
127
§ 1. Значение исторических форм уголовного процесса нительную; 2) архаичную инквизиционную 3) современную обвинительную, которую в российской литературе принято называть состязательной 4) современную инквизиционную, которую в российской литературе в соответствии с континентальной традицией принято называть смешанной.
Но и это еще не все. Исторически сложилось так, что если модернизация обвинительной модели уголовного процесса по распространенному в науке мнению происходила плавно и подчас незаметно, не сопровождаясь революционными преобразованиями, тов развитии инквизиционного процесса имеется явный перелом, когда архаичный вариант уступил место современному – так называемому смешанному уголовному процессу Иначе говоря, в случае с инквизиционным процессом мы сталкиваемся не только с эволюцией, но и с подлинной законодательной революцией, которая не должна ускользнуть от нашего внимания. В такой ситуации, исходя из сугубо методологических соображений, исторический критерий классификации имеет меньшее значение для обвинительного уголовного процесса и большее – для процесса инквизиционного, те. при выделении моделей уголовного процесса он вполне может применяться асимметрично. Следуя такой логике, мы получаем уже три модели уголовного процесса 1) единую обвинительную модель, которую также допустимо именовать состязательной) архаичную инквизиционную модель 3) современную смешанную модель, заменившую инквизиционную в результате уго- ловно-процессуальной революции, о которой подробнее будет сказано далее (при характеристике данной модели).
Все отмеченные подходы к классификации моделей уголовного процесса теоретически вполне допустимы и применяются как врос Понятно, что приданном подходе замена понятия обвинительный на понятие состязательный имеет непринципиальный, а условный характер, так как необходимо терминологически отделить архаичный (устаревший) вариант от современного. Если мы абстрагируемся от исторического критерия, то такого рода терминологическая дифференциация уже не требуется достаточно одного лишь понятия обвинительный, которое и использует западная (например, франкоязычная) литература.
2
Впрочем, новейшие англо-американские научные исследования показывают, что в рамках обвинительной английской традиции в конце XVIII – начале XIX столетия имела место не менее впечатляющая революция, те. развитие здесь шло не столь эволюционно, как принято думать (см, например Vogler R.A World View of Criminal Justice.
Ashgate, 2005. P. 136), о чем будет сказано ниже. Однако речь в любом случае идет не об одномоментной законодательной реформе, а о не всегда заметном постороннему глазу бурном развитии судебной практики. К тому же анлосаксонскую революционную модернизацию, проходившую одновременно с континентальной, уголовно-процессу- альной науке еще предстоит осмыслить.
inquisitio (лат. исследование, розыск, расследование, положенное в основу наименования данной модели на разных европейских языках, включая русский. Она начинает развиваться в тот исторический период, прежде всего на изломе Средних веков, когда уголовное право постепенно отделяется от гражданского и возникает осознание общественной опасности преступлений. Если преступление общественно опасно, те. причиняет вред не только потерпевшему частному лицу, но и обществу в целом, незаинтересованному в массовом распространении краж, убийств, изнасилований и т.п., то уголовное преследование перестает быть вопросом частной инициативы потерпевшего. Более того, на данном этапе с развитием государств в современном понимании возникает множество категорий преступлений, вовсе не подразумевающих наличие потерпевших частных лиц (государственные, налоговые преступления и т.п.). В такой ситуации уголовный процесс должен начинаться не в момент появления обвинения одного лица против другого, а тогда, когда из любых источников становится известно о гипотетическом совершении (или подготовке) общественно опасного деяния – преступления. Другими словами, наличие конкретного заинтересованного в исходе дела обвинителя более не является непременным условием уголовно-процес- суальной деятельности замена обвинительно-состязательной модели на инквизиционную означает, что точкой отсчета уголовно-процес- суальной логики вместо концепции обвинения (accusatio) становится концепция расследования или следствия (inquisitio).
1
См. § 4 настоящей главы См. также об этом § 4 гл. 1 настоящего курса
133
§ 3. Инквизиционный процесс
Постепенно появляются специальные государственные органы, чаще всего наделенные особым независимым прокурорским или судейским статусом, ответственные за выявление и расследование преступлений. При обнаружении признаков преступления они должны действовать по собственной инициативе (ex officio) в публичных интересах, проводя расследование с целью установления всех обстоятельств дела и принимая на основе данного расследования решение по существу (имело место преступление или нет, кто его совершил, виновен он или нет и т.п.), облеченное в форму судебного приговора. Данный подход немедленно приводит к бурному развитию и институ- ционализации автономного уголовно-процессуального инструментария, неизвестного обвинительно-состязательному процессу. Возникают категории уголовное делопроизводство по уголовному делу, следственные действия, процессуальные решения и т.п., без которых нельзя сконструировать такую уголовно-процессуальную деятельность, где отсутствуют стороны, судебное разбирательство или спор двух лиц и которая сводится к расследованию определенного факта преступного поведения, причем на ранних этапах чаще всего вот- сутствие самого обвиняемого лица (его еще предстоит установить).
Основная идея инквизиционного процесса заключалась также в том, что лицо, ведущее производство по делу, обязано ex officio (подолгу службы) активно собирать одновременно и обвинительные, и оправдательные доказательства, действуя не в качестве стороны или нейтрального арбитра, а в целях установления материальной (объективной) истины, что затем позволяет тому же лицу оценить все собранные доказательства и самостоятельно разрешить дело по существу. Понятно, что в такой ситуации ни о каком разграничении функций обвинения, защиты и разрешения дела не могло быть и речи инквизиционный процесс полностью отрицал разграничение процессуальных функций, наличие неких сторон и т.д. Согласно бытовавшей тогда юридической поговорке всякий судья есть одновременно генеральный прокурор, на которого возлагались и функции защиты, по крайней мере в теоретической плоскости. Иначе говоря, все основные уго- ловно-процессуальные функции – обвинения, защиты и разрешения дела – были сосредоточены в руках судьи-следователя. Чтобы ограни Pradel J. Droit pénal. T. 1. Paris, 1996. P. 105.
2
Именно в рамках инквизиционного процесса в европейской науке уголовного процесса стали возникать такие конструкции, как благоприятствование защите (favor
defensionis
), принцип вспомоществования со стороны суда участвующим в уголовном процессе частным лицам (прежде всего обвиняемому) и др
135
§ 3. Инквизиционный процесс рованного лучшими специалистами в области римского и канонического права. Вместе с римско-каноническим процессом, ставшим прообразом процесса инквизиционного, процессуальная теория освобождается от наивного эмпиризма архаичных обвинительно-со- стязательных форм и впервые поднимается до уровня подлинно научного обобщения.
Вместе с католичеством, не знавшим до Реформации конкурентов в западноевропейском христианском мире, канонический инквизиционный процесс охватывает всю континентальную Европу и останавливается только у берегов Ла-Манша. Британский остров, куда католическая церковь фактически не проникла, остается защищен и от проникновения новых процессуальных инквизиционных веяний, сохраняя обвинительно-состязательную форму уголовного процесса. Именно в тот период возникает фундаментальный сравнительно- правовой европейский разлом в сфере уголовного процесса – Англия сохраняет обвинительно-состязательный процесса континентальная Европа заменяет его на процесс инквизиционный, пусть напер- вом этапе речь и шла только о канонических судах Католической церкви. Но начало положено с тех пор инквизиционная модель процесса остается в западной уголовно-процессуальной науке синонимом континентального (романо-германского) уголовного процесса, охватывающего Францию, Италию, Германию, Испанию и другие страны.
Если вили в. инквизиционный процесс развивался главным образом в канонических судах, то впоследствии он был воспринят и средневековой светской властью континентальной Европы. В наиболее завершенном виде чисто инквизиционная модель уголовного процесса предстала на рубеже Нового времени – в германском Уголовном уложении Карла V 1532 г. (знаменитой Каролине) и французском Уголовном ордонансе Людовика XIV 1670 г. Скажем, по Ордонансу уголовный процесс начинался со стадии дознания (information), когда су- дья-следователь, получив жалобу или сообщение прокурора, собирал доказательства, прежде всего пытаясь добиться признания вины обвиняемым, которого он с этой целью допрашивал без присяги в отсутствие защитника. После чего мелкие дела рассматривались по существу, а по делам о тяжких преступлениях открывалась стадия предварительного следствия. Его вел тот же судья-следователь (lieutenant criminel),
1
Ярким примером является опубликованная в 1271 г. книга выдающегося французского канониста Дюрандуса (Гийом Дюран) Зеркало правосудия (Speculum judiciale), на долгие годы заложившая основы канонической процессуальной теории, лежавшей у истоков инквизиционной модели процесса
Н.В. Давыдова и Н.Н. Полянского. Вт. М, 1915;
Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса. М, 1960; Алексеев НС, Даев В.Г., Кокорев Л.Д.Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980; Великая реформа к 150-летию Судебных уставов. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / Под ред. Л.В. Головко. М, 2014;
Spence M.J. The Complexity of Success: the
U.S. Role in Russian Rule of Law Reform // Carnegie Papers. July 2005. N 60.
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса. Дореформенный уголовный процесс и кн. 2 т. XV Свода законов Российской империи Российский уголовный процесс, существовавший до Судебной реформы 1864 г, принято называть дореформенным. В тоже время речь идет о достаточно длительном и охватившем несколько столетий периоде развития отечественного уголовного процесса, входе которого он многократно видоизменялся и реформировался, хотя и не подвергался каким-либо уголовно-процессуальным кодификациям в современном значении этого понятия.
В начале XIX столетия возникла острая необходимость в общей систематизации российского права, в том числе в сфере уголовного процесса. В результате сначала появилось составленное в 1830 г. Полное собрание законов Российской империи, куда вошли все законы, как действующие, таки утратившие силу, начиная с Соборного уложения г. На его основе был подготовлен Свод законов 1832 г. в 15 томах, включивший лишь действующие законодательные акты. Книга 2 последнего томат Законы уголовные – представляла собой первую в российской истории систематизацию уголовно-про- цессуальных норм.
Книга 2 т. XV Свода законов не являлась кодификацией уголовно- процессуального права, те. ее нельзя рассматривать в качестве неко-
143
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса
Суд рассматривал дело по письменным материалам, без проведения судебного разбирательства в современном понимании – письменно, негласно и несостязательно. Он мог собрать кое-какие дополнительные материалы, но также в письменной форме (справки и т.д.), а мог прибегнуть к дополнительному следствию (через полицию. Отдельной процедурой был допрос обвиняемого в суде, который оформлялся специальным протоколом. Данная стадия уголовного судопроизводства занимала несопоставимое с обоими следствиями место. Достаточно сказать, что в законе она именовалась Порядок рассмотрения и дополнения следствия. Иными словами, прилагательное следственный очень точно отражает природу русского дореформенного уголовного судопроизводства.
Суд должен был оценивать доказательства на основании так называемой теории формальных доказательств, когда законодатель исключал свободную оценку доказательств и придавал разным видам доказательств неодинаковую юридическую силу, деля их на совершенные, несовершенные, половинные. Судья обязан был определить силу каждого доказательства и оказывался связан ею при постановлении приговора. Критерием оценки доказательств служило несовременное внутреннее убеждение, а наличие или отсутствие возможности к показанию невинности подсудимого. Если одно совершенное доказательство могло (хотя и необязательно) быть положено в основу обвинительного приговора, то одно несовершенное – нет. В тоже время совокупность несовершенных доказательств также могла составить совершенное доказательство, когда они (несовершенные доказательства в их совокупности. – Л.Г.) исключают возможность недоумевать овине подсудимого (ст. 1173 т. XV Свода законов. В результате, помимо обвинительного и оправдательного приговоров, суд мог также вынести итоговое решение об оставлении подсудимого в подозрении, когда, допустим, собранные обвинительные доказательства выглядят достаточно весомо, но по формальным основаниям не могут быть признаны совершенными. Более того, в тот период именно такого рода половинчатое решение (не осудить, но и не оправдать) принималось чаще всего – в 87, 5 % случаев от общего количества рассмотренных судами уголовных дел. Весьма запутанной и многоступенчатой была и инстанционная процедура пересмотра уголовных дел.
Дореформенный российский уголовный процесс обладал многими недостатками, присущими чисто инквизиционной форме уголовного
1
Подробнее о ней см. п. 1 § 2 гл. 10 настоящего курса Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. е изд. Пг., 1916. С. 56–57.
145
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса изводства, советские УПК к современному уголовно-процессуально- му законодательству. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. и его значение Судебная реформа Александра II является важнейшим событием в истории российского уголовного процесса, поскольку одним из четырех утвержденных ноября 1864 г. Судебных уставов стал Устав уголовного судопроизводства – первая российская кодификация уголовно-про- цессуального права. Этот Кодекс до сих пор не превзойден в России ни по сроку действия (53 года, с 1864 погни по тщательности предшествовавших ему подготовительных работ, ни по качеству содержания, ни по степени влияния на последующее развитие уголовно- процессуального законодательства и уголовно-процессуальной науки. Более того, Устав уголовного судопроизводства по сути сформировал институциональные основы современного российского уголовного процесса, в рамках которых, невзирая на все исторические отклонения, он развивается последние полтора века.
Принятию Устава предшествовало утверждение в 1862 г. Основных положений уголовного судопроизводства – официального доктринального каркаса, на основе которого строился Кодекс. В Основных положениях провозглашались, в частности, ключевые принципы пореформенного уголовного судопроизводства 1) отделение судебной власти от административной 2) отделение обвинительной власти, возложенной на прокуроров, от судебной власти 3) запрет отказав правосудии
4) разрешение уголовного дела по существу не более чем в двух инстанциях) обязанность судебного следователя и суда принимать все меры, необходимые для установления истины (принцип материальной истины 6) сочетание розыскного предварительного следствия и состязательного судебного разбирательства (смешанная модель
7) гласность, устность и непосредственность судебного разбирательства) отказ от теории формальных доказательств и переход к свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению.
Проведение четкой границы между предварительным расследованием, построенным на одних принципах (тайна следствия, письменный характер, отсутствие сторон и др, и судебным разбирательством, построенным на других принципах (наличие сторон, устность, гласность, состязательность и др, явилось несомненным достижением Устава
1
Как мы увидим далее, формально Устав уголовного судопроизводства действовал дог, однако его реальное бытие завершилось, конечно, в конце 1917 г Всего Основные положения уголовного судопроизводства насчитывали 157 статей, те. речь шла о сокращенном концептуальном варианте будущего Кодекса
торослева
Русское уголовно-судебное правое изд. 1914); при- ват-доцента Московского университета Сергея Ивановича Викторского
1
Впоследствии курс И.И. Фойницкого выдержал еще несколько изданий, одно из которых посмертное (1915). В 1996 гон был переиздан (СПб.: Альфа Этот учебник переиздан в 2008 г. (М Зерцало
Строгович
(1894–1984), публикующий в 1925 г. первый комментарий к УПК РСФСР 1923 г. (совместно с ДА. Карницким), а в 1931 г. первое краткое издание своего учебника Уголовный процесс. В течение последующих десятилетий он готовит ряд фундаментальных монографий Природа советского уголовного процесса и принцип состязательности М, 1939), Учение о материальной истине в уголовном процессе (М,
1947), Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе (М, 1955). Пожалуй, именно МС. Строгович является наиболее крупной фигурой в советской науке уголовного процесса (ее своего рода символом) и занимает в ней такое же место, которое И.Я. Фойницкий занимал в науке дореволюционной.
В целом первый этап развития советской уголовно-процессуальной науки (с 1917 до примерно середины х годов) связан прежде всего с именами и трудами МС. Строговича, Н.Н. Полянского, А.Я. Вы- шинского и МА. Чельцова-Бебутова. Уголовно-процессуальная наука по-прежнему немногочисленна в количественном отношении, нов качественном плане отличается очень высоким уровнем, сохраняя подходы, выработанные дореволюционными процессуалистами. Она по-прежнему в основном строится вокруг авторских учебников и курсов, хотя и все активнее, как мы видим, прибегает к монографическим исследованиям. В какой-то мере можно сказать, что, помимо отмеченных монографий, данный период завершается изданием двух последних советских авторских учебников, где допускается рассмотрение отечественного
1
Много реже вспоминают сегодня концепции А.Я. Вышинского, направленные на размывание границ между дознанием, следствием и розыскной деятельностью, упрощение предварительного расследования, отказ от его судебной составляющей и т.д., в значительной мере реализованные в е годы и подчас действительно заслуживающие критики
165
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса
Единственным полными завершенным становится Курс советского уголовного процесса МС. Строговича, вышедший водном томе в 1958 г. и переизданный в дополненном виде в двух томах десятилетие спустя
1
При этом вместе со снижением научного уровня учебников и крайне редким изданием курсов стремительно развиваются другие виды научного творчества диссертации, монографии и статьи.
В целом второй этап развития советской уголовно-процессуальной науки (примерно с середины х годов дог) характеризуется переносом центра тяжести научного творчества с университетских курсов (учебников) на диссертационные и монографические исследования по отдельным проблемами институтам уголовного процесса, а также возникновением очевидной иерархии между однотипными учебниками и редко издаваемыми научно-теоретическими курсами. При этом одновременно устанавливается стройная система подготовки ученых степеней кандидатов и докторов юридических наук, инсти- туционализирующая изменение вектора развития уголовно-процес- суальной науки и позволяющая резко увеличить в количественном отношении корпус ученых-процессуалистов, занимающихся научной и преподавательской деятельностью. Не стоит также забывать об отмеченной стабильности уголовно-процессуального законодательства, наступившей после принятия УПК РСФСР 1960 г, что также способствовало проведению фундаментальных монографических научных исследований, не сопровождавшихся тем ажиотажем, который обычно характерен для периода бурных реформ.
Организационно советская уголовно-процессуальная наука приобрела на данном этапе более коллективный характер, нежели раньше, и строилась вокруг научных центров четырех типов 1) кафедр уголовного процесса классических университетов, как с дореволюционной историей Московский, Ленинградский, Киевский, Томский, Казанский, Ярославский и др, таки созданных уже в советское время (Воронежский, Белорусский в Минске, Калининградский, Дальневосточный, Ростовский и др 2) четырех специализированных юридических институтов
(ВЮЗИ, ныне МГЮУ им. О.Е. Кутафина, с центром в Москве и многочисленными иногородними филиалами, Саратовский, Свердловский и Харьковский 3) ведомственных высших учебных заведений (Академия МВД СССР, Высшая школа КГБ СССР, Высшая следственная школа МВД СССР в г. Волгограде и др) 4) академических и ведомственных
1
Строгович МС Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М, 1968; Т. 2. М, 1970 именно это издание признается единственным полным классическим курсом советского уголовного процесса
121
§ 5. Уголовное преследование случаев применяются в делах о преступлениях, которые не характеризуются высокой степенью общественной опасности и последствия которых могут быть устранены либо посредством возмещения материального вреда, либо иными доступными способами. Развитие подобных механизмов в глобальном смысле связано с поиском новых оптимальных средств борьбы с преступностью, с потребностью в процессуальной экономии и необходимостью создания более надежных гарантий интересов лиц, пострадавших от преступных деяний. Безусловно, применение таких мер положительно сказывается и на процессе ресоциализации лиц, совершивших преступные деяния, способствуя исправлению и создавая условия для возвращения лица к нормальному образу жизни и поведению. Таким образом, альтернативы уголовному преследованию – это механизмы, позволяющие должностным лицам, осуществляющим уголовное преследование, при наличии определенных оснований по своему усмотрению отказаться от применения предусмотренных законом процедур для привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего преступное деяние, заменив их на иные меры, как правило, направленные на возмещение причиненного вреда, примирение с потерпевшим или осуществление иных общественно полезных действий. Спектр альтернатив уголовному преследованию в мировой практике достаточно широкий. Во многих странах альтернативы уголовному преследованию развиваются в рамках развития так называемой восстановительной юстиции
1
Одной из возможных альтернатив уголовному преследованию, которая ив рамках концепции восстановительной юстиции рассматривается как эффективный механизм разрешения конфликта, является процедура медиации. Данная процедура весьма широко применяется для разрешения частноправовых споров (например, гражданских, семейных, корпоративных и пр, позволяя сторонам конфликта разрешить его без обращения к компетентным государственным органам.
1
По своей сути восстановительная юстиция являет собой подход, сторонники которого противопоставляют ее традиционному карательному правосудию, предполагая, что первоочередная задача правосудия состоит в разрешении конфликта между лицами, вовлеченными в криминальную ситуацию. Основная посылка данной теории состоит в том, что преступление в ее рамках рассматривается не столько как общественно опасное деяние, сколько как деяние, направленное против интересов конкретного человека. И, соответственно, задача юстиции – разрешить этот индивидуальный конфликт. И поскольку конфликт является индивидуальным, то и методы его разрешения могут быть весьма разнообразными, но своей целью они имеют именно примирение сторона не уголовную репрессию.
Глава 2. Основные категории уголовного процесса
Однако во многих государствах медиация нашла свое применение ив уголовном процессе. Медиация в уголовном процессе представляет собой процедуру, когда независимое и беспристрастное третье лицо – посредник медиатор участвует в разрешении уголовно-правового конфликта между лицом, совершившим противоправное деяние, и лицом, которому противоправным деянием был причинен вред, с целью примирения сторон и нахождения взаимоприемлемого решения по вопросам возмещения вреда, причиненного противоправным деянием, а также по иным вопросам, возникающим при разрешении уголов- но-правового конфликта, на основе добровольного волеизъявления сторон данная процедура может повлечь юридические последствия для сторон уголовно-правового конфликта в рамках производства по уголовному делу.
При этом в практике различных государств медиация может занимать разное место в системе уголовного судопроизводства. В отдельных случаях медиация применяется как истинная альтернатива уголовному преследованию, когда примирение фактически проводится дона- чала уголовного преследования и становится основанием для отказа от него. В некоторых случаях примирение достигается уже входе уголовного преследования и влечет за собой его прекращение или иные последствия. В отдельных случаях применение медиации допускается и после вынесения приговора. Особенности процедуры медиации могут также определяться и статусом лица, которое наделено правом осуществлять примирительную процедуру. Классическое понимание медиации предполагает привлечение к примирительной процедуре независимого и беспристрастного лица, незаинтересованного в исходе дела, которое выполняет функции посредника. Такой посредник, как правило, должен иметь соответствующую квалификацию. Однако в некоторых случаях само должностное лицо, осуществляющее уголовное преследование, способствует достижению примирения. Так, во Франции в зависимости от традиций отдельных регионов выделяется медиация в рамках собственных полномочий, которая предполагает активную роль прокурора в примирении сторон конфликта, и делегированная медиация, в рамках которой конфликт передается на урегулирование независимому медиатору. Однако необходимо отметить, что практика все же склоняется к более широкому применению медиации второго типа. В российском уголовном процессе применение процедуры медиации для разрешения уголовно-правового конфликта не предусмотрено,
Однако во многих государствах медиация нашла свое применение ив уголовном процессе. Медиация в уголовном процессе представляет собой процедуру, когда независимое и беспристрастное третье лицо – посредник медиатор участвует в разрешении уголовно-правового конфликта между лицом, совершившим противоправное деяние, и лицом, которому противоправным деянием был причинен вред, с целью примирения сторон и нахождения взаимоприемлемого решения по вопросам возмещения вреда, причиненного противоправным деянием, а также по иным вопросам, возникающим при разрешении уголов- но-правового конфликта, на основе добровольного волеизъявления сторон данная процедура может повлечь юридические последствия для сторон уголовно-правового конфликта в рамках производства по уголовному делу.
При этом в практике различных государств медиация может занимать разное место в системе уголовного судопроизводства. В отдельных случаях медиация применяется как истинная альтернатива уголовному преследованию, когда примирение фактически проводится дона- чала уголовного преследования и становится основанием для отказа от него. В некоторых случаях примирение достигается уже входе уголовного преследования и влечет за собой его прекращение или иные последствия. В отдельных случаях применение медиации допускается и после вынесения приговора. Особенности процедуры медиации могут также определяться и статусом лица, которое наделено правом осуществлять примирительную процедуру. Классическое понимание медиации предполагает привлечение к примирительной процедуре независимого и беспристрастного лица, незаинтересованного в исходе дела, которое выполняет функции посредника. Такой посредник, как правило, должен иметь соответствующую квалификацию. Однако в некоторых случаях само должностное лицо, осуществляющее уголовное преследование, способствует достижению примирения. Так, во Франции в зависимости от традиций отдельных регионов выделяется медиация в рамках собственных полномочий, которая предполагает активную роль прокурора в примирении сторон конфликта, и делегированная медиация, в рамках которой конфликт передается на урегулирование независимому медиатору. Однако необходимо отметить, что практика все же склоняется к более широкому применению медиации второго типа. В российском уголовном процессе применение процедуры медиации для разрешения уголовно-правового конфликта не предусмотрено,
123
§ 5. Уголовное преследование поэтому едва ли можно говорить о наличии подобной альтернативы в отечественном праве. Однако ст. 25 УПК РФ, устанавливающая основания для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим, по сути является некой предпосылкой для применения медиации. Во всяком случае закон не запрещает сторонам конфликта самостоятельно обратиться к медиатору для выработки взаимоприемлемого решения конфликтной ситуации, которое впоследствии, при соблюдении предусмотренных законом условий, может стать основанием для прекращения уголовного дела в соответствии сост УПК РФ. В делах частного обвинения, где уголовное преследование в принципе осуществляется, как правило, потерпевшим, потенциал медиации еще более очевиден, так как закон прямо указывает, что примирение обвиняемого и потерпевшего в таких делах является безусловным основанием для прекращения уголовного дела. Помимо медиации в качестве альтернатив уголовному преследованию в различных правовых системах применяются и другие институты. Так, например, в Бельгии и Нидерландах весьма распространен институт трансакции, который выражается в обязанности лица, совершившего противоправное деяние, уплатить определенную денежную сумму в казну государства. В этом случае уголовное преследование в отношении такого лица не осуществляется. В Англии в свою очередь широко применяется институт предупреждения (caution). Данный институт распространяет свое действие и на несовершеннолетних, и на взрослых правонарушителей, совершивших незначительные преступные деяния. Основная цель применения предупреждения состоит в том, что оно, с одной стороны, позволяет полиции не осуществлять уголовное преследование, ас другой, – в случае совершения нового преступления лицом, которому ранее было сделано предупреждение, уголовное преследование в отношении него будет инициировано в обязательном порядке и суд будет уведомлено ранее совершенном деянии и будет учитывать его при назначении наказания. Причем само предупреждение бывает двух видов простое и под условием. Во втором случае помимо самого предупреждения правонарушитель обязуется выполнить определенные действия (например, пройти курс лечения от наркозависимости. Помимо предупреждения в Англии практикуется и такая альтернативная мера, как штраф за нарушение общественного порядка (penal-
ty notice for disorder
). Данная мера применяется только к совершеннолетним лицами только в отношении деяний, не обладающих высокой степенью опасности и посягающих на общественный порядок (раз
Глава 2. Основные категории уголовного процесса личные виды антисоциального поведения. Сумма штрафа фиксированная и зависит от тяжести деяния. Необходимо отметить, что обязательным условием применения предупреждения является признание нарушителем своей вины, в то время как для штрафа такого признания не требуется. Следует отметить, что это лишь некоторые примеры альтернатив уголовному преследованию. Законодательство различных государств может предусматривать и иные варианты альтернативных мер реагирования на преступление. Однако, как правило, все эти меры в той или иной степени связаны либо с достижением примирения между сторонами, либо с уплатой денежных средств в казну, либо с выполнением тех или иных общественно полезных действий обвиняемым. Таким образом, альтернативы уголовному преследованию весьма развиты в современном праве. Стоит отметить, что в российском уголовном процессе альтернативы уголовному преследованию сегодня связаны главным образом с так называемыми альтернативными основаниями освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела (преследования, предусмотренными ст. 25,
25 1
, 28, 28 1
УПК РФ. В тоже время возможность отказав возбуждении уголовного дела поданным основаниям остается спорной и формально законом не предусмотрена, что не совсем вписывается в хрестоматийные представления об альтернативах уголовному преследованию, по крайней мере в их континентальной версии. Кроме того, УПК РФ предусматривает ряд институтов, направленных на ускорение и упрощение процесса, позволяющих заменить ординарную процедуру судопроизводства более простой и скорой (например, особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением и др, однако указанные институты не предполагают как такового отказа от уголовного преследования. Упрощение в таких случаях, как правило, происходит за счет сужения (дифференциации) стадии судебного разбирательства, те. в данном случае речь об альтернативах уголовному преследованию не идет См. подробнее об этом п. 3 § 3 гл. 18 настоящего курса Ускорение и упрощение уголовного судопроизводства тесно связано с применением альтернатив уголовному преследованию или специальных дифференцированных, те. отличных от ординарной процедуры, судопроизводственных процедура также с расширением дискреционных начал в деятельности компетентных органов и должностных лиц. Именно такие меры предлагает применять Рекомендация Комитета Министров Совета Европы от 17 сентября 1987 г. № R (87) 18 Относительно упрощения уголовного правосудия, которая во многом повлияла и на внедрение в российский уголовный процесс упрощенных процедур судопроизводства.
25 1
, 28, 28 1
УПК РФ. В тоже время возможность отказав возбуждении уголовного дела поданным основаниям остается спорной и формально законом не предусмотрена, что не совсем вписывается в хрестоматийные представления об альтернативах уголовному преследованию, по крайней мере в их континентальной версии. Кроме того, УПК РФ предусматривает ряд институтов, направленных на ускорение и упрощение процесса, позволяющих заменить ординарную процедуру судопроизводства более простой и скорой (например, особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением и др, однако указанные институты не предполагают как такового отказа от уголовного преследования. Упрощение в таких случаях, как правило, происходит за счет сужения (дифференциации) стадии судебного разбирательства, те. в данном случае речь об альтернативах уголовному преследованию не идет См. подробнее об этом п. 3 § 3 гл. 18 настоящего курса Ускорение и упрощение уголовного судопроизводства тесно связано с применением альтернатив уголовному преследованию или специальных дифференцированных, те. отличных от ординарной процедуры, судопроизводственных процедура также с расширением дискреционных начал в деятельности компетентных органов и должностных лиц. Именно такие меры предлагает применять Рекомендация Комитета Министров Совета Европы от 17 сентября 1987 г. № R (87) 18 Относительно упрощения уголовного правосудия, которая во многом повлияла и на внедрение в российский уголовный процесс упрощенных процедур судопроизводства.
Глава 3. Исторические формы (модели) уголовного процесса
Литература
Чельцов-Бебутов МА. Курс уголовно-процессуального права очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. Т. 1. М, 1957 (переизд.: СПб., 1995);
Меще-
ряков Ю.В. Формы уголовного судопроизводства. Л, 1990; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000;
Гуценко К.Ф., Головко Л.В.,
Филимонов Б.А.Уголовный процесс западных государстве изд. М,
2002;
Васильева Е.Г.Уголовный процесс догматико-аксиологическое исследование. М, 2013;
Damaška M.R. The Faces of Justice and State Au- thority: A Comparative Approach to the Legal Process. Yale University Press,
1986;
Vogler R. A World View of Criminal Justice. Ashgate (Farnham; London;
Burlington), 2005.
