Файл: В. В. Левицкий утверждает, что в лингвистических работах, какой бы уровень языка или текста ни был в них объектом изучения, количественные методы играют вспомогательную роль при осуществлении собственно лингвистического качественного.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 48
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
применяются эконометрические методы, методы спектрального анализа, теории игр, методы визуализации и моделирования, концепции синергетики и математической теории хаоса. Интересно отметить, что ряд квантитативных исследований строится на анализе ранее созданных исследовательских баз данных.
6.
7.
Как правило, количество участников в исследованиях, проводимых с помощью квантитативных методов, достаточно большое. Различают массив и выборку данных. Под массивом подразумевают весь объем исследуемого явления, а выборкой называют ту часть, которая достаточна для получения репрезентативных результатов. Существует практика ограничения минимального количества участников или случаев. Для факторного анализа количество участников или случаев должно быть не менее 100, для корреляционного – не менее 30, а для простого сравнения достаточно и 15, но эти цифры являются относительными. Естественно, чем больше объем выборки, тем достовернее результаты анализа. Так, для исследования текста с помощью нейронных сетей необходимо иметь несколько сотен случаев.
8.
При определении периода творческой активности автора используется метод поиска информации с применением электронных текстовых баз данных17. В зависимости от избранных поисковых слов и их сочетаний возможно получить довольно разнообразную и разнородную информацию. При ее анализе важно учитывать не только содержание и контекст обнаруженной фразы (ряда фраз, сюжетов), но и жанр самого текста, а также его авторство, цель, время и место написания и пр., что позволяет дополнить, уточнить и проверить уже имеющиеся сведения и привлечь полученные. Поиск по базам данных, выполненный по имени Донат (включая измененные по косвенным падежам формы его написания), позволил обнаружить несколько свидетельств. Среди таковых – фраза из «Хроники» Иеронима (Hier., Chron.) [PL 27, 687]18, слова которой подтверждает Августин в «Исповеди» 9 Aug. Conf. VIII, 20 [PL 32, 750]19. В ней Иероним упоминает своего наставника Доната (praeceptus meae) наряду с Марием Викторином20, которому в знак отличия была установлена статуя на форуме императора Траяна. Применение методов сравнительного и текстуального анализа, интерпретации текста и релевантных контекстов21 позволяет прийти к заключению, что Донат преподавал в Риме тогда, когда на форуме была установлена статуя Марию Викторину «в знак [его] славного учительства» (Aug. Conf. VIII, 2) [PL 32, 750], а это произошло в 354 г. [Hadot, p. 13]. Подтверждением этому выводу не только служит еще одно свидетельство Иеронима о том, что, будучи мальчиком, он посещал грамматическую школу (grammaticae ludo) (Hier. In Ab. II, 3) [PL 25, 1329D], но и тот факт, что сам Иероним прибыл в Рим в 359 г, где сначала (с 359 по 363 г.) обучался грамматике, а затем (вплоть до 367 г.) – риторике [Cavallera, p. 3–12; Hamblenne; Jay; Ars Donati Grammatici Urbis Romae, p. 15–16]. Метод сопоставления текстов22 и согласования полученной информации (в частности, фразы Иеронима «grammaticae ludo» и его же утверждения о Донате как «своем наставнике» (praeceptus meae)) позволяет с высокой степенью уверенности определить нижнюю (terminus post quem23) и верхнюю (terminus ante quem24) временные границы педагогической деятельности Доната в Риме. Соответственно, «terminus post quem» – 354 г., то есть время установления статуи Викторину; «terminus ante quem» – 363 г., то есть время, когда Иероним завершил обучение грамматике. Упомянутые выше методы поиска информации, анализа и сопоставления текстов, а также согласования полученной информации способствуют привлечению свидетельств, позволяющих очертить интеллектуальное окружение Доната. Так, на основании упоминания Иеронима о Донате как своем наставнике наряду с Марием Викторином и призыва Иеронима из его «Апологии против Руфина» (Hier. Apol. I, 16) [PL 23, 410A] читать «Комментарии» Викторина на «Диалоги» Цицерона и «Комментарии» на Теренция и Вергилия, наставника Доната, возможно прийти к заключению, что Иероним сам читал указанный текст Викторина (творческий расцвет которого приходится на 350–360 гг.). В свою очередь, учет двух других фраз