Файл: Дальневосточный государственный гуманитарный университет П. И. Колесник, О. А. Сысоева Современная русская литература.doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 10.11.2023

Просмотров: 560

Скачиваний: 4

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.


Бессонными ревнивыми ночами я раскладывал свою коллекцию на полу, как пасьянс. Вдруг складывался план города. К нему приложима была карта звездного неба. Следующим слоем раскидывались карты уже игральные, но я не мог вспомнить их гадальных значений… Пришлось прибегать к таро: там хоть подписано, что что значит: дурак, висельник, императрица…

Что еще?

Расположил все элементы по атомным весам, все перемешал. Вдруг сложилось: получилась таблица элементов – очень стройно. Вина изменницы оказалась неоспоримо доказанной: таблицу эту изобрели еще до меня – один не то русский, не то австрияк, – не то Мендель, не то Менделеев. Всегда их путаю – что-то тут не то с горохом. Вес какого семени равен карату? Бриллианты, кажется, ими измеряются… Значит, семя так и называется «карат»…

Лишь один раз сумел Тишкин вскинуть глаза на аудиторию, чтобы отметить бессмысленные, как две солдатские пуговицы, глаза Тошки и томный взгляд Мани, расстегнувшей пуговичку на блузке и обмахивавшейся его рукописью, как веером.

Когда он закончил чтение, Тошка мирно спал, а Мани уже не было.

Это был именно тот вечер, когда она отчалила на пароме в сторону железнодорожной станции в сопровождении заезжего барина, не то купца, не то певца.

Гадая, куда она могла податься, Тишкин решил рвануть на запад, а верного Тошку отправить на восток, дабы, если и не изловит Маню, то попробует подзаработать на приисках, чтобы мочь продолжать работу над полетом до Луны.

Про приключения Тишкина в столицах Антону не было ничего известно, сам он никакую Маню и не думал ловить, а на прииски подался. Длинного рубля он там не обрел, зато познакомился еще с одним гением, бурятом по национальности, служившим в конторе счетоводом: тот как раз открыл интегральное исчисление и выделил Антону денег для поездки во Владивосток, чтобы предъявить рукопись в Дальневосточное отделение Академии наук. Но такого отделения, как и Мани, во Владивостоке он не нашел, зато учитель математики, оказавшийся в местной пивной, разъяснил Антону, что таковое исчисление было открыто еще в семнадцатом веке все тем же Ньютоном и ни для кого новостью стать не может. Тут-то и подвернулся лейтенант Брюс, подыскивавший человека, знающего толк в лошадках.

Потом Антарктида: случилось то, что случилось, включая наши встречи в пабе... Антон стал возвращаться на родину с тем, чтобы по дороге
замочить (утопить, что ли?) чухонца Амундсена, отомстив ему таким образом за отнятое у Скотта первенство, но тут началась Первая мировая и Антона призвали в действующую армию, где он хоть и не погиб, зато попал в первую и единственную газовую атаку, а тут и революция в России и Гражданская война, в которой он примкнул к Красной армии; мыкался по фронтам, попал в Мурманск, где и «охотился на Американа» (выходит, если и не интервенция, то некий десант на севере России имел место). После чего вернулся в свои Фазерс, где собрал из швейной и еще какой-то машины велосипед и подался в местные почтальоны. Тут зашла речь об организации колхоза, и он первый поддержал эту идею. Я понадеялся на его принадлежность почтовому ведомству и радостно написал ему, но ответа так и не получил.

Лишь лет через десять получил я свое письмо обратно, будто оно всплыло из времени, как память... Оно было вскрыто и будто еще и провалялось в луже. Но страницы мои, слегка поплывшие, были все на месте: между ними застряла красивая бабочка, даже в лучшей сохранности, чем письмо. Поперек первой страницы, наискось, жирно и крупно было нечто начертано красным карандашом как резолюция. Тот же друг-славист помог мне ее разобрать:

СВЯЗЬ С ЗАГРАНИЦЕЙ ТЧК ПОГИБ САМ ТЧК ОТ УДАРА МОЛНИЕЙ ТЧК

(подписьнрзб)

Killed by lightning... Нет, у русских не может быть сюжета! У них всё ещё судьба...

Шел 1932 год. Всё-всё ещё только начиналось.

Помню, на вопрос, что будет с Россией, Антон всегда пожимал плечами. «К выбору из двух, – изрек он однажды, – русский человек не приспособлен: всегда выберет, что побольше, а не что получше. Поэтому ему проще с единовластием. Но оно у нас обветшало. Значит, будет раздвоение единовластия… Недаром же двуглавый орел распластан и смотрит в противоположные стороны?» Что-то он имел в виду.

Я тогда не понял.