§ 1. Теоретическое значение и критерии выделения исторических форм моделей) уголовного процесса
Уголовный процесс каждой страны представляет собой сложную систему, состоящую из большого числа различных механизмов и деталей. Поэтому если рассматривать процессуальный порядок производства по уголовным делам в отдельно взятом конкретном государстве в определенный период его истории, то он будет по многим компонентам не только существенно отличаться оттого, что имеет место в других государствах, но и чаще всего окажется неповторим по сравнению с теми процессуальными порядками, которые существовали в том же самом государстве на иных исторических этапах его развития. В результате возникает поразительное многообразие уголовно-процессу- альных систем, наблюдаемое, образно говоря, по вертикали (во времени) и по горизонтали (в пространстве).
Но уголовно-процессуальная наука не могла бы претендовать название науки, если бы не пыталась преодолеть данное историческое и сравнительно-правовое многообразие, предложив некие
Литература
Чельцов-Бебутов МА. Курс уголовно-процессуального права очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. Т. 1. М, 1957 (переизд.: СПб., 1995);
Меще-
ряков Ю.В. Формы уголовного судопроизводства. Л, 1990; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000;
Гуценко К.Ф., Головко Л.В.,
Филимонов Б.А.Уголовный процесс западных государстве изд. М,
2002;
Васильева Е.Г.Уголовный процесс догматико-аксиологическое исследование. М, 2013;
Damaška M.R. The Faces of Justice and State Au- thority: A Comparative Approach to the Legal Process. Yale University Press,
1986;
Vogler R. A World View of Criminal Justice. Ashgate (Farnham; London;
Burlington), 2005.
§ 1. Теоретическое значение и критерии выделения исторических форм моделей) уголовного процесса
Уголовный процесс каждой страны представляет собой сложную систему, состоящую из большого числа различных механизмов и деталей. Поэтому если рассматривать процессуальный порядок производства по уголовным делам в отдельно взятом конкретном государстве в определенный период его истории, то он будет по многим компонентам не только существенно отличаться оттого, что имеет место в других государствах, но и чаще всего окажется неповторим по сравнению с теми процессуальными порядками, которые существовали в том же самом государстве на иных исторических этапах его развития. В результате возникает поразительное многообразие уголовно-процессу- альных систем, наблюдаемое, образно говоря, по вертикали (во времени) и по горизонтали (в пространстве).
Но уголовно-процессуальная наука не могла бы претендовать название науки, если бы не пыталась преодолеть данное историческое и сравнительно-правовое многообразие, предложив некие
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса абстрактные формы или модели уголовного процесса, являющиеся итогом эмпирического изучения конкретных уголовно-про- цессуальных систем, их последующей классификации по определенным критериями, наконец, максимального обобщения на уровне идеальных типов или, если угодно, архетипов. Подобный подход имеет не только абстрактно-теоретическое, но и практическое значение, позволяя правильно понять вектор развития уголовного процесса той или иной страны, определить наиболее близкие ему уго- ловно-процессуальные системы других государств, уяснить место национальной уголовно-процессуальной модели на сравнительно- правовой карте мира. Это особенно важно в период проведения глобальных реформ (новых уголовно-процессуальных кодификаций), ведь каждой из них, как правило, предшествует аналитическая работа по осмыслению исторической формы национального уголовного процесса и определению оптимальной модели, в рамках которой ему следует развиваться.
Ни в российской, нив западной уголовно-процессуальной науке нет полного единства мнений по поводу точного числа исторических форм (моделей, определивших развитие уголовного судопроизводства и его современное состояние. Есть существенные различия ив их терминологическом обозначении (наименовании).
Что касается расхождения в количестве моделей уголовного процесса, то оно чаще всего объясняется отнюдь не ошибочностью представлений тех или иных авторов, а использованием ими разных методологических подходов. Так, западные авторы, как правило, выделяют только две модели уголовного процесса, которые возникли в результате исторического развития и сохраняют свое сравнительно-правовое значение в современном мире обвинительный (accusatorial) уголовный процесс и инквизиционный (inquisitorial) уголовный процесс
2
Однако если к сравнительно-правовому критерию присоединить критерий исторический, то понятно обе названные модели столь сильно видоизменились стечением веков, что в научном плане предстают в двух вариантах архаичном (сугубо историческом) и современном. В результате мы получаем не две, а четыре модели 1) архаичную обви-
1
В этом смысле следует отличать друг от друга модель уголовного процесса как архетип (определенную абстракцию) и конкретные национальные уголовно-процес- суальные системы, чаще всего на 100 % несоответствующие ни одному из выделяемых уголовно-процессуальных архетипов См, например European Criminal Procedure / Ed. by M. Delmas-Marty, J.R. Spencer.
Cambridge, 2004. P. 5.
Ни в российской, нив западной уголовно-процессуальной науке нет полного единства мнений по поводу точного числа исторических форм (моделей, определивших развитие уголовного судопроизводства и его современное состояние. Есть существенные различия ив их терминологическом обозначении (наименовании).
Что касается расхождения в количестве моделей уголовного процесса, то оно чаще всего объясняется отнюдь не ошибочностью представлений тех или иных авторов, а использованием ими разных методологических подходов. Так, западные авторы, как правило, выделяют только две модели уголовного процесса, которые возникли в результате исторического развития и сохраняют свое сравнительно-правовое значение в современном мире обвинительный (accusatorial) уголовный процесс и инквизиционный (inquisitorial) уголовный процесс
2
Однако если к сравнительно-правовому критерию присоединить критерий исторический, то понятно обе названные модели столь сильно видоизменились стечением веков, что в научном плане предстают в двух вариантах архаичном (сугубо историческом) и современном. В результате мы получаем не две, а четыре модели 1) архаичную обви-
1
В этом смысле следует отличать друг от друга модель уголовного процесса как архетип (определенную абстракцию) и конкретные национальные уголовно-процес- суальные системы, чаще всего на 100 % несоответствующие ни одному из выделяемых уголовно-процессуальных архетипов См, например European Criminal Procedure / Ed. by M. Delmas-Marty, J.R. Spencer.
Cambridge, 2004. P. 5.
127
§ 1. Значение исторических форм уголовного процесса нительную; 2) архаичную инквизиционную 3) современную обвинительную, которую в российской литературе принято называть состязательной 4) современную инквизиционную, которую в российской литературе в соответствии с континентальной традицией принято называть смешанной.
Но и это еще не все. Исторически сложилось так, что если модернизация обвинительной модели уголовного процесса по распространенному в науке мнению происходила плавно и подчас незаметно, не сопровождаясь революционными преобразованиями, тов развитии инквизиционного процесса имеется явный перелом, когда архаичный вариант уступил место современному – так называемому смешанному уголовному процессу Иначе говоря, в случае с инквизиционным процессом мы сталкиваемся не только с эволюцией, но и с подлинной законодательной революцией, которая не должна ускользнуть от нашего внимания. В такой ситуации, исходя из сугубо методологических соображений, исторический критерий классификации имеет меньшее значение для обвинительного уголовного процесса и большее – для процесса инквизиционного, те. при выделении моделей уголовного процесса он вполне может применяться асимметрично. Следуя такой логике, мы получаем уже три модели уголовного процесса 1) единую обвинительную модель, которую также допустимо именовать состязательной) архаичную инквизиционную модель 3) современную смешанную модель, заменившую инквизиционную в результате уго- ловно-процессуальной революции, о которой подробнее будет сказано далее (при характеристике данной модели).
Все отмеченные подходы к классификации моделей уголовного процесса теоретически вполне допустимы и применяются как врос Понятно, что приданном подходе замена понятия обвинительный на понятие состязательный имеет непринципиальный, а условный характер, так как необходимо терминологически отделить архаичный (устаревший) вариант от современного. Если мы абстрагируемся от исторического критерия, то такого рода терминологическая дифференциация уже не требуется достаточно одного лишь понятия обвинительный, которое и использует западная (например, франкоязычная) литература.
2
Впрочем, новейшие англо-американские научные исследования показывают, что в рамках обвинительной английской традиции в конце XVIII – начале XIX столетия имела место не менее впечатляющая революция, те. развитие здесь шло не столь эволюционно, как принято думать (см, например Vogler R.A World View of Criminal Justice.
Ashgate, 2005. P. 136), о чем будет сказано ниже. Однако речь в любом случае идет не об одномоментной законодательной реформе, а о не всегда заметном постороннему глазу бурном развитии судебной практики. К тому же анлосаксонскую революционную модернизацию, проходившую одновременно с континентальной, уголовно-процессу- альной науке еще предстоит осмыслить.
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса сийской, таки в западной уголовно-процессуальной науке. Однако, исходя из сугубо методологических соображений и не желая игнорировать анализ отмеченной уголовно-процессуальной революции, мы остановимся на последнем из выделенных подходов и последовательно рассмотрим три модели уголовного процесса, две из которых существуют в современной перспективе (обвинительно-состязатель- ная и смешанная, а третья – в перспективе сугубо исторической (инквизиционная, что не умаляет ее значимости для понимания многих современных уголовно-процессуальных институтов 2. Обвинительно-состязательный процесс
Как уже отмечено выше, данную модель уголовного процесса в западной науке принято именовать обвинительной системой или судопроизводством обвинительного типа, используя английский термин
accusatorial
или французский – accusatoire
1
.
В тоже время англоязычной литературе не чужд и термин состязательный процесс (adversarial или adversary system)
2
, который ближе к российской терминологической традиции, чаще оперирующей именно данным понятием и видящей в обвинительном процессе особую историческую форму уголовного судопроизводства, существующую отдельно от состязательной формы. В этом смысле представляется, что российские попытки разграничить обвинительную и состязательную модели не только не соответствуют мировым научным тенденциям, в соответствии с которыми речь идет о синонимах, но и к тому же, как мы увидим дальше, вряд ли теоретически оправданны. Поэтому во избежание терминологической путаницы здесь мы будем говорить о единой обвинитель-
но-состязательной
модели уголовного процесса.
Ключевым для данной модели уголовного процесса является понятие (лат обвинение, что и привело к упоминавшимся выше
1
См, например Piquerez G., Macaluso A. Procédure pénale suisse. Genève; Zurich;
Bâle, 2011. P. 40.
2
См, например Acker J.R., Brody D.C. Criminal Procedure: a Contemporary Perspective.
3
rd ed. Burlington, Massachusetts, 2013. P. 444.
3
Такой подход в свое время критиковал выдающийся русский процессуалист
И.Я. Фойницкий: Для гражданского разбирательства нашей литературою усвоен термин производство состязательное, а чтобы не сталкиваться с ним, для уголовного процесса останавливаются на терминах обвинительный порядок, обвинительный процесс, противопоставляя его порядку следственному или розыскному (Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. I. СПб., 1912. С. 68). Представляется, что разграничение обвинительного и состязательного процессов достаточно искусственно. Речь идет о единой форме судопроизводства, которая просто-напросто определенным образом видоизменялась на различных исторических этапах (как, впрочем, и остальные формы
129
§ 2. Обвинительно-состязательный процесс английскому термину accusatorial или французскому – accusatoire, обозначающим сегодня данную модель процесса в качестве обвинительной. Иначе говоря, уголовный процесс начинается здесь только в том случае, когда одно конкретное лицо выдвинуло обвинение в совершении преступления против другого конкретного лица. Если обвинения нетто нет и уголовного процесса. При таком подходе уголовный процесс не может существовать в отсутствие сторон и четкого разграничения функций между обвинением и защитой, поскольку выдвижение обвинения обязательно предполагает как появление той стороны, которая обвинение выдвинула (обвинитель, таки той стороны, против которой оно выдвинуто и которой предстоит от него защищаться (обвиняемый. Понятно также, что выдвижение обвинения автоматически означает возникновение спора между сторонами, поэтому представляет собой не только предъявление претензий уголовно-правового характера одного лица к другому лицу, но и одновременно обращение к третьей независимой стороне с просьбой этот спор разрешить. Так возникает автономная функция правосудия, которая может осуществляться только судом, призванным в данной модели процесса выступать исключительно беспристрастным арбитром в споре между лицом, выдвинувшим обвинение, и лицом, против которого оно выдвинуто. В тоже время спор сторон перед судом представляет собой и определенное состязание по поводу выдвинутого обвинения, что делает корректным употребление в данном случае термина состязательная модель, известного на Западе (adversarial), хотя ив большей мере, как отмечалось выше, используемого в рамках российской научной традиции.
Обвинительно-состязательная модель уголовного процесса исторически возникла очень рано – в тот период, когда не существовало еще четкой границы между уголовными гражданским судопроизводством. Первоначально в качестве обвинителей выступали исключительно частные лица (главным образом потерпевшие, которые предъявляли к обвиняемому иск, рассматривавшийся судом. Обязанность доказывания в такой ситуации возлагалась на стороны – суд оставался своего рода пассивным арбитром, оценивавшим представленные сторонами доказательства и принимавшим решение по существу. Постепенно с размежеванием гражданского и уголовного процессов понятие иска сменилось понятием обвинения, возникла публично-право- вая составляющая, появились специальные государственные органы, в значительной мере взявшие на себя миссию частных лиц по выдвижению и поддержанию в суде обвинения и т.д. Однако построение об
Как уже отмечено выше, данную модель уголовного процесса в западной науке принято именовать обвинительной системой или судопроизводством обвинительного типа, используя английский термин
accusatorial
или французский – accusatoire
1
.
В тоже время англоязычной литературе не чужд и термин состязательный процесс (adversarial или adversary system)
2
, который ближе к российской терминологической традиции, чаще оперирующей именно данным понятием и видящей в обвинительном процессе особую историческую форму уголовного судопроизводства, существующую отдельно от состязательной формы. В этом смысле представляется, что российские попытки разграничить обвинительную и состязательную модели не только не соответствуют мировым научным тенденциям, в соответствии с которыми речь идет о синонимах, но и к тому же, как мы увидим дальше, вряд ли теоретически оправданны. Поэтому во избежание терминологической путаницы здесь мы будем говорить о единой обвинитель-
но-состязательной
модели уголовного процесса.
Ключевым для данной модели уголовного процесса является понятие (лат обвинение, что и привело к упоминавшимся выше
1
См, например Piquerez G., Macaluso A. Procédure pénale suisse. Genève; Zurich;
Bâle, 2011. P. 40.
2
См, например Acker J.R., Brody D.C. Criminal Procedure: a Contemporary Perspective.
3
rd ed. Burlington, Massachusetts, 2013. P. 444.
3
Такой подход в свое время критиковал выдающийся русский процессуалист
И.Я. Фойницкий: Для гражданского разбирательства нашей литературою усвоен термин производство состязательное, а чтобы не сталкиваться с ним, для уголовного процесса останавливаются на терминах обвинительный порядок, обвинительный процесс, противопоставляя его порядку следственному или розыскному (Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. I. СПб., 1912. С. 68). Представляется, что разграничение обвинительного и состязательного процессов достаточно искусственно. Речь идет о единой форме судопроизводства, которая просто-напросто определенным образом видоизменялась на различных исторических этапах (как, впрочем, и остальные формы
129
§ 2. Обвинительно-состязательный процесс английскому термину accusatorial или французскому – accusatoire, обозначающим сегодня данную модель процесса в качестве обвинительной. Иначе говоря, уголовный процесс начинается здесь только в том случае, когда одно конкретное лицо выдвинуло обвинение в совершении преступления против другого конкретного лица. Если обвинения нетто нет и уголовного процесса. При таком подходе уголовный процесс не может существовать в отсутствие сторон и четкого разграничения функций между обвинением и защитой, поскольку выдвижение обвинения обязательно предполагает как появление той стороны, которая обвинение выдвинула (обвинитель, таки той стороны, против которой оно выдвинуто и которой предстоит от него защищаться (обвиняемый. Понятно также, что выдвижение обвинения автоматически означает возникновение спора между сторонами, поэтому представляет собой не только предъявление претензий уголовно-правового характера одного лица к другому лицу, но и одновременно обращение к третьей независимой стороне с просьбой этот спор разрешить. Так возникает автономная функция правосудия, которая может осуществляться только судом, призванным в данной модели процесса выступать исключительно беспристрастным арбитром в споре между лицом, выдвинувшим обвинение, и лицом, против которого оно выдвинуто. В тоже время спор сторон перед судом представляет собой и определенное состязание по поводу выдвинутого обвинения, что делает корректным употребление в данном случае термина состязательная модель, известного на Западе (adversarial), хотя ив большей мере, как отмечалось выше, используемого в рамках российской научной традиции.
Обвинительно-состязательная модель уголовного процесса исторически возникла очень рано – в тот период, когда не существовало еще четкой границы между уголовными гражданским судопроизводством. Первоначально в качестве обвинителей выступали исключительно частные лица (главным образом потерпевшие, которые предъявляли к обвиняемому иск, рассматривавшийся судом. Обязанность доказывания в такой ситуации возлагалась на стороны – суд оставался своего рода пассивным арбитром, оценивавшим представленные сторонами доказательства и принимавшим решение по существу. Постепенно с размежеванием гражданского и уголовного процессов понятие иска сменилось понятием обвинения, возникла публично-право- вая составляющая, появились специальные государственные органы, в значительной мере взявшие на себя миссию частных лиц по выдвижению и поддержанию в суде обвинения и т.д. Однако построение об
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса винительно-состязательного уголовного процесса до сих пор весьма напоминает построение процесса гражданского
1
Если исторически обвинительно-состязательный процесс существовал фактически повсеместно (разумеется, в архаичных формах, тов Средние века он был вытеснен и модернизирован во всех европейских странах, за исключением островной Великобритании, которая не только сохранила данную модель уголовного процесса, но и привнесла ее в свои колонии (Северная Америка, Австралия, позднее Индия и др. Поэтому в настоящее время уже нес исторической, а со срав-
нительно-правовой
точки зрения обвинительно-состязательная форма уголовного судопроизводства отождествляется со странами англосаксонского мира (Великобритания, США, Канада, Австралия и др, где она, разумеется, претерпела множество изменений и напоминает свои ранние образцы лишь в плане общих идей построения процесса. Так, функция обвинения ныне почти повсеместно осуществляется от имени общества, государства и потерпевшего профессионалами полиция, официальные обвинители и т.д.), хотя, допустим, в Англии обвинителем по любому уголовному делу формально может стать любое частное лицо, причем вовсе необязательно потерпевшее отданного преступления. В целом обвинительно-состязательный процесс, перестав быть процессом частно-исковым, давно приобрел публичную природу, но его основой по-прежнему остаются доктрина разграничения процессуальных функций и теория спора сторон перед судом.
Помимо того, вытекающими отсюда характерными особенностями обвинительно-состязательной техники уголовного процесса являются отсутствие единого уголовного дела (поскольку доказательства собирают сами стороны, то вместо этого здесь развита концепция двух автономных папок-файлов» – обвинения и защиты, отсутствие понятия производства по уголовному делу и лица, его ведущего, более того, отсутствие самой концепции предварительного расследования в привычном российским юристам понимании, поскольку собирание доказательств до судебного разбирательства регулируется в Англии или США лишь в части выдачи судом разрешений на применение мер процессуального принуждения (кроме кратковременного полицейского задержания) и совершение действий, ограничивающих конституционные права личности (обыск в жилище и т.п.). Подлинный процесс начинается при таком подходе только после вы См, например Bosly H.-D. Elements de droit de la procédure pénale. Louvain, 1994. P. 9.
2
О понятиях уголовного дела производства по уголовному делу лица, ведущего производство по уголовному делу, см. § 2 гл. 2 настоящего курса
131
§ 2. Обвинительно-состязательный процесс движения перед судом окончательного обвинения и открытия судебного разбирательства, причем он имеет место лишь при наличии спора между сторонами. Соответственно, признание обвиняемым своей вины немедленно приводит к постановлению обвинительного приговора, а отказ прокурора от обвинения, напротив, означает прекращение дела. В этом, а также в некоторых других аспектах проявляется теория пассивного судьи, не обязанного предпринимать никаких действий по самостоятельному установлению фактических обстоятельств дела. Следует также добавить, что концепция пассивности судьи предопределяется во многом тем, что в классическом обвини- тельно-состязательном процессе спор по существу дела (если он все- таки есть, те. обвиняемый не признал вины и обвинитель не отказался от обвинения) рассматривает непрофессиональный суда суд присяжных (непрофессиональных представителей народа, призванных дать на него, по сути, односложный и немотивированный ответ да, виновен или нет, невиновен Наконец, еще один важнейший аспект развития обвинительно-со- стязательной модели уголовного процесса часто ускользает от внимания исследователей, которые, как правило, не замечают фундаментальной трансформации, произошедшей с этой моделью на рубеже
XVIII и ХХ столетий. Речь идет о такой называемой «лойеризации»
(lawyerisation) английского уголовного судопроизводства, те. появлении в процессе профессиональных юристов в качестве представителей сторон, после которого и стало возможно говорить о его состязательном (а не только обвинительном) характере. Еще в 1740 г. по наиболее серьезным уголовным делам обвинение было представлено в Англии специальным профессиональным представителем в 3,1% случаев, а защита – только в 0,5%. Естественно, ни о какой состязательности в современном понимании в такой ситуации речи не шло, поскольку без профессиональных обвинения и защиты она невозможна. Кг. ситуация радикально изменилась по тем же категориям уголовных дел сторона обвинения была представлена профессиональным юристом в 21,2% случаев, а сторона защиты – уже в 27,9% случаев (примерно по
1
/
3
дел. В результате резко изменился облик английского уголовного процесса, в течение нескольких десятилетий незаметно приобретшего более или менее современные формы профессиональной состязательной полемики сторон по вопросам фактов (доказывание) и права Vogler R.A. Op. cit. P. 137 (здесь же см. детальный анализ развития состязательности в связи с «лойеризацией» уголовного процесса в Англии
1
Если исторически обвинительно-состязательный процесс существовал фактически повсеместно (разумеется, в архаичных формах, тов Средние века он был вытеснен и модернизирован во всех европейских странах, за исключением островной Великобритании, которая не только сохранила данную модель уголовного процесса, но и привнесла ее в свои колонии (Северная Америка, Австралия, позднее Индия и др. Поэтому в настоящее время уже нес исторической, а со срав-
нительно-правовой
точки зрения обвинительно-состязательная форма уголовного судопроизводства отождествляется со странами англосаксонского мира (Великобритания, США, Канада, Австралия и др, где она, разумеется, претерпела множество изменений и напоминает свои ранние образцы лишь в плане общих идей построения процесса. Так, функция обвинения ныне почти повсеместно осуществляется от имени общества, государства и потерпевшего профессионалами полиция, официальные обвинители и т.д.), хотя, допустим, в Англии обвинителем по любому уголовному делу формально может стать любое частное лицо, причем вовсе необязательно потерпевшее отданного преступления. В целом обвинительно-состязательный процесс, перестав быть процессом частно-исковым, давно приобрел публичную природу, но его основой по-прежнему остаются доктрина разграничения процессуальных функций и теория спора сторон перед судом.
Помимо того, вытекающими отсюда характерными особенностями обвинительно-состязательной техники уголовного процесса являются отсутствие единого уголовного дела (поскольку доказательства собирают сами стороны, то вместо этого здесь развита концепция двух автономных папок-файлов» – обвинения и защиты, отсутствие понятия производства по уголовному делу и лица, его ведущего, более того, отсутствие самой концепции предварительного расследования в привычном российским юристам понимании, поскольку собирание доказательств до судебного разбирательства регулируется в Англии или США лишь в части выдачи судом разрешений на применение мер процессуального принуждения (кроме кратковременного полицейского задержания) и совершение действий, ограничивающих конституционные права личности (обыск в жилище и т.п.). Подлинный процесс начинается при таком подходе только после вы См, например Bosly H.-D. Elements de droit de la procédure pénale. Louvain, 1994. P. 9.
2
О понятиях уголовного дела производства по уголовному делу лица, ведущего производство по уголовному делу, см. § 2 гл. 2 настоящего курса
131
§ 2. Обвинительно-состязательный процесс движения перед судом окончательного обвинения и открытия судебного разбирательства, причем он имеет место лишь при наличии спора между сторонами. Соответственно, признание обвиняемым своей вины немедленно приводит к постановлению обвинительного приговора, а отказ прокурора от обвинения, напротив, означает прекращение дела. В этом, а также в некоторых других аспектах проявляется теория пассивного судьи, не обязанного предпринимать никаких действий по самостоятельному установлению фактических обстоятельств дела. Следует также добавить, что концепция пассивности судьи предопределяется во многом тем, что в классическом обвини- тельно-состязательном процессе спор по существу дела (если он все- таки есть, те. обвиняемый не признал вины и обвинитель не отказался от обвинения) рассматривает непрофессиональный суда суд присяжных (непрофессиональных представителей народа, призванных дать на него, по сути, односложный и немотивированный ответ да, виновен или нет, невиновен Наконец, еще один важнейший аспект развития обвинительно-со- стязательной модели уголовного процесса часто ускользает от внимания исследователей, которые, как правило, не замечают фундаментальной трансформации, произошедшей с этой моделью на рубеже
XVIII и ХХ столетий. Речь идет о такой называемой «лойеризации»
(lawyerisation) английского уголовного судопроизводства, те. появлении в процессе профессиональных юристов в качестве представителей сторон, после которого и стало возможно говорить о его состязательном (а не только обвинительном) характере. Еще в 1740 г. по наиболее серьезным уголовным делам обвинение было представлено в Англии специальным профессиональным представителем в 3,1% случаев, а защита – только в 0,5%. Естественно, ни о какой состязательности в современном понимании в такой ситуации речи не шло, поскольку без профессиональных обвинения и защиты она невозможна. Кг. ситуация радикально изменилась по тем же категориям уголовных дел сторона обвинения была представлена профессиональным юристом в 21,2% случаев, а сторона защиты – уже в 27,9% случаев (примерно по
1
/
3
дел. В результате резко изменился облик английского уголовного процесса, в течение нескольких десятилетий незаметно приобретшего более или менее современные формы профессиональной состязательной полемики сторон по вопросам фактов (доказывание) и права Vogler R.A. Op. cit. P. 137 (здесь же см. детальный анализ развития состязательности в связи с «лойеризацией» уголовного процесса в Англии
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса
В этом смысле созданный французскими просветителями в XVIII в. образ английского уголовного процесса, который затем якобы заимствовали французские революционеры в конце XVIII столетия входе Великой французской революции, был сугубо книжным (если не сказать пропагандистским, вымышленными реальности не соответствовал. Строго говоря, заимствовать там было нечего. Континентальный, в частности, французский уголовный процесс отнюдь не догонял процесс английский, как принято думать они развивались фактически одновременно, нов разных направлениях.
§ 3. Инквизиционный процесс
Инквизиционная модель уголовного процесса нередко именуется также розыскной или следственной. Ключевым для нее является понятие
В этом смысле созданный французскими просветителями в XVIII в. образ английского уголовного процесса, который затем якобы заимствовали французские революционеры в конце XVIII столетия входе Великой французской революции, был сугубо книжным (если не сказать пропагандистским, вымышленными реальности не соответствовал. Строго говоря, заимствовать там было нечего. Континентальный, в частности, французский уголовный процесс отнюдь не догонял процесс английский, как принято думать они развивались фактически одновременно, нов разных направлениях.
§ 3. Инквизиционный процесс
Инквизиционная модель уголовного процесса нередко именуется также розыскной или следственной. Ключевым для нее является понятие
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 76
inquisitio (лат. исследование, розыск, расследование, положенное в основу наименования данной модели на разных европейских языках, включая русский. Она начинает развиваться в тот исторический период, прежде всего на изломе Средних веков, когда уголовное право постепенно отделяется от гражданского и возникает осознание общественной опасности преступлений. Если преступление общественно опасно, те. причиняет вред не только потерпевшему частному лицу, но и обществу в целом, незаинтересованному в массовом распространении краж, убийств, изнасилований и т.п., то уголовное преследование перестает быть вопросом частной инициативы потерпевшего. Более того, на данном этапе с развитием государств в современном понимании возникает множество категорий преступлений, вовсе не подразумевающих наличие потерпевших частных лиц (государственные, налоговые преступления и т.п.). В такой ситуации уголовный процесс должен начинаться не в момент появления обвинения одного лица против другого, а тогда, когда из любых источников становится известно о гипотетическом совершении (или подготовке) общественно опасного деяния – преступления. Другими словами, наличие конкретного заинтересованного в исходе дела обвинителя более не является непременным условием уголовно-процес- суальной деятельности замена обвинительно-состязательной модели на инквизиционную означает, что точкой отсчета уголовно-процес- суальной логики вместо концепции обвинения (accusatio) становится концепция расследования или следствия (inquisitio).
1
См. § 4 настоящей главы См. также об этом § 4 гл. 1 настоящего курса
133
§ 3. Инквизиционный процесс
Постепенно появляются специальные государственные органы, чаще всего наделенные особым независимым прокурорским или судейским статусом, ответственные за выявление и расследование преступлений. При обнаружении признаков преступления они должны действовать по собственной инициативе (ex officio) в публичных интересах, проводя расследование с целью установления всех обстоятельств дела и принимая на основе данного расследования решение по существу (имело место преступление или нет, кто его совершил, виновен он или нет и т.п.), облеченное в форму судебного приговора. Данный подход немедленно приводит к бурному развитию и институ- ционализации автономного уголовно-процессуального инструментария, неизвестного обвинительно-состязательному процессу. Возникают категории уголовное делопроизводство по уголовному делу, следственные действия, процессуальные решения и т.п., без которых нельзя сконструировать такую уголовно-процессуальную деятельность, где отсутствуют стороны, судебное разбирательство или спор двух лиц и которая сводится к расследованию определенного факта преступного поведения, причем на ранних этапах чаще всего вот- сутствие самого обвиняемого лица (его еще предстоит установить).
Основная идея инквизиционного процесса заключалась также в том, что лицо, ведущее производство по делу, обязано ex officio (подолгу службы) активно собирать одновременно и обвинительные, и оправдательные доказательства, действуя не в качестве стороны или нейтрального арбитра, а в целях установления материальной (объективной) истины, что затем позволяет тому же лицу оценить все собранные доказательства и самостоятельно разрешить дело по существу. Понятно, что в такой ситуации ни о каком разграничении функций обвинения, защиты и разрешения дела не могло быть и речи инквизиционный процесс полностью отрицал разграничение процессуальных функций, наличие неких сторон и т.д. Согласно бытовавшей тогда юридической поговорке всякий судья есть одновременно генеральный прокурор, на которого возлагались и функции защиты, по крайней мере в теоретической плоскости. Иначе говоря, все основные уго- ловно-процессуальные функции – обвинения, защиты и разрешения дела – были сосредоточены в руках судьи-следователя. Чтобы ограни Pradel J. Droit pénal. T. 1. Paris, 1996. P. 105.