Иеронима позволяет заключить, что Викторин и Донат были современниками – оба преподавали в Риме и были не только коллегами по школе, но и учителями Иеронима. Первая – из трактата «О знаменитых мужах» (Hier. De vir. ill. 101) [PL 23, 701AB]. В ней речь идет о том, что во время правления Константа (337–350)25 Викторин преподавал риторику в Риме и что, будучи «в весьма преклонном возрасте» (in extrema senectute), он обратился к христианской вере (Aug. Conf. VIII, 2) [PL 32, 750; Сергеенко, с. 192–194] в 355/357 гг.26 Вторая – из «Комментариев на “Послание Павла к Галатам”» (Hier. In Ep. ad Gal. I (praef.)) [PL 26, 308А], в которой Иероним упоминает о Викторине как своем учителе риторики в Риме. Методы отбора и систематизации информации и упомянутый выше метод релевантных контекстов способствуют определению рода занятий Доната при рассмотрении титульных записей ранних манускриптов (VIII в.) [MS Berlin, Staatsbibl. Diez. B Sant 66; MS Bern, Burgerbibl. 207]27, содержащих Донатовы тексты. В них имеются указания на то, что их автор был грамматистом. Упоминание о том, что Донат был оратором Рима, имеющееся в титуле более позднего кодекса (XI в.) [MS Paris, Bibl. Nat., Lat. 7920]28, не принимается во внимание, поскольку ему противоречит собственноручный текст «Ars grammatica» римского грамматиста, написанный (как по форме, так и по содержанию) в русле латинской грамматической (не риторической) традиции, восходящей к греческим текстам29. Хронологический метод и статистический анализ в сочетании с аналитическим методом30 позволяют установить время жизни Доната. Здесь важно учесть упомянутое выше свидетельство Иеронима о Викторине и Донате (относящееся ко времени, когда сам Иероним был учеником последнего), предположив, что Марий Викторин, принявший христианство «в преклонном возрасте» (Hier. De vir. ill. 101)31 (355/357 г.) и умерший к 386 г.,32 был старше Доната. Преклонный возраст для античных авторов традиционно составляет около 70 лет33; разница в возрасте коллег, принадлежавших к одной школе и одному поколению, может составить в среднем от 10 до 20 лет. Применение аналитического метода позволяет предположить, что Иероним (согласно «Апологии против Руфина») мог читать комментарии Викторина на диалоги Цицерона34 под руководством своего наставника Доната. Изучение, разбор и обсуждение столь сложной работы Викторина, содержащей многочисленные религиозно-философские отступления35, указывают, с одной стороны, на незаурядные способности ученика, а, с другой стороны, свидетельствуют о зрелости и состоятельности преподавателя, обладавшего немалым опытом и достаточно долгой педагогической практикой. Согласно традиционным представлениям о зрелости человека, к 359 г. (году начала обучения Иеронимом грамматике) Донату могло быть более 40 или 50 лет. Если принять такое предположение, то временем рождения Доната следует считать 310 г. Пик же его преподавательской активности приходится на 359–363 гг., то есть на тот период, когда Иероним имел возможность консультироваться с ним. Таким образом, Донат преподавал как в языческом Риме, так и в христианском. Что касается даты смерти Доната, то ее возможно установить лишь приблизительно (с помощью упомянутого выше аналитического метода) по позднему (косвенному) свидетельству о том, что жизнь Доната завершилась до 391 г. Это свидетельство имеется в трактате Августина «О пользе веры к Гонорату» (Aug. De ut. cred. ad Hon. 7, 17) [PL 42, 77], написанном им в 391 или 392 г. В нем Августин упоминает Доната среди известных комментаторов Вергилия Эмилия Аспера (конец II в.) и Аннея Луция Корнута (I в.), которые уже давно умерли. Благодаря применению метода систематизации данных и их сравнения с уже имеющимися сведениями о других лицах поздней Античности возможно определить имя, прозвище и титул Доната. Так, титульные надписи поздних манускриптов (Cod. Cuiacii; MS Paris, Bibl. Nat., Lat. 7920, s. XI) указывают на то, что именем грамматиста было Aelius (Элий или Аэлий), а прозвищем (cognomen) – Donatus (Донат). Надписи, не имеющие отношения к римскому грамматисту, подтверждают вывод о прозвище «Донат», поскольку оно было распространено как на территории Римской империи, так и в ее провинции – Северной Африке. Аббревиатура VC при именах римского грамматиста [Ibid.] обозначает титул («vir clarissimus») в соответствии с титулатурой Римской империи и свидетельствует о принадлежности Доната к весьма высокому рангу государственных должностных лиц.
