ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 01.12.2023
Просмотров: 1094
Скачиваний: 13
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
-
Как дети могут в поведении и игре выражать свои переживания? -
Почему важно говорить с детьми об их чувствах? -
Какая борьба между желанием близости и потребностью в независимости разворачивается во внутреннем мире тоддлера?
Поскольку подобные обсуждения происходят в процессе взаимодействия с детьми и нередко мамы оказываются весьма вовлеченными в разговор, то одним из важных условий группового процесса является равномерное распределение внимания ведущих между детьми и мамами, отражение чувств и тех и других. Как правило, совместное чаепитие в середине встречи становится временем для дискуссий. Наиболее часто обсуждаются следующие проблемы:
-
«борьба», возникающая между матерью и ребенком по поводу приучения к горшку; -
трудности в установлении четких ограничений для ребенка без насильственных способов, оскорблений и угроз;
перспективы развития и подготовка к посещению детского сада.
У мам есть возможность поделиться своими сомнениями и переживаниями, познакомиться с разными точками зрения, лучше осознать и сформулировать свою.
В пространстве тоддлеровской группы каждый может выбрать оптимальную для себя степень участия. Задача ведущих при этом - разработать такую тактику сопровождения, которая учитывала бы индивидуальные особенности не только детей, но и матерей.
Будучи разновидностью групповой работы, тоддлеровская группа обладает рядом существенных особенностей. Дети имеют возможность свободно перемещаться, исследуя игрушки и окружающее пространство. Периодически в группе возникает несколько дискуссий и взаимодействующих подгрупп детей и взрослых одновременно, а также своего рода мини-консультации, потребность в которых могут выражать отдельные мамы. Все эти обстоятельства требуют от ведущих способности удерживать в фокусе внимания многообразие и сосуществование индивидуального, родительского, детского и коллективного опыта группы как единого целого, имеющего свою историю.
В качестве иллюстрации приведем пример из опыта работы В. Ю. Ивановой и Н. Л. Плешковой.
Мать, назовем ее Лиза, с пятнадцатимесячной дочерью Светой принимали участие в исследовании, после которого Лиза попросила рассказать о результатах, а также ее интересовало, как можно регулировать поведение дочери, когда она сильно расстроена. Мать хотела, чтобы ребенок реже плакал. Света не имела каких-либо серьезных нарушений здоровья. Ее родители жили в отдельной квартире, однако в связи с плохим финансовым положением примерно каждые три недели переезжали вместе со Светой к родителям матери или отца, получая с их стороны финансовую поддержку. Затем возвращались к себе домой. Таким образом, привычная домашняя обстановка девочки часто менялась. Мать и отец интересовались развитием дочери, однако расходились во мнении по вопросам воспитания, из-за чего время от времени возникали конфликты, вызывавшие напряжение и в их супружеских отношениях. Один из вопросов, по которым возникали разногласия, касался того, как надо вести себя с девочкой в моменты плача. Отец считал правильным дать дочери побыть одной, мать пыталась успокоить Свету, однако быстро начинала испытывать сильное раздражение и в такие моменты могла ее ударить. Также стало известно, что Света в свои пятнадцать месяцев могла долгое время, до нескольких часов, играть одна, не требуя внимания родителей. Таким поведением дочери они были довольны.
В результате обсуждения с родителями возможных вариантов помощи они выбрали тоддлеровскую группу. Мать с дочерью ходили в группу в течение полутора лет. В группе девочка временами находилась в состоянии оцепенения и апатии, временами могла играть и взаимодействовать с другими детьми. При этом игра ее была достаточно скудной. Мать старалась заботиться о дочери, играть с ней, однако часто ее вмешательства выглядели небрежными либо чрезмерно навязчивыми. Выраженная особенность Лизы, с которой столкнулись специалисты еще на этапе начального интервью, состояла в том, что основными механизмами психологической защиты, представленными в психическом функционировании женщины и ее взаимодействии с людьми, были проекция и отрицание. Таким образом, Света в контексте отношений с матерью находилась не в пространстве отражения и контейнирования ее переживаний, а в пространстве неосознаваемых чувств матери. Та посредством проекций приписывала своей дочери различные намерения,
непосредственные,
преимущественно агрессивные, актуальные переживания и потребности девочки (например, страх, грусть, потребность в предсказуемом, чувствительном отклики мамы) недооценивала или отрицала.
