Файл: Решение 36р от 09. 06. 2007 Москва 2008 ббк 60. 5 Р 74 Учебное пособие подготовлено при поддержке Рособразования по аналитической ведомственной целевой программе Разви.pdf

92
Часть 2 ха», дисквалифицируя при этом представления «обычных» людей, ле- гитимность опыта и знаний пользователей услуг.
Такая монополизация специализированного знания представите- лями отдельной профессии в эпоху постмодернизма подвергается кри- тике, которая ставит под вопрос сложившиеся иерархические порядки, традиционную власть профессионального знания. Оспаривается и при- вилегированность научного знания исследователя, противопоставляе- мого жизненному опыту практика. Иными словами, осуждается расту- щий разрыв между теорией и практикой. Впрочем, речь идет не столько о дистанции между формальной теорией и повседневной практикой, сколько о различных социальных позициях, точках зрения и способах получения знания разных акторов. Имеется в виду растущее неравенст- во между «высоким» знанием, созданными профессиональными иссле- дователями, с одной стороны, и «приземленным» знанием, включен- ным в повседневный опыт практиков и пользователей услуг, с другой.
Вероятно, главное не в самих различиях, а в том, должны ли мы сегодня ставить под сомнение недостаток формальных теоретических знаний у практиков или же усомниться в абсолютной власти академических, не- практических исследований.
Переформулируем этот вопрос следующим образом: откуда берутся легитимные (т.е. принятые и считающиеся законными, правильными) знания или теория социальной работы, посредством чего и кем они ге- нерируются? Отсюда следует вопрос о том, какие типы знаний и теорий нужно учитывать в исследованиях профессий. Кому нужно знание, соз- данное вне связи с конкретными, постоянно меняющимися контекста- ми, и будут ли такие теории востребованы пользователями услуг и прак- тиками? Должны ли мы создавать теории посредством научного анали- за и интерпретации? Или их нужно генерировать из специфических контекстов опыта? Какие типы схем, способов понимания теории, прак- тики и исследований позволят культивировать экспертную практику в ситуации неопределенности? Какие подходы к теоретизации из практи- ки мы можем развить, чтобы позволить социальному работнику, прово- дящему исследования, а также исследователю, имеющему опыт профес- сиональной практики, понять и осмыслить разнообразные перспективы, действовать уверенно и реагировать на изменяющиеся и непредсказуе- мые ситуации?
Многочисленные ответы на эти вопросы находятся в центре качест- венных, этнографическихподходов, которые основаны на понимающей методологии и позволяют исследовать конкретные контексты жизнен- ного опыта людей
1
. Выше мы уже обсуждали некоторые из таких подхо- дов к сбору и анализу данных. В частности, метод укорененной, или обоснованной теории (grounded theory) позволяет развить теорию из опыта респондентов
2
. Подход рефлексивной практики переворачивает традиционную иерархию «теория-практика» и поощряет на создание теории самих практикующих работников. Методы нарративного и дис- курсивного анализа тоже стимулируют развитие теорий, имплицитно
1
Denzin N. & Lincoln Y.S. Handbook of Qualitative Research, Sage, Newbury Park, 1994.
2
Страус А., Корбин Д. Основы качественного исследования: обоснованная тео- рия, процедуры и техники. М: УРСС, 2001.

Стратегия прикладного социального исследования
93
содержащихся в практике, посредством интерпретации текстов, пред- ставляющих тот или иной опыт. Акционистские методы основаны на предположении о том, что теории создаются в практическом контексте, влияя и находясь под влиянием взаимодействий, в процессе постоянно- го развития. Партисипаторные и коллаборативные подходы позво- ляют эффективно генерировать теории из практики посредством со- трудничества и диалога между исследователями и практиками
1
Кстати, принимая во внимание разнообразие теорий, их способов и возможностей применения, а также принимая в расчет разнообразие опыта практической социальной работы, было бы разумно расширить наше понимание самого слова «теория». Теорией может быть единич- ная описательная идея, понятие или метафора-«ярлык», а также более сложный набор связанных между собой идей. Иногда лишь «называ- ние» или маркирование какого-то явления или поведения может функ- ционировать как теория, объясняя что-либо, связывая поведение или явление с соответствующими идеями. Подобное объяснение может быть более или менее развитым, однако, в любом случае это будет теория. Эта мысль аргументируется А. Страусом и Д. Корбин
2
, согласно которым теория состоит из наборов понятий и предполагаемых взаимосвязей между понятиями. Обоснованная теория концептуально укоренена во множественных перспективах акторов в ситуации их жизненного опыта.
Теории различаются в смысле их степени формальности, генерализуе- мости и релевантности и по степени того, насколько они должны пре- доставлять объяснение или указывать на причинно-следственные связи.
Есть так же разные уровни теорий: теории, основанные на данных из какого-нибудь конкретного контекста и теории «высокого порядка», развитые из множества контекстов (формальные теории).
Кроме того, теории различаются по их содержанию, целям и облас- ти применения. Например, в социальной работе есть теории, содержа- щие объяснения причин социальных проблем или практику работы с тем или иным проблемным фактором. Иными словами, это может быть знанием о ситуации, явлении, поведении или о том, как использовать это знание. Практикующие профессионалы вовлечены в постоянный процесс использования теорий, и уже это само по себе создает теорию (о том, как использовать теорию). Мы можем, следовательно, сказать, что может быть так много разных типов теорий, сколько существует процес- сов, их создающих
3
. Следовательно, теоретизация – это создание этих концептов, ярлыков-наименований, разнообразные процессы генериро- вания идеи или набора идей из и посредством различных типов опыта.
Такое понимание теоретизации позволяет не только исследователю, но и практику помещать ее или его деятельность по генерированию знаний в исследовательский контекст и научный дискурс. Как исследователь, так и практик тем самым смогут поместить их формы теоретизации в более широкие связи профессионального знания.
1
Baldwin M. Care Management and Community Care. Aldershot: Ashgate, 2000; Heron J.
Co-operative Inquiry: Research into the Human Condition, London: Sage, 1996.
2
Страус А., Корбин Д. Основы качественного исследования: обоснованная тео- рия, процедуры и техники. М: УРСС, 2001.
3
Payne M. Modern Social Work Theory. London: Macmillan, 1997. P.49.