9.
В практике исторических исследований одной из важнейших задач является типизация изучаемых явлений и объектов. На простейшем уровне, когда предметом типизации служат объекты с одним ярко выраженным однородным признаком, эта задача решается сравнительно легко. Историк классифицирует, например, помещичьих крестьян в период позднего феодализма на оброчных и барщинных на том основании, что уже со второй половины XVIII в. определенные формы ренты преобладают. Однако задача резко усложняется, если поставить вопрос о типологии самого барщинного или оброчного крестьянского хозяйства. Здесь уже генерализующий признак (форма ренты) исчезает, и исследователь имеет дело с целым рядом разнородных признаков (характеристик) этого хозяйства (рабочий и продуктивный скот, размер усадьбы, пашни, сенокосов и т.д.). Учитывая все эти признаки, традиционными методами невозможно корректно выделить основные типы крестьянского хозяйства. Но эта задача может быть решена с помощью современных методов многомерного анализа.
В исторической литературе накоплен известный опыт типологической многомерной классификации различных сложных социально- экономических объектов и явлений. В области аграрной истории одним из наиболее трудных объектов классификации является крестьянское хозяйство феодальной эпохи, т.е. того периода, когда в силу слабого развития товарно-денежных отношений еще не выделились типы хозяйств, резко отличающиеся своим внутренним экономическим строем.
Примером одной из попыток классификации объектов этого класса выступает типология крестьянских хозяйств Эстонии начала XIX в., проведенная Ю.Ю. Кахком[1] с целью сравнения их экономического состояния и тяжести лежащих на них феодальных повинностей. В условиях господства барщинной системы существовало деление крестьянских хозяйств на разряды в зависимости от степени ее тяжести. Исследование ставило цель выявить адекватность этой классификации экономическим потенциям каждого хозяйства. За основу работы были взяты данные о 357 хозяйствах северной и 502 хозяйствах южной Эстонии по 10 показателям. Программа обработки данных состояла в вычислении статистических «расстояний» между всеми индивидуальными хозяйствами крестьян и конструировании на их основе матрицы показателей сходства. Итог анализа — получение «ступенчатой социальной лестницы» крестьянских хозяйств, на одном конце которой были самые слабые, а на другом — самые состоятельные хозяйства. Многомерная типологическая классификация внесла весьма существенные коррективы в деление на разряды крестьянских хозяйств, которое в свое время проводилось лишь на основе различий в размере земли на хозяйство.
wcm-ru.frontend.weborama.fr
реклама
Подробнее
Подробнее
Один из опытов многомерной классификации крестьянских хозяйств был основан на факторном анализе, логика которого будет изложена ниже. Этот метод одними из первых использовали исследователи из МГУ им. М.В. Ломоносова В.П. Пушков и И.М. Промахина[2] для группировки крестьянских хозяйств советской доколхозной деревни 1920-х гг. на основе обработки материалов бюджетных обследований Украины. Из всей совокупности факторов (а их авторы выявили пять) было взято два, обладающие наибольшим весом и вобравшие в себя наибольшее количество признаков. Затем хозяйства были ориентированы в «пространстве» двух факторов, и из образовавшихся на графике более или менее обособленных друг от друга совокупностей точек — объектов формировались группы хозяйств.
Необходимость применения многомерной типологической классификации еще острее ощущается при обобщенном исследовании сложных систем макрообъектов. В частности, сложнейшее переплетение компонентов представляет собой экономика Европейской России конца XIX — начала XX в. в региональном аспекте. На обширном пространстве размещались многочисленные сравнительно однородные районы, вместе с тем отличавшиеся друг от друга важными чертами в силу исторических, природно-географических, демографических, экономических, политических и других причин. Выделение этих районов чаще всего предстает как процедура экономико-географического районирования, а основные конкретно-научные приемы могут быть определены как эмпирически-интуитивные. В качестве критериев для выделения районов используется от силы несколько разнородных признаков: природно-климатические условия как важнейший признак, далее — степени развития сельского хозяйства и промышленности. Однако при этом практически невозможно учесть совокупность основных производственно-экономических и социально-экономических характеристик. Решить эту сложную задачу позволяют методы многомерного анализа. Они и были использованы известными специалистами в области квантификации И.Д. Ковальченко и Л. И. Бородкиным для решения таких исторических задач, как выявление аграрной типологии губерний Европейской
России на рубеже XIX—XX в., а также изучение особенностей структуры выявленных типов аграрного развития губерний, общего уровня аграрного развития губерний, входящих в различные типы[3]
.