В тоддлеровской группе Лиза никогда не инициировала разговоров, связанных с ее сложностями в отношениях с дочерью, хотя всегда очень внимательно слушала то, что рассказывали другие матери и психологи, ведущие группу. Временами ее реплики в адрес других мам были насмешливыми или язвительными. В своих попытках обращать внимание Лизы на эмоциональное состояние и потребности Светы специалисты сталкивались с обесцениванием и отрицанием наличия сложностей. В связи с этим консультанты, ведущие группы, выбрали терапевтическую позицию контейнирования, не вступая в конфронтацию с Лизой, однако периодически предпринимая попытки обратить ее внимание на состояние дочери и поделиться своими размышлениями о том, что же происходит со Светой. Через полтора года посещения группы Лиза обратилась с просьбой об индивидуальной консультации, на которой оказалась более расположенной говорить о своих чувствах растерянности и тревоги и смогла с большим пониманием и эмпатией отнестись к эмоциональным состояниям дочери.
Этот пример иллюстрирует важный аспект консультирования семей по вопросам детско-родительских отношений, связанный с личностными особенностями родителей. Чтобы помочь ребенку, необходимо понять родителей и найти к ним подход. Для этого может понадобиться время и развивающийся опыт отношений. В таких случаях особенным преимуществом тоддлеровской группы как формы психологической помощи является то, что ребенок уже получает новый опыт отношений с другими людьми, находясь в принимающей атмосфере группы.
В целом тоддлеровская группа объединяется не вокруг отдельных ее участников, рискуя начать обслуживать только их интересы, а остается пространством поддержки матерей и детей, переживающих непростое время в их отношениях, связанное с ростом и обретением большей психологической автономии детей. Поэтому тоддлеровские группы, в которых среди обычно развивающихся детей появляются имеющие ограниченные возможности здоровья (ОВЗ), не становятся от этого специализированными, а остаются тоддлеровскими, хотя и приобретают некоторую специфику. Она касается как групповой динамики, так и особенностей взаимодействия в парах.
Процессы отделения и индивидуации, которые происходят у ребенка в контексте отношений с матерью, а также продвижение по линиям развития будут своеобразными в случаях, когда у детей есть ограниченные возможности здоровья [Sinasson, 1992]. Сложные переплетения чувств вины, стыда и горевания, переполняющие мать, могут вторгаться в пространство ее отношений с ребенком.
Приведем пример из опыта работы В. Ю. Ивановой и Н. Л. Плешковой, связанный с мальчиком, у которого диагностирован детский церебральный паралич. Назовем его Костя.
Первая консультация с Костей и его матерью - Наташей - состоялась, когда ребенку только что исполнилось три года. При этом он практически не имел опыта общения с обычно развивающимися сверстниками, а его отношения с матерью были переполнены любовью и гневом, отчуждением и борьбой за овладение ходьбой и обретение контроля над собственной двигательной активностью, осложненной ДЦП. Его мать, подвергавшаяся жестокому обращению в детстве, воспроизводила этот опыт и в отношениях с сыном.
Тема трудных чувств была одной из часто обсуждаемых в группе. Многие матери говорили о стыде и чувстве вины, которые они периодически испытывали после того, как грубо реагировали на поведение ребенка. Они говорили, что бывают ситуации, в которых они теряют контроль над собой, и как важно им получить поддержку и помощь в том, чтобы научиться выдерживать эти ситуации, не прибегая к насилию. В подобных разговорах нуждались и дети. Психологи, ведущие группы, часто выступали посредниками в их взаимодействиях, отражая чувства, помогая устанавливать границы и предоставляя информацию о том, что происходит с партнером по взаимодействию.
Костя очень стремился к контактам с детьми. Его радовало и волновало общение, но оно же часто вызывало увеличение хаотичной двигательной активности, которая пугала других детей. Консультанты, ведущие группы, рассказывали мальчику и остальным детям, что с ними происходит, как чувства могут проявляться в движениях и как Косте бывает трудно ими управлять.
