ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 300
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
7.1. Историко-культурный тип
Есть такие понятия, которые в ассоциативном поле получают не только всестороннее содержательное наполнение, т.е. раскрыватюся со стороны их интенсионала, но наполняются также и экстенсионально, путем указания на конкретные воплощения соответствующего денотата. Так, интенсионал стимула река представлен в соответствующей статье словаря признаками: быстрая, глубокая, течет, вода, чистая, рыба, берег, мост, купаться, лодка и многими другими подобными. Интенсионал стимула памятник включает такие его характеристики: герою, архитектуры, камень, мраморный, гранит, бюст, скульптура, на площади, из бронзы и т.д. Экстенсоинал в противоположность ин-тенсионалу характеризует уже не сам предмет, а говорящего, который вынужден делать определенный отбор, выявляя тем самым свои предпочтения, обусловленные национально-историческими предпосылками. Экстенсионал стимула река в РАС включает более 20 названий с общей частотой около 80, и самым частотным в статье ответом, естественно, является для русского — Волга: Волга, Миасс, Ока, Кама, Днепр, Тобол, Днестр, Дон, Енисей, Истра, Клязьма и т.д. Безусловно этот набор весьма выразителен и не может принадлежать ни немцу, ни японцу, ни австралийцу. Только русское самосознание подобным образом ориентируется в пространстве рек.
Аналогично обстоит дело со статьей памятник, где первым по частоте оказывается Пушкину, общее число имен такое же, как в предыдущем случае, т.е. порядка 20, а суммарная частота их употребления в реакциях испытуемых более 140, что равно почти трети всего состава поля: Пушкин ', Ленин, Высоцкий, Сталин, Чкалов, Горький, Гагарин, Дзержинский, Кутузов, Менделеев, Минин и др. Конечно, этот список весьма мозаичен, далек от каких-либо системных принципов, но его кажущаяся случайность имеет отчетливо русскую окраску, которую не спутаешь ни с какой другой.
Но помимо такой объективистской констатации сугубо национальной ориентации соответствующего набора, он интересен и в других отношениях. Во-первых, некоторые имена в нем довольно с большой степенью вероятности указывают, жителю какого города принадлежит тот или иной ответ: наиболее известный памятник Менделееву, например, установлен в Тобольске, уроженцем которого был ученый; памятник Высоцкому стоит на его могиле в Москве, а Кутузову—в Санкт-Петербурге. Во-вторых, спонтанный ответ испытуемого на подобный стимул ведь не случаен, он не только подготовлен его опытом мировосприятия (того, что он просто видит вокруг себя и зеркально отражает своим сознанием) и языковым опытом (закрепленным вербально в его ассоциативно-вербальной сети), но и определенным образом отобран, пропущен через иерархически-оценочный и установочно-прагматиче-ский фильтр его отношения к миру. И такой фильтр заставляет при ответе учитывать следующие пресуппозиции: 1)"памятники устанавливаются людям выдающимся, сделавшим нечто великое и хорошее для своего народа и для меня"; 2) "это должна быть личность историческая, т.е. повлиявшая на историю и сама ставшая достоянием истории"; 3)"кто же это для меня, сделавший великое и хорошее в жизни народной?" А дальше, следует готовый в конкретной ABC ответ, ответ, подготовленный всем жизненным и языковым опытом данного индивида и отражающий его прогностически ориентированные идеалы: для одних это Сталин, тогда как для других — Пушкин или Менделеев.
Несколько иначе национальное видение мира отражается в статьях другого рода, предполагающих не развертывание экстенсионала, а характеристику некоторого типичного для русского восприятия состояния денотата, обозначенного словом-стимулом. В этом отношении интересна, например, статья дверь. Оказывается русское сознание "видит" дверь открытой. Об этом свидетельствует количество и разнообразие соответствующих реакций в сопоставлении с реакциями, обозначающими дверь как закрытую. Ср., открыта, открытая, открыть, настежь, нараспашку, отпереть, приоткрыта, взломать, выбитая, дыра в стене, не заперта, проем, проход, распахнулась
и т.д., всего около 160 ответов. Естественно, что обратная связь между этими понятиями столь же сильна: на стимул открывать самый первой, самой частотной реакцией оказывается дверь (246). В то же время реакций, говорящих о том, что испытуемый "видит" дверь закрытой, вдвое меньше по количеству и они не столь разнообразны: закрыта, закрытая, заперта, заклинило, закрылась, захлопнулась, на пружине, с ручкой, хлопнула и др.
Эта деталь мировидения особенно бросается в глаза при сравнении с иной национальной культурой: например финн или немец "видят" дверь прежде всего закрытой.