Цель методов многомерной классификации — выделить в многомерном пространстве признаков компактные группы, скопления объектов, близких друг к другу. В данном случае классификация проводилась с помощью алгоритмов кластер-анализа.
Суть его в том, что в многомерном пространстве, соответствующем числу признаков, на основе которых происходит выделение типов, выявляются скопления сходных объектов. Образно это пространство представляет собой «облако» точек, каждая из которых определяет положение в этом пространстве отдельных объектов, а их близость друг к другу отражает степень их сходства. Учитывая это, и удается путем математической обработки данных выделить кластеры (от англ. cluster — скопление, гроздь), группы объектов со сходными свойствами.
Методами кластерного анализа была проведена аграрная типология губерний Европейской России на рубеже XIX-XX вв. Для этого на основе содержательного подхода были отобраны следующие показатели, характеризующие:
В результате математической обработки данных было выделено 17 взаимосвязанных между собой кластеров. «Расстояния» показывают близость губерний, входящих в тот или иной кластер, и самих кластеров. Тем самым раскрывается внутреннее строение, как бы анатомия рассматриваемой совокупности объектов.
Анализ средних значений и коэффициентов вариации по 19 показателям, с одной стороны, показал высокую степень однородности губерний, включенных в каждый из кластеров и типов аграрного развития, а с другой — выявил специфику каждого кластера и типа.
Однако сами по себе кластеры еще не образуют существенно отличных типов губерний, так как различия между многими из этих
кластеров невелики. Поэтому для выделения типов микрокластеры должны быть объединены в макрокластеры. Сделать это можно также на основе измерения степени существенности различий между губерниями и группами (кластерами) губерний путем вычисления специального количественного показателя, характеризующего степень «близости» или «удаленности» губерний и именуемого показателем расстояний между объектами.
В итоге исследователи выделили следующие типы губерний.
Нечерноземный тип:
Среднечерноземный тип:
Степной тип:
Прибалтийский тип:
14. Эстляндская, Лифляндская, Курляндская, Ковенская.
Столичный тип:
Северный тип:
17. Архангельская, Олонецкая.
Правомерность указанного объединения микрокластеров в макрокластеры, образующие особые типы, требует специального обоснования, поскольку учета только одних расстояний недостаточно. Для этого проверялась «монолитность» макрокластеров путем учета меры рассеивания значений каждого из 19 признаков путем вычисления коэффициентов вариации. В среднем по 19 признакам во всех выделенных пяти типах они не превышали 35%, т.е. мера рассеивания была низкой, что и подтверждает внутреннюю однородность макрокластеров.
Задача второго этапа работы заключалась в том, чтобы перейти от 19 исходных показателей к меньшему числу характеристик. При этом
сокращение числа характеристик не должно привести к потере информации об объектах — губерниях. Историк заинтересован в выявлении меньшего по численности набора характеристик, которые бы в то же время были весьма емкими по степени их информативности. Таким образом, ученый стремится к получению интегральных, обобщенных показателей, характеризующих аграрную структуру губерний и районов, а также уровень их развития как по определенным аспектам (например, по характеру земельных отношений или степени буржуазного развития и т.д.), так в целом по всей сфере аграрных отношений, охватываемой 19 показателями.
Эта задача решалась с помощью метода факторного анализа, применение которого позволяет как бы «сжать» первоначальную информацию без потери содержательно значимых аспектов и показателей. Суть этого «сжатия» заключается в выявлении основных факторов, которые характеризуют аграрную структуру губернии и стоят за соответствующими конкретными признаками. Выявление этих факторов, с одной стороны, делает более очевидной и обозримой эту структуру, а с другой — дает возможность получить обобщенные количественные показатели, отражающие относительный уровень развития объектов (в данном случае губерний) по каждому фактору. Наличие таких интегральных показателей открывает путь к выведению сводных показателей сравнительного уровня аграрного развития отдельных губерний и образуемых ими макро- и микрорайонов.
6.
7.
Как правило, количество участников в исследованиях, проводимых с помощью квантитативных методов, достаточно большое. Различают массив и выборку данных. Под массивом подразумевают весь объем исследуемого явления, а выборкой называют ту часть, которая достаточна для получения репрезентативных результатов. Существует практика ограничения минимального количества участников или случаев. Для факторного анализа количество участников или случаев должно быть не менее 100, для корреляционного – не менее 30, а для простого сравнения достаточно и 15, но эти цифры являются относительными. Естественно, чем больше объем выборки, тем достовернее результаты анализа. Так, для исследования текста с помощью нейронных сетей необходимо иметь несколько сотен случаев.
