ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 30.11.2023
Просмотров: 290
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
1) Она является наказанием. При этом автор пытается избежать категоричной привязки смертной казни к наказанию, указывая, что в случае применения смертной казни надо говорить не о применении наказания, а о каре, лишении человека жизни.
2) Смертная казнь является принуждением.
3) Применяется по приговору суда.
4) Может быть назначена только за преступление. В контексте этого признака С.В. Жильцов отмечает, что «объективным свойством высшей меры наказания, согласно её происхождению, является защита жизни человека путем кары преступника за совершение убийства».
5) Смертная казнь – временная мера.
6) Исключительность смертной казни.
7) Смысл применения смертной казни – «кара преступника и устрашение от совершения преступлений» 42, иначе говоря, необратимая частная и общая превенции.
На то, что смертная казнь не может быть карой, выше уже обращалось внимание. Если карается не деяние, а деятель, то при смертной казни деятель лишается не жизни, а фактически «самого себя», т.е. «человек, лишенный жизни» пребывает в небытии, его нет в реальности. Жизнь не может быть объектом кары, это чистейшей воды фикция. Лишение жизни есть содержание смертной казни, но не содержание кары.
Смертная казнь не существует сама по себе, а находится исключительно в рамках уголовно-правового пространства, являясь инструментом уголовной политики государства. Поэтому только уголовное право и уголовная политика могут породить или, наоборот, умертвить такой правовой институт как смертная казнь. Отсюда вытекает первый коренной и самый главный признак – это объективная уголовно-правовая природа смертной казни.
Из первого признака неизбежно вытекает вторичность смертной казни по отношению к преступлению. Только в рамках уголовной ответственности виновный может быть подвергнут такой мере реакции государства. Следовательно, второй и третий признак смертной казни – следование за преступлением и государственный (публичный) характер этой меры, соответственно. Все три перечисленные признака являются общими с признаками наказания, но недостаточными, чтобы признать смертную казнь наказанием. Ведь, например, в современном уголовном законодательстве есть меры, которые также обладают этими признаками, – принудительные меры воспитательного воздействия и меры медицинского характера – но никем не называются уголовным наказанием.
Следующий важный признак заключается в единстве общественной пользы смертной казни и социальной легитимации этого института. Мы предполагаем, что современный уровень общественного развития делает этот признак существенным условием наличия в государстве такого института как смертная казнь (хотя бы в силу «презумпции деятельности государства» в интересах всего общества). Кроме того, выделение такого признака позволяет отрицать право на существование бесполезного и антисоциального государственного насилия (а смертная казнь в большинстве, если не сказать – во всех, стран не удовлетворяет или требованию общественной пользы, или социальной легитимации).
Пятый признак состоит в абсолютной необратимости смертной казни. Примененная единожды, эта мера не может быть изменена, прекращена или обращена вспять в силу своего одномоментного бытия. Наука не знает ни одного способа воскрешения людей, в отношении которых предполагается пересмотреть данную меру; максимум, что может сделать государство – это осуществить посмертную реабилитацию. Но никакая реабилитация не может перечеркнуть коренное свойство необратимости смертной казни, восстанавливая лишь сопутствовавшие этой мере морально-этические и имущественные лишения.
Шестой признак представляет собой расширенную версию признака применения смертной казни только судом. Его суть в том, что смертная казнь (как мера и как правовой институт) реализуется исключительно государством через свои собственные уполномоченные органы. Это значит, что только государственные органы участвуют в отношениях, регулируемых нормами законодательства о смертной казни, другой стороной которых являются конкретные физические лица.
Седьмой признак, поддерживаемый лишь немногими юристами, заключается в неспособности смертной казни удовлетворить основным требованиям наказания в современном его понимании, т.е. в депенализации смертной казни. Отсутствие поддержки вполне понятно. Одна часть ученых, вероятно, безосновательно опасается, что прекращение искусственного сдерживания смертной казни в плоскости наказания выльется в нарушения законности и т.п., другая часть (сторонники смертной казни) – боится потерять почву под ногами, третья часть (столпы академической науки) видит в этом какую-то авантюру. Однако в современных российских условиях этот признак может реализовать только одно из двух своих закономерных следствий – обеспечить грамотную беспроблемную отмену смертной казни.