Появление в пространстве тоддлеровской группы детей с особыми потребностями (ОВЗ) может создавать дополнительное напряжение, особенно на начальных этапах ее формирования. Нередко тревога, страхи, непережитые потери и травматический опыт актуализируются у других участников группы при соприкосновении с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Опыт принятия и трансформации подобного рода переживаний создает контекст для более доверительных отношений и может быть основой для контейнирования амбивалентности, связанной с тоддлеровской проблематикой. Кроме того, пример, который приведен ниже (из опыта работы В. Ю. Ивановой и Н. Л. Плешковой), свидетельствует о том, что наличие генетического диагноза не всегда напрямую связано с тем, с какой скоростью ребенок проходит социально-эмоциональные этапы развития. Тем более примечательно, что речь пойдет о девочке с синдромом Дауна, синдромом, который традиционно ассоциируется с серьезным отставанием в развитии во всех сферах.
Тоня (назовем ее так) в свои неполные три года еще не говорила, пользовалась отдельными жестами и звуками. На одной из групповых встреч ее мать (здесь - Ирина) рассказала о следующей ситуации. Вечером, когда муж возвращался с работы, Ирина приглашала его и дочку к ужину. Тоня отказывалась присоединиться. После нескольких безуспешных попыток родители переставали настаивать и начинали есть и разговаривать друг с другом. А Тоня усаживалась боком на стульчике в стороне, обиженно опускала голову и временами искоса поглядывала на них. Они снова ее приглашали присоединиться. И она снова отказывалась. Через некоторое время Тоня уходила в спальню родителей и писала на подушку папы. Родители объясняли ей, что так делать нельзя. Однако поведение девочки повторялось. Когда одна из ведущих группы поинтересовалась, есть ли у Ирины какие-то предположения, чтО Тоня показывает этим действием, мать заговорила о ревности. Тем временем Тоня находилась неподалеку и перебирала игрушки. Одна из ведущих группы подсела к ней и сказала примерно следующее: «Мама сейчас рассказала о том, что происходит, когда папа приходит с работы. Ты его очень ждешь и ревнуешь, когда видишь, что он общается с мамой, а не с тобой. Ты сердишься на него и поэтому писаешь на его подушку». Пока ведущая говорила, Тоня не смотрела на нее, продолжала перебирать игрушки, разве что движения ее стали чуть более медленными. Также ведущая предложила маме, если Тоня снова будет отказываться ужинать вместе и сядет в сторонке, сказать ей о том, что она ревнует и думает, что папа больше хочет общаться с мамой, чем с ней.
Через неделю, на следующей встрече тоддлеровской группы Ирина поделилась тем, что произошло за это время. В тот же вечер все началось как обычно. Тоня снова не хотела садиться за стол и расположилась в стороне на своем стульчике. После того как Ирина сказала дочери о ревности, девочка подошла к
папе, взяла его за руку, повела в родительскую спальню и стала укладывать в кровать. Папа лег, она легла рядом с ним, прижалась к нему и стала тихонько гулить, словно что-то рассказывала. Папа полежал с ней немного и позвал ее на кухню ужинать. Тоня согласилась. С тех пор симптом больше не повторялся. А вскоре после этого, на воскресных прогулках Тоня стала брать и папу, и маму за руки. Раньше она гуляла то за ручку с мамой, то за ручку с папой, отказываясь взяться второй рукой за другого родителя.
Удивительным образом эта маленькая, еще не умеющая говорить девочка с синдромом Дауна и ее мама принесли в пространство тоддлеровской группы свою версию древнего мифа, ставшего краеугольным камнем психоанализа [Фрейд, 2006]. Темы ревности, соперничества, восприятия детьми родителей как пары, в которой есть свои отношения, начали активно обсуждаться матерями в группе. Темы, которые сохранят свою актуальность и будут осваиваться детьми и родителями на последующих этапах психологического развития ребенка.
Таким образом, тоддлеровская группа может стать ценным терапевтическим пространством, предоставляющим возможность получить разнообразный опыт игры и взаимодействия, регулировать сложные переживания детей и родителей, более плавно пройти столь сложный, переходный период детства, как тоддлеровский возраст. Навыки и опыт, получаемые ребенком в это время, являются основой для построения отношений в последующие периоды жизни.
В этой главе мы рассмотрели важные вопросы психического функционирования детей раннего возраста, их отношений с родителями, другими взрослыми и детьми. Своевременное и корректное психологическое консультирование семей, имеющих детей тоддлеровского возраста, может стать как надежной профилактикой последующих трудностей, так и начальным этапом