8.
При определении периода творческой активности автора используется метод поиска информации с применением электронных текстовых баз данных17. В зависимости от избранных поисковых слов и их сочетаний возможно получить довольно разнообразную и разнородную информацию. При ее анализе важно учитывать не только содержание и контекст обнаруженной фразы (ряда фраз, сюжетов), но и жанр самого текста, а также его авторство, цель, время и место написания и пр., что позволяет дополнить, уточнить и проверить уже имеющиеся сведения и привлечь полученные. Поиск по базам данных, выполненный по имени Донат (включая измененные по косвенным падежам формы его написания), позволил обнаружить несколько свидетельств. Среди таковых – фраза из «Хроники» Иеронима (Hier., Chron.) [PL 27, 687]18, слова которой подтверждает Августин в «Исповеди» 9 Aug. Conf. VIII, 20 [PL 32, 750]19. В ней Иероним упоминает своего наставника Доната (praeceptus meae) наряду с Марием Викторином20, которому в знак отличия была установлена статуя на форуме императора Траяна. Применение методов сравнительного и текстуального анализа, интерпретации текста и релевантных контекстов21 позволяет прийти к заключению, что Донат преподавал в Риме тогда, когда на форуме была установлена статуя Марию Викторину «в знак [его] славного учительства» (Aug. Conf. VIII, 2) [PL 32, 750], а это произошло в 354 г. [Hadot, p. 13]. Подтверждением этому выводу не только служит еще одно свидетельство Иеронима о том, что, будучи мальчиком, он посещал грамматическую школу (grammaticae ludo) (Hier. In Ab. II, 3) [PL 25, 1329D], но и тот факт, что сам Иероним прибыл в Рим в 359 г, где сначала (с 359 по 363 г.) обучался грамматике, а затем (вплоть до 367 г.) – риторике [Cavallera, p. 3–12; Hamblenne; Jay; Ars Donati Grammatici Urbis Romae, p. 15–16]. Метод сопоставления текстов22 и согласования полученной информации (в частности, фразы Иеронима «grammaticae ludo» и его же утверждения о Донате как «своем наставнике» (praeceptus meae)) позволяет с высокой степенью уверенности определить нижнюю (terminus post quem23) и верхнюю (terminus ante quem24) временные границы педагогической деятельности Доната в Риме. Соответственно, «terminus post quem» – 354 г., то есть время установления статуи Викторину; «terminus ante quem» – 363 г., то есть время, когда Иероним завершил обучение грамматике. Упомянутые выше методы поиска информации, анализа и сопоставления текстов, а также согласования полученной информации способствуют привлечению свидетельств, позволяющих очертить интеллектуальное окружение Доната. Так, на основании упоминания Иеронима о Донате как своем наставнике наряду с Марием Викторином и призыва Иеронима из его «Апологии против Руфина» (Hier. Apol. I, 16) [PL 23, 410A] читать «Комментарии» Викторина на «Диалоги» Цицерона и «Комментарии» на Теренция и Вергилия, наставника Доната, возможно прийти к заключению, что Иероним сам читал указанный текст Викторина (творческий расцвет которого приходится на 350–360 гг.). В свою очередь, учет двух других фраз Иеронима позволяет заключить, что Викторин и Донат были современниками – оба преподавали в Риме и были не только коллегами по школе, но и учителями Иеронима. Первая – из трактата «О знаменитых мужах» (Hier. De vir. ill. 101) [PL 23, 701AB]. В ней речь идет о том, что во время правления Константа (337–350)25 Викторин преподавал риторику в Риме и что, будучи «в весьма преклонном возрасте» (in extrema senectute), он обратился к христианской вере (Aug. Conf. VIII, 2) [PL 32, 750; Сергеенко, с. 192–194] в 355/357 гг.26 Вторая – из «Комментариев на “Послание Павла к Галатам”» (Hier. In Ep. ad Gal. I (praef.)) [PL 26, 308А], в которой Иероним упоминает о Викторине как своем учителе риторики в Риме. Методы отбора и систематизации информации и упомянутый выше метод релевантных контекстов способствуют определению рода занятий Доната при рассмотрении титульных записей ранних манускриптов (VIII в.) [MS Berlin, Staatsbibl. Diez. B Sant 66; MS Bern, Burgerbibl. 