2
Именно в рамках инквизиционного процесса в европейской науке уголовного процесса стали возникать такие конструкции, как благоприятствование защите (favor
defensionis
), принцип вспомоществования со стороны суда участвующим в уголовном процессе частным лицам (прежде всего обвиняемому) и др
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса чить его процессуальное всемогущество, законодатель a priori определял правила оценки доказательств, когда сила каждого доказательства была заранее установлена. Судье оставалось только взвесить их за и против – свободно оценивать доказательства он был не вправе. Такая система получила название теории формальных доказательств
1
Сам обвиняемый не рассматривался в качестве активной стороны, будучи не столько субъектом процесса, сколько в большей мере объектом исследования-расследования, под которым в ту историческую эпоху понимались не только допросили обыск, но и нормативно регламентированные пытки. Процесс оставался полностью тайным, письменными несостязательным с весьма размытыми границами между предварительным следствием и судебным разбирательством, по сути представлявшим собой не более чем очередной этап инквизиционного следствия.
В науке нет единства по вопросу о том, когда именно появился инквизиционный уголовный процесс и когда он окончательно вытеснил являвшийся в тот момент много более архаичным процесс обвини- тельно-состязательный. Но принято считать, что немалую роль в этом сыграло каноническое право Католической церкви, раньше светской власти осознавшей в рамках своей идеологии, что опасность некоторых деяний не охватывается исключительно физическим или имущественным ущербом, причиненным частному лицу. Ясно, что, например, борьба с считавшимися преступлением религиозными ересями не могла вестись методами судебного спора двухчастных лиц (обвинителя и обвиняемого) – она требовала установления подобных деяний
ex officio
, их расследования и т.п. В этом смысле истоки инквизиционной модели уголовного процесса лежат в каноническом уголовном процессе, когда, начиная св, профессиональные католические судьи при наличии сведений о совершении тяжких преступлений против церкви стали по собственной инициативе исследовать обстоятельства дела, допрашивать свидетелей входе специального дознания
(per inquisitionem) и принимать решения по существу. Примерно в тоже самое время начинается активная научная разработка новой модели так называемого «римско-канонического» процесса, представлявшего собой отход от архаичных обвинительно-состязательных форм в сторону полностью профессионального процесса, идейно инспирированного крупнейшими церковными иерархами и сконструи-
1
См. о ней подробнее п. 1 § 2 гл. 10 настоящего курса Stein P. Le droit romain et l’Europe. Essai d’interprétation historique. Genève; Zurich;
Bâle, 2004. P. 70.
1
Сам обвиняемый не рассматривался в качестве активной стороны, будучи не столько субъектом процесса, сколько в большей мере объектом исследования-расследования, под которым в ту историческую эпоху понимались не только допросили обыск, но и нормативно регламентированные пытки. Процесс оставался полностью тайным, письменными несостязательным с весьма размытыми границами между предварительным следствием и судебным разбирательством, по сути представлявшим собой не более чем очередной этап инквизиционного следствия.
В науке нет единства по вопросу о том, когда именно появился инквизиционный уголовный процесс и когда он окончательно вытеснил являвшийся в тот момент много более архаичным процесс обвини- тельно-состязательный. Но принято считать, что немалую роль в этом сыграло каноническое право Католической церкви, раньше светской власти осознавшей в рамках своей идеологии, что опасность некоторых деяний не охватывается исключительно физическим или имущественным ущербом, причиненным частному лицу. Ясно, что, например, борьба с считавшимися преступлением религиозными ересями не могла вестись методами судебного спора двухчастных лиц (обвинителя и обвиняемого) – она требовала установления подобных деяний
ex officio
, их расследования и т.п. В этом смысле истоки инквизиционной модели уголовного процесса лежат в каноническом уголовном процессе, когда, начиная св, профессиональные католические судьи при наличии сведений о совершении тяжких преступлений против церкви стали по собственной инициативе исследовать обстоятельства дела, допрашивать свидетелей входе специального дознания
(per inquisitionem) и принимать решения по существу. Примерно в тоже самое время начинается активная научная разработка новой модели так называемого «римско-канонического» процесса, представлявшего собой отход от архаичных обвинительно-состязательных форм в сторону полностью профессионального процесса, идейно инспирированного крупнейшими церковными иерархами и сконструи-
1
См. о ней подробнее п. 1 § 2 гл. 10 настоящего курса Stein P. Le droit romain et l’Europe. Essai d’interprétation historique. Genève; Zurich;
Bâle, 2004. P. 70.
135
§ 3. Инквизиционный процесс рованного лучшими специалистами в области римского и канонического права. Вместе с римско-каноническим процессом, ставшим прообразом процесса инквизиционного, процессуальная теория освобождается от наивного эмпиризма архаичных обвинительно-со- стязательных форм и впервые поднимается до уровня подлинно научного обобщения.
Вместе с католичеством, не знавшим до Реформации конкурентов в западноевропейском христианском мире, канонический инквизиционный процесс охватывает всю континентальную Европу и останавливается только у берегов Ла-Манша. Британский остров, куда католическая церковь фактически не проникла, остается защищен и от проникновения новых процессуальных инквизиционных веяний, сохраняя обвинительно-состязательную форму уголовного процесса. Именно в тот период возникает фундаментальный сравнительно- правовой европейский разлом в сфере уголовного процесса – Англия сохраняет обвинительно-состязательный процесса континентальная Европа заменяет его на процесс инквизиционный, пусть напер- вом этапе речь и шла только о канонических судах Католической церкви. Но начало положено с тех пор инквизиционная модель процесса остается в западной уголовно-процессуальной науке синонимом континентального (романо-германского) уголовного процесса, охватывающего Францию, Италию, Германию, Испанию и другие страны.
Если вили в. инквизиционный процесс развивался главным образом в канонических судах, то впоследствии он был воспринят и средневековой светской властью континентальной Европы. В наиболее завершенном виде чисто инквизиционная модель уголовного процесса предстала на рубеже Нового времени – в германском Уголовном уложении Карла V 1532 г. (знаменитой Каролине) и французском Уголовном ордонансе Людовика XIV 1670 г. Скажем, по Ордонансу уголовный процесс начинался со стадии дознания (information), когда су- дья-следователь, получив жалобу или сообщение прокурора, собирал доказательства, прежде всего пытаясь добиться признания вины обвиняемым, которого он с этой целью допрашивал без присяги в отсутствие защитника. После чего мелкие дела рассматривались по существу, а по делам о тяжких преступлениях открывалась стадия предварительного следствия. Его вел тот же судья-следователь (lieutenant criminel),
1
Ярким примером является опубликованная в 1271 г. книга выдающегося французского канониста Дюрандуса (Гийом Дюран) Зеркало правосудия (Speculum judiciale), на долгие годы заложившая основы канонической процессуальной теории, лежавшей у истоков инквизиционной модели процесса
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса который должен был тайно передопросить свидетелей и произвести их очную ставку с обвиняемым. При некоторых условиях он мог прибегнуть и к пытке. После предварительного следствия дело передавалось в коллегиальный суд (в его состав входил все тот же судья-следо- ватель). Вовремя негласного судебного разбирательства подсудимый вновь подвергался допросу, входе которого мог представить средства своей защиты. В определенных случаях здесь опять-таки допускалась пытка. Приговор выносился на основании собранных доказательств, делившихся натри категории. Так называемые явные доказательства письменные документы, признание, точные показания двух свидетелей) абсолютно связывали судей при принятии решения. «Полудока- зательства» являлись недостаточными для осуждения, но давали суду право на пытку. Несовершенные доказательства оставляли лишь возможность применить арест в качестве меры пресечения. Обвиняемый мог быть не только осужден или оправданно и оставлен в подозрении, что сохраняло возможность нового уголовного преследования потому же делу при появлении новых доказательств.
С юридико-технической точки зрения, инквизиционный процесс представлял собой несомненный шаг вперед. Именно он заложил основы современной континентальной уголовно-процессуальной техники и уголовно-процессуальной науки. Однако исторически он ассоциировался и продолжает ассоциироваться не столько со своими несомненными теоретическими достижениями, среди которых, допустим, учение о следственном действии или конструкция favor defensionis благоприятствования защите, сколько со средневековым клерикализмом, абсолютизмом, пытками, оставлением в подозрении и т.п. Наиболее мощный репутационный удар по инквизиционному уголовному процессу был нанесен в XVIII в. мыслителями эпохи Просвещения, среди которых особое место занимал Вольтер. От этого ре- путационного удара инквизиционный процесс оправиться не сумел, будучи навеки осужден общественным мнением и своеобразным судом истории».
Поэтому в настоящее время инквизиционная форма уголовного судопроизводства нив одной стране не существует в чистом виде (как единое целое, так как многие ее положения несовместимы с современными общественными и правовыми ценностями. Но как часто слу-
1
Наиболее долго чистый инквизиционный процесс продержался в отдельных небольших кантонах Швейцарии, где вдали от бурной общественной полемики подвергся постепенной модификации и действовал на уровне кантональных УПК вплоть до ХХ в. включительно
137
§ 4. Смешанный процесс чается с ушедшими правовыми системами или институтами, они не отмирают полностью, а переходят в новое качество, сохраняясь в виде отдельных элементов в других, более поздних и более совершенных, правовых системах. Так произошло и с инквизиционной формой уголовного судопроизводства. Многие весьма разумные, но инквизиционные по происхождению идеи легко обнаруживаются в современном уголовном процессе вполне демократических государств (Германия, Франция, Бельгия, Швейцария и др, где они более не отождествляются с пытками или кострами инквизиции. Речь идет о тайне следствия, о допросе входе предварительного расследования, об очной ставке и о многом другом 4. Смешанный процесс
Смешанная форма уголовного процесса повремени своего возникновения является наиболее современной. Пожалуй, это единственная из форм, которая не складывалась в результате в той или иной степени длительной эволюции, а вполне умозрительно и осознанно конструировалась на инженерном уровне (путем нормативных реформ) законодателем в очень краткий исторический отрезок времени. Произошло это после Великой французской революции 1789 г, уничтожившей не только абсолютную монархию, но и старый французский инквизиционный уголовный процесс образца Ордонанса 1670 г. вместе с ней. Возник вопрос что делать дальше Какой уголовный процесс строить Первое время взоры обратились на Англию как определенный символ политической свободы. Возникли попытки полностью перенести английские обвинительно-состязательные конструкции на французскую почву. Некоторые из них существовали в реальности (суд присяжных, другие были додуманы самими французскими реформаторами. Однако в последнее десятилетие XVIII в. эти попытки потерпели неудачу. Стало ясно, что здесь требуется какое-то менее радикальное решение, учитывающее многовековые французские традиции.
Поэтому в период подготовки во Франции известной наполеоновской кодификации начала XIX в. составители первого в истории уго- ловно-процессуального кодекса в современном понимании, получившего наименование Кодекса уголовного следствия (Code d’instruction
criminelle
), решали нелегкую дилемму как совместить достижения Великой французской революции с многовековыми традициями французского инквизиционного процесса, воплотившимися в Ордонансе
1
См. § 2 настоящей главы
139
§ 4. Смешанный процесс последней. В результате произошла даже определенная реабилитация самого понятия инквизиционный, в большинстве стран ныне рассматриваемого в качестве нейтрально технического, а не оценочно идеологического. В этом смысле при оценке понятия инквизиционный необходимо в каждом случае отдавать себе отчет, идет ли речь об отмершем чистом инквизиционном процессе или о вполне современных смешанных вариантах последнего. Учитывая данное обстоятельство, российская традиция разграничения инквизиционной и смешанной моделей уголовного процесса, не полностью забытая и на Западе, представляется в методологической плоскости вполне оправданной.
При этом при характеристике смешанной модели уголовного процесса следует сделать два уточнения.
Во-первых
, инквизиционный характер предварительного расследования вовсе не исключает появления у обвиняемого (подозреваемого) подлинного права на защиту, квинтэссенцией которого является допуск защитника с самых ранних этапов дознания и предварительного следствия. Скажем, впервые защитник был допущен на следствие во Франции в 1897 г, хотя применительно к дознанию это произошло в данной стране значительно позже (в 1993 г. Здесь заложен немалый потенциал для эволюции континентального инквизиционного предварительного расследования, что, однако, не делает его состязательным сторон там по-прежнему нет, как нет и разграничения процессуальных функций. Участие защитника не снимает с полиции, прокурора, следователя (следственного судьи) обязанности вести производство по делу всесторонне, полно и объективно с целью установления материальной (объективной) истины.
Во-вторых
, обвинительно-состязательный характер судебного разбирательства не превращает континентального судью в пассивного арбитра между сторонами. Он по-прежнему активен, вправе производить судебно-следственные действия по собственной иницитативе, самостоятельно вести допрос свидетелей и т.д. Иначе говоря, деятельность судьи направлена здесь не только и не столько на разрешение спора, сколько опять-таки на установление материальной (объективной) истины. В этом смысле континентальный уголовный процесс сохраняет свою специфику по сравнению с англосаксонским не только сточки зрения общей структуры, но и сточки зрения понимания состязательности судебного разбирательства, что, к слову, служит одним из аргументов для утверждений о мифическом характере смешанной идеи и необходимости отказа от нее
С юридико-технической точки зрения, инквизиционный процесс представлял собой несомненный шаг вперед. Именно он заложил основы современной континентальной уголовно-процессуальной техники и уголовно-процессуальной науки. Однако исторически он ассоциировался и продолжает ассоциироваться не столько со своими несомненными теоретическими достижениями, среди которых, допустим, учение о следственном действии или конструкция favor defensionis благоприятствования защите, сколько со средневековым клерикализмом, абсолютизмом, пытками, оставлением в подозрении и т.п. Наиболее мощный репутационный удар по инквизиционному уголовному процессу был нанесен в XVIII в. мыслителями эпохи Просвещения, среди которых особое место занимал Вольтер. От этого ре- путационного удара инквизиционный процесс оправиться не сумел, будучи навеки осужден общественным мнением и своеобразным судом истории».
Поэтому в настоящее время инквизиционная форма уголовного судопроизводства нив одной стране не существует в чистом виде (как единое целое, так как многие ее положения несовместимы с современными общественными и правовыми ценностями. Но как часто слу-
1
Наиболее долго чистый инквизиционный процесс продержался в отдельных небольших кантонах Швейцарии, где вдали от бурной общественной полемики подвергся постепенной модификации и действовал на уровне кантональных УПК вплоть до ХХ в. включительно
137
§ 4. Смешанный процесс чается с ушедшими правовыми системами или институтами, они не отмирают полностью, а переходят в новое качество, сохраняясь в виде отдельных элементов в других, более поздних и более совершенных, правовых системах. Так произошло и с инквизиционной формой уголовного судопроизводства. Многие весьма разумные, но инквизиционные по происхождению идеи легко обнаруживаются в современном уголовном процессе вполне демократических государств (Германия, Франция, Бельгия, Швейцария и др, где они более не отождествляются с пытками или кострами инквизиции. Речь идет о тайне следствия, о допросе входе предварительного расследования, об очной ставке и о многом другом 4. Смешанный процесс
Смешанная форма уголовного процесса повремени своего возникновения является наиболее современной. Пожалуй, это единственная из форм, которая не складывалась в результате в той или иной степени длительной эволюции, а вполне умозрительно и осознанно конструировалась на инженерном уровне (путем нормативных реформ) законодателем в очень краткий исторический отрезок времени. Произошло это после Великой французской революции 1789 г, уничтожившей не только абсолютную монархию, но и старый французский инквизиционный уголовный процесс образца Ордонанса 1670 г. вместе с ней. Возник вопрос что делать дальше Какой уголовный процесс строить Первое время взоры обратились на Англию как определенный символ политической свободы. Возникли попытки полностью перенести английские обвинительно-состязательные конструкции на французскую почву. Некоторые из них существовали в реальности (суд присяжных, другие были додуманы самими французскими реформаторами. Однако в последнее десятилетие XVIII в. эти попытки потерпели неудачу. Стало ясно, что здесь требуется какое-то менее радикальное решение, учитывающее многовековые французские традиции.
Поэтому в период подготовки во Франции известной наполеоновской кодификации начала XIX в. составители первого в истории уго- ловно-процессуального кодекса в современном понимании, получившего наименование Кодекса уголовного следствия (Code d’instruction
criminelle
), решали нелегкую дилемму как совместить достижения Великой французской революции с многовековыми традициями французского инквизиционного процесса, воплотившимися в Ордонансе
1
См. § 2 настоящей главы
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса г В результате было принято без преувеличения выдающееся решение, оказавшее влияние на все последующее развитие уголовного процесса, в том числе в России. Составители кодекса провели четкую институциональную границу между предварительным расследованием и судебным разбирательством, которая сегодня кажется очевидной, нов то время еще никому не была известна. Так возникла знаменитая смешанная система (système mixte)»
1
, основная идея которой заключалась в том, чтобы предварительное расследование подчинить инквизиционным началам, а судебное разбирательство – началам обвини- тельно-состязательным, найдя разумный компромисс между двумя моделями. В результате по Кодексу уголовного следствия 1808 г. предварительное производство, состоявшее из дознания и предварительного следствия, явилось продолжением Ордонанса 1670 г, оставаясь несостязательным (без сторон, письменными тайным, те. инквизиционным. В тоже время окончательное производство в виде судебного разбирательства дела по первой и второй инстанциям отразило стремление революционного законодателя конца XVIII в. перейти от инквизиционного процесса к обвинительно-состязательному. Здесь появились обладающие равными правами стороны (обвинение и защита, а также нашли закрепление принципы устности и гласности. Доказательственное право было построено на теории свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению».
Очень быстро смешанная модель уголовного процесса была им- плементирована во всех тех государствах, где до того применялась чисто инквизиционная модель. Почти все страны континентальной Европы попали под влияние идей французского Кодекса уголовного следствия 1808 г, заменив свои инквизиционные системы на системы смешанные. Для этого хватило одного лишь XIX столетия. Допустим, в Германии такая трансформация произошла с принятием УПК
1877 г, в России чуть раньше – с принятием Устава уголовного судопроизводства г. Фактически весь континентальный процесс оказался процессом смешанным, что поставило под сомнение необходимость самого разграничения смешанной и инквизиционной моделей, поскольку последняя ушла в небытие. Поэтому, как отмечалось выше, в большинстве западных учебников или научных трудов сегодня вовсе не используется понятие смешанный процесс континентальная уголовно-процессуальная модель характеризуется в качестве инквизиционной, имея, конечно, ввиду смешанный вариант
1
Tulkens F., Van de Kerchove M. Introduction au droit pénal. Bruxelles, 1993. P. 372.
1
, основная идея которой заключалась в том, чтобы предварительное расследование подчинить инквизиционным началам, а судебное разбирательство – началам обвини- тельно-состязательным, найдя разумный компромисс между двумя моделями. В результате по Кодексу уголовного следствия 1808 г. предварительное производство, состоявшее из дознания и предварительного следствия, явилось продолжением Ордонанса 1670 г, оставаясь несостязательным (без сторон, письменными тайным, те. инквизиционным. В тоже время окончательное производство в виде судебного разбирательства дела по первой и второй инстанциям отразило стремление революционного законодателя конца XVIII в. перейти от инквизиционного процесса к обвинительно-состязательному. Здесь появились обладающие равными правами стороны (обвинение и защита, а также нашли закрепление принципы устности и гласности. Доказательственное право было построено на теории свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению».
Очень быстро смешанная модель уголовного процесса была им- плементирована во всех тех государствах, где до того применялась чисто инквизиционная модель. Почти все страны континентальной Европы попали под влияние идей французского Кодекса уголовного следствия 1808 г, заменив свои инквизиционные системы на системы смешанные. Для этого хватило одного лишь XIX столетия. Допустим, в Германии такая трансформация произошла с принятием УПК
1877 г, в России чуть раньше – с принятием Устава уголовного судопроизводства г. Фактически весь континентальный процесс оказался процессом смешанным, что поставило под сомнение необходимость самого разграничения смешанной и инквизиционной моделей, поскольку последняя ушла в небытие. Поэтому, как отмечалось выше, в большинстве западных учебников или научных трудов сегодня вовсе не используется понятие смешанный процесс континентальная уголовно-процессуальная модель характеризуется в качестве инквизиционной, имея, конечно, ввиду смешанный вариант
1
Tulkens F., Van de Kerchove M. Introduction au droit pénal. Bruxelles, 1993. P. 372.
139
§ 4. Смешанный процесс последней. В результате произошла даже определенная реабилитация самого понятия инквизиционный, в большинстве стран ныне рассматриваемого в качестве нейтрально технического, а не оценочно идеологического. В этом смысле при оценке понятия инквизиционный необходимо в каждом случае отдавать себе отчет, идет ли речь об отмершем чистом инквизиционном процессе или о вполне современных смешанных вариантах последнего. Учитывая данное обстоятельство, российская традиция разграничения инквизиционной и смешанной моделей уголовного процесса, не полностью забытая и на Западе, представляется в методологической плоскости вполне оправданной.
При этом при характеристике смешанной модели уголовного процесса следует сделать два уточнения.
Во-первых
, инквизиционный характер предварительного расследования вовсе не исключает появления у обвиняемого (подозреваемого) подлинного права на защиту, квинтэссенцией которого является допуск защитника с самых ранних этапов дознания и предварительного следствия. Скажем, впервые защитник был допущен на следствие во Франции в 1897 г, хотя применительно к дознанию это произошло в данной стране значительно позже (в 1993 г. Здесь заложен немалый потенциал для эволюции континентального инквизиционного предварительного расследования, что, однако, не делает его состязательным сторон там по-прежнему нет, как нет и разграничения процессуальных функций. Участие защитника не снимает с полиции, прокурора, следователя (следственного судьи) обязанности вести производство по делу всесторонне, полно и объективно с целью установления материальной (объективной) истины.
Во-вторых
, обвинительно-состязательный характер судебного разбирательства не превращает континентального судью в пассивного арбитра между сторонами. Он по-прежнему активен, вправе производить судебно-следственные действия по собственной иницитативе, самостоятельно вести допрос свидетелей и т.д. Иначе говоря, деятельность судьи направлена здесь не только и не столько на разрешение спора, сколько опять-таки на установление материальной (объективной) истины. В этом смысле континентальный уголовный процесс сохраняет свою специфику по сравнению с англосаксонским не только сточки зрения общей структуры, но и сточки зрения понимания состязательности судебного разбирательства, что, к слову, служит одним из аргументов для утверждений о мифическом характере смешанной идеи и необходимости отказа от нее
Глава 3. Исторические формы уголовного процесса
В тоже время представляется, что концепция смешанной модели уголовного процесса, невзирая на все отмеченные нюансы, отнюдь не устарела ив в. Свидетельством этому можно считать первый общефедеральный УПК Швейцарии, вступивший в силу с 1 января
2011 г. и являющийся, пожалуй, одним из лучших достижений современной континентальной уголовно-процессуальной мысли. В этом Кодексе смешанная идея уголовного процесса выражена, наверное, наиболее точно, емко и лаконично. В ст. 6 УПК Швейцарии закреплен принцип следствия, который можно считать современным выражением инквизиционного начала и который гласит «(1) Органы, ведущие производство по делу, обязаны по собственной инициативе установить все факты, необходимые для квалификации деяния и рассмотрения дела по существу в отношении обвиняемого (2) Они обязаны исследовать с равной тщательностью обстоятельства, свидетельствующие как о виновности, таки о невиновности обвиняемого. В ст. 9 УПК Швейцарии закреплен принцип обвинения, который можно считать современным выражением обвинительно-состязатель- ного (аккузационного) начала и который гласит «(1) Преступление может быть предметом судебного разбирательства только в том случае, когда прокуратура представила в соответствующий суд обвинительный акт, выдвинутый против определенного лица на основании точно описанных фактов...».
Думается, что в своей совокупности приведенные формулы представляют собой оптимальное сочетание идеи accusatio, положенной в основу обвинительно-состязательного процесса, и идеи inquisitio, положенной в основу инквизиционного процесса, что и позволяет говорить в данном случае о смешанной модели уголовного процесса, где инквизиционное начало доминирует в досудебном производстве, а обвинительное начало положено в основу судебной деятельности, поскольку судне вправе начать уголовный процесс ex officio.
В тоже время представляется, что концепция смешанной модели уголовного процесса, невзирая на все отмеченные нюансы, отнюдь не устарела ив в. Свидетельством этому можно считать первый общефедеральный УПК Швейцарии, вступивший в силу с 1 января
2011 г. и являющийся, пожалуй, одним из лучших достижений современной континентальной уголовно-процессуальной мысли. В этом Кодексе смешанная идея уголовного процесса выражена, наверное, наиболее точно, емко и лаконично. В ст. 6 УПК Швейцарии закреплен принцип следствия, который можно считать современным выражением инквизиционного начала и который гласит «(1) Органы, ведущие производство по делу, обязаны по собственной инициативе установить все факты, необходимые для квалификации деяния и рассмотрения дела по существу в отношении обвиняемого (2) Они обязаны исследовать с равной тщательностью обстоятельства, свидетельствующие как о виновности, таки о невиновности обвиняемого. В ст. 9 УПК Швейцарии закреплен принцип обвинения, который можно считать современным выражением обвинительно-состязатель- ного (аккузационного) начала и который гласит «(1) Преступление может быть предметом судебного разбирательства только в том случае, когда прокуратура представила в соответствующий суд обвинительный акт, выдвинутый против определенного лица на основании точно описанных фактов...».
Думается, что в своей совокупности приведенные формулы представляют собой оптимальное сочетание идеи accusatio, положенной в основу обвинительно-состязательного процесса, и идеи inquisitio, положенной в основу инквизиционного процесса, что и позволяет говорить в данном случае о смешанной модели уголовного процесса, где инквизиционное начало доминирует в досудебном производстве, а обвинительное начало положено в основу судебной деятельности, поскольку судне вправе начать уголовный процесс ex officio.
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса
Литература
Судебная реформа / Под ред.
Литература
Судебная реформа / Под ред.
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
Н.В. Давыдова и Н.Н. Полянского. Вт. М, 1915;
Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса. М, 1960; Алексеев НС, Даев В.Г., Кокорев Л.Д.Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980; Великая реформа к 150-летию Судебных уставов. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / Под ред. Л.В. Головко. М, 2014;
Spence M.J. The Complexity of Success: the
U.S. Role in Russian Rule of Law Reform // Carnegie Papers. July 2005. N 60.
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса. Дореформенный уголовный процесс и кн. 2 т. XV Свода законов Российской империи Российский уголовный процесс, существовавший до Судебной реформы 1864 г, принято называть дореформенным. В тоже время речь идет о достаточно длительном и охватившем несколько столетий периоде развития отечественного уголовного процесса, входе которого он многократно видоизменялся и реформировался, хотя и не подвергался каким-либо уголовно-процессуальным кодификациям в современном значении этого понятия.
В начале XIX столетия возникла острая необходимость в общей систематизации российского права, в том числе в сфере уголовного процесса. В результате сначала появилось составленное в 1830 г. Полное собрание законов Российской империи, куда вошли все законы, как действующие, таки утратившие силу, начиная с Соборного уложения г. На его основе был подготовлен Свод законов 1832 г. в 15 томах, включивший лишь действующие законодательные акты. Книга 2 последнего томат Законы уголовные – представляла собой первую в российской истории систематизацию уголовно-про- цессуальных норм.
Книга 2 т. XV Свода законов не являлась кодификацией уголовно- процессуального права, те. ее нельзя рассматривать в качестве неко-
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса его аналога современных УПК. Законодатель лишь обобщил нормы, действовавшие со времен Петра I или Екатерины II, отделив от них те, что утратили силу, и добавив некоторые новые положения в так называемых «продолжениях к Своду издания 1842 и 1857 гг. В тоже время значение кн. 2 т. XV Свода законов для истории российского уголовного процесса нельзя и преуменьшать. Этот акт зафиксировал в России зрелый дореформенный уголовный процесс – своего рода высшую точку его развития. Именно по Своду законов мысе- годня судим о российском уголовном процессе образца XVIII – первой половины XIX в, те. о том уголовном процессе, который и называем дореформенным.
Отраженная в Своде законов уголовно-процессуальная модель была построена по типу германского дореформенного процесса»
1
Речь шла о классическом следственном (инквизиционном) уголовном процессе, в целом соответствовавшем западноевропейским образцам. Производство делилось натри части следствие, суди исполнение. Следствие и исполнение являлись прерогативой полиции, которая по малозначительным преступлениям выполняла еще и функции суда.
Следствие
, составлявшее центральную часть дореформенного уголовного судопроизводства, делилось на предварительное и формальное. Предварительное следствие начиналось по факту (in rem) при наличии определенных поводов к его начатию» (жалоба, явка с повинной и т.д.), включая, говоря современным языком, непосредственное обнаружение полицией признаков преступления, те. ex officio. Предварительное следствие должно было приводить к появлению обвиняемого. Поэтому открывавшееся за ним формальное следствие велось уже не только in rem, но и in personam (против конкретного лица. Формальное следствие производилось в течение месяца для окончательного установления обстоятельств дела во всей их полноте, те. чтобы привести в совершенную известность, над каким лицом или имуществом преступление учинено (характер и размер вреда. – Л.Г.), в каком действии состояло, каким способом или орудием, когда, где время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления Л.Г.), с намерением или без намерения произведено (форма вины. – Л.Г.) и вообще должно быть открыто все то, что может служить к пояснению обстоятельств преступления или вины обвиняемого (ст. 1015 т. XV Свода законов. Оконченное формальное следствие отправлялось в суд Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. е изд. Т. I. СПб., 1912. С. 34.
Отраженная в Своде законов уголовно-процессуальная модель была построена по типу германского дореформенного процесса»
1
Речь шла о классическом следственном (инквизиционном) уголовном процессе, в целом соответствовавшем западноевропейским образцам. Производство делилось натри части следствие, суди исполнение. Следствие и исполнение являлись прерогативой полиции, которая по малозначительным преступлениям выполняла еще и функции суда.
Следствие
, составлявшее центральную часть дореформенного уголовного судопроизводства, делилось на предварительное и формальное. Предварительное следствие начиналось по факту (in rem) при наличии определенных поводов к его начатию» (жалоба, явка с повинной и т.д.), включая, говоря современным языком, непосредственное обнаружение полицией признаков преступления, те. ex officio. Предварительное следствие должно было приводить к появлению обвиняемого. Поэтому открывавшееся за ним формальное следствие велось уже не только in rem, но и in personam (против конкретного лица. Формальное следствие производилось в течение месяца для окончательного установления обстоятельств дела во всей их полноте, те. чтобы привести в совершенную известность, над каким лицом или имуществом преступление учинено (характер и размер вреда. – Л.Г.), в каком действии состояло, каким способом или орудием, когда, где время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления Л.Г.), с намерением или без намерения произведено (форма вины. – Л.Г.) и вообще должно быть открыто все то, что может служить к пояснению обстоятельств преступления или вины обвиняемого (ст. 1015 т. XV Свода законов. Оконченное формальное следствие отправлялось в суд Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. е изд. Т. I. СПб., 1912. С. 34.
143
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса
Суд рассматривал дело по письменным материалам, без проведения судебного разбирательства в современном понимании – письменно, негласно и несостязательно. Он мог собрать кое-какие дополнительные материалы, но также в письменной форме (справки и т.д.), а мог прибегнуть к дополнительному следствию (через полицию. Отдельной процедурой был допрос обвиняемого в суде, который оформлялся специальным протоколом. Данная стадия уголовного судопроизводства занимала несопоставимое с обоими следствиями место. Достаточно сказать, что в законе она именовалась Порядок рассмотрения и дополнения следствия. Иными словами, прилагательное следственный очень точно отражает природу русского дореформенного уголовного судопроизводства.