Тишкин?.. Ах да, совсем и забыл. О герое-то я и забыл. Значит, сюжет не получился.

А ведь полписьма Антона было именно про него! Он все интересовался рукописью Тишкина, посланной на мое имя для перевода и опубликования.

Там излагалась некая новая теория времени... мой друг, как мог, переводил мне ее с листа... там были некоторые красивые, даже поэтические мысли о природе времени, чем-то напоминавшие наши с Антоном беседы в пабе. Речь шла не только о пресловутой границе времени и пространства, но и о том, что эту границу передвигает как бы некий поршень или некая Высокая Сила, она-то и является временем, что позади поршня образуется разреженное пространство, его-то и называют прошлым, или памятью, что память существует у всего: у кристалла, у металла, у воды и, в меньшей степени, у человека, ограничившего себя лишь дырявой историей, позволяя бандитам и жуликам (так Тишкин относился к власти – сказывался бомбист!) воровать у человека настоящее время, что поэтому никакого будущего вообще нет, потому что его постоянно выгребают из времени.



Дальше становилось уже головокружительно непонятно: время уподоблялось некой мембране, вроде барабанной перепонки, впускающей в себя звук, но не воспроизводящей его.

Еще интересней было предположение, что время является не сплошным, а дискретным, что оно рвется, как бы вспыхивает, как гирлянда невидимых глазу микровзрывов, что вообще все это сплошная катастрофа, данная нам в ощущении, но не уловленная сознанием.

Прилагалось и математическое обоснование с постоянными ссылками на какого-то Форхеда, где Тишкин пытался вывести формулу трещины (Трещина Тишкина) как часть общей теории дурноты, ибо попытка работать со временем, как и с бесконечностью, ничего, кроме тошноты, не вызывает.

Ну как я мог все это представить в хоть какое Британское Общество! <…>

Ах, да, Тишкин... все время о нем забываю. В том же самом последнем письме Антона, из которого я и высасываю весь этот рассказ, было и еще про Тишкина, самое последнее…

Советская влacть арестовала у Тишкина его ракету, а его самого куда-то увезли под конвоем, еще дальше, чем Тобольск. Антону (Тошке) стало совсем грустно и пусто; тогда-то он и подался в родные Батьки вступать в колхоз...

Вспоминая сейчас Антона, я понимаю, что, как это ни странно, он очень любил свою родину. Англия ему, конечно, нравилась, но любил он в ней по-настоящему только пабы и Роберта Скотта (Роберта Фолконетовича, как он его называл, утверждая, что он совсем как русский. Почему? Потому хотя бы, что опоздал и погиб). «Скотты, – говаривал он, – они другие, они вроде как и мы, хоть мы и не рыжие. Вы того, мудрецы, не понимаете, что всякий народ не только у себя в стране, но и в своем времени жить хочет. В своей эпохе. Вот и дерутся: не сильный со слабым, не отсталый с передовым, не старое с новым, не белый с рыжим, не католик с протестантом... а век – с веком! Все одновременно. Время воюет с временем на наших глазах, живое – с мертвым, прихватывая нас, как прах, за собою... Тишкин, тот вообще утверждал, что время – это одно мгновение, мгновение взрыва, растянутое, замедленное в миллиарды миллионов тысяч сотен раз! А Россия для такой функции времени – мировой полигон.

Закончив писать вот это (иначе не назовешь), я обнаружил, что за окном слегка прояснилось, хотя все и оставалось по-прежнему серым. Я стал ждать заката, но вместо солнца появился сухогруз, громадный, как Britannica, шедший с неправдоподобной скоростью, будто его некто невидимый протаскивал большим пальцем по горизонту с севера на юг. Такое смещение масштабов навело меня на мысль, что я попутал стороны света и, полагая, что приблизился здесь к России, на самом деле сидел окном к Швеции, к Западу, к моей Англии, а не к Востоку, не к Петербургу, не к России... будто я от них отвернулся... И тут вдруг обнаружил, как же она у меня закоченела, спина (хозяйка, сдавая комнату, предупредила, чтобы я не курил в доме, и я раскрыл оба моих окна настежь... так, кажется, начинается «Моби Дик»). Выходит, пока писал, я замерзал прямо, как Антон, если и не на Южном полюсе, то в Сибири... Вот Сибирь сюда и пришла: таких холодов в мае здесь не было, поди, со времен поражения под Полтавой (sic! Батьки – на Полтавщине, sic! Кремль, наподобие московского, в Тобольске строили плененные Петром под Полтавой шведы – см. Britannica, sic! холод сюда пригнал мощный циклон из северо-восточной Сибири, sic! не этот ли остров еще недавно считался русским, сик! А вдруг во всем этом есть-таки если и не сюжет, то хоть какая-то связь времен?..)