207]27, содержащих Донатовы тексты. В них имеются указания на то, что их автор был грамматистом. Упоминание о том, что Донат был оратором Рима, имеющееся в титуле более позднего кодекса (XI в.) [MS Paris, Bibl. Nat., Lat. 7920]28, не принимается во внимание, поскольку ему противоречит собственноручный текст «Ars grammatica» римского грамматиста, написанный (как по форме, так и по содержанию) в русле латинской грамматической (не риторической) традиции, восходящей к греческим текстам29. Хронологический метод и статистический анализ в сочетании с аналитическим методом30 позволяют установить время жизни Доната. Здесь важно учесть упомянутое выше свидетельство Иеронима о Викторине и Донате (относящееся ко времени, когда сам Иероним был учеником последнего), предположив, что Марий Викторин, принявший христианство «в преклонном возрасте» (Hier. De vir. ill. 101)31 (355/357 г.) и умерший к 386 г.,32 был старше Доната. Преклонный возраст для античных авторов традиционно составляет около 70 лет33; разница в возрасте коллег, принадлежавших к одной школе и одному поколению, может составить в среднем от 10 до 20 лет. Применение аналитического метода позволяет предположить, что Иероним (согласно «Апологии против Руфина») мог читать комментарии Викторина на диалоги Цицерона34 под руководством своего наставника Доната. Изучение, разбор и обсуждение столь сложной работы Викторина, содержащей многочисленные религиозно-философские отступления35, указывают, с одной стороны, на незаурядные способности ученика, а, с другой стороны, свидетельствуют о зрелости и состоятельности преподавателя, обладавшего немалым опытом и достаточно долгой педагогической практикой. Согласно традиционным представлениям о зрелости человека, к 359 г. (году начала обучения Иеронимом грамматике) Донату могло быть более 40 или 50 лет. Если принять такое предположение, то временем рождения Доната следует считать 310 г. Пик же его преподавательской активности приходится на 359–363 гг., то есть на тот период, когда Иероним имел возможность консультироваться с ним. Таким образом, Донат преподавал как в языческом Риме, так и в христианском. Что касается даты смерти Доната, то ее возможно установить лишь приблизительно (с помощью упомянутого выше аналитического метода) по позднему (косвенному) свидетельству о том, что жизнь Доната завершилась до 391 г. Это свидетельство имеется в трактате Августина «О пользе веры к Гонорату» (Aug. De ut. cred. ad Hon. 7, 17) [PL 42, 77], написанном им в 391 или 392 г. В нем Августин упоминает Доната среди известных комментаторов Вергилия Эмилия Аспера (конец II в.) и Аннея Луция Корнута (I в.), которые уже давно умерли. Благодаря применению метода систематизации данных и их сравнения с уже имеющимися сведениями о других лицах поздней Античности возможно определить имя, прозвище и титул Доната. Так, титульные надписи поздних манускриптов (Cod. Cuiacii; MS Paris, Bibl. Nat., Lat. 7920, s. XI) указывают на то, что именем грамматиста было Aelius (Элий или Аэлий), а прозвищем (cognomen) – Donatus (Донат). Надписи, не имеющие отношения к римскому грамматисту, подтверждают вывод о прозвище «Донат», поскольку оно было распространено как на территории Римской империи, так и в ее провинции – Северной Африке. Аббревиатура VC при именах римского грамматиста [Ibid.] обозначает титул («vir clarissimus») в соответствии с титулатурой Римской империи и свидетельствует о принадлежности Доната к весьма высокому рангу государственных должностных лиц.
9.
В практике исторических исследований одной из важнейших задач является типизация изучаемых явлений и объектов. На простейшем уровне, когда предметом типизации служат объекты с одним ярко выраженным однородным признаком, эта задача решается сравнительно легко. Историк классифицирует, например, помещичьих крестьян в период позднего феодализма на оброчных и барщинных на том основании, что уже со второй половины XVIII в. определенные формы ренты преобладают. Однако задача резко усложняется, если поставить вопрос о типологии самого барщинного или оброчного крестьянского хозяйства. Здесь уже генерализующий признак (форма ренты) исчезает, и исследователь имеет дело с целым рядом разнородных признаков (характеристик) этого хозяйства (рабочий и продуктивный скот, размер усадьбы, пашни, сенокосов и т.д.). Учитывая все эти признаки, традиционными методами невозможно корректно выделить основные типы крестьянского хозяйства. Но эта задача может быть решена с помощью современных методов многомерного анализа.