Другой пример: для русского восприятия характерно соединение, импликационная зависимость сем "глупый" и "маленький": если глупый, значит маленький. Поэтому в статье глупый мы встречаемся с обилием слов, обозначающих детеныша: ребенок, котенок, мышонок, щенок, мальчишка, утенок, вороненок, пастушок, птенец, теленок и т.п., а также маленький, малыш. О том,что такая зависимость не универсальна, можно заключить хотя бы из того факта, что в нашей сети, а значит, — для русского сознания, — она не имеет обратной силы: обратившись к статье маленький, мы убедимся, что в ней нет ни одной реакции с семой "глупый".
Историко-культурная информация, проникнутая национальным чувством, не только сосредоточена под теми или иными специфическими понятиями, но и мозаично рассеяна в ассоциативных статьях, актуализируясь в ответах испытуемых на самые разные стимулы. Например, стимул тишайший вызвал ответ "Алексей Михайлович, царь". Для каждого русского с эпохой Алексея Михайловича, с его именем связано становление национальной государственности, рост духовной культуры , стабилизация экономической жизни, и поэтому его прозвище "тишайший", данное ему за определенные черты характера, наполнено кроме того и содержанием, неявно перекликающимся с жизнью русского общества в его царствование.
С детства каждому русскому известна картина И.Е.Репина "Бурлаки на Волге", помнятся и стихи НА.Некрасова и рассказы А.М.Горького, фольклорные произведения о бурлаках, знаменитая "Дубинушка", "Сарынь на кичку!" и т.п. Поэтому за ответом на стимул труд — бурлаков стоит, конечно, не именное словосочетание с родительным принадлежности и не просто историческая реалия, скурпулез-но перечисляемая в перечне черт народно-экономической жизни определенного времени. За ним стоит национальное переживание, связи которого с прошлым настолько глубоки, что вызывают почти физическое ощущение нагрузки от тех лямок, которые тянут бурлаки.
Все приводимые имена лемматизированы, т.е. встречавшиеся в ответах формы Ленину или Гагарина даны в именительном падеже.
Весьма показательными для национального самосознания является состав и место животного мира, названий животных, используемых переносно для характеристики восприятия и оценки человеческих качеств и взаимоотношений (ср.: гордый — осел, заносчивый — гусь, глупый — пес, знакомый — кот, молодой — козел, настоящий — волк). При этом речь идет не просто о "животной метафоре", как могло бы показаться на первый взгляд. Набор наиболее употребительных для русского "звериных имен" связан с духом волшебной народной сказки, с детства влиявшей на складывание наших представлений о мире, с духом яркой национальной идиоматики (кот наплакал, псу под хвост, куры не клюют, как от козла молока, гусь свинье не товарищ). Всего в Русский ассоциативный словарь вошло около полутора сотен названий животных, птиц, насекомых, рыб, причем подавляющее большинство (99%) этих имен употреблено испытуемыми в переносном смысле. Среди них есть очень употребительные
(осел, козел, пес, кот) и довольно редкие (барсук, хомяк, россомаха), типично русские (медведь, волк, баран) и экзотические (фазан, орангутан, шимпанзе, страус).
Чаще всего носитель языка оперирует именем животного в связи с каким-то приписываемым этому животному человеческим качеством или, наоборот, в связи с желанием назвать человека, обладающего таким качеством, именем соответствующего животного. Строгой закрепленности за тем или иным животным определенных свойств не бывает их имена амбивалентны, так же, как, скажем, пословицы и поговорки в применении к совершенно противоположным ситуациям. Поэтому, мерин, например, может быть и гордым, и глупым, а гусь — и заносчивым, и застенчивым.
По частоте употребления имена, обозначающие живых существ, можно разделить на следующие группы. От 300 с лишним раз до 100 встречаются в разных статьях (в порядке убывания частотности): осел, кот, пес, козел, волк, конь, слон, баран, змея (змей), заяц. Они составляют примерно 12—15% от общего состава слов этой группы в Русском ассоциативном словаре, и среди них нет ни названий птиц, ни насекомых, ни рыб. В таком же отношении (15%) к общему числу находится вторая группа слов (верблюд, бык, орел, жук, индюк, медведь, котенок, щенок, тигр, гусь, мышь, цыпленок), использованных в ответах от 75 до 45 раз. В третью группу (частота в основном 30) уже в большей мере, наряду с животными включаются птицы и насекомые (шмель, утка, таракан, сокол, рак, поросенок, попугай, курица, петух, паук, олень, крот, лягушка и т.д.), главным образом не экзотического, а привычного, повседневного для русских окружения. Их в словаре — порядка 30%. Наконец, в последнюю группу вошло примерно 40—45% слов, встретившихся с частотой от 1 до 15— 18 раз, именно здесь появляются названия рыб