Да курите уж! – сказала хозяйка, яростно захлопывая мои окна. – Дров на вас не напасешься!

И улыбнулась ласково. Вместо солнца.

Что бы я там ни написал, настроение мое поднялось.

Пойду в трактир, согреюсь, – виновато сообщил я хозяйке.

И это правильно, – одобрила меня она. – А то, что ты там написал...

И действительно... Хорошо, что на иных островах тоже нет времени – только погода!

Ветер поменялся ровно на противоположный, с северного на южный, и стало куда теплее после третьей... Сегодня мог проявиться закат, и я вышел из трактира проводить солнце, но облака теперь плыли в противоположном направлении, с запада, поглощая сначала солнце, потом море, потом городок, потом мой домик, потом меня, оставляя таять лишь последний удар колокола.

Красиво жить не запретишь! – воскликнул я в никуда.

И некрасиво – тоже, – с грубым акцентом ответило мне ниоткуда Говорящее Ухо.


ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Проанализируйте специфику названия романа и предложенной главы. Согласны ли Вы с утверждениями Т.Л. Рыбальченко, приведенными ниже? Свой ответ аргументируйте примерами из текста

«Название проявляет основную проблему романа: симметрия (гр. symmetria – соразмерность) – это характеристика бытия, в котором человек ищет организованность, сопоставимость, связь; «преподаватель» – это обозначение человека, познающего и преподающего знание о мире, материализующего сущности и смыслы реальности в знаках и текстах. Фамилия вымышленного писателя указывает на гносеологическую семантику: Tired-Boffin – уставший исследователь. Соотносимо с названием «преподаватель» имя отсылает к семантике разочаровавшегося в писательстве как в передаче смыслов человека, но одновременно обращает к онтологической проблеме поиска смыслов реальности, к проблеме человека, «заброшенного» в бытие и не обретшего понимания бытия, его соразмерности, «уставшего» в поисках «симметрии» <…>

«Название новеллы «В конце предложения» акцентирует проблему текста, его завершённости, приближённости к истине, тогда как англоязычное название «The Talking Ear» – проблему объективного источника смыслов, посылаемых субъекту восприятия (уху) реальностью и всем бытием, т.е. онтологическую проблему наличия бытия и смыслов в нём».

«Именно в новелле «В конце предложения» получает объяснение название всего романа, даётся интерпретация понятия «симметрия» (в философских построениях персонажей), понятию «исследователь» (
boffin) возвращается буквальный смысл, оно относится не только к писателю, но и к человеку, исследующему земное пространство и пространство бытия, к человеку-изобретателю (таковы русские персонажи этой новеллы Ваноски).

Новелла «В конце предложения» проясняет название «Преподаватель симметрии», выводя весь роман к проблеме интерпретации бытия. Новелла не утверждает симметричность бытия, а снова заостряет вопрос о симметрии: это то, что создаёт сознание воспринимающего субъекта, который в рамке сознания устанавливает со-размерность (сим-метрию) частей, или это свойство самого бытия, в том числе и явленной человеку реальности, эмпирически постигаемому миру» 54.

2. Объясните смысл и специфику выбранных автором эпиграфов. Какую роль они играют в произведении?

3. Каковы особенности пространственно-временной организации произведения?

4. Как бы вы объяснили желание персонажа изобрести «Говорящее Ухо», которое бы сохранило свойство естественной мембраны уха пропускать звуки, но дополнилось бы способностью к воспроизведению услышанного звука, что не свойственно человеческому уху? Как это характеризует самого героя? Можете ли Вы привести примеры подобных изобретений в мировой литературе?

5. Прокомментируйте авторское обозначение жанра – «роман-эхо». Что подразумевала И. Роднянская, утверждая, что «Битов решает не художественную, а жизненную задачу: взорвать неразложимое единство, непосредственное смешение себя с миром, испытать и познать «полным сознанием» свою душу как отдельную и особенную, пережить «нелицеприятное противостояние собственному опыту», а затем, если получится, заново открыться бытию – уже с благодарным бескорыстием, чуждым ребяческих иллюзий»55?
Литература

Аверин, Б.В. Исповедь А.Г. Битова в трех частях // Битов. А. Оглашенные / А. Битов. – СПб., 1995. – С. 446–455.

Аверин, Б. История моего современника А. Г. Битова / Б. Аверин // Звезда. –1996. – № 1. – С. 192–197.

Ананичева, М.В. Пушкинские традиции в романе А. Битова «Пушкинский дом»: Образ автора / М.В. Ананичева // Филология. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2000. – Вып. 5. – С. 210–213.

Антоничева, М.В. Набоков и А. Битов: проблемы влияния // Движение художественных форм и художественного сознания XX и XXI веков / М.В. Ананичева. – Самара: Издательство СГПУ, 2005. – С. 270–276.