В исторической литературе накоплен известный опыт типологической многомерной классификации различных сложных социально- экономических объектов и явлений. В области аграрной истории одним из наиболее трудных объектов классификации является крестьянское хозяйство феодальной эпохи, т.е. того периода, когда в силу слабого развития товарно-денежных отношений еще не выделились типы хозяйств, резко отличающиеся своим внутренним экономическим строем.
Примером одной из попыток классификации объектов этого класса выступает типология крестьянских хозяйств Эстонии начала XIX в., проведенная Ю.Ю. Кахком[1] с целью сравнения их экономического состояния и тяжести лежащих на них феодальных повинностей. В условиях господства барщинной системы существовало деление крестьянских хозяйств на разряды в зависимости от степени ее тяжести. Исследование ставило цель выявить адекватность этой классификации экономическим потенциям каждого хозяйства. За основу работы были взяты данные о 357 хозяйствах северной и 502 хозяйствах южной Эстонии по 10 показателям. Программа обработки данных состояла в вычислении статистических «расстояний» между всеми индивидуальными хозяйствами крестьян и конструировании на их основе матрицы показателей сходства. Итог анализа — получение «ступенчатой социальной лестницы» крестьянских хозяйств, на одном конце которой были самые слабые, а на другом — самые состоятельные хозяйства. Многомерная типологическая классификация внесла весьма существенные коррективы в деление на разряды крестьянских хозяйств, которое в свое время проводилось лишь на основе различий в размере земли на хозяйство.
wcm-ru.frontend.weborama.fr
реклама
Подробнее
Подробнее
Один из опытов многомерной классификации крестьянских хозяйств был основан на факторном анализе, логика которого будет изложена ниже. Этот метод одними из первых использовали исследователи из МГУ им. М.В. Ломоносова В.П. Пушков и И.М. Промахина[2] для группировки крестьянских хозяйств советской доколхозной деревни 1920-х гг. на основе обработки материалов бюджетных обследований Украины. Из всей совокупности факторов (а их авторы выявили пять) было взято два, обладающие наибольшим весом и вобравшие в себя наибольшее количество признаков. Затем хозяйства были ориентированы в «пространстве» двух факторов, и из образовавшихся на графике более или менее обособленных друг от друга совокупностей точек — объектов формировались группы хозяйств.
Необходимость применения многомерной типологической классификации еще острее ощущается при обобщенном исследовании сложных систем макрообъектов. В частности, сложнейшее переплетение компонентов представляет собой экономика Европейской России конца XIX — начала XX в. в региональном аспекте. На обширном пространстве размещались многочисленные сравнительно однородные районы, вместе с тем отличавшиеся друг от друга важными чертами в силу исторических, природно-географических, демографических, экономических, политических и других причин. Выделение этих районов чаще всего предстает как процедура экономико-географического районирования, а основные конкретно-научные приемы могут быть определены как эмпирически-интуитивные. В качестве критериев для выделения районов используется от силы несколько разнородных признаков: природно-климатические условия как важнейший признак, далее — степени развития сельского хозяйства и промышленности. Однако при этом практически невозможно учесть совокупность основных производственно-экономических и социально-экономических характеристик. Решить эту сложную задачу позволяют методы многомерного анализа. Они и были использованы известными специалистами в области квантификации И.Д. Ковальченко и Л. И. Бородкиным для решения таких исторических задач, как выявление аграрной типологии губерний Европейской
России на рубеже XIX—XX в., а также изучение особенностей структуры выявленных типов аграрного развития губерний, общего уровня аграрного развития губерний, входящих в различные типы[3]
.
Цель методов многомерной классификации — выделить в многомерном пространстве признаков компактные группы, скопления объектов, близких друг к другу. В данном случае классификация проводилась с помощью алгоритмов кластер-анализа.
Суть его в том, что в многомерном пространстве, соответствующем числу признаков, на основе которых происходит выделение типов, выявляются скопления сходных объектов. Образно это пространство представляет собой «облако» точек, каждая из которых определяет положение в этом пространстве отдельных объектов, а их близость друг к другу отражает степень их сходства. Учитывая это, и удается путем математической обработки данных выделить кластеры (от англ. cluster — скопление, гроздь), группы объектов со сходными свойствами.