Суд должен был оценивать доказательства на основании так называемой теории формальных доказательств, когда законодатель исключал свободную оценку доказательств и придавал разным видам доказательств неодинаковую юридическую силу, деля их на совершенные, несовершенные, половинные. Судья обязан был определить силу каждого доказательства и оказывался связан ею при постановлении приговора. Критерием оценки доказательств служило несовременное внутреннее убеждение, а наличие или отсутствие возможности к показанию невинности подсудимого. Если одно совершенное доказательство могло (хотя и необязательно) быть положено в основу обвинительного приговора, то одно несовершенное – нет. В тоже время совокупность несовершенных доказательств также могла составить совершенное доказательство, когда они (несовершенные доказательства в их совокупности. – Л.Г.) исключают возможность недоумевать овине подсудимого (ст. 1173 т. XV Свода законов. В результате, помимо обвинительного и оправдательного приговоров, суд мог также вынести итоговое решение об оставлении подсудимого в подозрении, когда, допустим, собранные обвинительные доказательства выглядят достаточно весомо, но по формальным основаниям не могут быть признаны совершенными. Более того, в тот период именно такого рода половинчатое решение (не осудить, но и не оправдать) принималось чаще всего – в 87, 5 % случаев от общего количества рассмотренных судами уголовных дел. Весьма запутанной и многоступенчатой была и инстанционная процедура пересмотра уголовных дел.
Дореформенный российский уголовный процесс обладал многими недостатками, присущими чисто инквизиционной форме уголовного
1
Подробнее о ней см. п. 1 § 2 гл. 10 настоящего курса Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. е изд. Пг., 1916. С. 56–57.
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса судопроизводства, что и предопределило необходимость проведения Судебной реформы. К числу его главнейших недостатков составители Судебных уставов 1864 г. относили пять:
«во х, власти судебная, исполнительная и административная смешаны, и на них возложены несвойственные им обязанности;
во х, следствия нередко начинаются без надлежащего основания и часто не могут быть направлены к одной, ясно определенной цели поэтому частные лица напрасно привлекаются к суду, а судебные места обременяют себя излишними занятиями;
в х, суд производится заочно, без бытности подсудимого, по письменным актам, составленным вовремя следствия;
в х, решения постановляются на основании установленной законом теории формальных доказательств, без принятия в основание личного убеждения судьи, ив х, дела подвергаются рассмотрению трех, четырех и более инстанций»
1
В тоже время дореформенный уголовный процесс обладал не одними лишь недостатками. Ему мы обязаны также многими институтами и подходами, которые зародились именно в тот период и до сих пор применяются в современном российском уголовно-процессуаль- ном праве, те. при проведении Судебной реформы 1864 г. имел место не только отказ от предшествующего опыта, но и очевидная процессуальная преемственность. Достаточно вспомнить появившееся в дореформенный период разграничение трех видов уголовного преследования в частном, частно-публичном и публичном порядках сформировавшееся тогда требование о необходимости закрепления в законе исчерпывающего перечня видов (источников) доказательств институты сроков предварительного расследования и приостановления предварительного расследования, а также многие другие положения. В этом смысле дореформенный уголовный процесс в целом и кн. 2 т. XV Свода законов 1832 г. в частности в значительной мере оказались недооценены. На самом деле они представляют собой начало своеобразной оси, прошедшей через Устав уголовного судопро-
1
Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 2. Изд. гос. канцелярии. СПб., 1866. С. 21.
2
См. п. 5–8 § 10 гл. 7 настоящего курса Аналогичный подход мы сегодня обнаруживаем в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. На нем строится почти вся российская доктрина допустимости доказательств Подробнее см Головко Л.В. Том XV Свода законов и его значение в развитии отечественного уголовного судопроизводства // Вестник Моск. унта. Серия 11. Право.
2005. № 1. С. 55–60.
«во х, власти судебная, исполнительная и административная смешаны, и на них возложены несвойственные им обязанности;
во х, следствия нередко начинаются без надлежащего основания и часто не могут быть направлены к одной, ясно определенной цели поэтому частные лица напрасно привлекаются к суду, а судебные места обременяют себя излишними занятиями;
в х, суд производится заочно, без бытности подсудимого, по письменным актам, составленным вовремя следствия;
в х, решения постановляются на основании установленной законом теории формальных доказательств, без принятия в основание личного убеждения судьи, ив х, дела подвергаются рассмотрению трех, четырех и более инстанций»
1
В тоже время дореформенный уголовный процесс обладал не одними лишь недостатками. Ему мы обязаны также многими институтами и подходами, которые зародились именно в тот период и до сих пор применяются в современном российском уголовно-процессуаль- ном праве, те. при проведении Судебной реформы 1864 г. имел место не только отказ от предшествующего опыта, но и очевидная процессуальная преемственность. Достаточно вспомнить появившееся в дореформенный период разграничение трех видов уголовного преследования в частном, частно-публичном и публичном порядках сформировавшееся тогда требование о необходимости закрепления в законе исчерпывающего перечня видов (источников) доказательств институты сроков предварительного расследования и приостановления предварительного расследования, а также многие другие положения. В этом смысле дореформенный уголовный процесс в целом и кн. 2 т. XV Свода законов 1832 г. в частности в значительной мере оказались недооценены. На самом деле они представляют собой начало своеобразной оси, прошедшей через Устав уголовного судопро-
1
Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 2. Изд. гос. канцелярии. СПб., 1866. С. 21.
2
См. п. 5–8 § 10 гл. 7 настоящего курса Аналогичный подход мы сегодня обнаруживаем в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. На нем строится почти вся российская доктрина допустимости доказательств Подробнее см Головко Л.В. Том XV Свода законов и его значение в развитии отечественного уголовного судопроизводства // Вестник Моск. унта. Серия 11. Право.
2005. № 1. С. 55–60.
145
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса изводства, советские УПК к современному уголовно-процессуально- му законодательству. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. и его значение Судебная реформа Александра II является важнейшим событием в истории российского уголовного процесса, поскольку одним из четырех утвержденных ноября 1864 г. Судебных уставов стал Устав уголовного судопроизводства – первая российская кодификация уголовно-про- цессуального права. Этот Кодекс до сих пор не превзойден в России ни по сроку действия (53 года, с 1864 погни по тщательности предшествовавших ему подготовительных работ, ни по качеству содержания, ни по степени влияния на последующее развитие уголовно- процессуального законодательства и уголовно-процессуальной науки. Более того, Устав уголовного судопроизводства по сути сформировал институциональные основы современного российского уголовного процесса, в рамках которых, невзирая на все исторические отклонения, он развивается последние полтора века.
Принятию Устава предшествовало утверждение в 1862 г. Основных положений уголовного судопроизводства – официального доктринального каркаса, на основе которого строился Кодекс. В Основных положениях провозглашались, в частности, ключевые принципы пореформенного уголовного судопроизводства 1) отделение судебной власти от административной 2) отделение обвинительной власти, возложенной на прокуроров, от судебной власти 3) запрет отказав правосудии
4) разрешение уголовного дела по существу не более чем в двух инстанциях) обязанность судебного следователя и суда принимать все меры, необходимые для установления истины (принцип материальной истины 6) сочетание розыскного предварительного следствия и состязательного судебного разбирательства (смешанная модель
7) гласность, устность и непосредственность судебного разбирательства) отказ от теории формальных доказательств и переход к свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению.
Проведение четкой границы между предварительным расследованием, построенным на одних принципах (тайна следствия, письменный характер, отсутствие сторон и др, и судебным разбирательством, построенным на других принципах (наличие сторон, устность, гласность, состязательность и др, явилось несомненным достижением Устава
1
Как мы увидим далее, формально Устав уголовного судопроизводства действовал дог, однако его реальное бытие завершилось, конечно, в конце 1917 г Всего Основные положения уголовного судопроизводства насчитывали 157 статей, те. речь шла о сокращенном концептуальном варианте будущего Кодекса
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса уголовного судопроизводства, позволившим России перейти от чисто инквизиционного процесса к смешанному, характерному для стран континентальной Европы (Франция, Германия и др.).
Если говорить о предварительном расследовании, то важнейшее достижение Устава заключается в передаче компетенции по производству предварительного следствия от полиции суду в лице специального судебного следователя, входившего в состав судебного ведомства
1
Полиция сохранила за собой только функции дознания, что стало попыткой отделить друг от друга в классических континентальных традициях полицейское дознание и судебное предварительное следствие. При этом именно предварительное следствие являлось основной формой расследования. Дознание было исключительно факультативной стадией, имевшей место при неуверенности полиции в преступном характере деяния или отсутствии поблизости судебного следователя ситуация для России нередкая, учитывая расстояния. Именно расстояния оказались основной причиной, вынудившей составителей Устава отказаться от характерной для Европы прокурорской монополии на принятие решения о начале предварительного следствия. Судебные следователи получили право открывать следствие самостоятельно
(ex officio). Иначе говоря, инициатива в проведении предварительного следствия или, говоря современным языком, возбуждении уголовного дела могла исходить от полиции как органа дознания, прокурора и самого судебного следователя. По содержанию предварительное следствие представляло собой хорошо знакомую деятельность по собиранию доказательств путем производства следственных действий, применению мер пресечения, привлечению в качестве обвиняемого и т.п. При этом ни прокурор, сохранявший определенные надзорные полномочия, невзирая на судейский статус следователя, ни сам судебный следователь не могли прекратить уголовное дело – они были лишь вправе ходатайствовать об этом перед окружным судом, причем судебный следователь – через прокурора. По окончании предварительного
1
Следует обратить внимание, что реформа следствия произошла еще даже до утверждения в 1864 г. Устава уголовного судопроизводства с принятием 8 июня 1860 г. двух важнейших законодательных актов Наказа судебным следователями Наказа полиции о производстве дознания по преступлениями проступкам Составители Устава уголовного судопроизводства опасались, что обязательная необходимость вмешательства прокурора может замедлить расследование, так как прокуроры просто-напросто не будут успевать вовремя принимать решения, что вынудит полицию и судебных следователей тратить время на ожидание В тоже время никакой специальной стадии возбуждения уголовного дела Устав уголовного судопроизводства не знал
147
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса следствия судебный следователь знакомил обвиняемого с материалами дела, после чего отсылал производство прокурору.
Далее начиналась стадия предания суду, входе которой прокурор решал, следует ли дело прекратить или направить его в суд с обвинительным актом. В первом случае он ходатайствовал перед окружным судом о прекращении дела. Во втором – его действия зависели оттого, подсудно дело суду присяжных или нет. Если дело не подлежало рассмотрению с участием присяжных, то прокурор после составления обвинительного акта направлял его в окружной суд, который обязан был начать судебное разбирательство. Если речь шла о суде присяжных, то дело направлялось в вышестоящую судебную инстанцию – судебную палату, которая либо предавала обвиняемого суду присяжных, либо прекращала дело, либо обращала его к доследованию.
Судебное разбирательство проходило по современным правилам гласно, устно и с участием сторон. При этом суд сохранял активную роль, будучи обязан установить истину по делу независимо от позиции сторон. Одним из наиболее ярких преобразований Судебной реформы 1864 г. стало введение суда присяжных, те. рассмотрение уголовных дело наиболее опасных преступлениях с участием присяжных заседателей, решавших вопрос о виновности или невиновности подсудимого.
Пересмотр приговоров строился по европейским канонам с классическими апелляцией и кассацией французского образца. После рассмотрения дела по первой инстанции в окружном суде (с участием или безучастия присяжных) стороны имели право по любым основаниям обжаловать приговор в апелляционном порядке в судебную палату, действовавшую в качестве апелляционного суда. После этого приговор становился окончательным сточки зрения установления фактических обстоятельств дела (принцип двух инстанций, нов законную силу еще не вступал стороны имели право обжаловать его по правовым основаниям в кассационном порядке в Правительствующий Сенат единственную кассационную инстанцию страны. Последний имел право либо отклонить жалобу, либо кассировать приговор, отменяя его на основании неправильного применения (толкования) правовых норм и направляя дело на новое рассмотрение. Необжало- ванный или подтвержденный Правительствующим Сенатом приговор вступал в законную силу. После вступления приговора в законную силу единственным способом его пересмотра оставалось лишь возобновление дел по ограниченному кругу оснований, причем исключительно в случаях, когда появлялись какие-либо серьезные основания
Если говорить о предварительном расследовании, то важнейшее достижение Устава заключается в передаче компетенции по производству предварительного следствия от полиции суду в лице специального судебного следователя, входившего в состав судебного ведомства
1
Полиция сохранила за собой только функции дознания, что стало попыткой отделить друг от друга в классических континентальных традициях полицейское дознание и судебное предварительное следствие. При этом именно предварительное следствие являлось основной формой расследования. Дознание было исключительно факультативной стадией, имевшей место при неуверенности полиции в преступном характере деяния или отсутствии поблизости судебного следователя ситуация для России нередкая, учитывая расстояния. Именно расстояния оказались основной причиной, вынудившей составителей Устава отказаться от характерной для Европы прокурорской монополии на принятие решения о начале предварительного следствия. Судебные следователи получили право открывать следствие самостоятельно
(ex officio). Иначе говоря, инициатива в проведении предварительного следствия или, говоря современным языком, возбуждении уголовного дела могла исходить от полиции как органа дознания, прокурора и самого судебного следователя. По содержанию предварительное следствие представляло собой хорошо знакомую деятельность по собиранию доказательств путем производства следственных действий, применению мер пресечения, привлечению в качестве обвиняемого и т.п. При этом ни прокурор, сохранявший определенные надзорные полномочия, невзирая на судейский статус следователя, ни сам судебный следователь не могли прекратить уголовное дело – они были лишь вправе ходатайствовать об этом перед окружным судом, причем судебный следователь – через прокурора. По окончании предварительного
1
Следует обратить внимание, что реформа следствия произошла еще даже до утверждения в 1864 г. Устава уголовного судопроизводства с принятием 8 июня 1860 г. двух важнейших законодательных актов Наказа судебным следователями Наказа полиции о производстве дознания по преступлениями проступкам Составители Устава уголовного судопроизводства опасались, что обязательная необходимость вмешательства прокурора может замедлить расследование, так как прокуроры просто-напросто не будут успевать вовремя принимать решения, что вынудит полицию и судебных следователей тратить время на ожидание В тоже время никакой специальной стадии возбуждения уголовного дела Устав уголовного судопроизводства не знал
147
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса следствия судебный следователь знакомил обвиняемого с материалами дела, после чего отсылал производство прокурору.
Далее начиналась стадия предания суду, входе которой прокурор решал, следует ли дело прекратить или направить его в суд с обвинительным актом. В первом случае он ходатайствовал перед окружным судом о прекращении дела. Во втором – его действия зависели оттого, подсудно дело суду присяжных или нет. Если дело не подлежало рассмотрению с участием присяжных, то прокурор после составления обвинительного акта направлял его в окружной суд, который обязан был начать судебное разбирательство. Если речь шла о суде присяжных, то дело направлялось в вышестоящую судебную инстанцию – судебную палату, которая либо предавала обвиняемого суду присяжных, либо прекращала дело, либо обращала его к доследованию.
Судебное разбирательство проходило по современным правилам гласно, устно и с участием сторон. При этом суд сохранял активную роль, будучи обязан установить истину по делу независимо от позиции сторон. Одним из наиболее ярких преобразований Судебной реформы 1864 г. стало введение суда присяжных, те. рассмотрение уголовных дело наиболее опасных преступлениях с участием присяжных заседателей, решавших вопрос о виновности или невиновности подсудимого.
Пересмотр приговоров строился по европейским канонам с классическими апелляцией и кассацией французского образца. После рассмотрения дела по первой инстанции в окружном суде (с участием или безучастия присяжных) стороны имели право по любым основаниям обжаловать приговор в апелляционном порядке в судебную палату, действовавшую в качестве апелляционного суда. После этого приговор становился окончательным сточки зрения установления фактических обстоятельств дела (принцип двух инстанций, нов законную силу еще не вступал стороны имели право обжаловать его по правовым основаниям в кассационном порядке в Правительствующий Сенат единственную кассационную инстанцию страны. Последний имел право либо отклонить жалобу, либо кассировать приговор, отменяя его на основании неправильного применения (толкования) правовых норм и направляя дело на новое рассмотрение. Необжало- ванный или подтвержденный Правительствующим Сенатом приговор вступал в законную силу. После вступления приговора в законную силу единственным способом его пересмотра оставалось лишь возобновление дел по ограниченному кругу оснований, причем исключительно в случаях, когда появлялись какие-либо серьезные основания
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса предполагать невиновность осужденного лица. Оправдательный приговор после вступления в законную силу пересмотру не подлежал.
Следует добавить, что рассмотренная система стадий не затрагивает дел, подсудных мировым судьям (о наименее опасных преступлениях. По ним не производилось предварительное следствие. Мировой судья приступал к производству либо по материалам полиции (после дознания, либо по жалобе потерпевшего, либо по собственной инициативе. После судебного разбирательства у мирового судьи приговор подлежал апелляционному обжалованию в съезд мировых судей – орган мировой юстиции второй инстанции, а затем – кассационному обжалованию в Правительствующий Сенат. Если же приговор в апелляционном порядке не обжаловался, становясь окончательным, тов качестве кассационной инстанции выступал съезд мировых судей. В целом мировая юстиция, наряду с судебными следователями и судом присяжных, стала одним из символов нового уголовного судопроизводства, созданного Судебной реформой 1864 г.
Судьба Устава уголовного судопроизводства оказалась непростой. После принятия он неоднократно подвергался изменениями дополнениям, некоторые из которых принято считать судебной контрре- формой, как, например, законы от 7 июля 1889 г. (сокращение компетенции суда присяжных) и от 12 июля 1889 г. (упразднение мировой юстиции и замена ее судебно-административным органом – институтом земских начальников. В 1894 г. началась работа комиссии Министерства юстиции по пересмотру Судебных уставов, завершившаяся в 1899 г. подготовкой проекта новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Однако он таки не был принят. Как бы тони было, но Устав уголовного судопроизводства 1864 г. остается самой выдающейся кодификацией в истории отечественного уголовного процесса. Дореволюционная наука уголовного процесса и ее достижения Уго- ловно-процессуальная наука в современном ее понимании появилась в России в середине XIX в, незадолго до Судебной реформы 1864 г. Нельзя сказать, что до того русские авторы вовсе не писали на уголов- но-процессуальные темы, однако все их работы имели ненаучный, асу- губо прикладной характер. К тому же уголовный процесс не рассматривался в них как автономная дисциплина, являясь лишь элементом либо общеправового, либо общесудебного анализа. Таковы, например, работы Ф.Д. Правикова Грамматика юридическая, или начальные
1
См. перечень важнейших из этих изменений и дополнений Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 48–50.
2
Мировая юстиция была затем восстановлена в 1912 г, хотя и ненадолго
149
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса
правила российского правоведения (СПб., 1803) или ЗА. Горюшкина Описание судебных действий или легчайший способ к получению в краткое время надлежащих познаний к отправлению должностей в судебных местах (МС появлением в 1832 г. кн. 2 т. XV Свода законов, систематизировавшей действовавшие нормы в сфере уголовного судопроизводства, появилось больше трудов собственно уголовно-процес- суального характера, однако большинство из них сохраняли описатель- но-прикладной характерна протяжении еще нескольких десятилетий, вплоть до Судебной реформы 1864 г. В качестве примера приведем сочинения Е. Колоколова Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду законов (е изд. Ми В. Лукина Опыт практического руководства к производству уголовных следствий и уголовного суда по русским законам (е изд. СПб., Первым подлинно научным российским трудом в области уголовно- процессуальной науки стала работа профессора Санкт-Петербургского университета Якова Ивановича Баршева Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству
(СПб., 1841), не утратившая своего научного значения и сегодня. Примерно в тоже время в России начинают появляться специализированные научные юридические журналы, где публикуются теоретические статьи по уголовно-процессуальной проблематике. В качестве примера можно привести статью профессора Московского университета Сергея Ивановича Баршева (брата Я.И. Баршева) О преимуществе следственного процесса перед обвинительным (Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. Т. 2. М, Таким образом, братья Я.И. и СИ. Баршевы становятся не только едва лине единственными представителями российской уголовно- процессуальной науки в дореформенный период, но и ее подлинными основоположниками. Сточки зрения их роли в становлении отечественной доктрины уголовного процесса ничего не меняет даже тот факт, что впоследствии их воззрения подвергались достаточно жесткой критике за чрезмерную приверженность следственному (инквизиционному) процессу, современниками которого они были.
Судебная реформа 1864 г. и принятие Устава уголовного судопроизводства оказали очень большое влияние на развитие науки уголовного процесса, которая в этот период сделала без преувеличения колоссальный скачок вперед, всего за несколько десятилетий проделав путь от зарождения к зрелому состоянию, во многих других странах потребо-
1
Неслучайно, что эта книга была переиздана в 2001 г. (М ЛексЭст).
Следует добавить, что рассмотренная система стадий не затрагивает дел, подсудных мировым судьям (о наименее опасных преступлениях. По ним не производилось предварительное следствие. Мировой судья приступал к производству либо по материалам полиции (после дознания, либо по жалобе потерпевшего, либо по собственной инициативе. После судебного разбирательства у мирового судьи приговор подлежал апелляционному обжалованию в съезд мировых судей – орган мировой юстиции второй инстанции, а затем – кассационному обжалованию в Правительствующий Сенат. Если же приговор в апелляционном порядке не обжаловался, становясь окончательным, тов качестве кассационной инстанции выступал съезд мировых судей. В целом мировая юстиция, наряду с судебными следователями и судом присяжных, стала одним из символов нового уголовного судопроизводства, созданного Судебной реформой 1864 г.
Судьба Устава уголовного судопроизводства оказалась непростой. После принятия он неоднократно подвергался изменениями дополнениям, некоторые из которых принято считать судебной контрре- формой, как, например, законы от 7 июля 1889 г. (сокращение компетенции суда присяжных) и от 12 июля 1889 г. (упразднение мировой юстиции и замена ее судебно-административным органом – институтом земских начальников. В 1894 г. началась работа комиссии Министерства юстиции по пересмотру Судебных уставов, завершившаяся в 1899 г. подготовкой проекта новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Однако он таки не был принят. Как бы тони было, но Устав уголовного судопроизводства 1864 г. остается самой выдающейся кодификацией в истории отечественного уголовного процесса. Дореволюционная наука уголовного процесса и ее достижения Уго- ловно-процессуальная наука в современном ее понимании появилась в России в середине XIX в, незадолго до Судебной реформы 1864 г. Нельзя сказать, что до того русские авторы вовсе не писали на уголов- но-процессуальные темы, однако все их работы имели ненаучный, асу- губо прикладной характер. К тому же уголовный процесс не рассматривался в них как автономная дисциплина, являясь лишь элементом либо общеправового, либо общесудебного анализа. Таковы, например, работы Ф.Д. Правикова Грамматика юридическая, или начальные
1
См. перечень важнейших из этих изменений и дополнений Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 48–50.
2
Мировая юстиция была затем восстановлена в 1912 г, хотя и ненадолго
149
§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса
правила российского правоведения (СПб., 1803) или ЗА. Горюшкина Описание судебных действий или легчайший способ к получению в краткое время надлежащих познаний к отправлению должностей в судебных местах (МС появлением в 1832 г. кн. 2 т. XV Свода законов, систематизировавшей действовавшие нормы в сфере уголовного судопроизводства, появилось больше трудов собственно уголовно-процес- суального характера, однако большинство из них сохраняли описатель- но-прикладной характерна протяжении еще нескольких десятилетий, вплоть до Судебной реформы 1864 г. В качестве примера приведем сочинения Е. Колоколова Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду законов (е изд. Ми В. Лукина Опыт практического руководства к производству уголовных следствий и уголовного суда по русским законам (е изд. СПб., Первым подлинно научным российским трудом в области уголовно- процессуальной науки стала работа профессора Санкт-Петербургского университета Якова Ивановича Баршева Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству
(СПб., 1841), не утратившая своего научного значения и сегодня. Примерно в тоже время в России начинают появляться специализированные научные юридические журналы, где публикуются теоретические статьи по уголовно-процессуальной проблематике. В качестве примера можно привести статью профессора Московского университета Сергея Ивановича Баршева (брата Я.И. Баршева) О преимуществе следственного процесса перед обвинительным (Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. Т. 2. М, Таким образом, братья Я.И. и СИ. Баршевы становятся не только едва лине единственными представителями российской уголовно- процессуальной науки в дореформенный период, но и ее подлинными основоположниками. Сточки зрения их роли в становлении отечественной доктрины уголовного процесса ничего не меняет даже тот факт, что впоследствии их воззрения подвергались достаточно жесткой критике за чрезмерную приверженность следственному (инквизиционному) процессу, современниками которого они были.
Судебная реформа 1864 г. и принятие Устава уголовного судопроизводства оказали очень большое влияние на развитие науки уголовного процесса, которая в этот период сделала без преувеличения колоссальный скачок вперед, всего за несколько десятилетий проделав путь от зарождения к зрелому состоянию, во многих других странах потребо-
1
Неслучайно, что эта книга была переиздана в 2001 г. (М ЛексЭст).
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса вавший столетия. Именно в 1864–1917 гг. формируются отечественные уголовно-процессуальные школы, когда доктрина уголовного процесса перестает быть представлена двумя-тремя профессорами-одиночками, а превращается в монолитный, пусть и дискутирующий между собой, корпус ученых, имеющих возможность на регулярной основе передавать накопленные знания и готовящих себе смену в лице наиболее способных студентов, оставленных при кафедрах для подготовки диссертаций. Центрами развития уголовно-процессуальной науки становятся юридические факультеты университетов, которых в тот период насчитывалось в России не очень много, что обеспечивало высокий уровень преподавания и научных исследований. Многие из этих университетов сегодня находятся не только в России (Московский, Санкт-Петер- бургский, Казанский, Томский, Ярославский, но и за ее пределами Киевский, Харьковский, Новороссийский (Одесский, Юрьевский Тартуский, Варшавский. Помимо того, непременным условием написания диссертаций, дававших доступ к преподавательской деятельности, являлась обязательная длительная научная стажировка в зарубежных университетах и владение иностранными языками (по крайней мере немецкими французским, что также положительно сказывалось на развитии российской уголовно-процессуальной науки и степени ее интегрированности в мировую науку.
Пореформенный и основанный на достижениях Судебных уставов период развития отечественной уголовно-процессуальной науки открывается курсами профессора Санкт-Петербургского университета Александра Павловича Чебышева-Дмитриева, положившими начало традиции издания в России фундаментальных университетских научных курсов. Речь идет о его курсе лекций для студентов (СПб., 1866–
1867) и работе Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 г. Часть 1
» (СПб., 1875). Хотя преклонение перед Уставами не дало профессору А.П. Чебышеву-Дмитриеву возможности использовать сравнительный материал западноевропейского законодательства, однако именно его имя по праву открывает очень
1
Имеется ввиду ярославский Демидовский юридический лицей, преобразованный в 1918 г. в Ярославский государственный университет Судебные уставы, в частности Устав уголовного судопроизводства, также, вне всяких сомнений, представляют собой результат очень глубоких научных исследований, что видно по объяснительным запискам к ним, не утратившим теоретического значения до сих пор. Однако характеристика Устава уголовного судопроизводства дана выше, поэтому здесь мы не останавливаемся на научном значении этого памятника права и научных заслугах его составителей Фельдштейн ГС. Лекции по уголовному судопроизводству. МС. Дореволюционный этап развития уголовного процесса яркую страницу полувекового пореформенного периода истории российской уголовно-процессуальной науки.
В этом смысле закономерно, что одному из учеников А.П. Чебыше- ва-Дмитриева профессору Санкт-Петербургского университета Ивану Яковлевичу Фойницкому
(1847–1913) суждено было подготовить, пожалуй, самую фундаментальную и значительную работу в истории российской уголовно-процессуальной науки – Курс уголовного судопроизводства (в 2 т, вышедший первым изданием в 1884 г. (т. 1) и 1897 г. т. 2)
1
. Не будет преувеличением сказать, что данный курс до сих пор не имеет себе в российской литературе равных ни по глубине, ни пока- честву освещения материала, ни по влиянию на дальнейшее развитие науки, в том числе уже постсоветской. Его отличительной особенностью является анализ не одного лишь российского законодательства, но и основных западных уголовно-процессуальных систем, причем не только на общем уровнено и при рассмотрении каждого уголов- но-процессуального института. Такой, как сказали бы сегодня, срав- нительно-правовой подход стал своего рода визитной карточкой российской дореволюционной уголовно-процессуальной литературы.
Почти одновременно выходит другой томный курс уголовного процесса, который принято ставить в один ряд с трудом И.Я. Фой- ницкого и который принадлежит перу профессора Императорского училища правоведения (Санкт-Петербург) Владимира Константиновича Случевского
(1844–1926): Учебник русского уголовного процесса. Часть 1. Судоустройство. Часть II. Судопроизводство. Впервые увидев свет в 1891–1892 гг., он также затем выдержал несколько изданий последнее в 1913 г.)
2
Помимо фундаментальных трудов И.Я. Фойницкого и В.К. Слу- чевского на рубеже XIX и ХХ столетий появляются и другие работы, каждая из которых, отличаясь неповторимым своеобразием, внесла вклад в развитие уголовно-процессуальной науки. Среди них следует назвать курсы профессора Киевского университета Дмитрия Германовича Тальберга
Русское уголовное судопроизводство (1889–1890); профессора Московского университета Михаила Васильевича Духовского Русский уголовный процессе изд. 1908); профессора Юрьев- ского университета (сегодня Тарту, Эстония) Петра Павловича Пус-
Пореформенный и основанный на достижениях Судебных уставов период развития отечественной уголовно-процессуальной науки открывается курсами профессора Санкт-Петербургского университета Александра Павловича Чебышева-Дмитриева, положившими начало традиции издания в России фундаментальных университетских научных курсов. Речь идет о его курсе лекций для студентов (СПб., 1866–
1867) и работе Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 г. Часть 1
» (СПб., 1875). Хотя преклонение перед Уставами не дало профессору А.П. Чебышеву-Дмитриеву возможности использовать сравнительный материал западноевропейского законодательства, однако именно его имя по праву открывает очень
1
Имеется ввиду ярославский Демидовский юридический лицей, преобразованный в 1918 г. в Ярославский государственный университет Судебные уставы, в частности Устав уголовного судопроизводства, также, вне всяких сомнений, представляют собой результат очень глубоких научных исследований, что видно по объяснительным запискам к ним, не утратившим теоретического значения до сих пор. Однако характеристика Устава уголовного судопроизводства дана выше, поэтому здесь мы не останавливаемся на научном значении этого памятника права и научных заслугах его составителей Фельдштейн ГС. Лекции по уголовному судопроизводству. МС. Дореволюционный этап развития уголовного процесса яркую страницу полувекового пореформенного периода истории российской уголовно-процессуальной науки.