94
Часть 2
Еще одна проблема состоит в том, что практика, особенно практика непосредственная, может быть непредсказуемой и неконтролируемой, меняющейся и контекстуально-обусловленной. Она труднодоступна ис- следователям, а сами практики не всегда могут предпринять исследова- ние. Не забудем и о тех, кто менее всего ощущает какой-либо эффект от ис- следований – о пользователях услуг. Но ведь именно эту непосредственную практику социальной работы можно представить как данные и как анализ
(теоретизацию) этих данных. Существует много возможностей получения данных из полевой практики, а также разнообразные аналитические про- цессы, которые можно применять для теоретизации этих данных.
Непосредственная практика социальной работы включает различный опыт, который связан с предоставлением услуг потребителям. Такого опыта может быть много – от личных интеракций с пользователями услуг до на- писания отчетов, вынесения суждений о мерах интервенции, посещения консилиума относительно конкретного случая, отстаивания прав клиента в каких-либо инстанциях и так далее. Скорее всего, лучше говорить о «при- ближении к опыту», чем о «сборе данных», поскольку информация, кото- рая нам нужна, – это разные виды опыта
1
. Мы должны спрашивать себя:
«Как мы можем получить доступ к непосредственной практике так, чтобы мы лучше смогли теоретизировать ее?», а не «Какие инструменты позволят нам собрать наилучшие данные о непосредственной практике в целях на- шего исследования?» Тем самым мы будем стремиться к наиболее естест- венным методам понимания ситуации. И все же, следует иметь в виду, что мы всегда будем иметь только лишь частичный и выборочный доступ к целостному, или холистскому опыту. Опыт связан с контекстами, которые его опосредуют, и актор не может иметь доступ ко всем аспектам опыта в одно и то же время. Даже если это наш собственный практический опыт, который мы желаем теоретизировать, он все же будет ограниченным. Сле- довательно, изучая целостный опыт, важно максимизировать число пер- спектив или приближаться к опыту разными путями и с разных углов зре- ния, т.е. осуществлять триангуляцию.
Мы уже обсуждали различные методы сбора данных, но теперь мы говорим о них как о способах приблизиться к персональному опыту.
Возможные способы доступа к опыту
Этнографические ме- тоды – в зависимости от исследуемого среза опыта: период време- ни, серия определен- ных активностей, напр., все визиты к клиентам за неделю; собрания персонала за месяц. Практики мо- гут с успехом приме- нять метод участвую- щего наблюдения.
Анализ первичных документов, в т.ч.:
- записей о клиентах
(кейсов), папок с делами,
- нормативных доку- ментов,
- протоколов собра- ний,
- отчетов,
- статистики социаль- ного обслуживания,
- дневников
Описания практики социальной работы: интервью; групповые интервью и беседы; собрания коллектива; интервью с пользо- вателями услуг; ан- кетирование поль- зователей социаль- ных услуг.
1
Fook J. Theorising from Frontline Practice. Towards an Inclusive Approach for Social
Work Research // Researching the Social Work process. The ESRC seminar 11th July
2000 Luton http://www.elsc.org.uk/socialcareresource/tswr/seminar6/fook.htm