Таким образом, выявленные признаки смертной казни также мало характеризуют ее как вид уголовно-правового наказания.
Рассмотрев эти основные признаки в их совокупности, можно прийти к выводу, что смертная казнь представляет собой государственную меру охраны общества от преступных посягательств в чрезвычайных условиях. 43
Одним из наиболее значимых аспектов проблемы смертной казни в России является ее превентивная роль.
Превентивное свойство смертной казни, как и другого наказания, является ее объективным свойством, хотя единой точки зрения в этом вопросе у исследователей нет.
Так, например, Н.П. Никонова считает, что смертная казнь в уголовном праве представляет собой не просто отдельный вид наказания, существование которого объясняется рядом факторов социально-экономического, криминологического, а также исторического характера. Оставаясь одной из мер уголовно-правового воздействия на преступность, смертная казнь в то же время имеет несравненно более широкое значение, нежели любой другой вид наказания из предусмотренных в ст. 44 УК РФ. Влияние смертной казни на уголовно-правовую политику государства, ее зависимость от ряда факторов, прежде всего внешнеполитического порядка, способность оказывать существенное влияние на сознание общества, свидетельствует о его самостоятельной правовой природе. Смертная казнь, а в большей степени - те обстоятельства, которые лежат в основе ее практической реализации, придают ей свое собственное, самостоятельное значение, подчеркивают ее «обособленность», исключительность по отношению к другим видам уголовного наказания. Смертная казнь выступает не только видом, но и мерой, пределом уголовного наказания, причем мерой, носящей исключительный характер, как это было в период действия советского уголовного законодательства. Различные вариации степени репрессии внутри данного вида вполне возможны, однако действующее уголовное и уголовно-исполнительное законодательство квалифицированных разновидностей лишения жизни не предусматривают. Пройдя достаточно длительный эволюционный период, сформировавшись в самостоятельное уголовно-правовое явление, смертная казнь, при ее реальном применении на современном этапе способна служить обеспечению частнопредупредительного воздействия на общество. Общепредупредительный эффект данного вида наказания возможен лишь в случае сопоставимости его применения уровню преступности, публичности смертной казни, увеличению количества преступлений в УК РФ за которые она может применяться. Между тем ситуация, когда все составляющие нашли бы свое отражение в реальной действительности, полностью исключена. Современная политическая ситуация, уровень общественного правосознания, гуманизация уголовного законодательства свидетельствуют как раз об обратном процессе. Каждый из перечисленных выше критериев применения смертной казни имеет стойкую тенденцию к их сокращению в истории цивилизационного развития. Более того, публичность данного вида наказания сегодня полностью исключается в современном обществе (по крайней мере, в его европейской части). Все остальные факторы, способствующие общепредупредительному эффекту смертной казни, подвергаются все большей критике, вследствие чего наблюдается тенденция к их сокращению в уголовном законодательстве.
44
З.М. Черниловский считает, что смертная казнь не эффективна как устрашающее действие и вредна.45
И.И. Карпец придерживается другой точки зрения, согласно которой «прямого влияния на состояние преступности смертная казнь не оказывает, но средством защиты общества от тяжких преступлений служит».46 На этом основании Карпец выступает как последовательный сторонник применения смертной казни за наиболее опасные виды преступлений. Однако когда Карпец пишет, что «естественный отбор оставляет в природе полезных особей» или «когда общество применяет к преступникам всякое наказание, и смертную казнь в особенности, оно тоже как бы исправляет само себя и тем самым очищается»,47 то «биологизм» подобных рассуждений очевиден и спорен. Соразмерность преступления и наказания в основе своей базируется на древнейшем принципе талиона — око за око, зуб за зуб. С тех пор общество стало цивилизованнее. И единственная мера наказания (во многих государствах), которая по способу нанесения ущерба преступнику сродни талиону, — это смертная казнь. По большому счету, наличие или отсутствие смертной казни в законодательстве государства — только один из признаков благополучия общественных отношений. Применение смертной казни ради «очищения» общества вряд ли приведет к его очищению. Это не самоцель, а взвешенный нравственно-правовой подход к проблеме ограничения преступности. И если эту функцию смертная казнь не выполняет, то ее надо отменить.