Методами кластерного анализа была проведена аграрная типология губерний Европейской России на рубеже XIX-XX вв. Для этого на основе содержательного подхода были отобраны следующие показатели, характеризующие:
-
• земельные отношения (размеры крестьянских наделов, удельный вес дворянского землевладения, продажа частновладельческих земель, цена на землю, размеры крестьянской аренды и арендная плата); -
• состояние сельскохозяйственного производства (посевы, сборы и урожайность хлебов, количество рабочего и продуктивного скота, цены на сельскохозяйственную продукцию); -
• глубину и особенности буржуазной аграрной эволюции (применение наемного труда, зарплата сельскохозяйственных рабочих, разложение крестьян).
В результате математической обработки данных было выделено 17 взаимосвязанных между собой кластеров. «Расстояния» показывают близость губерний, входящих в тот или иной кластер, и самих кластеров. Тем самым раскрывается внутреннее строение, как бы анатомия рассматриваемой совокупности объектов.
Анализ средних значений и коэффициентов вариации по 19 показателям, с одной стороны, показал высокую степень однородности губерний, включенных в каждый из кластеров и типов аграрного развития, а с другой — выявил специфику каждого кластера и типа.
Однако сами по себе кластеры еще не образуют существенно отличных типов губерний, так как различия между многими из этих
кластеров невелики. Поэтому для выделения типов микрокластеры должны быть объединены в макрокластеры. Сделать это можно также на основе измерения степени существенности различий между губерниями и группами (кластерами) губерний путем вычисления специального количественного показателя, характеризующего степень «близости» или «удаленности» губерний и именуемого показателем расстояний между объектами.
В итоге исследователи выделили следующие типы губерний.
Нечерноземный тип:
-
1. Владимирская, Костромская, Ярославская; -
2. Тверская, Псковская, Новгородская, Вологодская; -
3. Гродненская, Виленская, Минская, Витебская; -
4. Смоленская, Калужская, Черниговская, Могилевская, Волынская; -
5. Вятская, Пермская, Уфимская.
Среднечерноземный тип:
-
6. Рязанская, Тульская. Орловская, Курская, Тамбовская, Пензенская; -
7. Нижегородская, Казанская, Симбирская; -
8. Воронежская, Саратовская; -
9. Харьковская, Полтавская; -
10. Киевская, Подольская; -
11. Бессарабская.
Степной тип:
-
12. Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Донская; -
13. Самарская, Оренбургская, Астраханская.
Прибалтийский тип:
14. Эстляндская, Лифляндская, Курляндская, Ковенская.
Столичный тип:
-
15. Московская; -
16. Петербургская.
Северный тип:
17. Архангельская, Олонецкая.
Правомерность указанного объединения микрокластеров в макрокластеры, образующие особые типы, требует специального обоснования, поскольку учета только одних расстояний недостаточно. Для этого проверялась «монолитность» макрокластеров путем учета меры рассеивания значений каждого из 19 признаков путем вычисления коэффициентов вариации. В среднем по 19 признакам во всех выделенных пяти типах они не превышали 35%, т.е. мера рассеивания была низкой, что и подтверждает внутреннюю однородность макрокластеров.
Задача второго этапа работы заключалась в том, чтобы перейти от 19 исходных показателей к меньшему числу характеристик. При этом
сокращение числа характеристик не должно привести к потере информации об объектах — губерниях. Историк заинтересован в выявлении меньшего по численности набора характеристик, которые бы в то же время были весьма емкими по степени их информативности. Таким образом, ученый стремится к получению интегральных, обобщенных показателей, характеризующих аграрную структуру губерний и районов, а также уровень их развития как по определенным аспектам (например, по характеру земельных отношений или степени буржуазного развития и т.д.), так в целом по всей сфере аграрных отношений, охватываемой 19 показателями.
Эта задача решалась с помощью метода факторного анализа, применение которого позволяет как бы «сжать» первоначальную информацию без потери содержательно значимых аспектов и показателей. Суть этого «сжатия» заключается в выявлении основных факторов, которые характеризуют аграрную структуру губернии и стоят за соответствующими конкретными признаками. Выявление этих факторов, с одной стороны, делает более очевидной и обозримой эту структуру, а с другой — дает возможность получить обобщенные количественные показатели, отражающие относительный уровень развития объектов (в данном случае губерний) по каждому фактору. Наличие таких интегральных показателей открывает путь к выведению сводных показателей сравнительного уровня аграрного развития отдельных губерний и образуемых ими макро- и микрорайонов.