В этом смысле закономерно, что одному из учеников А.П. Чебыше- ва-Дмитриева профессору Санкт-Петербургского университета Ивану Яковлевичу Фойницкому
(1847–1913) суждено было подготовить, пожалуй, самую фундаментальную и значительную работу в истории российской уголовно-процессуальной науки – Курс уголовного судопроизводства (в 2 т, вышедший первым изданием в 1884 г. (т. 1) и 1897 г. т. 2)
1
. Не будет преувеличением сказать, что данный курс до сих пор не имеет себе в российской литературе равных ни по глубине, ни пока- честву освещения материала, ни по влиянию на дальнейшее развитие науки, в том числе уже постсоветской. Его отличительной особенностью является анализ не одного лишь российского законодательства, но и основных западных уголовно-процессуальных систем, причем не только на общем уровнено и при рассмотрении каждого уголов- но-процессуального института. Такой, как сказали бы сегодня, срав- нительно-правовой подход стал своего рода визитной карточкой российской дореволюционной уголовно-процессуальной литературы.
Почти одновременно выходит другой томный курс уголовного процесса, который принято ставить в один ряд с трудом И.Я. Фой- ницкого и который принадлежит перу профессора Императорского училища правоведения (Санкт-Петербург) Владимира Константиновича Случевского
(1844–1926): Учебник русского уголовного процесса. Часть 1. Судоустройство. Часть II. Судопроизводство. Впервые увидев свет в 1891–1892 гг., он также затем выдержал несколько изданий последнее в 1913 г.)
2
Помимо фундаментальных трудов И.Я. Фойницкого и В.К. Слу- чевского на рубеже XIX и ХХ столетий появляются и другие работы, каждая из которых, отличаясь неповторимым своеобразием, внесла вклад в развитие уголовно-процессуальной науки. Среди них следует назвать курсы профессора Киевского университета Дмитрия Германовича Тальберга
Русское уголовное судопроизводство (1889–1890); профессора Московского университета Михаила Васильевича Духовского Русский уголовный процессе изд. 1908); профессора Юрьев- ского университета (сегодня Тарту, Эстония) Петра Павловича Пус-
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 76
торослева
Русское уголовно-судебное правое изд. 1914); при- ват-доцента Московского университета Сергея Ивановича Викторского
1
Впоследствии курс И.И. Фойницкого выдержал еще несколько изданий, одно из которых посмертное (1915). В 1996 гон был переиздан (СПб.: Альфа Этот учебник переиздан в 2008 г. (М Зерцало
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса
«Русский уголовный процессе изд. 1912)
1
и профессора Московского университета Сергея Викторовича Познышева Элементарный учебник русского уголовного процесса (1913). Несколько особняком в российской дореволюционной науке стоит труд профессора Томского университета, впоследствии сменившего И.Я. Фойницкого на кафедре уголовного процесса Санкт-Петербургского университета, Николая Николаевича Розина
Уголовное судопроизводство (Томске изд. СПб. 1914; е изд. СПб., 1916), где развивается теория уголовного процесса как юридического отношения, определившая построение данного курса. Данную теорию разделяли еще один известный представитель уголовно-процессуальной науки, занявший после Ярославля кафедру уголовного процесса Московского университета, профессор Григорий Самуилович Фельдштейн в своем труде Лекции по уголовному судопроизводству (Именно авторские курсы, позволившие создать единую теорию российского уголовного процесса и его стройный институциональный каркас, повлиявший в том числе и на развитие советского законодательства (невзирая на смену политической идеологии, являются, пожалуй, самым крупным достижением дореволюционной науки. По разнообразию и глубине ни один другой период не дал нам столько учебников и курсов такого высокого качества. Каждый из них не утратил своего значения ив наши дни. В тот же период активно развиваются юридические научные журналы (Журнал министерства юстиции, Юридический вестник, Журнал гражданского и уголовного права, Вопросы права (журнал научной юриспруденции) и др, на страницах которых публикуются научные исследования в виде статей и развернутых рецензий.
Что касается монографий, то они в интересующий нас период также, разумеется, издаются, хотя по степени влияния заметно уступают учебниками курсам. При этом охваченными оказываются далеко не все институты уголовного процесса – многие остаются необработанными монографически. Видимо, логика развития науки требовала первоначального накопления знаний в виде фундаментальных курсов, чтобы затем уже углублять их на уровне монографических исследований. Однако если первая задача была блестяще решена, торе- шать вторую пришлось уже в советский период, причем после большого перерыва Учебник СИ. Викторского был переиздан в 1997 г. (М Городец).
2
Об этой теории см. п. 1 § 4 гл. 2 настоящего курса
153
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса
Среди монографий, изданных дог, следует назвать, например, работы А.Ф. Кистяковского о мерах пресечения (1868), К.К. Арсеньева о предании суду (1870) и судебном следствии (1871). В 1888 г. вышли два монографических труда о гражданском иске в уголовном процессе
Д.Г. Тальберга и Л.М. Берлина. Среди в целом не очень многочисленной дореволюционной монографической литературы особняком стоит работа профессора Харьковского университета Леонида Евстафьеви-
ча Владимирова
Учение об уголовных доказательствах, выдержавшая три издания (последнее в 1910 г. Ее влияние на последующее развитие отечественной теории доказательств в уголовном процессе сложно переоценить. Именно Л.Е. Владимиров был едва лине первым российским исследователем, кто попытался привнести в отечественную доктрину сугубо англосаксонские доказательственные конструкции, причем подчас небезуспешно, имея, например, ввиду учение об от- носимости доказательств и предмете доказывания. Но это было скорее исключением – в целом российская дореволюционная наука оставалась привержена континентальным ценностям 2. Советский этап развития уголовного процесса. Зарождение советского уголовного процесса разрыв и преемственность Октябрьская революция 1917 г. ознаменовала собой перелом в истории отечественного уголовного процесса и его переход из так называемой дореволюционной в советскую фазу развития. Данный переход в формальном плане осуществлялся не эволюционным, норе- волюционным путем новая советская власть сразу же приложила все усилия по полному демонтажу дореволюционной судоустройствен- ной и процессуальной системы. Для этого были приняты несколько кратких законодательных актов, определяющих судебную и процессуальную политику советской власти, важнейшими из которых стали три Декрета о суде.
Уже Декрет о суде от 24 ноября 1917 г официально упразднил все судебные учреждения старого режима (судебных следователей, окружные суды, судебные палаты, Правительствующий Сенат, институты прокурорского надзора и адвокатуры, а также приостановил деятельность мировых судей, предполагая их преобразование в мест Книга Л.Е. Владимирова переиздана в 2000 г. (Тула Автограф В официальном наименовании данного Декрета нет номера. Однако после появления Декрета О суде № 2 Декрет от 24 ноября 1917 г. стал именоваться Декретом О суде № 1. Такое его обозначение является доктринальным, но широко распространенным Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса ные суды. Более подробный Декрет о суде № 2 от 22 февраля 1918 г, содержавший уже некоторые очертания нового уголовного процесса, уточнил, что Судебные уставы 1864 г. продолжают применяться при рассмотрении уголовных дел, но лишь в той мере, в какой они не отменены декретами советской власти и не противоречат правосознанию трудящихся классов (п. 8). Декрет о суде № 3 от 20 июля
1918 г. не внес в эти положения существенных измнений, определив лишь некоторые новые правила подсудности и учредив в г. Москве временный Кассационный суд суголовным отделением, призванный рассматривать кассационные жалобы на решения окружных народных судов. Как видно, Устав уголовного судопроизводства 1864 г. продолжал еще действовать и после Октябрьской революции, но очень недолго и исключительно в рамках вынужденного регулирования некоего перехода к новым советским уголовно-процессуальным законам.
Окончательная формальная отмена Устава уголовного судопроизводства произошла одновременно с принятием Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г, в ст. 22 которого была включена норма о том, что ссылки в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспрещаются. Так завершилась в России эпоха Судебных уставов.
Следует также иметь ввиду, что впервые годы советской власти были созданы две параллельные системы судов общие суды, о нормативной базе деятельности которых речь шла выше, и особые суды в виде революционных трибуналов, рассматривавших дела о наиболее опасных, сточки зрения советской власти, преступлениях, характеризовавшихся в качестве контрреволюционных (восстание против власти или неподчинение ей, саботаж, намеренное создание товарного дефицита и т.п.). Производство по уголовным делам, рассматриваемым революционными трибуналами, регулировалось серией сменявших друг друга автономных законодательных актов Инструкцией Народного комиссариата юстиции (НКЮ) о революционном трибунале от 19 декабря г, Декретом Совета народных комиссаров (СНК) о революционных трибуналах от 4 мая 1918 г, Положением о революционных трибуналах (утв. Декретом СНК) от 12 апреля 1919 г.
В целом советское уголовно-процессуальное законодательство начального периода имело краткий, фрагментарный, в значительной мере
1
Однако Кассационный суд таки не был создан. Вместо него кассационными полномочиями были наделены нижестоящие суды (среднего звена, что и предопределило впоследствии изменение теоретических подходов к кассации в духе советской кассации
155
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса чрезвычайный и некодифицированный характер. Его сложно назвать полноценной уголовно-процессуальной системой. Однако некоторые заложенные в нем идеи оказали очень большое влияние на последующее развитие советского и впоследствии даже постсоветского российского уголовного процесса. Достаточно назвать полное упразднение института апелляции и изменение подходов к кассации, превратившейся во вторую инстанцию с отказом от принципа единства кассационной инстанции замену суда присяжных судом с участием народных заседателей допуск в качестве защитников не только адвокатов, но и непрофессиональных представителей (иных лиц) и др.
В тоже время стремление советской власти резко разорвать с дореволюционным уголовным процессом имело ограниченные пределы, полностью достижимые разве что в формальной плоскости. Каковы бы ни были политические устремления руководителей советского государства, наиболее квалифицированные юристы, принимавшие техническое участие в создании нового уголовного процесса и редактировании революционного уголовно-процессуального законодательства, учились в университетах Российской империи и были воспитаны на Уставе уголовного судопроизводства, что не могло не сказаться даже в этот период, хотя еще в большей мере проявилось при подготовке советских уголовно-процессуальных кодификаций и развитии науки. Устав уголовного судопроизводства, будучи отменен юридически, не мог быть полностью упразднен в доктринальной плоскости, продолжая оказывать влияние на советское законодательство, особенно впервые годы. В самом общем виде можно сказать, что переход от дореволюционного к советскому уголовному процессу ха Статья 4 Декрета о суде № 2 гласила Обжалование в апелляционном порядке отменяется и допускается только кассация решений. Понадобилось дождаться 1 января г, чтобы почти 100 лет спустя вновь получить институт апелляции по всем уголовным делам Законодатель еще испытывал колебания, следует ли отказываться от суда присяжных как такового или ограничиться терминологической заменой понятия присяжные на понятие народные заседатели. Так, ст. 3 Декрета о суде № 2 предусматривала, что рассмотрение уголовных дел по существу происходит в составе двенадцати очередных заседателей и двух запасных, под председательством одного из постоянных членов суда. Однако уже пи Положения о народном суде от 30 ноября 1918 г. установили, что по наиболее опасным уголовным делам народный суд действует в составе судьи и шести народных заседателей, а по остальным делам – в составе судьи и двух народных заседателей. Именно на последнем варианте впоследствии остановился советский законодатель. Институт народных заседателей действовал в России до 1 января 2004 г См. конкретные примеры Кудрявцев В.Н., Трусов АИ. Политическая юстиция в СССР. МС Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса рактеризовался формальным разрывом и умеренной доктринальной преемственностью. УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 гг.
Первый российский УПК советского периода был принят входе обширной кодификации права, развернувшейся с началом новой экономической политики (НЭП,
22 мая 1922 г. и вступил в силу с 1 июля 1922 г. Обратим внимание на модернизацию наименования уголовно-процессуальной кодификации, когда соответствующий законодательный акт впервые был назван в европейском духе Уголовно-процессуальным кодексом. С этого момента данное наименование не подвергается сомнению, как и производная от него аббревиатура – УПК.
Однако УПК РСФСР 1922 г. была уготована недолгая жизнь. Уже через несколько месяцев на й сессии ВЦИК принимается Постановление от 11 ноября 1922 го введении в действие нового Положения о судоустройстве РСФСР. В п. 2 данного Постановления содержится поручение Президиуму ВЦИК и Народному комиссариату юстиции переработать УПК» с целью приведения его в соответствие с новым Положением о судоустройстве, которое вводится в действие с 1 января 1923 г.
В результате очень скоро ВЦИК принимает Постановление от 15 февраля г. об утверждении, как сказано в документе, переработанного Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, который принято называть УПК 1923 г. Надо признать, что в формальном смысле речь шла скорее о новой редакции УПК 1922 г. Именно так характеризовали данный законодательный акт видные представители советской уго- ловно-процессуальной науки, разграничивавшие не два кодекса, а две редакции одного кодекса. Однако в российской уголовно-процессу- альной доктрине сложилась достаточно устойчивая традиция рассматривать варианты 1922 и 1923 гг. в качестве автономных кодификаций и отделять друг от друга УПК 1922 г. и УПК 1923 г. Этой традиции мы здесь в определенной мере следуем.
Учитывая причины и обстоятельства принятия УПК 1923 г, неудивительно, что по содержанию он почти не отличался от УПК 1922 г. Основные изменения были связаны с судоустройственными реформами упразднением революционных трибуналов, включая Верховный трибунал, созданием Верховного суда РСФСР и др, а также с отказом от расширенной коллегии народных заседателей из шести человек – теперь почти все дела рассматривались в составе судьи и двух народных заседа-
1
Строгович МС. Уголовный процесс. МС Чельцов МА. Советский уголовный процесс. МС. Советский этап развития уголовного процесса телей, кроме очень ограниченного круга дел, рассматриваемых единолично. Но нельзя не обратить внимание еще на одно изменение. Если
УПК 1922 г. почти полностью воспроизвел дореволюционную концепцию судебного предварительного следствия, не только приписав следователей к судебному ведомству (судебные следователи, но и предполагая судебно-инстанционный порядок обжалования их действий и решений, то УПК 1923 г. обозначил тенденцию отказа от нее. Следователи пока еще остались при судах, но их действия и решения подлежали уже обжалованию только прокурору. Окончательно следствие было переведено в прокуратуру только в конце х годов, но расхождения в этом плане между УПК 1922 г. и 1923 г. случайностью не выглядят. Ясно, что именно в этот период начала формироваться советская конструкция несудебного прокурорского предварительного следствия, стирающая грань между следствием и дознанием, где следователь утрачивал независимость, а центральную роль играл уже прокурор.
В целом УПК РСФСР 1923 г, действовавший несколько десятилетий, представляет собой некое связующее звено между Уставом уголовного судопроизводства и поздним советским уголовным процессом образца УПК РСФСР 1960 г. Первой стадией уголовного процесса было возбуждение производства по уголовному делу, по итогам которого орган дознания, следователь, прокурор либо отказывали при отсутствии признаков преступления в производстве дознания или предварительного следствия, что могло быть обжаловано в суд, либо приступали к дознанию или предварительному следствию, не вынося каких-ли- бо специальных постановлений. Дознание поначалу имело факультативный характер и не приводило к появлению полноценных доказательств, будучи предназначено для расследования мелких уголовных делили собирания материалов для следователя, однако входе реформ х годов все более и более превращалось в полноценную форму расследования, дублируя предварительное следствие. Следователь в случаях, когда не начинал следствие самостоятельно, а получал материалы от органов дознания, вправе был либо произвести предварительное следствие в полном объеме, либо счесть дознание полными произвести лишь отдельные следственные действия. Однако он при любых обстоятельствах был обязан предъявить обвинение, допросить обвиняемого
1
В соответствии сост УПК 1922 г. жалобы на действия следователя приносились суду того района, в котором расположена камера следователя, или тому суду, при котором следователь состоит В УПК 1923 г. указанная норма выглядит следующим образом жалобы на действия следователя подаются прокурору того района и суда, где следователь состоит (ст. 212).
159
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса обвинительного заключения также по делам о контрреволюционных вредительствах и диверсиях.
В этот период советское уголовно-процессуальное право существовало в двух параллельных реальностях одна из них регулировалась
УПК 1923 г, применявшимся по общеуголовным преступлениям, а другая – разнообразными уголовно-процессуальными актами чрезвычайного характера, действовавшими по тем уголовным делам, где, сточки зрения власти, имела место политическая составляющая. В подобной ситуации УПК 1923 г. не выполняли не мог выполнять роль подлинной уголовно-процессуальной кодификации. Уголовно-про- цессуальное право в значительной мере оказалось некодифицирован-
ным
и подчинялось многочисленным особым режимам по отдельным категориям уголовных дел.
В таком контексте становится понятной основная задача второй советской кодификации уголовно-процессуального права, проводившейся после смерти ИВ. Сталина и разоблачения культа его личности ХХ съездом Коммунистической партии (1956 г) на волне общей десталинизации советской общественно-политической жизни. Необходимо было добиться реальной кодификации уголовно-процессу- ального права и устранения самой возможности действия каких-ли- бо уголовно-процессуальных законов вне УПК стем, чтобы по всем уголовным делам применялась единая процессуальная форма с соответствующими гарантиями прав личности. В целом эту задачу удалось успешно реализовать.
Вслед за принятием Основ уголовного судопроизводства Союза
ССР и союзных республик 1958 г начинается разработка нового УПК
1
В советский период каждая из республик СССР имела свой собственный УПК. Однако на общесоюзном уровне принимался относительно краткий рамочный закон Основы, положения которого были обязательны для законодателей при составлении республиканских УПК, что приводило к действию единой уголовно-процессуальной модели во всех республиках. Скажем, Основы уголовного судопроизводства 1958 г. насчитывали 57 статей. До этого действовали Основы уголовного судопроизводства от 31 октября 1924 г. В конце хе годы активно обсуждалась идея перехода к общесоюзным кодексам, в том числе единому УПК СССР, с отказом от двухступенчатой системы общесоюзные Основы – республиканские кодексы, однако она таки не была реализована (проект УПК СССР был опубликован в 1939 г, однако таки остался сугубо доктринальным документом, не выдвинутым в качестве официальной законодательной инициативы) скорее всего в силу того, что требовала много времени необходимо было разработать и обсудить проекты всех отраслевых союзных кодексов, а после смерти в 1953 г. ИВ. Сталина утратила актуальность в связи с общим изменением правовой политики и нежеланием лишать республики соответствующих законодательных прерогатив.
161
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса права. Значимые реформы уголовного процесса в этот период можно пересчитать по пальцам. Вспомним, прежде всего, создание следственного аппарата МВД (1965 г, что сократило подследственность прокуратуры и привело к еще большей «полицеизации» предварительного следствия, сделавшей грань между дознанием и следствием почти невидимой, а также введение тем же Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г. в УПК особого участника уголовного процесса – начальника следственного отдела, что вписывалось в логику реформы (перевод следственных функций из сферы юстиции в сферу полиции. Кроме того, нельзя не упомянуть появление улица, подвергнутого незаконному уголовному преследованию, права на возмещение ущерба со стороны государства (право на реабилитацию) на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1981 г. (новая ст. 58 1
УПК), реализовавшего соответствующие положения Конституции СССР 1977 г. и союзного Указа от 18 мая
1981 га также введение ускоренной формы предварительного расследования по делам о наименее опасных и достаточно легко раскрываемых преступлениях – так называемой протокольной формы досу- дебной подготовки материалов (Указ Президиума Верховного совета РСФСР от 24 января 1985 го внесении дополнений в УПК).
УПК РСФСР 1960 г. утратил стабильность и начал подвергаться постоянному обновлению только в е годы, но это уже касается не советского, а постсоветского периода развития отечественного уголовного процесса. Советская наука уголовного процесса и ее достижения Если применительно к уголовно-процессуальному законодательству о преемственности между дореволюционными советским периодами можно говорить лишь с определенной долей условности, тов части развития уголовно-процессуальной науки такая характеристика справедлива без каких-либо оговорок. Строго говоря, научная работа не прекращалась даже в неспокойные и крайне нестабильные первые годы советской власти, причем по понятным причинам на первом этапе она велась исключительно усилиями специалистов, начавших свою научную деятельность еще доги в равной мере принадлежащих как дореволюционной, таки советской науке уголовного процесса. Так, уже в 1919 г. бывший приват-доцент Московского университета, занимавший в тот момент должность профессора Ярославского университета и вскоре вновь занявший профессорскую кафедру уже в советском МГУ, Николай Николаевич Полянский публикует в г. Ярославле небольшую работу Цель уголовного процесса, впоследствии вошедшую
«Русский уголовный процессе изд. 1912)
1
и профессора Московского университета Сергея Викторовича Познышева Элементарный учебник русского уголовного процесса (1913). Несколько особняком в российской дореволюционной науке стоит труд профессора Томского университета, впоследствии сменившего И.Я. Фойницкого на кафедре уголовного процесса Санкт-Петербургского университета, Николая Николаевича Розина
Уголовное судопроизводство (Томске изд. СПб. 1914; е изд. СПб., 1916), где развивается теория уголовного процесса как юридического отношения, определившая построение данного курса. Данную теорию разделяли еще один известный представитель уголовно-процессуальной науки, занявший после Ярославля кафедру уголовного процесса Московского университета, профессор Григорий Самуилович Фельдштейн в своем труде Лекции по уголовному судопроизводству (Именно авторские курсы, позволившие создать единую теорию российского уголовного процесса и его стройный институциональный каркас, повлиявший в том числе и на развитие советского законодательства (невзирая на смену политической идеологии, являются, пожалуй, самым крупным достижением дореволюционной науки. По разнообразию и глубине ни один другой период не дал нам столько учебников и курсов такого высокого качества. Каждый из них не утратил своего значения ив наши дни. В тот же период активно развиваются юридические научные журналы (Журнал министерства юстиции, Юридический вестник, Журнал гражданского и уголовного права, Вопросы права (журнал научной юриспруденции) и др, на страницах которых публикуются научные исследования в виде статей и развернутых рецензий.
Что касается монографий, то они в интересующий нас период также, разумеется, издаются, хотя по степени влияния заметно уступают учебниками курсам. При этом охваченными оказываются далеко не все институты уголовного процесса – многие остаются необработанными монографически. Видимо, логика развития науки требовала первоначального накопления знаний в виде фундаментальных курсов, чтобы затем уже углублять их на уровне монографических исследований. Однако если первая задача была блестяще решена, торе- шать вторую пришлось уже в советский период, причем после большого перерыва Учебник СИ. Викторского был переиздан в 1997 г. (М Городец).
2
Об этой теории см. п. 1 § 4 гл. 2 настоящего курса
153
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса
Среди монографий, изданных дог, следует назвать, например, работы А.Ф. Кистяковского о мерах пресечения (1868), К.К. Арсеньева о предании суду (1870) и судебном следствии (1871). В 1888 г. вышли два монографических труда о гражданском иске в уголовном процессе
Д.Г. Тальберга и Л.М. Берлина. Среди в целом не очень многочисленной дореволюционной монографической литературы особняком стоит работа профессора Харьковского университета Леонида Евстафьеви-
ча Владимирова
Учение об уголовных доказательствах, выдержавшая три издания (последнее в 1910 г. Ее влияние на последующее развитие отечественной теории доказательств в уголовном процессе сложно переоценить. Именно Л.Е. Владимиров был едва лине первым российским исследователем, кто попытался привнести в отечественную доктрину сугубо англосаксонские доказательственные конструкции, причем подчас небезуспешно, имея, например, ввиду учение об от- носимости доказательств и предмете доказывания. Но это было скорее исключением – в целом российская дореволюционная наука оставалась привержена континентальным ценностям 2. Советский этап развития уголовного процесса. Зарождение советского уголовного процесса разрыв и преемственность Октябрьская революция 1917 г. ознаменовала собой перелом в истории отечественного уголовного процесса и его переход из так называемой дореволюционной в советскую фазу развития. Данный переход в формальном плане осуществлялся не эволюционным, норе- волюционным путем новая советская власть сразу же приложила все усилия по полному демонтажу дореволюционной судоустройствен- ной и процессуальной системы. Для этого были приняты несколько кратких законодательных актов, определяющих судебную и процессуальную политику советской власти, важнейшими из которых стали три Декрета о суде.
Уже Декрет о суде от 24 ноября 1917 г официально упразднил все судебные учреждения старого режима (судебных следователей, окружные суды, судебные палаты, Правительствующий Сенат, институты прокурорского надзора и адвокатуры, а также приостановил деятельность мировых судей, предполагая их преобразование в мест Книга Л.Е. Владимирова переиздана в 2000 г. (Тула Автограф В официальном наименовании данного Декрета нет номера. Однако после появления Декрета О суде № 2 Декрет от 24 ноября 1917 г. стал именоваться Декретом О суде № 1. Такое его обозначение является доктринальным, но широко распространенным Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса ные суды. Более подробный Декрет о суде № 2 от 22 февраля 1918 г, содержавший уже некоторые очертания нового уголовного процесса, уточнил, что Судебные уставы 1864 г. продолжают применяться при рассмотрении уголовных дел, но лишь в той мере, в какой они не отменены декретами советской власти и не противоречат правосознанию трудящихся классов (п. 8). Декрет о суде № 3 от 20 июля
1918 г. не внес в эти положения существенных измнений, определив лишь некоторые новые правила подсудности и учредив в г. Москве временный Кассационный суд суголовным отделением, призванный рассматривать кассационные жалобы на решения окружных народных судов. Как видно, Устав уголовного судопроизводства 1864 г. продолжал еще действовать и после Октябрьской революции, но очень недолго и исключительно в рамках вынужденного регулирования некоего перехода к новым советским уголовно-процессуальным законам.
Окончательная формальная отмена Устава уголовного судопроизводства произошла одновременно с принятием Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г, в ст. 22 которого была включена норма о том, что ссылки в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспрещаются. Так завершилась в России эпоха Судебных уставов.
Следует также иметь ввиду, что впервые годы советской власти были созданы две параллельные системы судов общие суды, о нормативной базе деятельности которых речь шла выше, и особые суды в виде революционных трибуналов, рассматривавших дела о наиболее опасных, сточки зрения советской власти, преступлениях, характеризовавшихся в качестве контрреволюционных (восстание против власти или неподчинение ей, саботаж, намеренное создание товарного дефицита и т.п.). Производство по уголовным делам, рассматриваемым революционными трибуналами, регулировалось серией сменявших друг друга автономных законодательных актов Инструкцией Народного комиссариата юстиции (НКЮ) о революционном трибунале от 19 декабря г, Декретом Совета народных комиссаров (СНК) о революционных трибуналах от 4 мая 1918 г, Положением о революционных трибуналах (утв. Декретом СНК) от 12 апреля 1919 г.
В целом советское уголовно-процессуальное законодательство начального периода имело краткий, фрагментарный, в значительной мере
1
Однако Кассационный суд таки не был создан. Вместо него кассационными полномочиями были наделены нижестоящие суды (среднего звена, что и предопределило впоследствии изменение теоретических подходов к кассации в духе советской кассации
155
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса чрезвычайный и некодифицированный характер. Его сложно назвать полноценной уголовно-процессуальной системой. Однако некоторые заложенные в нем идеи оказали очень большое влияние на последующее развитие советского и впоследствии даже постсоветского российского уголовного процесса. Достаточно назвать полное упразднение института апелляции и изменение подходов к кассации, превратившейся во вторую инстанцию с отказом от принципа единства кассационной инстанции замену суда присяжных судом с участием народных заседателей допуск в качестве защитников не только адвокатов, но и непрофессиональных представителей (иных лиц) и др.
В тоже время стремление советской власти резко разорвать с дореволюционным уголовным процессом имело ограниченные пределы, полностью достижимые разве что в формальной плоскости. Каковы бы ни были политические устремления руководителей советского государства, наиболее квалифицированные юристы, принимавшие техническое участие в создании нового уголовного процесса и редактировании революционного уголовно-процессуального законодательства, учились в университетах Российской империи и были воспитаны на Уставе уголовного судопроизводства, что не могло не сказаться даже в этот период, хотя еще в большей мере проявилось при подготовке советских уголовно-процессуальных кодификаций и развитии науки. Устав уголовного судопроизводства, будучи отменен юридически, не мог быть полностью упразднен в доктринальной плоскости, продолжая оказывать влияние на советское законодательство, особенно впервые годы. В самом общем виде можно сказать, что переход от дореволюционного к советскому уголовному процессу ха Статья 4 Декрета о суде № 2 гласила Обжалование в апелляционном порядке отменяется и допускается только кассация решений. Понадобилось дождаться 1 января г, чтобы почти 100 лет спустя вновь получить институт апелляции по всем уголовным делам Законодатель еще испытывал колебания, следует ли отказываться от суда присяжных как такового или ограничиться терминологической заменой понятия присяжные на понятие народные заседатели. Так, ст. 3 Декрета о суде № 2 предусматривала, что рассмотрение уголовных дел по существу происходит в составе двенадцати очередных заседателей и двух запасных, под председательством одного из постоянных членов суда. Однако уже пи Положения о народном суде от 30 ноября 1918 г. установили, что по наиболее опасным уголовным делам народный суд действует в составе судьи и шести народных заседателей, а по остальным делам – в составе судьи и двух народных заседателей. Именно на последнем варианте впоследствии остановился советский законодатель. Институт народных заседателей действовал в России до 1 января 2004 г См. конкретные примеры Кудрявцев В.Н., Трусов АИ. Политическая юстиция в СССР. МС Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса рактеризовался формальным разрывом и умеренной доктринальной преемственностью. УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 гг.
Первый российский УПК советского периода был принят входе обширной кодификации права, развернувшейся с началом новой экономической политики (НЭП,
22 мая 1922 г. и вступил в силу с 1 июля 1922 г. Обратим внимание на модернизацию наименования уголовно-процессуальной кодификации, когда соответствующий законодательный акт впервые был назван в европейском духе Уголовно-процессуальным кодексом. С этого момента данное наименование не подвергается сомнению, как и производная от него аббревиатура – УПК.
Однако УПК РСФСР 1922 г. была уготована недолгая жизнь. Уже через несколько месяцев на й сессии ВЦИК принимается Постановление от 11 ноября 1922 го введении в действие нового Положения о судоустройстве РСФСР. В п. 2 данного Постановления содержится поручение Президиуму ВЦИК и Народному комиссариату юстиции переработать УПК» с целью приведения его в соответствие с новым Положением о судоустройстве, которое вводится в действие с 1 января 1923 г.
В результате очень скоро ВЦИК принимает Постановление от 15 февраля г. об утверждении, как сказано в документе, переработанного Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, который принято называть УПК 1923 г. Надо признать, что в формальном смысле речь шла скорее о новой редакции УПК 1922 г. Именно так характеризовали данный законодательный акт видные представители советской уго- ловно-процессуальной науки, разграничивавшие не два кодекса, а две редакции одного кодекса. Однако в российской уголовно-процессу- альной доктрине сложилась достаточно устойчивая традиция рассматривать варианты 1922 и 1923 гг. в качестве автономных кодификаций и отделять друг от друга УПК 1922 г. и УПК 1923 г. Этой традиции мы здесь в определенной мере следуем.