Применение смертной казни как высшей меры наказания имеет своей целью лишение жизни преступника и предупреждение совершения особо опасных преступлений в обществе. Имея объективную основу своего происхождения, смертная казнь и на современном этапе общественного развития сохраняет свое основное свойство — превентивное предназначение. Для этого, согласно природе происхождения и предназначения смертной казни, эта мера наказания должна применяться за наиболее тяжкие преступления, связанные с умышленным убийством при отягчающих обстоятельствах.
Один из родоначальников социологической школы» в уголовном праве России А. Кистяковский в своем знаменитом «Исследовании о смертной казни», проведя статистический анализ преступлений в ряде европейских государств, пришел к выводу, что введение смертной казни в законодательство только непродолжительное время положительно сказывается на динамике роста преступности. При этом следует заметить, что анализируемая А. Кистяковским статистика применения смертной казни во второй половине XVIII — первой половине XIX в. проводилась по странам, в законодательстве которых смертная казнь назначалась за многие виды преступлений, в том числе и за политические преступления.
48
Смертная казнь может выступать в качестве весомого, но не главного средства предупреждения определенных категорий преступлений лишь при соблюдении строгих условий, связанных с её установлением, назначением и применением. Общепревентивный эффект смертной казни по факту всегда был довольно незначительным, но в любом случае преследование цели общей превенции не влечет обязательного включения смертной казни в систему наказаний, поскольку наказание не обладает монопольным общепредупредительным воздействием.
Проблему несоответствия целей наказания пытаются, как правило, решать в пользу исключения смертной казни из сферы действия общих целей наказания (кроме общей превенции). Но, во-первых, цели – это не просто декларации, которые создают видимость правосудия, а существенный признак всех наказаний вообще; исключения отсюда недопустимы, иначе придется признать, что наказание существует ради самого наказания, а, во-вторых, странно выглядит, что самое жесткое наказание преследует меньший спектр целей.49
При этом следует учитывать различие между частной и общей превенцией. Следует также заметить, что при назначении наказания ведущая роль принадлежит соображениям частной, а не общей превенции.50 Применение частной превенции в отношении смертной казни не представляется целесообразным, поскольку исполнение приговора и смерть осужденного дают стопроцентную гарантию, что последний в будущем не совершит повторное преступление.51
Многолетняя практика показывает, что общепревентивные цели наказания реализуются лишь в пределах, обусловленных воздействием частного предупреждения, и не могут выходить за эти пределы. Но многие зачастую абсолютизируют роль смертной казни в сдерживании преступности, требуя от нее больше, чем она сама может дать по своей природе, возводя ее в своего рода панацею. Данное положение несправедливо опровергает такая разновидность юридических наук, как криминология. В свое время было доказано обществу, что ужесточение или гуманизация мер наказания никогда не приводит к росту или падению уровня преступности.52
Многократные исследования доказали отсутствие какой-либо зависимости между уровнем преступности и наличием смертной казни в системе уголовных наказаний. С точки зрения цивилизованной защиты общества от преступности активно обсуждается вопрос об эффективности применения смертной казни, ее сдерживающей роли от совершения преступлений. Противники казни утверждают, что жестокость наказания никогда и нигде не приводила к сокращению уголовной преступности, но и не спорят о том, что смягчение наказания не влечет сокращения преступности. Однако не жестокость наказания определяет его действительную эффективность, а его неотвратимость и соразмерность индивидуально содеянному, и общественной опасности данной категории преступлений.