Стратегия прикладного социального исследования
95
Одним из важных инструментов доступа к практике является описание конкретных, в частности, критических случаев, отобранных практиками.
Австралийская исследовательница Жан Фук в своей статье о теоретизации практики социальной работы пишет, что «зачастую даже в ситуации не- структурированного интервью, практики стремятся описывать их практику в терминах формальной теории»
1
. Возможно, это происходит потому, что они знают интервьюера как теоретика социальной работы, а может быть и потому, что полагают это наилучшим способом рассказывать о своей прак- тической деятельности. И все же, стремясь воссоздать картину практики в наиболее «сырых», приближенных к реалиям терминах, исследователь должен стараться получить как можно более конкретные описания. На- пример, задавать вопрос не о том, как социальный работник оценивает по- требности клиента в помощи, а о том, что он (или она) видит, чувствует, говорит, когда впервые приходит домой к клиенту. Этот принцип доступа к непосредственному практическому опыту минимизирует восприятие прак- тики работником в формальных теоретических терминах. Получив ответ на вопрос такого практического свойства, можно попросить информанта рас- сказать, почему тот сказал именно такие слова, почему испытал именно такие чувства, а если в описании внешнего вида, поведения или окружения клиента прозвучали оценочные высказывания, то попросить объяснить, почему они были именно такими.
Этот метод используется не только ради исследований самих по се- бе, но для того, чтобы улучшить практику. Так, понятия, используемые консультантом в ходе работы с клиентом, изучаются исследователями, которые просматривают видеозаписи интервью вместе со специалиста- ми, останавливаясь на ключевых моментах, чтобы обсудить причины именно такого выбора, именно таких решений и действий.
Основными принципами качественных исследований социальной работы, понимаемыми как приближение к практике и попытка ее теоре- тизации, Жан Фук выдвигает следующие:
‰ минимизировать влияние существовавшей прежде формаль- ной теории;
‰ максимизировать число пригодных подходов к практике;
‰ максимизировать соответствие между методом доступа к опыту и практическим опытом самим по себе;
‰ включить перспективы практиков и исследователей.
Анализ практического опыта проводится при помощи разных мето- дов, которые полезно представить как континуум от дедуктивных к ин- дуктивным. Дедуктивный метод подразумевает применение к данным существовавших ранее схем, а индуктивный подразумевает развитие теории из самих данных. Последняя форма наиболее часто ассоциирует- ся с качественными подходами, однако, необходимы оба типа анализа
(причем, возможно их сочетание). На дедуктивном полюсе этого конти- нуума помещаются статистические формы анализа, где теория развива- ется как гипотеза или единичная идея, которую тестируют, например,
1
Fook J. Theorising from Frontline Practice. Towards an Inclusive Approach for Social
Work Research // Researching the Social Work process. The ESRC seminar 11th July
2000 Luton http://www.elsc.org.uk/socialcareresource/tswr/seminar6/fook.htm

96
Часть 2 через статистические корреляции или тесты значимости. На индуктив- ном полюсе – те формы анализа, которые предполагают создание зна- чимых схем из несвязанных наборов идей. Среди не-статистических способов анализа данных выделяют три группы:
‰ количественный контент-анализ;
‰ тематический анализ, развитие обоснованной теории, нарра- тивный анализ;
‰ семиотический, дискурсивный, деконструктивный, рефлексив- ный анализ.
Количественный контент-анализ относится к дедуктивным схемам теоретизации: данные классифицируются по заранее заданным катего- риям, в нечисловых ответах на открытые вопросы выявляются и под- считываются тенденции, существующие практики социальной работы, задокументированные посредством интервью или отчетов, сравнивают- ся на предмет их соответствия официальным требованиям. Это позволя- ет обнаружить связь между эмпирическими данными и существовав- шими ранее теориями, что придает определенную академическую леги- тимность исследованию. Однако, когда знакомство с материалом воз- растает, мы с большей уверенностью можем вычленить паттерны, кото- рые мы не предполагали ранее, и обнаруживается, что многие темы не подходят под жесткие теоретические схемы.
Тематический анализ предполагает: выделение повторяемых пат- тернов, которые появляются в массиве данных; группировку этих пат- тернов в кластеры, которые затем наименуют при помощи метафор, взятых из контекста, сравнивая и противопоставляя их между собой; развитие предварительных категорий, которые проверяются и редакти- руются в процессе того, как возникают новые темы и паттерны; выделе- ние переменных и указание их связей; сравнение появившейся теории с теми идеями, которые предшествовали сбору данных. Таким образом, осуществляется восхождение от конкретных описаний к более абстракт- ной объяснительной схеме, в процессе интерпретации создается теория.
Эта форма теоретизации включает не только создание новой теории, но и знание и развитие существующей теории.
Семиотический анализ позволяет деконструировать, оспорить ги- потезы, принятые по умолчанию. Как пишет Ж. Фук, «в этом рефлек- сивном процессе переплетения уровней теоретического анализа иссле- дователи сами становятся частью исследования, потому что линзы, че- рез которые они обрамляют их материал, интегрируются в способ, кото- рым конструируется материал»
1
. Комбинированные усилия практиков и исследователей
2
, особенно в групповых контекстах, создают наиболее эффективный климат для генерирования теории из практики и после- дующего применения этой теории на практике.
1
Fook J. Theorising from Frontline Practice. Towards an Inclusive Approach for Social
Work Research // Researching the Social Work process. The ESRC seminar 11th July
2000 Luton http://www.elsc.org.uk/socialcareresource/tswr/seminar6/fook.htm
2
Stein M., Johnstone D., Crawshaw M., Miller L. B. Making research count - A strategic model for improving research-informed practice // The ESRC seminar Social Work:
Who owns the research process? 20th September 1999, Belfast http://www.elsc.org.uk
/socialcareresource/tswr/seminar2/stein.htm