Учитывая причины и обстоятельства принятия УПК 1923 г, неудивительно, что по содержанию он почти не отличался от УПК 1922 г. Основные изменения были связаны с судоустройственными реформами упразднением революционных трибуналов, включая Верховный трибунал, созданием Верховного суда РСФСР и др, а также с отказом от расширенной коллегии народных заседателей из шести человек – теперь почти все дела рассматривались в составе судьи и двух народных заседа-
1
Строгович МС. Уголовный процесс. МС Чельцов МА. Советский уголовный процесс. МС. Советский этап развития уголовного процесса телей, кроме очень ограниченного круга дел, рассматриваемых единолично. Но нельзя не обратить внимание еще на одно изменение. Если
УПК 1922 г. почти полностью воспроизвел дореволюционную концепцию судебного предварительного следствия, не только приписав следователей к судебному ведомству (судебные следователи, но и предполагая судебно-инстанционный порядок обжалования их действий и решений, то УПК 1923 г. обозначил тенденцию отказа от нее. Следователи пока еще остались при судах, но их действия и решения подлежали уже обжалованию только прокурору. Окончательно следствие было переведено в прокуратуру только в конце х годов, но расхождения в этом плане между УПК 1922 г. и 1923 г. случайностью не выглядят. Ясно, что именно в этот период начала формироваться советская конструкция несудебного прокурорского предварительного следствия, стирающая грань между следствием и дознанием, где следователь утрачивал независимость, а центральную роль играл уже прокурор.
В целом УПК РСФСР 1923 г, действовавший несколько десятилетий, представляет собой некое связующее звено между Уставом уголовного судопроизводства и поздним советским уголовным процессом образца УПК РСФСР 1960 г. Первой стадией уголовного процесса было возбуждение производства по уголовному делу, по итогам которого орган дознания, следователь, прокурор либо отказывали при отсутствии признаков преступления в производстве дознания или предварительного следствия, что могло быть обжаловано в суд, либо приступали к дознанию или предварительному следствию, не вынося каких-ли- бо специальных постановлений. Дознание поначалу имело факультативный характер и не приводило к появлению полноценных доказательств, будучи предназначено для расследования мелких уголовных делили собирания материалов для следователя, однако входе реформ х годов все более и более превращалось в полноценную форму расследования, дублируя предварительное следствие. Следователь в случаях, когда не начинал следствие самостоятельно, а получал материалы от органов дознания, вправе был либо произвести предварительное следствие в полном объеме, либо счесть дознание полными произвести лишь отдельные следственные действия. Однако он при любых обстоятельствах был обязан предъявить обвинение, допросить обвиняемого
1
В соответствии сост УПК 1922 г. жалобы на действия следователя приносились суду того района, в котором расположена камера следователя, или тому суду, при котором следователь состоит В УПК 1923 г. указанная норма выглядит следующим образом жалобы на действия следователя подаются прокурору того района и суда, где следователь состоит (ст. 212).
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса и составить обвинительное заключение. Расследование завершалось либо прекращением дела, либо направлением его прокурору для передачи в суд. К этому Закон от 29 октября 1929 г. добавил еще возможность официального приостановления предварительного расследования. Первой судебной стадией являлось предание суду, осуществляемое тем же судьей, которому предстояло рассматривать его по существу. Он либо утверждал обвинительное заключение и назначал судебное разбирательство (предавал обвиняемого суду, либо прекращал дело, либо возвращал его для дополнительного расследования с указанием обстоятельств, подлежащих доследованию. Судебное разбирательство, помимо ординарной формы, предусматривало возможность сокращенного судебного следствия в случае признания обвиняемым своей вины ст. 282 УПК 1923 г. Существовало и особое производство в виде судебного приказа, когда судебное разбирательство производилось без вызова сторона вместо приговора постанавливался приказ об исполнении уголовного наказания, но лишь по делам о нескольких наименее опасных преступлениях, не предусматривающих строгих санкций. Приговор до вступления в законную силу подлежал обжалованию только в порядке кассации, тем самым выполнявшей функции апелляции, отмененной еще в 1918 г. После вступления в законную силу он подлежал проверке вышестоящими судами в порядке надзора, являвшегося советским нововведением, но лишь по инициативе народного комиссара юстиции, прокурора руспублики и председателя Верховного суда. При наличии определенных оснований он мог быть также возобновлен по вновь открывшимся обстоятельствам.
Впрочем, основная проблема развития советского уголовного процесса заключалась отнюдь не в УПК 1923 гав массовом пренебрежении им входе сталинских репрессий и появлении различных форм чрезвычайного уголовно-процессуального законодательства, предполагавшего даже в некоторых случаях рассмотрение дел несудебными органами. Характерными примерами являются Постановление ЦИК от 1 декабря 1934 г, принятое через несколько часов после убийства в Ленинграде видного советского руководителя СМ. Кирова, в соответствии с которым по делам о террористических организациях и актах срок предварительного следствия сокращался до 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемому за одни сутки до рассмотрения дела в суде, участие обвинителя и защитника в судебном разбирательстве, а также кассационное обжалование приговора не допускались, или Закон от 14 сентября 1937 г, запретивший кассационное обжалование приговоров и сокративший до одних суток срок вручения копии
Впрочем, основная проблема развития советского уголовного процесса заключалась отнюдь не в УПК 1923 гав массовом пренебрежении им входе сталинских репрессий и появлении различных форм чрезвычайного уголовно-процессуального законодательства, предполагавшего даже в некоторых случаях рассмотрение дел несудебными органами. Характерными примерами являются Постановление ЦИК от 1 декабря 1934 г, принятое через несколько часов после убийства в Ленинграде видного советского руководителя СМ. Кирова, в соответствии с которым по делам о террористических организациях и актах срок предварительного следствия сокращался до 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемому за одни сутки до рассмотрения дела в суде, участие обвинителя и защитника в судебном разбирательстве, а также кассационное обжалование приговора не допускались, или Закон от 14 сентября 1937 г, запретивший кассационное обжалование приговоров и сокративший до одних суток срок вручения копии
159
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса обвинительного заключения также по делам о контрреволюционных вредительствах и диверсиях.
В этот период советское уголовно-процессуальное право существовало в двух параллельных реальностях одна из них регулировалась
УПК 1923 г, применявшимся по общеуголовным преступлениям, а другая – разнообразными уголовно-процессуальными актами чрезвычайного характера, действовавшими по тем уголовным делам, где, сточки зрения власти, имела место политическая составляющая. В подобной ситуации УПК 1923 г. не выполняли не мог выполнять роль подлинной уголовно-процессуальной кодификации. Уголовно-про- цессуальное право в значительной мере оказалось некодифицирован-
ным
и подчинялось многочисленным особым режимам по отдельным категориям уголовных дел.
В таком контексте становится понятной основная задача второй советской кодификации уголовно-процессуального права, проводившейся после смерти ИВ. Сталина и разоблачения культа его личности ХХ съездом Коммунистической партии (1956 г) на волне общей десталинизации советской общественно-политической жизни. Необходимо было добиться реальной кодификации уголовно-процессу- ального права и устранения самой возможности действия каких-ли- бо уголовно-процессуальных законов вне УПК стем, чтобы по всем уголовным делам применялась единая процессуальная форма с соответствующими гарантиями прав личности. В целом эту задачу удалось успешно реализовать.
Вслед за принятием Основ уголовного судопроизводства Союза
ССР и союзных республик 1958 г начинается разработка нового УПК
1
В советский период каждая из республик СССР имела свой собственный УПК. Однако на общесоюзном уровне принимался относительно краткий рамочный закон Основы, положения которого были обязательны для законодателей при составлении республиканских УПК, что приводило к действию единой уголовно-процессуальной модели во всех республиках. Скажем, Основы уголовного судопроизводства 1958 г. насчитывали 57 статей. До этого действовали Основы уголовного судопроизводства от 31 октября 1924 г. В конце хе годы активно обсуждалась идея перехода к общесоюзным кодексам, в том числе единому УПК СССР, с отказом от двухступенчатой системы общесоюзные Основы – республиканские кодексы, однако она таки не была реализована (проект УПК СССР был опубликован в 1939 г, однако таки остался сугубо доктринальным документом, не выдвинутым в качестве официальной законодательной инициативы) скорее всего в силу того, что требовала много времени необходимо было разработать и обсудить проекты всех отраслевых союзных кодексов, а после смерти в 1953 г. ИВ. Сталина утратила актуальность в связи с общим изменением правовой политики и нежеланием лишать республики соответствующих законодательных прерогатив.
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса
РСФСР, принятого 27 октября 1960 г. и вступившего в силу с 1 января г.
УПК РСФСР 1960 г. предусматривает единую процессуальную форму и единый состав суда (судья и два народных заседателя) при рассмотрении всех уголовных дел, независимо от степени их тяжести, закрепляет в ст. 20 обязанность всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела (принцип объективной истины) и настаивает на том, что признание обвиняемым своей вины является рядовым доказательством, не приводящим ник упрощению, ник ускорению уголовного процесса в целом и судебного разбирательства в частности. Появляются новые полноправные участники уголовного процесса – подозреваемый (наряду с традиционным обвиняемыми потерпевший, чьи статус и права очень четко урегулированы законом.
Кодекс окончательно институционализирует стадию возбуждения уголовного дела, требуя непросто приступать к расследованию при наличии признаков преступления, но выносить специальное постановление о возбуждении уголовного дела по итогам доследственной проверки, чтобы избежать необоснованных уголовных преследований в духе х годов. Предварительное расследование проводится в форме дознания или предварительного следствия, что по сути является единственным проявлением дифференциации процессуальной формы и приводит к почти полному исчезновению различий между ними. Обвиняемый получает право на участие защитника с момента окончания предварительного расследования, те. предоставления ему материалов дела для ознакомления. После поступления дела в суд производство открывается полноценной стадией предания суду путем проведения в некоторых случаях коллегиального (опять-таки в составе судьи и двух народных заседателей) распорядительного заседания с возможностью вернуть дело на дополнительное расследование. Судебное разбирательство проводится по единой форме с активной ролью суда, но без обязательного участия обвинителя, те. доказывание осуществляют не столько стороны, сколько суд. Кассация остается единственной формой обжалования приговора, не вступившего в законную силу, а после его вступления в законную силу пересмотр возможен в порядке надзора по протестам высших должностных лиц прокурорской и судебной системы) и по вновь открывшимся обстоятельствам.
На протяжении 30 лет, вплоть до распада СССР в 1991 г, УПК РСФСР
1960 г. отличался удивительной стабильностью, пожалуй, не имеющей других аналогов в истории отечественного уголовно-процессуального
РСФСР, принятого 27 октября 1960 г. и вступившего в силу с 1 января г.
УПК РСФСР 1960 г. предусматривает единую процессуальную форму и единый состав суда (судья и два народных заседателя) при рассмотрении всех уголовных дел, независимо от степени их тяжести, закрепляет в ст. 20 обязанность всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела (принцип объективной истины) и настаивает на том, что признание обвиняемым своей вины является рядовым доказательством, не приводящим ник упрощению, ник ускорению уголовного процесса в целом и судебного разбирательства в частности. Появляются новые полноправные участники уголовного процесса – подозреваемый (наряду с традиционным обвиняемыми потерпевший, чьи статус и права очень четко урегулированы законом.
Кодекс окончательно институционализирует стадию возбуждения уголовного дела, требуя непросто приступать к расследованию при наличии признаков преступления, но выносить специальное постановление о возбуждении уголовного дела по итогам доследственной проверки, чтобы избежать необоснованных уголовных преследований в духе х годов. Предварительное расследование проводится в форме дознания или предварительного следствия, что по сути является единственным проявлением дифференциации процессуальной формы и приводит к почти полному исчезновению различий между ними. Обвиняемый получает право на участие защитника с момента окончания предварительного расследования, те. предоставления ему материалов дела для ознакомления. После поступления дела в суд производство открывается полноценной стадией предания суду путем проведения в некоторых случаях коллегиального (опять-таки в составе судьи и двух народных заседателей) распорядительного заседания с возможностью вернуть дело на дополнительное расследование. Судебное разбирательство проводится по единой форме с активной ролью суда, но без обязательного участия обвинителя, те. доказывание осуществляют не столько стороны, сколько суд. Кассация остается единственной формой обжалования приговора, не вступившего в законную силу, а после его вступления в законную силу пересмотр возможен в порядке надзора по протестам высших должностных лиц прокурорской и судебной системы) и по вновь открывшимся обстоятельствам.
На протяжении 30 лет, вплоть до распада СССР в 1991 г, УПК РСФСР
1960 г. отличался удивительной стабильностью, пожалуй, не имеющей других аналогов в истории отечественного уголовно-процессуального
161
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса права. Значимые реформы уголовного процесса в этот период можно пересчитать по пальцам. Вспомним, прежде всего, создание следственного аппарата МВД (1965 г, что сократило подследственность прокуратуры и привело к еще большей «полицеизации» предварительного следствия, сделавшей грань между дознанием и следствием почти невидимой, а также введение тем же Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г. в УПК особого участника уголовного процесса – начальника следственного отдела, что вписывалось в логику реформы (перевод следственных функций из сферы юстиции в сферу полиции. Кроме того, нельзя не упомянуть появление улица, подвергнутого незаконному уголовному преследованию, права на возмещение ущерба со стороны государства (право на реабилитацию) на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1981 г. (новая ст. 58 1
УПК), реализовавшего соответствующие положения Конституции СССР 1977 г. и союзного Указа от 18 мая
1981 га также введение ускоренной формы предварительного расследования по делам о наименее опасных и достаточно легко раскрываемых преступлениях – так называемой протокольной формы досу- дебной подготовки материалов (Указ Президиума Верховного совета РСФСР от 24 января 1985 го внесении дополнений в УПК).
УПК РСФСР 1960 г. утратил стабильность и начал подвергаться постоянному обновлению только в е годы, но это уже касается не советского, а постсоветского периода развития отечественного уголовного процесса. Советская наука уголовного процесса и ее достижения Если применительно к уголовно-процессуальному законодательству о преемственности между дореволюционными советским периодами можно говорить лишь с определенной долей условности, тов части развития уголовно-процессуальной науки такая характеристика справедлива без каких-либо оговорок. Строго говоря, научная работа не прекращалась даже в неспокойные и крайне нестабильные первые годы советской власти, причем по понятным причинам на первом этапе она велась исключительно усилиями специалистов, начавших свою научную деятельность еще доги в равной мере принадлежащих как дореволюционной, таки советской науке уголовного процесса. Так, уже в 1919 г. бывший приват-доцент Московского университета, занимавший в тот момент должность профессора Ярославского университета и вскоре вновь занявший профессорскую кафедру уже в советском МГУ, Николай Николаевич Полянский публикует в г. Ярославле небольшую работу Цель уголовного процесса, впоследствии вошедшую
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса в качестве главы в более крупную монографию Очерки общей теории уголовного процесса (М, 1927). Имя и труды проф. Н.Н. Полянского, безусловно, являются самым ярким символом связи дореволюционной и советской науки уголовного процесса, что проявляется не только в самом имени автора, но ив сохраненной им методологии исследований, глубоком знании иностранного уголовного процесса и т.п.
1
В е годы в уголовно-процессуальной науке появляется несколько новых ярких имен, прежде всего, молодой харьковский ученый, ставший впоследствии профессором ВЮЗИ (МГЮА) Михаил Александрович Чельцов-Бебутов (Чельцов)
, опубликовавший курс Советский уголовный процесс. Вып. 1
» (Харьков, 1928)
2
, и профессор МГУ Андрей Януарьевич Вышинский
, издавший свой Курс уголовного процесса (М, 1927)
3
. Впоследствии А.Я. Вышинский стал Прокурором СССР и министром иностранных дел СССР – едва лине крупнейшим советским юристом сталинской эпохи, по чьей репутации был нанесен сокрушительный удар на волне десталинизации из-за его активного участия в процессах конца 1920-х–1930-х годов в качестве главного советского обвинителя. При всей неоднозначности личности А.Я. Вышинс- кого и его роли в истории бытующее сегодня сугубо негативное отношение к теоретическому уголовно-процессуальному наследию этого автора выглядит не всегда справедливым. Так, самая известная монография А. Я. Вышинского Теория доказательств в советском праве М, 1941; затем были еще два издания, которой приписывают едва лине инквизиционные доказательственные идеи, на самом деле ничего подобного не содержит, за исключением, быть может, одной действительно весьма сомнительной мысли (особенно с учетом бытовавших в то время методов ведения следствия) об особой важности объяснений обвиняемых по делам о заговорах против советской власти, контрреволюционных организациях и т.п.
4
В остальном испытавшая несомненное влияние упоминавшейся выше дореволюционной рабо-
1
Впоследствии Н.Н. Полянский опубликовал ряд работ, специально посвященных иностранному уголовному процессу Уголовное право и уголовный суд в Англии (М, 1937), Судьба процессуальных гарантий личной свободы во Франции (М, 1946), Доказательства в иностранном уголовном процессе (Ми др Отметим также его фундаментальную монографию, увидевшую свет два десятилетия спустя Положение личности в уголовном процессе происхождение и развитие розыскного процесса во Франции. ч. 1
» (М, 1948).
3
Чуть позже вышла другая его работа (в соавторстве с В.С. Ундревичем) Курс советского уголовного процесса. Т 1: Судоустройство (М, 1934).
4
Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. МС. Советский этап развития уголовного процесса ты Л.Е. Владимирова данная монография представляет собой достаточно глубокий сравнительно-правовой анализ доказательственного права, опирающийся на прекрасные знания западной литературы, причем с явной симпатией к англосаксонским конструкциям. Строго говоря, это первый серьезный советский труд по доказательственному праву, проложивший путь между западной и дореволюционной наукой, с одной стороны, и советской доказательственной доктриной с другой стороны, что весьма благотворно сказалось на послесталинском развитии последней
1
В е годы в уголовно-процессуальную науку приходит и будущий член-корреспондент Академии наук СССР Михаил Соломонович
1
В е годы в уголовно-процессуальной науке появляется несколько новых ярких имен, прежде всего, молодой харьковский ученый, ставший впоследствии профессором ВЮЗИ (МГЮА) Михаил Александрович Чельцов-Бебутов (Чельцов)
, опубликовавший курс Советский уголовный процесс. Вып. 1
» (Харьков, 1928)
2
, и профессор МГУ Андрей Януарьевич Вышинский
, издавший свой Курс уголовного процесса (М, 1927)
3
. Впоследствии А.Я. Вышинский стал Прокурором СССР и министром иностранных дел СССР – едва лине крупнейшим советским юристом сталинской эпохи, по чьей репутации был нанесен сокрушительный удар на волне десталинизации из-за его активного участия в процессах конца 1920-х–1930-х годов в качестве главного советского обвинителя. При всей неоднозначности личности А.Я. Вышинс- кого и его роли в истории бытующее сегодня сугубо негативное отношение к теоретическому уголовно-процессуальному наследию этого автора выглядит не всегда справедливым. Так, самая известная монография А. Я. Вышинского Теория доказательств в советском праве М, 1941; затем были еще два издания, которой приписывают едва лине инквизиционные доказательственные идеи, на самом деле ничего подобного не содержит, за исключением, быть может, одной действительно весьма сомнительной мысли (особенно с учетом бытовавших в то время методов ведения следствия) об особой важности объяснений обвиняемых по делам о заговорах против советской власти, контрреволюционных организациях и т.п.
4
В остальном испытавшая несомненное влияние упоминавшейся выше дореволюционной рабо-
1
Впоследствии Н.Н. Полянский опубликовал ряд работ, специально посвященных иностранному уголовному процессу Уголовное право и уголовный суд в Англии (М, 1937), Судьба процессуальных гарантий личной свободы во Франции (М, 1946), Доказательства в иностранном уголовном процессе (Ми др Отметим также его фундаментальную монографию, увидевшую свет два десятилетия спустя Положение личности в уголовном процессе происхождение и развитие розыскного процесса во Франции. ч. 1
» (М, 1948).
3
Чуть позже вышла другая его работа (в соавторстве с В.С. Ундревичем) Курс советского уголовного процесса. Т 1: Судоустройство (М, 1934).
4
Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. МС. Советский этап развития уголовного процесса ты Л.Е. Владимирова данная монография представляет собой достаточно глубокий сравнительно-правовой анализ доказательственного права, опирающийся на прекрасные знания западной литературы, причем с явной симпатией к англосаксонским конструкциям. Строго говоря, это первый серьезный советский труд по доказательственному праву, проложивший путь между западной и дореволюционной наукой, с одной стороны, и советской доказательственной доктриной с другой стороны, что весьма благотворно сказалось на послесталинском развитии последней
1
В е годы в уголовно-процессуальную науку приходит и будущий член-корреспондент Академии наук СССР Михаил Соломонович
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 76
Строгович
(1894–1984), публикующий в 1925 г. первый комментарий к УПК РСФСР 1923 г. (совместно с ДА. Карницким), а в 1931 г. первое краткое издание своего учебника Уголовный процесс. В течение последующих десятилетий он готовит ряд фундаментальных монографий Природа советского уголовного процесса и принцип состязательности М, 1939), Учение о материальной истине в уголовном процессе (М,
1947), Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе (М, 1955). Пожалуй, именно МС. Строгович является наиболее крупной фигурой в советской науке уголовного процесса (ее своего рода символом) и занимает в ней такое же место, которое И.Я. Фойницкий занимал в науке дореволюционной.
В целом первый этап развития советской уголовно-процессуальной науки (с 1917 до примерно середины х годов) связан прежде всего с именами и трудами МС. Строговича, Н.Н. Полянского, А.Я. Вы- шинского и МА. Чельцова-Бебутова. Уголовно-процессуальная наука по-прежнему немногочисленна в количественном отношении, нов качественном плане отличается очень высоким уровнем, сохраняя подходы, выработанные дореволюционными процессуалистами. Она по-прежнему в основном строится вокруг авторских учебников и курсов, хотя и все активнее, как мы видим, прибегает к монографическим исследованиям. В какой-то мере можно сказать, что, помимо отмеченных монографий, данный период завершается изданием двух последних советских авторских учебников, где допускается рассмотрение отечественного
1
Много реже вспоминают сегодня концепции А.Я. Вышинского, направленные на размывание границ между дознанием, следствием и розыскной деятельностью, упрощение предварительного расследования, отказ от его судебной составляющей и т.д., в значительной мере реализованные в е годы и подчас действительно заслуживающие критики
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса уголовного процесса в едином теоретическом контексте с зарубежным уголовным процессом МС. Строговича Уголовный процесс (Ми МА. Чельцова Уголовный процесс (М, 1948)
2
. После этого на рубеже 1940-х–1950-х годов в стране начинается политическая борьба с космополитизмом, вынуждающая отказаться от более или менее нейтрального сравнительно-правового анализа и сосредоточиться только на догматическом (комментаторском) описании советского уголовно-процессуального законодательства, причем без малейшей возможности критически осмыслить тенденции его развития по причине идеологических ограничений. В результате учебники начинают мало отличаться друг от друга и выполняют сугубо утилитарную задачу пособий для подготовки студентов к экзаменам. Их научно-теоре- тическая ценность нередко сводится к нулю. Особенностью данного периода становится также переход от индивидуального написания учебников к их подготовке коллективом авторов. В тоже время на этом фоне меняется понятие курса – по окончательно сложившейся в данный период традиции, хорошо известной и за рубежом, происходит более четкая дифференциация понятий курс и учебник. Курсом именуется уже не университетский курс лекций, а особый научный курс, содержащий изложение всех проблем и институтов уголовного процесса на максимально возможно высоком теоретическом уровне. Завесь советский послевоенный период удается подготовить всего три таких курса, два из которых остались незавершенными. Так, Курс уголовно-процессуального права МА. Чельцова-
Бебутова ограничился лишь т. 1 Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах М, 1957), таки не дойдя до анализа советского уголовного процесса. Только из одного первого тома состоит и изданный на излете советской эпохи Курс советского уголовного процесса. Общая часть (коллектив авторов под редакцией АД. Бойкова и И.И. Карпеца. М, 1989).
1
Это последнее издание учебника МС. Строговича (на наш взгляд, наиболее полное и лучшее МА. Чельцов выпустил свой учебник еще в 1951 г, однако уже под наименованием Советский уголовный процесс и без малейших претензий на сравнительно-правовой анализ См. об этом в предисловии Нив советский довоенный, нив дореволюционный периоды столь отчетливых сущностных различий между курсами и учебниками не было. Так, двухтомник В.К. Слу- чевского именуется учебником, а двухтомник И.Я. Фойницкого – курсом. Расхождение в наименованиях отражает здесь в большей мере вкусовые пристрастия авторов, ноне принципиальные отличия в жанрах и видах научной литературы.
2
. После этого на рубеже 1940-х–1950-х годов в стране начинается политическая борьба с космополитизмом, вынуждающая отказаться от более или менее нейтрального сравнительно-правового анализа и сосредоточиться только на догматическом (комментаторском) описании советского уголовно-процессуального законодательства, причем без малейшей возможности критически осмыслить тенденции его развития по причине идеологических ограничений. В результате учебники начинают мало отличаться друг от друга и выполняют сугубо утилитарную задачу пособий для подготовки студентов к экзаменам. Их научно-теоре- тическая ценность нередко сводится к нулю. Особенностью данного периода становится также переход от индивидуального написания учебников к их подготовке коллективом авторов. В тоже время на этом фоне меняется понятие курса – по окончательно сложившейся в данный период традиции, хорошо известной и за рубежом, происходит более четкая дифференциация понятий курс и учебник. Курсом именуется уже не университетский курс лекций, а особый научный курс, содержащий изложение всех проблем и институтов уголовного процесса на максимально возможно высоком теоретическом уровне. Завесь советский послевоенный период удается подготовить всего три таких курса, два из которых остались незавершенными. Так, Курс уголовно-процессуального права МА. Чельцова-
Бебутова ограничился лишь т. 1 Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах М, 1957), таки не дойдя до анализа советского уголовного процесса. Только из одного первого тома состоит и изданный на излете советской эпохи Курс советского уголовного процесса. Общая часть (коллектив авторов под редакцией АД. Бойкова и И.И. Карпеца. М, 1989).
1
Это последнее издание учебника МС. Строговича (на наш взгляд, наиболее полное и лучшее МА. Чельцов выпустил свой учебник еще в 1951 г, однако уже под наименованием Советский уголовный процесс и без малейших претензий на сравнительно-правовой анализ См. об этом в предисловии Нив советский довоенный, нив дореволюционный периоды столь отчетливых сущностных различий между курсами и учебниками не было. Так, двухтомник В.К. Слу- чевского именуется учебником, а двухтомник И.Я. Фойницкого – курсом. Расхождение в наименованиях отражает здесь в большей мере вкусовые пристрастия авторов, ноне принципиальные отличия в жанрах и видах научной литературы.
165
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса
Единственным полными завершенным становится Курс советского уголовного процесса МС. Строговича, вышедший водном томе в 1958 г. и переизданный в дополненном виде в двух томах десятилетие спустя
1
При этом вместе со снижением научного уровня учебников и крайне редким изданием курсов стремительно развиваются другие виды научного творчества диссертации, монографии и статьи.
В целом второй этап развития советской уголовно-процессуальной науки (примерно с середины х годов дог) характеризуется переносом центра тяжести научного творчества с университетских курсов (учебников) на диссертационные и монографические исследования по отдельным проблемами институтам уголовного процесса, а также возникновением очевидной иерархии между однотипными учебниками и редко издаваемыми научно-теоретическими курсами. При этом одновременно устанавливается стройная система подготовки ученых степеней кандидатов и докторов юридических наук, инсти- туционализирующая изменение вектора развития уголовно-процес- суальной науки и позволяющая резко увеличить в количественном отношении корпус ученых-процессуалистов, занимающихся научной и преподавательской деятельностью. Не стоит также забывать об отмеченной стабильности уголовно-процессуального законодательства, наступившей после принятия УПК РСФСР 1960 г, что также способствовало проведению фундаментальных монографических научных исследований, не сопровождавшихся тем ажиотажем, который обычно характерен для периода бурных реформ.
Организационно советская уголовно-процессуальная наука приобрела на данном этапе более коллективный характер, нежели раньше, и строилась вокруг научных центров четырех типов 1) кафедр уголовного процесса классических университетов, как с дореволюционной историей Московский, Ленинградский, Киевский, Томский, Казанский, Ярославский и др, таки созданных уже в советское время (Воронежский, Белорусский в Минске, Калининградский, Дальневосточный, Ростовский и др 2) четырех специализированных юридических институтов
(ВЮЗИ, ныне МГЮУ им. О.Е. Кутафина, с центром в Москве и многочисленными иногородними филиалами, Саратовский, Свердловский и Харьковский 3) ведомственных высших учебных заведений (Академия МВД СССР, Высшая школа КГБ СССР, Высшая следственная школа МВД СССР в г. Волгограде и др) 4) академических и ведомственных
1
Строгович МС Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М, 1968; Т. 2. М, 1970 именно это издание признается единственным полным классическим курсом советского уголовного процесса
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса научно-исследовательских институтов (Институт государства и права АН СССР, Всесоюзный институт юридических наук (преобразованный вначале х годов в НИИ советского законодательства при Ми- нюсте СССР, НИИ МВД СССР, Институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре СССР и др. Особенно следует выделить сектор проблем правосудия Института государства и права АН СССР, который стал, пожалуй, крупнейшей советской научной уголовно-процессуальной школой, где под руководством МС. Строговича работала выдающаяся плеяда советских про- цессуалистов (В.М. Савицкий, А.М. Ларин, ИЛ. Петрухин и др, чьи труды в значительной мере сформировали современную российскую доктрину уголовного процесса и оказали влияние на многие уголов- но-процессуальные реформы, в том числе в постсоветский период.
По содержанию монографические исследования охватывают в этот период почти все ключевые вопросы советского уголовного процесса, касающиеся как общих положений, таки отдельных стадий судопроизводства. Так, общие положения исследуются в монографиях, посвященных сущности уголовного процесса (ПС. Элькинд), его принципам как в целом (Т.Н. Добровольская), таки отдельным из них, например, презумпции невиновности (МС. Строгович и А.М. Ларин), структуре уго- ловно-процессуального права (А.М. Ларин), взаимосвязи уголовного процесса суголовным правом (В.Г. Даев), уголовно-процессуальной форме (МЛ. Якуб), уголовно-процессуальным решениям (ПА. Лупин- ская и Ю.М. Грошевой), гарантиям прав личности (ЭФ. Куцова), уго- ловно-процессуальным функциям (Я.О. Мотовиловкер), участникам уголовного судопроизводства (Р.Д. Рахунов и Л.Д. Кокорев), мерам уго- ловно-процессуального принуждения (ИЛ. Петрухин и В.М. Корну- ков), уголовно-процессуальным правоотношениям (В.П. Божьев), прокурорскому надзору в уголовном судопроизводстве (В.М. Савицкий). Особое внимание советская уголовно-процессуальная наука уделяла разработке проблем доказательственного права, где наряду с индивидуальными монографиями (С.А. Шейфер, Л.Т. Ульянова, АИ. Трусов,
Я.О. Мотовиловкер и др) выделяется фундаментальная коллективная
1
Здесь, разумеется, приводятся далеко не все проблемы, получившие освещение на монографическом уровне, и далеко не все фамилии ученых, занимавшихся соответствующими научными исследованиями. Подробнее см Алексеев НС, Даев В.Г., Коко-
рев Л.Д.
Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980 (в этой книге можно также найти библиографические ссылки на соответствующие монографии по приведенным фамилиям авторов см. также отдельные библиографические ссылки в указателях литературы к соответствующим главам учебника
167
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса монография Теория доказательств в советском уголовном процессе е издание в двух томах в 1966–1967 гг.; е дополненное издание водном очень объемном томе в 1973 г, ответственным редактором которой выступил Н.В. Жогин.
Не осталась без монографического научного анализа и ни одна из стадий советского уголовного процесса, а также существовавшие в то время особые производства. Здесь следует выделить мнографии, посвященные стадиям возбуждения уголовного дела (Р.Д. Рахунов и АР. Ми- хайленко, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин), предварительного расследования (Л.М. Карнеева, А.М. Ларин, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин,
В.А. Стремовский, НА. Якубович и др, предания суду (И.Д. Перлов, ИМ. Гальперин, В.З. Лукашевич), судебному разбирательству (цикл монографий И.Д. Перлова), кассационному, надзорному производствами пересмотру уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам (ММ. Гродзинский, ЭФ. Куцова, А.Л. Ривлин, ОП. Темушкин,
И.Д. Перлов, исполнению приговора (М.К. Свиридов), производству по делам несовершеннолетних (ГМ. Миньковский, В.В. Шиманов- ский), производству по применению принудительных мер медицинского характера (Б.А. Протченко).
Еще одной особенностью советской уголовно-процессуальной науки на втором этапе развития стал ее относительно замкнутый характер, выражавшийся в невозможности рассматривать соответствующие проблемы в едином сравнительно-правовом контексте, что объяснялось сугубо идеологическими причинами (дескать, нельзя сравнивать советское право с капиталистическими приводило к некоторому теоретическому застою. В тоже время это не означало отсутствие серьезных научных исследований уголовного процесса основных зарубежных стран. Такие исследования проводились постоянно, хотя в исключительно автономном режиме и с вынужденной непременной дежурной критикой буржуазной сущности западного уголовного процесса. Сложилась даже отдельная советская научная школа специалистов по зарубежному уголовному процессу, чьи достижения очевидны и не утратили своего значения даже сегодня. Отметим серьезные монографические исследования 1960-х–1980-х годов, посвященные уголовному процессу США и Англии (К.Ф. Гуценко, И.Б. Михайлов- ская, В.М. Николайчик), Франции (СВ. Боботов и АИ. Лубенский), ФРГ (Б.А. Филимонов), Австрии (В.Н. Бутов).
В целом советской уголовно-процессуальной науке удалось решить стоявшие передней задачи на первом этапе создать общий прочный доктринальный каркас новой модели уголовного процесса, что позво-
169
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса задержания и к обвиняемому с момента предъявления обвинения, атак- же предусмотрел право лица, заключенного под стражу в качестве меры пресечения (по-прежнему с санкции прокурора, обжаловать в суд законность и обоснованность данного решения, создав основы судебного контроля в стадии предварительного расследования. Закон от 29 мая
1992 г заметно упростил стадию предания суду, отказавшись от коллегиальных распорядительных заседаний и от самого термина предание суду. Закон от 16 июля 1993 г возродил в России суд присяжных, пусть пока только в нескольких субъектах Российской Федерации (в качестве эксперимента. После принятия Конституции 1993 г. и обновления законодательства (Федеральный конституционный закон О судебной системе Российской Федерации, новый УК РФ и др) реформирование
УПК 1960 г. продолжилось. Например, в связи с появлением в УК РФ новых оснований освобождения от уголовной ответственности в УПК появились новые основания прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием и примирением обвиняемого с потерпевшим. В целом за е годы в УПК 1960 г. было внесено в общей сложности едва лине больше изменений, чем за предшествующие 30 лет. В каком- то смысле можно говорить, что к концу десятилетия в России действовал не советский, а постсоветский вариант данного Кодекса.
Во-вторых
, многие изменения действующего уголовно-процессу- ального права происходили непутем законодательных преобразований, а на основании решений Конституционного Суда РФ, на протяжении х годов подвергшего УПК 1960 г. детальной ревизии на предмет соответствия Конституции РФ, принятой в 1993 г. Только за пять лет, с 1995 по 2000 г, Конституционный Суд РФ вынес в отношении УПК около 20 постановлений и примерно столько же определений, в большинстве случаев признавая его нормы неконституционными. Так, например, в соответствии с постановлениями КС РФ от 13 ноября 1995 г, от 29 апреля 1998 г. и от 23 марта 1999 г. заинтересованные участники процесса получили право обжаловать в судне только решение о заключении под стражу, но и вынесенные входе досудебного производства постановления о прекращении и отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного расследования, продлении
1
Закон РФ от 29 мая 1992 г. № 2869-I О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР, Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР Закон РФ от 16 июля 1993 г. № 5451-I О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях
171
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса вторая – при Министерстве юстиции РФ. Результатом их деятельности стали два альтернативных проекта УПК, опубликованные осенью
1994 г. Проект УПК (только общей части) ГПУ Президента РФ выражал более радикальные идеи перехода к почти чистой состязательности, проект УПК Минюста России (полный) являлся много более умеренными в значительной степени отражал воззрения сторонников сохранения континентального статус-кво
2
. В целом на данном этапе в борьбе проектов верх одержал проект УПК Минюста, который и был в 1995 г. принят к рассмотрению Государственной Думой, после чего работу над ним продолжила уже единая рабочая группа при Комитете по законодательству Государственной Думы РФ. Рабочая группа при ГПУ Администрации Президента РФ к тому моменту прекратила существование.
Подготовленный проект УПК, выдержанный в духе преемственности и умеренной модернизации УПК 1960 г, был принят Государственной Думой в первом чтении 6 июня 1997 г. К 1 июля 1999 г. его подготовка к рассмотрению во втором чтении была завершена, и только принципиальные разногласия между ведомствами по вопросу подследственности уголовных дел помешали его принятию. Достаточно спокойно проходил в этот период и диалог с Советом Европы, не высказавшим к проекту серьезных претензий при вступлении России в 1996 г. в эту международную организацию и ратификации нашей страной в 1998 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Но все пошло по иному пути после выборов в конце 1999 г. в третью Государственную Думу и изменения политической расстановки сил. Сразу после выборов Комитет по законодательству Государственной Думы поручил подготовку УПК ко второму чтению депутату Е.Б. Ми- зулиной, которая стала главой прежней рабочей группы, чьи полномочия поначалу были подтверждены. Однако в связи стем, что в рабочей группе имелись принципиальные идеологические расхождения»
4
по вопросу развития российского уголовного процесса, 20 ноября 2000 г. по инициативе Е.Б. Мизулиной была создана малая рабочая группа, куда вошли только сторонники перехода к полностью состязательному
1
См. этот проект Российская юстиция. 1994. № 9.
2
См. этот проект Российская юстиция. 1994. № 11.
3
Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-прак- тической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. МС Там же. С. 6.
173
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса чего советники из США не увидели в окончательной версии закона
(УПК РФ. – Л.Г.) все те реформы, которые они хотели бы видеть»
1
Таким образом, новый и, как выяснилось, окончательный вариант проекта УПК являлся проводником уже совершенно иной уголов- но-процессуальной идеологии, ориентированной не столько на континентальные, сколько на англосаксонские ценности. Он отражал очевидные попытки впервые в истории создать в России полностью состязательный уголовный процесс, что, в частности, выразилось вот- казе от принципа материальной истины, провозглашении состязательным не только судебного разбирательства, но и предварительного расследования, причислении дознавателя, следователя, прокурора к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения и многих других положениях. С учетом всех отмеченных факторов после создания рабочих групп
Е.Б. Мизулиной и ДН. Козака дальнейшее продвижение кардинально измененного проекта УПК проходило в кратчайшие сроки. Уже 22 ноября гон был принят Государственной Думой в третьем чтении,
5 декабря 2001 г. одобрен Советом Федерации, а 18 декабря 2001 г. подписан Президентом РФ. 1 июля 2002 г. УПК РФ вступил в силу. Трудности с определением модели современного российского уголовного процесса Разновекторность влияний, отсутствие общей концепции новой уголовно-процессуальной кодификации, смена рабочих групп, множественность проектов УПК, попытки буквально в последний момент кардинально изменить идеологию нового кодекса путем нескольких точечных изменений в проекте, активное участие иностранных экспертов и прочие тому подобные обстоятельства привели к тому, что
УПК РФ в чистом виде не вписывается нив одну из выделяемых в уго- ловно-процессуальной науке моделей уголовного процесса.
Во-первых
, в его основу по-прежнему положена континентальная уголовно-процессуальная инфраструктура, определяющая систему стадий уголовного процесса и его институциональные основы. Эта инфраструктура, как уже отмечалось, была заложена еще в дореволюционный период ив значительной мере оказалось сохранена в советское время. Многие институты и нормы УПК РФ могут быть поняты только через призму многовекового развития континентального уголовного процесса. В качестве примера приведем институты следственных и процессуальных действий, привлечения в качестве обвиняемого, прекращения предварительного расследования, прокурорского надзора за следова-
1
Spence M.J. Op. cit. P. 12.
По содержанию монографические исследования охватывают в этот период почти все ключевые вопросы советского уголовного процесса, касающиеся как общих положений, таки отдельных стадий судопроизводства. Так, общие положения исследуются в монографиях, посвященных сущности уголовного процесса (ПС. Элькинд), его принципам как в целом (Т.Н. Добровольская), таки отдельным из них, например, презумпции невиновности (МС. Строгович и А.М. Ларин), структуре уго- ловно-процессуального права (А.М. Ларин), взаимосвязи уголовного процесса суголовным правом (В.Г. Даев), уголовно-процессуальной форме (МЛ. Якуб), уголовно-процессуальным решениям (ПА. Лупин- ская и Ю.М. Грошевой), гарантиям прав личности (ЭФ. Куцова), уго- ловно-процессуальным функциям (Я.О. Мотовиловкер), участникам уголовного судопроизводства (Р.Д. Рахунов и Л.Д. Кокорев), мерам уго- ловно-процессуального принуждения (ИЛ. Петрухин и В.М. Корну- ков), уголовно-процессуальным правоотношениям (В.П. Божьев), прокурорскому надзору в уголовном судопроизводстве (В.М. Савицкий). Особое внимание советская уголовно-процессуальная наука уделяла разработке проблем доказательственного права, где наряду с индивидуальными монографиями (С.А. Шейфер, Л.Т. Ульянова, АИ. Трусов,
Я.О. Мотовиловкер и др) выделяется фундаментальная коллективная
1
Здесь, разумеется, приводятся далеко не все проблемы, получившие освещение на монографическом уровне, и далеко не все фамилии ученых, занимавшихся соответствующими научными исследованиями. Подробнее см Алексеев НС, Даев В.Г., Коко-
рев Л.Д.
Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980 (в этой книге можно также найти библиографические ссылки на соответствующие монографии по приведенным фамилиям авторов см. также отдельные библиографические ссылки в указателях литературы к соответствующим главам учебника
167
§ 2. Советский этап развития уголовного процесса монография Теория доказательств в советском уголовном процессе е издание в двух томах в 1966–1967 гг.; е дополненное издание водном очень объемном томе в 1973 г, ответственным редактором которой выступил Н.В. Жогин.
Не осталась без монографического научного анализа и ни одна из стадий советского уголовного процесса, а также существовавшие в то время особые производства. Здесь следует выделить мнографии, посвященные стадиям возбуждения уголовного дела (Р.Д. Рахунов и АР. Ми- хайленко, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин), предварительного расследования (Л.М. Карнеева, А.М. Ларин, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин,
В.А. Стремовский, НА. Якубович и др, предания суду (И.Д. Перлов, ИМ. Гальперин, В.З. Лукашевич), судебному разбирательству (цикл монографий И.Д. Перлова), кассационному, надзорному производствами пересмотру уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам (ММ. Гродзинский, ЭФ. Куцова, А.Л. Ривлин, ОП. Темушкин,
И.Д. Перлов, исполнению приговора (М.К. Свиридов), производству по делам несовершеннолетних (ГМ. Миньковский, В.В. Шиманов- ский), производству по применению принудительных мер медицинского характера (Б.А. Протченко).
Еще одной особенностью советской уголовно-процессуальной науки на втором этапе развития стал ее относительно замкнутый характер, выражавшийся в невозможности рассматривать соответствующие проблемы в едином сравнительно-правовом контексте, что объяснялось сугубо идеологическими причинами (дескать, нельзя сравнивать советское право с капиталистическими приводило к некоторому теоретическому застою. В тоже время это не означало отсутствие серьезных научных исследований уголовного процесса основных зарубежных стран. Такие исследования проводились постоянно, хотя в исключительно автономном режиме и с вынужденной непременной дежурной критикой буржуазной сущности западного уголовного процесса. Сложилась даже отдельная советская научная школа специалистов по зарубежному уголовному процессу, чьи достижения очевидны и не утратили своего значения даже сегодня. Отметим серьезные монографические исследования 1960-х–1980-х годов, посвященные уголовному процессу США и Англии (К.Ф. Гуценко, И.Б. Михайлов- ская, В.М. Николайчик), Франции (СВ. Боботов и АИ. Лубенский), ФРГ (Б.А. Филимонов), Австрии (В.Н. Бутов).
В целом советской уголовно-процессуальной науке удалось решить стоявшие передней задачи на первом этапе создать общий прочный доктринальный каркас новой модели уголовного процесса, что позво-
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса лило, в частности, успешно провести кодификацию 1960 га на втором этапе провести углубленные монографические исследования фактически всех ключевых институтов уголовного процесса, обеспечив их солидной теоретической базой 3. Современный этап развития уголовного процесса. Реформы х годов и полемика вокруг нового УПК РФ Вот- личие от 1917 г. переход в 1991 г. от советского к постсоветскому уголовному процессу происходил без формального разрыва. УПК РСФСР
1960 г. не был отменен и продолжал действовать, многие реформы обсуждались еще во второй половине х годов и намечались к проведению в СССР, те. состоялись бы независимо от его распада. Более того, сохраняли силу не только принятые в советское время законодательные акты, но и, допустим, разъяснения Верховного Суда СССР в части, не противоречащей новым разъяснениям. Таким образом, замена советского уголовного процесса новой, более современной моделью была связана не столько с собственно распадом СССР, сколько с планомерными и давно намеченными работами по совершенствованию несколько устаревшего законодательства. Другое дело, что распад СССР заметно ускорил процесс реформ. Кроме того, входе известной политической борьбы между союзными (на уровне СССР) и российскими (на уровне РСФСР) властными структурами уголовно-процес- суальная ив более широком смысле судебная реформы рассматривались в качестве одного из важнейших политических инструментов. Так, в Постановлении Верховного Совета РСФСР об утверждении Концепции судебной реформы в РСФСР, принятом 24 октября 1991 г, те. еще за несколько месяцев до упразднения СССР, в качестве одной из главных задач судебной реформы называлось обеспечение суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследование на своей территории в соответствии с собственным материальными процессуальным правом, иначе говоря, без оглядки на СССР. Несколько месяцев спустя (1992 г) данный документ был опубликован уже в качестве Концепции судебной реформы в Российской Федерации.
После распада СССР начался период бурных реформ российского уголовного процесса, которые развивались потрем направлениям.
Во-первых
, еще до принятия Конституции РФ 1993 г. был принят ряд важнейших законов по внесению изменений в УПК 1960 г. Так, Закон от 23 мая 1992 г допустил защитника к подозреваемому с момента
1
Закон РФ от 23 мая 1992 г. № 2825-I О внесении изменений и дополнений в Уголовно- процессуальный кодекс РСФСР.
1960 г. не был отменен и продолжал действовать, многие реформы обсуждались еще во второй половине х годов и намечались к проведению в СССР, те. состоялись бы независимо от его распада. Более того, сохраняли силу не только принятые в советское время законодательные акты, но и, допустим, разъяснения Верховного Суда СССР в части, не противоречащей новым разъяснениям. Таким образом, замена советского уголовного процесса новой, более современной моделью была связана не столько с собственно распадом СССР, сколько с планомерными и давно намеченными работами по совершенствованию несколько устаревшего законодательства. Другое дело, что распад СССР заметно ускорил процесс реформ. Кроме того, входе известной политической борьбы между союзными (на уровне СССР) и российскими (на уровне РСФСР) властными структурами уголовно-процес- суальная ив более широком смысле судебная реформы рассматривались в качестве одного из важнейших политических инструментов. Так, в Постановлении Верховного Совета РСФСР об утверждении Концепции судебной реформы в РСФСР, принятом 24 октября 1991 г, те. еще за несколько месяцев до упразднения СССР, в качестве одной из главных задач судебной реформы называлось обеспечение суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследование на своей территории в соответствии с собственным материальными процессуальным правом, иначе говоря, без оглядки на СССР. Несколько месяцев спустя (1992 г) данный документ был опубликован уже в качестве Концепции судебной реформы в Российской Федерации.
После распада СССР начался период бурных реформ российского уголовного процесса, которые развивались потрем направлениям.
Во-первых
, еще до принятия Конституции РФ 1993 г. был принят ряд важнейших законов по внесению изменений в УПК 1960 г. Так, Закон от 23 мая 1992 г допустил защитника к подозреваемому с момента
1
Закон РФ от 23 мая 1992 г. № 2825-I О внесении изменений и дополнений в Уголовно- процессуальный кодекс РСФСР.
169
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса задержания и к обвиняемому с момента предъявления обвинения, атак- же предусмотрел право лица, заключенного под стражу в качестве меры пресечения (по-прежнему с санкции прокурора, обжаловать в суд законность и обоснованность данного решения, создав основы судебного контроля в стадии предварительного расследования. Закон от 29 мая
1992 г заметно упростил стадию предания суду, отказавшись от коллегиальных распорядительных заседаний и от самого термина предание суду. Закон от 16 июля 1993 г возродил в России суд присяжных, пусть пока только в нескольких субъектах Российской Федерации (в качестве эксперимента. После принятия Конституции 1993 г. и обновления законодательства (Федеральный конституционный закон О судебной системе Российской Федерации, новый УК РФ и др) реформирование
УПК 1960 г. продолжилось. Например, в связи с появлением в УК РФ новых оснований освобождения от уголовной ответственности в УПК появились новые основания прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием и примирением обвиняемого с потерпевшим. В целом за е годы в УПК 1960 г. было внесено в общей сложности едва лине больше изменений, чем за предшествующие 30 лет. В каком- то смысле можно говорить, что к концу десятилетия в России действовал не советский, а постсоветский вариант данного Кодекса.
Во-вторых
, многие изменения действующего уголовно-процессу- ального права происходили непутем законодательных преобразований, а на основании решений Конституционного Суда РФ, на протяжении х годов подвергшего УПК 1960 г. детальной ревизии на предмет соответствия Конституции РФ, принятой в 1993 г. Только за пять лет, с 1995 по 2000 г, Конституционный Суд РФ вынес в отношении УПК около 20 постановлений и примерно столько же определений, в большинстве случаев признавая его нормы неконституционными. Так, например, в соответствии с постановлениями КС РФ от 13 ноября 1995 г, от 29 апреля 1998 г. и от 23 марта 1999 г. заинтересованные участники процесса получили право обжаловать в судне только решение о заключении под стражу, но и вынесенные входе досудебного производства постановления о прекращении и отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного расследования, продлении
1
Закон РФ от 29 мая 1992 г. № 2869-I О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР, Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР Закон РФ от 16 июля 1993 г. № 5451-I О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса срока предварительного расследования, наложении ареста на имущество и обыске. Постановлением от 20 апреля 1999 г. Конституционный Суд РФ запретил судам возвращать по собственной инициативе уголовные делана дополнительное расследование на основании неполноты дознания и предварительного следствия или в связи с необходимостью предъявления более тяжкого обвинения (либо существенно отличающегося от первоначального. Перечень важнейших решений Конституционного Суда РФ, принятых в этот период, можно продолжить. Учитывая, что они обязательны не только для правопримените- ля, но и для законодателя, именно орган конституционной юстиции сыграл ключевую роль в изменении многих традиционных для российского уголовного процесса подходов, в значительной мере подготовив своими постановлениями новый УПК РФ 2001 г. В научной литературе произведенные решениями Конституционного Суда РФ преобразования отечественного уголовного процесса были даже названы тихой революцией»
1
В-третьих
, начались активные работы по подготовке новой российской уголовно-процессуальной кодификации. Велись они на фоне ожесточенной полемики между сторонниками двух вариантов развития отечественного уголовного процесса 1) почти полного слома традиционной российской модели, исторически основанной на континентальных подходах и со времен Устава уголовного судопроизводства развивавшейся в русле смешанного уголовного процесса, с заменой ее на полностью состязательное уголовное судопроизводство в духе ан- гло-американских образцов 2) модернизации советского уголовного процесса путем приведения его в соответствие с современными требованиями, нос сохранением всей континентальной смешанной инфраструктуры, унаследованной от дореволюционного периода развития
3
С учетом отмеченного расхождения в подходах неудивительно, что вначале г. были созданы не одна, а две параллельные рабочие группы по разработке нового УПК: первая действовала при Госу- дарственно-правовом управлении Администрации Президента РФ,
1
Божьев В.П. Тихая революция Конституционного Суда в уголовном процессе Российской Федерации // Российская юстиция. 2000. № 10. СО смешанном уголовном процессе см. § 4 гл. 3 настоящего курса Сторонники второго направления в свою очередь разделялись на тех, кто считал, что для модернизации требуется новый УПК, и тех, кто полагал достаточным совершенствование УПК 1960 г, в целом вполне технически адекватного и привнесении в него определенных изменений соответствующего новым постсоветским реалиям. В качестве примера, в частности, приводился УПК Германии 1877 г, действующий до сих пор, невзирая на все произошедшие в этой стране смены политических режимов.
1
В-третьих
, начались активные работы по подготовке новой российской уголовно-процессуальной кодификации. Велись они на фоне ожесточенной полемики между сторонниками двух вариантов развития отечественного уголовного процесса 1) почти полного слома традиционной российской модели, исторически основанной на континентальных подходах и со времен Устава уголовного судопроизводства развивавшейся в русле смешанного уголовного процесса, с заменой ее на полностью состязательное уголовное судопроизводство в духе ан- гло-американских образцов 2) модернизации советского уголовного процесса путем приведения его в соответствие с современными требованиями, нос сохранением всей континентальной смешанной инфраструктуры, унаследованной от дореволюционного периода развития
3
С учетом отмеченного расхождения в подходах неудивительно, что вначале г. были созданы не одна, а две параллельные рабочие группы по разработке нового УПК: первая действовала при Госу- дарственно-правовом управлении Администрации Президента РФ,
1
Божьев В.П. Тихая революция Конституционного Суда в уголовном процессе Российской Федерации // Российская юстиция. 2000. № 10. СО смешанном уголовном процессе см. § 4 гл. 3 настоящего курса Сторонники второго направления в свою очередь разделялись на тех, кто считал, что для модернизации требуется новый УПК, и тех, кто полагал достаточным совершенствование УПК 1960 г, в целом вполне технически адекватного и привнесении в него определенных изменений соответствующего новым постсоветским реалиям. В качестве примера, в частности, приводился УПК Германии 1877 г, действующий до сих пор, невзирая на все произошедшие в этой стране смены политических режимов.
171
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса вторая – при Министерстве юстиции РФ. Результатом их деятельности стали два альтернативных проекта УПК, опубликованные осенью
1994 г. Проект УПК (только общей части) ГПУ Президента РФ выражал более радикальные идеи перехода к почти чистой состязательности, проект УПК Минюста России (полный) являлся много более умеренными в значительной степени отражал воззрения сторонников сохранения континентального статус-кво
2
. В целом на данном этапе в борьбе проектов верх одержал проект УПК Минюста, который и был в 1995 г. принят к рассмотрению Государственной Думой, после чего работу над ним продолжила уже единая рабочая группа при Комитете по законодательству Государственной Думы РФ. Рабочая группа при ГПУ Администрации Президента РФ к тому моменту прекратила существование.
Подготовленный проект УПК, выдержанный в духе преемственности и умеренной модернизации УПК 1960 г, был принят Государственной Думой в первом чтении 6 июня 1997 г. К 1 июля 1999 г. его подготовка к рассмотрению во втором чтении была завершена, и только принципиальные разногласия между ведомствами по вопросу подследственности уголовных дел помешали его принятию. Достаточно спокойно проходил в этот период и диалог с Советом Европы, не высказавшим к проекту серьезных претензий при вступлении России в 1996 г. в эту международную организацию и ратификации нашей страной в 1998 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Но все пошло по иному пути после выборов в конце 1999 г. в третью Государственную Думу и изменения политической расстановки сил. Сразу после выборов Комитет по законодательству Государственной Думы поручил подготовку УПК ко второму чтению депутату Е.Б. Ми- зулиной, которая стала главой прежней рабочей группы, чьи полномочия поначалу были подтверждены. Однако в связи стем, что в рабочей группе имелись принципиальные идеологические расхождения»
4
по вопросу развития российского уголовного процесса, 20 ноября 2000 г. по инициативе Е.Б. Мизулиной была создана малая рабочая группа, куда вошли только сторонники перехода к полностью состязательному
1
См. этот проект Российская юстиция. 1994. № 9.
2
См. этот проект Российская юстиция. 1994. № 11.
3
Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-прак- тической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. МС Там же. С. 6.
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса уголовному процессу. При этом деятельность большой рабочей группы фактически прекратилась. Одновременно Указом Президента РФ от 28 ноября 2000 г. в рамках президентской администрации была создана рабочая группа по вопросам совершенствования законодательства о судебной системе во главе с ДН. Козаком. Обе рабочие группы (парламентская и президентская) работали в тесной координации, пользуясь поддержкой на высшем политическом уровне и не имея между собой никаких принципиальных разногласий. Нельзя также не обратить внимание, что резкое изменение вектора подготовки УПК совпало сне менее резким ростом интереса к проекту со стороны американских дипломатических и экспертных кругов, работавших в непосредственном контакте с малой группой Е. Б. Ми- зулиной и оказывавших ей поддержку по двум направлениям 1) ло- гистическая помощь в сопровождении прохождения законопроекта по линии отдела по укреплению права посольства США (US Embassy
Law Enforcement Section
); 2) экспертная помощь в подготовке законопроекта по линии финансировавшегося Правительством США проекта Центрально- и Восточноевропейская правовая инициатива Американской ассоциации юристов (American Bar Association’s Central Eastern
European Legal Initiative – ABA/CEELI
)
1
. Что касается логистического сопровождения, ток примеру, именно по итогам проведенного при поддержке Американской ассоциации юристов круглого стола в сентябре г. был выработан ряд рекомендаций, адресованных Комитету по законодательству, значительно облегчивших впоследствии организацию работы над новым УПК»
2
, в частности рекомендация по созданию малой рабочей группы единомышленников, что привело к фактическому прекращению деятельности большой рабочей группы, отражавшей разные точки зрения. Если говорить об экспертной помощи, то два финансируемых бюджетом США американских специалиста по сравнительному уголовному процессу стали ex officio членами рабочей группы Е.Б. Мизулиной, непосредственно приняв участие в написании нескольких новых разделов проекта УПК. Например, как отмечается в литературе, гл. 40 УПК РФ не вошла бы в Кодекс без их активной деятельности. При этом, конечно, были учтены далеко не все из выдвигавшихся американскими экспертами предложений, в силу
1
Spence M.J. The Complexity of Success: the U. S. Role in Russian Rule of Law Reform //
Carnegie Papers. July 2005. N 60. Р. 11.
2
Мизулина Е.Б. Указ. соч. С. 6.
3
Spence M.J. Op. cit. P. 11.
4
Ibid. P. 13.
Law Enforcement Section
); 2) экспертная помощь в подготовке законопроекта по линии финансировавшегося Правительством США проекта Центрально- и Восточноевропейская правовая инициатива Американской ассоциации юристов (American Bar Association’s Central Eastern
European Legal Initiative – ABA/CEELI
)
1
. Что касается логистического сопровождения, ток примеру, именно по итогам проведенного при поддержке Американской ассоциации юристов круглого стола в сентябре г. был выработан ряд рекомендаций, адресованных Комитету по законодательству, значительно облегчивших впоследствии организацию работы над новым УПК»
2
, в частности рекомендация по созданию малой рабочей группы единомышленников, что привело к фактическому прекращению деятельности большой рабочей группы, отражавшей разные точки зрения. Если говорить об экспертной помощи, то два финансируемых бюджетом США американских специалиста по сравнительному уголовному процессу стали ex officio членами рабочей группы Е.Б. Мизулиной, непосредственно приняв участие в написании нескольких новых разделов проекта УПК. Например, как отмечается в литературе, гл. 40 УПК РФ не вошла бы в Кодекс без их активной деятельности. При этом, конечно, были учтены далеко не все из выдвигавшихся американскими экспертами предложений, в силу
1
Spence M.J. The Complexity of Success: the U. S. Role in Russian Rule of Law Reform //
Carnegie Papers. July 2005. N 60. Р. 11.
2
Мизулина Е.Б. Указ. соч. С. 6.
3
Spence M.J. Op. cit. P. 11.
4
Ibid. P. 13.
173
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса чего советники из США не увидели в окончательной версии закона
(УПК РФ. – Л.Г.) все те реформы, которые они хотели бы видеть»
1
Таким образом, новый и, как выяснилось, окончательный вариант проекта УПК являлся проводником уже совершенно иной уголов- но-процессуальной идеологии, ориентированной не столько на континентальные, сколько на англосаксонские ценности. Он отражал очевидные попытки впервые в истории создать в России полностью состязательный уголовный процесс, что, в частности, выразилось вот- казе от принципа материальной истины, провозглашении состязательным не только судебного разбирательства, но и предварительного расследования, причислении дознавателя, следователя, прокурора к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения и многих других положениях. С учетом всех отмеченных факторов после создания рабочих групп
Е.Б. Мизулиной и ДН. Козака дальнейшее продвижение кардинально измененного проекта УПК проходило в кратчайшие сроки. Уже 22 ноября гон был принят Государственной Думой в третьем чтении,
5 декабря 2001 г. одобрен Советом Федерации, а 18 декабря 2001 г. подписан Президентом РФ. 1 июля 2002 г. УПК РФ вступил в силу. Трудности с определением модели современного российского уголовного процесса Разновекторность влияний, отсутствие общей концепции новой уголовно-процессуальной кодификации, смена рабочих групп, множественность проектов УПК, попытки буквально в последний момент кардинально изменить идеологию нового кодекса путем нескольких точечных изменений в проекте, активное участие иностранных экспертов и прочие тому подобные обстоятельства привели к тому, что
УПК РФ в чистом виде не вписывается нив одну из выделяемых в уго- ловно-процессуальной науке моделей уголовного процесса.
Во-первых
, в его основу по-прежнему положена континентальная уголовно-процессуальная инфраструктура, определяющая систему стадий уголовного процесса и его институциональные основы. Эта инфраструктура, как уже отмечалось, была заложена еще в дореволюционный период ив значительной мере оказалось сохранена в советское время. Многие институты и нормы УПК РФ могут быть поняты только через призму многовекового развития континентального уголовного процесса. В качестве примера приведем институты следственных и процессуальных действий, привлечения в качестве обвиняемого, прекращения предварительного расследования, прокурорского надзора за следова-
1
Spence M.J. Op. cit. P. 12.
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса телем и дознавателем, рассмотрения уголовных дел по первой инстанции профессиональным судом (судьей, судебного следствия как этапа судебного разбирательства, свободы обжалования приговора и второй инстанции рассмотрения уголовных дела также многие другие. Строго говоря, сама полноценная стадия предварительного расследования как таковая и присущее ей разграничение дознания и предварительного следствия мыслимы только в континентальном уголовном процессе. Их сохранение в действующем УПК РФ говорит о том, что полный переход от континентального к англосаксонскому уголовному процессу в России не состоялся и объективно не мог состояться, каковы бы ни были замыслы реформаторов и их советников. О том же говорит рассмотрение большинства уголовных дел по первой инстанции профессиональным судом, которое в англо-американском уголовном процессе просто- напросто невозможно, поскольку там уголовные дела либо решаются судом присяжных (малая часть, либо вовсе не решаются по существу, завершаясь заключением разнообразных сделок (большая часть)
1
Во-вторых
, УПК РФ сохранил в неприкосновенности многие советские институты, мало совместимые не только с англосаксонским, но и с западным континентальным уголовным процессом. В этом смысле степень его новаторства является достаточно относительной и вместо искомого, по крайней мерена завершающем этапе разработки, разрыва с советским наследием для Кодекса в большей степени характерна преемственность с УПК 1960 г. Скажем, главы о доказательствах УПК РФ почти полностью основаны на советской теории доказательств со всеми ее достижениями и просчетами. Тоже самое можно сказать о стадии возбуждения уголовного дела, организации предварительного следствия (принадлежность следователей несудебным ведомствам, соотношении дознания и предварительного следствия, мало чем отличающихся друг от друга, отсутствии в первое десятилетие действия УПК РФ института апелляции и сохранении советских кассации и надзора, а также многих других положениях.
В-третьих
, УПК РФ несет на себе очевидный отпечаток англосаксонского влияния, легко объяснимый с учетом событий, связанных с разработкой Кодекса, особенно на завершающем этапе. Так, законодатель, как говорилось выше, отказался закреплять обязанность доз- навателя, следователя, прокурора и суда вести производство по делу всесторонне, полно и объективно (принцип материальной истины, постарался сконструировать полностью состязательное предваритель-
1
Подробнее об этом см. § 2 гл. 26 настоящего курса
175
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса ное расследование, объявив следователя, дознавателя и прокурора участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения, заметно снизил активность суда, который ныне не обязан собирать доказательства в полном объеме входе судебного следствия, допустил рассмотрение уголовных дел в особом порядке без проведения судебного следствия в случае согласия обвиняемого с обвинением. Этот перечень обнаруживаемых в УПК РФ англосаксонских конструкций можно без труда продолжить.
Как видно, новый УПК РФ оказался очень эклектичен, будучи результатом трехстороннего влияния советского, континентального и даже англосаксонского. Само по себе недостатком это не является. Вопрос в другом если УПК РФ формально нельзя однозначно причислить ник одной из существующих моделей уголовного процесса, то можно ли сказать, что в России появилась новая автономная уголов- но-процессуальная модель, которую теперь можно именовать российской или постсоветской и которая призвана обеспечить развитие отечественного уголовного процесса в ближайшие десятилетия Если это так, то критика УПК РФ за эклектизм оправданной не выглядит. Однако на поставленный вопрос следует дать скорее отрицательный ответ. Автономная российская уголовно-процессуальная модель могла бы состояться только в том случае, если бы по-новому собранные из разных моделей элементы не выглядели взаимоисключающими и несовместимыми между собой. Но, к сожалению, несовместимость здесь очевидна. Скажем, положения об обязанности суда собирать доказательства в целях установления всех обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73, 85 и 86 УПК РФ, предусмотренные доказательственными нормами и основанные на принципе материальной истины, противоречат изложенному в ст. 15 УПК РФ принципу чистой состязательности и структуре судебного следствия, закрепленной в гл. 37 Кодекса. Отнесение следователя к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения (п. 47 ст. 5 УПК РФ) противоречит обязанности того же следователя устанавливать как обвиняющие, таки оправдывающие обвиняемого обстоятельства (ст. 73 УПК РФ) или, допустим, юридической природе выносимого следователем решения о прекращении уголовного дела, имеющего квазисудебный реабилитирующий характер (гл. 29 УПК РФ. Список такого рода примеров институционально взаимоисключающих процессуальных подходов можно продолжить, и со многими подобными противоречиями нам еще предстоит столкнуться далее.
Таким образом, действующий УПК РФ не создал нового стройного образца уголовного процесса, который мог бы занять автономное
1
Во-вторых
, УПК РФ сохранил в неприкосновенности многие советские институты, мало совместимые не только с англосаксонским, но и с западным континентальным уголовным процессом. В этом смысле степень его новаторства является достаточно относительной и вместо искомого, по крайней мерена завершающем этапе разработки, разрыва с советским наследием для Кодекса в большей степени характерна преемственность с УПК 1960 г. Скажем, главы о доказательствах УПК РФ почти полностью основаны на советской теории доказательств со всеми ее достижениями и просчетами. Тоже самое можно сказать о стадии возбуждения уголовного дела, организации предварительного следствия (принадлежность следователей несудебным ведомствам, соотношении дознания и предварительного следствия, мало чем отличающихся друг от друга, отсутствии в первое десятилетие действия УПК РФ института апелляции и сохранении советских кассации и надзора, а также многих других положениях.
В-третьих
, УПК РФ несет на себе очевидный отпечаток англосаксонского влияния, легко объяснимый с учетом событий, связанных с разработкой Кодекса, особенно на завершающем этапе. Так, законодатель, как говорилось выше, отказался закреплять обязанность доз- навателя, следователя, прокурора и суда вести производство по делу всесторонне, полно и объективно (принцип материальной истины, постарался сконструировать полностью состязательное предваритель-
1
Подробнее об этом см. § 2 гл. 26 настоящего курса
175
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса ное расследование, объявив следователя, дознавателя и прокурора участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения, заметно снизил активность суда, который ныне не обязан собирать доказательства в полном объеме входе судебного следствия, допустил рассмотрение уголовных дел в особом порядке без проведения судебного следствия в случае согласия обвиняемого с обвинением. Этот перечень обнаруживаемых в УПК РФ англосаксонских конструкций можно без труда продолжить.
Как видно, новый УПК РФ оказался очень эклектичен, будучи результатом трехстороннего влияния советского, континентального и даже англосаксонского. Само по себе недостатком это не является. Вопрос в другом если УПК РФ формально нельзя однозначно причислить ник одной из существующих моделей уголовного процесса, то можно ли сказать, что в России появилась новая автономная уголов- но-процессуальная модель, которую теперь можно именовать российской или постсоветской и которая призвана обеспечить развитие отечественного уголовного процесса в ближайшие десятилетия Если это так, то критика УПК РФ за эклектизм оправданной не выглядит. Однако на поставленный вопрос следует дать скорее отрицательный ответ. Автономная российская уголовно-процессуальная модель могла бы состояться только в том случае, если бы по-новому собранные из разных моделей элементы не выглядели взаимоисключающими и несовместимыми между собой. Но, к сожалению, несовместимость здесь очевидна. Скажем, положения об обязанности суда собирать доказательства в целях установления всех обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73, 85 и 86 УПК РФ, предусмотренные доказательственными нормами и основанные на принципе материальной истины, противоречат изложенному в ст. 15 УПК РФ принципу чистой состязательности и структуре судебного следствия, закрепленной в гл. 37 Кодекса. Отнесение следователя к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения (п. 47 ст. 5 УПК РФ) противоречит обязанности того же следователя устанавливать как обвиняющие, таки оправдывающие обвиняемого обстоятельства (ст. 73 УПК РФ) или, допустим, юридической природе выносимого следователем решения о прекращении уголовного дела, имеющего квазисудебный реабилитирующий характер (гл. 29 УПК РФ. Список такого рода примеров институционально взаимоисключающих процессуальных подходов можно продолжить, и со многими подобными противоречиями нам еще предстоит столкнуться далее.
Таким образом, действующий УПК РФ не создал нового стройного образца уголовного процесса, который мог бы занять автономное
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса достойное место на сравнительно-правовой карте мира. Поэтому он в большей мере является символом переходного характера современного российского уголовного процесса, находящегося в поиске оптимальной для себя модели. По-видимому, данный поиск будет продолжаться еще в течение определенного времени. Свидетельством тому является заметная нестабильность нового УПК РФ и многочисленные реформы, подчас системные, которым он подвергся почти сразу после принятия. Наиболее крупными из них стали реформа следствия Закон от 5 июня 2007 г, сопряженная с созданием Следственного комитета при прокуратуре РФ (СКП), ныне преобразованного в автономный Следственный комитет (СК) РФ, а также реформа судебных инстанций, направленная на появление апелляционной формы пересмотра приговоров по всем уголовным делами трансформацию традиционных с советских времен кассации и надзора (Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ, вступивший в силу с 1 января
2013 г. Не удовлетворила полностью новая уголовно-процессуальная кодификация и Конституционный Суд РФ, вынесший после вступления УПК РФ в силу немало решений о признании неконституционными тех или иных положений Кодекса.
В завершение нельзя не отметить, что в мире нет удачных примеров искусственной смены модели уголовного процесса, допустим, с континентальной (смешанной) на англосаксонскую (обвинительно-со- стязательную) или наоборот, что показал опыт Италии, Грузии, Украины, других стран и, видимо, России. Как правило, исторически присущая форма уголовного судопроизводства оказывается институ- ционально сильнее и долговечнее, чем кажется многим реформаторам. При любых попытках навязать той или иной стране противоположную модель происходит скорее неудачная деформация старой модели, нежели ее замена на новую. Поэтому российский уголовный процесс, особенно если не ограничивать его только текстом УПК РФ, а принимать во внимание все составляющие уголовно-процессуальной системы (судебную и правоприменительную практику, доктрину, позиции
КС РФ и т.д.), в целом продолжает развиваться в русле смешанной формы уголовного судопроизводства континентального типа, хотя деформации данной формы (модели, накопившиеся в силу разных причин
1
Федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ О внесении изменений в Уголовно- процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон О прокуратуре Российской Федерации Об этом см. также гл. 5 настоящего курса
177
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса в советский и постсоветский периоды отечественной уголовно-про- цессуальной истории, становятся все более ощутимыми. Основные дискуссии в современной российской науке уголовного процесса В отличие от советского периода современная российская уголовно-процессуальная наука последние 20 лет развивается в условиях законодательной нестабильности и постоянных реформ. Это определяет ее специфику. Если в советское время многолетние теоретические дискуссии, как правило, предшествовали крупным реформам уголовного процесса, обеспечивая их научной базой (скажем, введению в 1985 г. протокольной формы досудебной подготовки материалов предшествовала длительная дискуссия о возможности и необходимости дифференциации уголовно-процессуальной формы, то сегодня напротив – научное обсуждение реформ чаще всего проводится либо уже входе законопроектных работ, либо даже после их проведения. К тому жене всегда понятны перспективы реформ, те. идет ли речь о промежуточном шаге, определяющем лишь переходное состояние, или об окончательной реформе на долгий период. Это затрудняет проведение фундаментальных научных исследований, в силу чего многие институты нового российского уголовного процесса оказываются не обеспечены серьезными монографическими исследованиями, требующими определенной стабилизации законодательства и практики его применения. Скажем, до сих пор нет крупных монографий, посвященных современному состоянию предварительного следствия, прокурорского надзора входе досудебного производства, системы пересмотра приговоров и т.д. В таких условиях отчасти меняются и формы научного творчества цейтнот времени и динамизм реформ приводят к большей востребованности иногда не столько даже монографических исследований или объемных курсов, сколько материалов круглых столов и конференций, научных статей, аналитических записок, разнообразных сборников и др, не говоря уже о специализированных научных сайтах, блогах и т.п. Возможно, налицо объективная тенденция, обусловленная необходимостью адаптации уголовно-процессуальной науки к информационному обществу, однако даже если это так, реальная потребность в фундаментальных исследованиях в любом случае меньше не становится и требует поиска баланса между классическими и новейшими формами научной работы.
Обращает на себя внимание также определенная инфляция научного творчества. Дефицит качественных исследований сопровождается количественным ростом диссертаций, монографий, учебников, научных журналов и др. Возникает парадоксальная ситуация, когда
179
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса
Именно принцип материальной истины является своего рода символическим кодом данного научного направления или его квинтэссенцией, определяющей подходы к решению многих более локальных процессуальных проблем.
Представители второго направления вольно или невольно являются сторонниками смены парадигмы развития российского уголовного процесса с отказом от континентальных ценностей и заимствованием чисто состязательной уголовно-процессуальной идеологии, характерной для англосаксонской процессуальной семьи (Англии, США и др. В таком контексте наиболее жесткой критике подвергается советский уголовный процесс (УПК 1960 г, причем опять-таки не столько из политических соображений, сколько в силу его приверженности процессуальным конструкциям смешанной формы судопроизводства. Не меньшей критике подвергается и принцип материальной истины, характерный для дореволюционного, советского и западного континентального уголовного процесса. На его место ставится принцип состязательности, который должен пронизывать не только судебные, но и досудебные стадии уголовного процесса, превращая следователя (дознавателя) и прокурора в сторону обвинения, с которой состязается сторона защиты (обвиняемый и его адвокаты. Для сторонников данного направления суд должен быть пассивен, бесстрастно наблюдая за противоборством сторон и не имея права самостоятельно собирать доказательства. Здесь уже символическим кодом или квинтэссенцией становится принцип состязательности в его абсолютном понимании, в свою очередь определяющий подходы к решению конкретных процессуальных проблем.
В еще более общем плане можно сказать, что подчас речь идет даже не столько о техническом противостоянии сторонников истины и сторонников состязательности, сколько об отражении в уголов- но-процессуальной науке глобальной политико-экономической дискуссии между представителями социально ориентированного (консервативного) крыла, настаивающего на определяющей роли государства в регулировании общественных отношений, и представителями индивидуалистического (либерального) крыла, убежденного в необходимости минимизации роли государства как социально-экономичес- кого регулятора.
С учетом сложившейся в советское время и сохранившейся в постсоветский период организации науки вокруг крупнейших учебных и научных учреждений нельзя не заметить, что основными центрами состязательного направления стали в е годы Институт государ-
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса и появлением сокращенного дознания (Закон от 4 марта 2013 г, распространением апелляции на все уголовные дела, изменением подходов к кассации и надзору. Ставятся и обсуждаются, в частности, вопросы о необходимости сохранения стадии возбуждения уголовного дела, унификации форм предварительного расследования, де- формализации досудебного производства, имплементации в уголовный процесс опреративно-розыскной деятельности и др. Автономное направление научных исследований, возникшее в постсоветский период, связано с появлением разнообразных альтернатив уголовному преследованию в духе третьего пути, когда государство реагирует на не слишком опасные для общества нарушения уголовного закона не в форме традиционного уголовного преследования, а путем применения иных (альтернативных) механизмов. Особое внимание в этом плане уделяется возможности имплементации в уголовный процесс института медиации, а также в более общем плане проблемам так называемой восстановительной юстиции».
В завершение следует также отметить, что сегодня российская уголовно-процессуальная наука имеет значительно менее замкнутый характер, чем в советское время. Помимо общего изменения политического контекста это, в частности, вызвано вступлением России в Совет Европы, необходимостью изучения разнообразных европейских и международных рекомендаций, а также судебной практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в сфере уголовного судопроизводства. В таких условиях значительно увеличилась роль сравнитель- но-правовых исследований. Впрочем, иного и не может быть, учитывая отмеченные дискуссии об оптимальной модели развития российского уголовного процесса, предполагающие прежде всего адекватный не только исторический, но и сравнительно-правовой выбор.
1
Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
2013 г. Не удовлетворила полностью новая уголовно-процессуальная кодификация и Конституционный Суд РФ, вынесший после вступления УПК РФ в силу немало решений о признании неконституционными тех или иных положений Кодекса.
В завершение нельзя не отметить, что в мире нет удачных примеров искусственной смены модели уголовного процесса, допустим, с континентальной (смешанной) на англосаксонскую (обвинительно-со- стязательную) или наоборот, что показал опыт Италии, Грузии, Украины, других стран и, видимо, России. Как правило, исторически присущая форма уголовного судопроизводства оказывается институ- ционально сильнее и долговечнее, чем кажется многим реформаторам. При любых попытках навязать той или иной стране противоположную модель происходит скорее неудачная деформация старой модели, нежели ее замена на новую. Поэтому российский уголовный процесс, особенно если не ограничивать его только текстом УПК РФ, а принимать во внимание все составляющие уголовно-процессуальной системы (судебную и правоприменительную практику, доктрину, позиции
КС РФ и т.д.), в целом продолжает развиваться в русле смешанной формы уголовного судопроизводства континентального типа, хотя деформации данной формы (модели, накопившиеся в силу разных причин
1
Федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ О внесении изменений в Уголовно- процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон О прокуратуре Российской Федерации Об этом см. также гл. 5 настоящего курса
177
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса в советский и постсоветский периоды отечественной уголовно-про- цессуальной истории, становятся все более ощутимыми. Основные дискуссии в современной российской науке уголовного процесса В отличие от советского периода современная российская уголовно-процессуальная наука последние 20 лет развивается в условиях законодательной нестабильности и постоянных реформ. Это определяет ее специфику. Если в советское время многолетние теоретические дискуссии, как правило, предшествовали крупным реформам уголовного процесса, обеспечивая их научной базой (скажем, введению в 1985 г. протокольной формы досудебной подготовки материалов предшествовала длительная дискуссия о возможности и необходимости дифференциации уголовно-процессуальной формы, то сегодня напротив – научное обсуждение реформ чаще всего проводится либо уже входе законопроектных работ, либо даже после их проведения. К тому жене всегда понятны перспективы реформ, те. идет ли речь о промежуточном шаге, определяющем лишь переходное состояние, или об окончательной реформе на долгий период. Это затрудняет проведение фундаментальных научных исследований, в силу чего многие институты нового российского уголовного процесса оказываются не обеспечены серьезными монографическими исследованиями, требующими определенной стабилизации законодательства и практики его применения. Скажем, до сих пор нет крупных монографий, посвященных современному состоянию предварительного следствия, прокурорского надзора входе досудебного производства, системы пересмотра приговоров и т.д. В таких условиях отчасти меняются и формы научного творчества цейтнот времени и динамизм реформ приводят к большей востребованности иногда не столько даже монографических исследований или объемных курсов, сколько материалов круглых столов и конференций, научных статей, аналитических записок, разнообразных сборников и др, не говоря уже о специализированных научных сайтах, блогах и т.п. Возможно, налицо объективная тенденция, обусловленная необходимостью адаптации уголовно-процессуальной науки к информационному обществу, однако даже если это так, реальная потребность в фундаментальных исследованиях в любом случае меньше не становится и требует поиска баланса между классическими и новейшими формами научной работы.
Обращает на себя внимание также определенная инфляция научного творчества. Дефицит качественных исследований сопровождается количественным ростом диссертаций, монографий, учебников, научных журналов и др. Возникает парадоксальная ситуация, когда
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса по той или иной проблеме невозможно, как говорилось выше, обнаружить крупное монографическое исследование надлежащего уровня, однако общее количество изданных монографий и защищенных диссертаций исчисляется сотнями или даже тысячами, что делает невозможным не только их содержательный обзорно и элементарный перечень. Это вынуждает с определенной осторожностью относиться ко многим опубликованным трудам, формально именуемым научными, и требует от уголовно-процессуальной науки своего рода естественного отбора и неформальной саморегуляции для отделения подлинных исследований от научного «спама», которого предостаточно
1
С содержательной стороны основная линия ведущихся сегодня в уголовно-процессуальной науке дискуссий является продолжением споров вокруг оптимальной модели российского уголовного процесса и магистрального пути его дальнейшего развития, характеризовавших период разработки действующего УПК РФ, о чем уже говорилось, и не утихающих посей день. В самом общем виде можно сказать, что в современной отечественной науке уголовного процесса сложилось два направления
Представители первого из них являются сторонниками развития российского уголовного процесса в русле континентальных традиций, сложившихся в России еще в дореволюционный период и характерных для классического уголовного судопроизводства романо- германской семьи (Франция, Германия, Швейцария и т.п.). Данное направление отличается более умеренным отношением к советскому уголовно-процессуальному наследию, в частности УПК 1960 г, не столько из-за политических пристрастий, сколько в силу того, что советский уголовный процесс, невзирая на существенные деформации, сохранил континентальную инфраструктуру судопроизводства и основные присущие ей институты. Сторонники континентальных ценностей выступают за построение уголовного процесса на основе принципа материальной истины, в соответствии с которым дознава- тель, следователь и прокурор в досудебных стадиях не являются сторонами, будучи обязаны вести производство по уголовному делу всесторонне полно и объективно, а суд входе судебного разбирательства остается активен, имея право самостоятельно собирать доказательства.
1
Сложно считать случайностью тот факт, что последнее крупное исследование, посвященное истории самой науки уголовного процесса, датируется 1980 г. (Алексеев НС, Даев В.Г., Кокорев Л.Д.
Указ. соч. Сегодня проведение аналогичного исследования, подводящего итоги научного развития за последние 20-30 лет, выглядит много более проблематичными труднореализуемым именно по причине отмеченной инфляции.
1
С содержательной стороны основная линия ведущихся сегодня в уголовно-процессуальной науке дискуссий является продолжением споров вокруг оптимальной модели российского уголовного процесса и магистрального пути его дальнейшего развития, характеризовавших период разработки действующего УПК РФ, о чем уже говорилось, и не утихающих посей день. В самом общем виде можно сказать, что в современной отечественной науке уголовного процесса сложилось два направления
Представители первого из них являются сторонниками развития российского уголовного процесса в русле континентальных традиций, сложившихся в России еще в дореволюционный период и характерных для классического уголовного судопроизводства романо- германской семьи (Франция, Германия, Швейцария и т.п.). Данное направление отличается более умеренным отношением к советскому уголовно-процессуальному наследию, в частности УПК 1960 г, не столько из-за политических пристрастий, сколько в силу того, что советский уголовный процесс, невзирая на существенные деформации, сохранил континентальную инфраструктуру судопроизводства и основные присущие ей институты. Сторонники континентальных ценностей выступают за построение уголовного процесса на основе принципа материальной истины, в соответствии с которым дознава- тель, следователь и прокурор в досудебных стадиях не являются сторонами, будучи обязаны вести производство по уголовному делу всесторонне полно и объективно, а суд входе судебного разбирательства остается активен, имея право самостоятельно собирать доказательства.
1
Сложно считать случайностью тот факт, что последнее крупное исследование, посвященное истории самой науки уголовного процесса, датируется 1980 г. (Алексеев НС, Даев В.Г., Кокорев Л.Д.
Указ. соч. Сегодня проведение аналогичного исследования, подводящего итоги научного развития за последние 20-30 лет, выглядит много более проблематичными труднореализуемым именно по причине отмеченной инфляции.
179
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса
Именно принцип материальной истины является своего рода символическим кодом данного научного направления или его квинтэссенцией, определяющей подходы к решению многих более локальных процессуальных проблем.
Представители второго направления вольно или невольно являются сторонниками смены парадигмы развития российского уголовного процесса с отказом от континентальных ценностей и заимствованием чисто состязательной уголовно-процессуальной идеологии, характерной для англосаксонской процессуальной семьи (Англии, США и др. В таком контексте наиболее жесткой критике подвергается советский уголовный процесс (УПК 1960 г, причем опять-таки не столько из политических соображений, сколько в силу его приверженности процессуальным конструкциям смешанной формы судопроизводства. Не меньшей критике подвергается и принцип материальной истины, характерный для дореволюционного, советского и западного континентального уголовного процесса. На его место ставится принцип состязательности, который должен пронизывать не только судебные, но и досудебные стадии уголовного процесса, превращая следователя (дознавателя) и прокурора в сторону обвинения, с которой состязается сторона защиты (обвиняемый и его адвокаты. Для сторонников данного направления суд должен быть пассивен, бесстрастно наблюдая за противоборством сторон и не имея права самостоятельно собирать доказательства. Здесь уже символическим кодом или квинтэссенцией становится принцип состязательности в его абсолютном понимании, в свою очередь определяющий подходы к решению конкретных процессуальных проблем.
В еще более общем плане можно сказать, что подчас речь идет даже не столько о техническом противостоянии сторонников истины и сторонников состязательности, сколько об отражении в уголов- но-процессуальной науке глобальной политико-экономической дискуссии между представителями социально ориентированного (консервативного) крыла, настаивающего на определяющей роли государства в регулировании общественных отношений, и представителями индивидуалистического (либерального) крыла, убежденного в необходимости минимизации роли государства как социально-экономичес- кого регулятора.
С учетом сложившейся в советское время и сохранившейся в постсоветский период организации науки вокруг крупнейших учебных и научных учреждений нельзя не заметить, что основными центрами состязательного направления стали в е годы Институт государ-
Глава 4. Развитие отечественного уголовного процесса ства и права (ИГиП) РАН и МГЮУ им. О.Е. Кутафина. Неслучайно, что в состав малой рабочей группы, завершавшей разработку проекта УПК РФ, включая привлекавшихся к ее работе экспертов, входили главным образом представители этих научных школ (ИЛ. Петрухин, ПА. Лупинская, Л.Н. Масленникова)
1
. В свою очередь континентальное направление оказалось, в основном, представлено несколькими кафедрами уголовного процесса классических университетов, включая МГУ им. МВ. Ломоносова и СПбГУ (ЭФ. Куцова, К.Ф. Гу- ценко, В.З. Лукашевич), а также научными школами Института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ (АД. Бойков, А.Г. Халиуллин, А.Б. Соловьев, Академии ФСБ России (В.И. Зажицкий), Академии МВД России (В.П. Божь- ев, В.А. Михайлов) и др. В тоже время подобное разделение научных школ можно проводить только с изрядной долей условности, учитывая индивидуальную творческую независимость любого конкретного ученого, в каком бы учебном или научном учреждении он ни работал или преподавал.
В последнее время к дискуссии об истине или состязательности подключилась группа исследователей (А.В. Смирнов, АС. Александров, которые пытаются обновить ее через призму теории коммуникации, дискурсивного подхода и прочих атрибутов философского постмодернизма, опираясь прежде всего на переводы работ М. Фуко, Р. Барта, Ш. Перельмана и др. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что в уголовно-процессуальном смысле постмодернистское направление лишено автономного содержания или, говоря современным языком, контента. Если отвлечься от философской постмодернистской фразеологии, то выясняется, что в уголовно-про- цессуальной плоскости данные авторы приходят к все тем же выводам о необходимости замены континентального процесса на англосаксонский и дальнейшей имплементации чисто состязательных ценностей в духе современной неолиберальной идеологии. Ничего нового сточки зрения сложившейся в науке еще в е годы дискуссии данное направление не дает.
На новом этапе развития начались также вызванные потребностями времени дискуссии о структуре российского уголовного процесса, системе и содержании его стадий, что не в последнюю очередь связано с новейшими реформами предварительного следствия, наполнением новым содержанием стадии возбуждения уголовного дела
1
Мизулина Е.Б. Указ. соч. С. 6–7.
1
. В свою очередь континентальное направление оказалось, в основном, представлено несколькими кафедрами уголовного процесса классических университетов, включая МГУ им. МВ. Ломоносова и СПбГУ (ЭФ. Куцова, К.Ф. Гу- ценко, В.З. Лукашевич), а также научными школами Института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ (АД. Бойков, А.Г. Халиуллин, А.Б. Соловьев, Академии ФСБ России (В.И. Зажицкий), Академии МВД России (В.П. Божь- ев, В.А. Михайлов) и др. В тоже время подобное разделение научных школ можно проводить только с изрядной долей условности, учитывая индивидуальную творческую независимость любого конкретного ученого, в каком бы учебном или научном учреждении он ни работал или преподавал.
В последнее время к дискуссии об истине или состязательности подключилась группа исследователей (А.В. Смирнов, АС. Александров, которые пытаются обновить ее через призму теории коммуникации, дискурсивного подхода и прочих атрибутов философского постмодернизма, опираясь прежде всего на переводы работ М. Фуко, Р. Барта, Ш. Перельмана и др. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что в уголовно-процессуальном смысле постмодернистское направление лишено автономного содержания или, говоря современным языком, контента. Если отвлечься от философской постмодернистской фразеологии, то выясняется, что в уголовно-про- цессуальной плоскости данные авторы приходят к все тем же выводам о необходимости замены континентального процесса на англосаксонский и дальнейшей имплементации чисто состязательных ценностей в духе современной неолиберальной идеологии. Ничего нового сточки зрения сложившейся в науке еще в е годы дискуссии данное направление не дает.
На новом этапе развития начались также вызванные потребностями времени дискуссии о структуре российского уголовного процесса, системе и содержании его стадий, что не в последнюю очередь связано с новейшими реформами предварительного следствия, наполнением новым содержанием стадии возбуждения уголовного дела
1
Мизулина Е.Б. Указ. соч. С. 6–7.
§ 3. Современный этап развития уголовного процесса и появлением сокращенного дознания (Закон от 4 марта 2013 г, распространением апелляции на все уголовные дела, изменением подходов к кассации и надзору. Ставятся и обсуждаются, в частности, вопросы о необходимости сохранения стадии возбуждения уголовного дела, унификации форм предварительного расследования, де- формализации досудебного производства, имплементации в уголовный процесс опреративно-розыскной деятельности и др. Автономное направление научных исследований, возникшее в постсоветский период, связано с появлением разнообразных альтернатив уголовному преследованию в духе третьего пути, когда государство реагирует на не слишком опасные для общества нарушения уголовного закона не в форме традиционного уголовного преследования, а путем применения иных (альтернативных) механизмов. Особое внимание в этом плане уделяется возможности имплементации в уголовный процесс института медиации, а также в более общем плане проблемам так называемой восстановительной юстиции».
В завершение следует также отметить, что сегодня российская уголовно-процессуальная наука имеет значительно менее замкнутый характер, чем в советское время. Помимо общего изменения политического контекста это, в частности, вызвано вступлением России в Совет Европы, необходимостью изучения разнообразных европейских и международных рекомендаций, а также судебной практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в сфере уголовного судопроизводства. В таких условиях значительно увеличилась роль сравнитель- но-правовых исследований. Впрочем, иного и не может быть, учитывая отмеченные дискуссии об оптимальной модели развития российского уголовного процесса, предполагающие прежде всего адекватный не только исторический, но и сравнительно-правовой выбор.
1
Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
Глава 5. Основные модели уголовного процесса и современная уголовно-процессуальная карта мира
Литература
Литература
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 76